***
Тихо напевая, графиня, что только закончила перебирать документы и отчёты, приказала нескольким служанкам подготовить беседку в розарии и теперь неторопливо шла в сторону детской. Перед комнатой она столкнулась с личным дворецким своего сына. Он выходил из спальни ребёнка, держа в руках поднос, на котором был пустой стакан, где, видимо, было молоко, судя по белёсым следам. Перекинувшись с ним парой слов, заодно в общем узнав, что делал малыш весь день, девушка в приподнятом настроении зашла в помещение. Маленький мальчик, увидев её, тут же неуклюже посеменил к ней с радостным возгласом, — Мама! Подхватив подбежавшего ребёнка, мать тут же заворковала, любовно целуя сына в лоб. Красноволосая, подбрасывая своё дитя в воздух и тут же подхватывая его под веселые визги, подошла к диванчику, где ранее сидело её чадо, и плюхнулась с облегченным вздохом. Рядом были разбросаны цветные карандаши, мелки и бумага. Некоторые были пусты, а некоторые разрисованы — на картинках преобладал красный, и, кое-где, оттенки коричневого. — А что мой малыш тут рисовал? — заранее зная ответ, спросила Джур. — Маму, папу, себя, Рона и Бикрокса-хёна! — незамедлительный ответ, будто Кейл только и ждал этот вопрос. — Ого, как красиво! Да у тебя талант, лисёнок! Может ты в будущем станешь великим художником? — Джур бережно взяла несколько бумаг, где аккуратно нарисованы люди, которых сам мальчик считает семьёй. Получилось и правда красиво — это было сложно назвать детскими каракулями. — Хм! Конечно красиво! — трёхлетний ребёнок гордо вздёрнул свой маленький носик, радуясь похвале матери. — Хочешь я научу тебя рисовать ещё лучше? — красноволосая мягко похлопала сына по голове. — Конечно хочу! — радости мальчика не было предела — он видел её работы и знает, насколько хороша графиня в искусстве. К тому же, это означает, что он сможет проводить больше времени с мамой! Какие тут могут быть минусы?***
Ласково обнимая красноволосого мальчика, сидящего на её коленях, девушка с неземной внешностью любяще улыбнулась. Они были похожи — настолько, что казалось, будто от отца малышу ничего и не досталось. Ребенок, лет пяти, с большими глазами, короткими рыжими волосами и пухлыми щеками, держа в ручках пару прядок длинных распущенных волос матери, медленно перебирал их, пропуская мягкие локоны сквозь короткие пальцы и заплетая их в маленькие косички. Это был своеобразный метод совместного времяпрепровождения, которым они часто пользовались. Сын, после активных игр и постоянной болтовни, и мать, после просмотра гор документов и отчётов, не могли найти в себе сил на общение, предпочитая запереться в комнате графини и вот так вот устраивать обнимательную терапию друг для друга. Они молчали — им не нужно было говорить и стараться заполнить тишину, ведь она была комфортной, желанной. Рассказать о своём дне, пообщаться и поделиться мыслями и эмоциями они могут и потом. Необязательно делать это прямо сейчас — им,***
В саду, впервые за долгое время, собралась вся семья. Граф с графиней и их маленький сын. Взрослые, переговаривающиеся о предстоящих праздниках и мероприятиях, и мальчик, собирающий растущие неподалеку цветы для того, чтобы сделать венок для родителей, выглядели крайне умиротворенно. Кейл уже и не помнил, когда они — мама, папа, и сам Кейл — в последний раз проводили время вместе. Это огорчало, но он не придавал этому значения, концентрируясь на поставленной задаче: сборе цветочков. Дворецкий подошёл к беседке неслышно, неся поднос с чаем и десертами. Чай, по обыкновению, был с лимоном, хотя, этот… напиток скорее был похож лимон с кипятком. И с добавлением лимонной кислоты. Иначе как Рону удавалось делать настолько кислый чай? Семилетний ребёнок, уже справившись со своей работой, нетерпеливо побежал к взрослым, желая как можно быстрее показать свои творения. Цветочные короны получились чудесными — они подошли и графине, и графу. Мальчик довольно жмурился, слушая похвалу от родителей. Он опомнился и быстренько сел на стульчик, поставленный рядом с сиденьями двух других людей. Кейл тут же выхватил глазами свой любимый десерт — шоколадный торт с карамельно-банановой начинкой — и, взяв его, начал перекусывать им. В сторону чайника он даже смотреть не хотел, знал, что там, и противился даже думать об этом адском напитке. Никто и не замечал грустные глаза матери, когда она украдкой бросала быстрые взгляды на сына. И это было ей только на руку. Всё же, скоро она больше не сможет быть рядом со своим чадом, и другие не должны узнать об этом раньше времени.