Дом В Котором (сегодня я думаю о)

Сегодня я думаю о Рыжей. О Рыжей, которой наплевать. Ей наплевать на секреты Шакала, на боль Стервятника, на упрямство Сфинкса, на молчание Слепого — они все ей смертельно надоели, вот правда. С их этой делёжкой власти, новым законами, с ворохом вопросов на которые все знают верные ответы, но боятся их произносить. Рыжая цепляет Рыжего в Коридоре, подрезает, хватает за руку, тянет в сторону от общего потока праздношатающейся публики, Рыжий удивляется, но виду пытается не подавать: — Сигарету? — и поправляет очки свои эти дурацкие совершенно. — Давай — Рыжая прикуривает резко, затягивается жадно — Слушай, я хотела спросить насчёт Лорда… — А что насчёт Лорда? — играет в дурака Рыжий, конечно, шедеврально, не прикопаешься, но и Рыжая не первый день замужем. — Ну, например, все — жмёт плечами — Он вообще как? — Тебе про Ходоков и Прыгунов рассказать или про его сексуальную ориентацию? Ты уточняй. — Он мне нравится. — Тебе и Слепой нравился — хмыкает Рыжий и вот правда, сейчас она ему точно вмажет, ей богу — Лорд в порядке. — Прям в порядке? — Слушай, я особо в дела Четвёртой не лезу, они там через одного все давно ебнулись, говорят у Лорда есть герб и он умеет превращаться в Белого Дракона. — Ты зачем мне бредни Шакала пересказываешь вот? — Кто точно знает где он врет? Вопрос повисает в воздухе. Рыжая докуривает и не прощаясь сваливает в сторону девчальни. Рыжий смотрит ей вслед задумчиво. *** Я думаю о Рыжей у которой выжигает под веками белёсым, покалывает электричеством на кончиках пальцев — то ли закричать, то ли расплакаться, то ли вцепиться и не отпускать — Рыжая дышит через раз, поверхностно, осторожно приоткрывая глаза. Лорд никуда не девается. Сидит и смотрит будто бы насквозь и навылет, у Рыжей в башке бегущей строкой, огромными красными буквами «нетнетнетнетнетнет», Лорду плевать — от тянется рукой до талии, сгребает на коленки, коляска скрипит, Рыжая начинает дышать глубже. Дурак. Лорд сопит, спрашивает осторожно и мягко (Рыжая ненавидит когда он такой ненавидит ненавидит ненавидит): — У нас все в порядке? — и хватка на талии крепче. Рыжая бы влепила ему по лицу за этот тон, за этот вопрос, за то что у Лорда откуда-то берётся достаточно сердца, чтобы не дожимать ссору до конца. Но у Лорда тёплые руки, он пахнет как асфальт после тёплого ливня, у Рыжей, как мы можем догадаться, совсем нет шансов и она сбавляет обороты: — Ага. Все нормально. У Лорда напряжение сходит с плеч и Рыжая почти что чувствует себя виноватой. *** Сегодня я думаю о Рыжей, которая не находит себе места, поэтому ярость копится в ней, вскипает раздражением, въедается в каждое действие, сочится в язвительные интонации — она за это утро поругалась даже с Душенькой, пошло оно все к черту. Русалка сидит на подоконнике, волосы распустила, что-то говорит Крысе, они смеются, Рыжая выхватывает середину фразы: —…а вот Сфинкс говорит, что… — А ты сама как думаешь? — встревает Рыжая тут же — Только и слышу «Сфинкс говорит», «Сфинкс думает», а твоего ничего не слышу! Русалка сжимается, как от удара, взгляд отводит, поджимает губы, у Крысы напрягается спина, она поворачивается к Рыжей и прожигает её прямым злым взглядом: — Ты чего прицепилась? Ответить Рыжая не успевает, потому что Русалка с подоконника срывается и несётся из комнаты на всех парах, перепрыгивая через кошек и Толстого, которого Рыжая ещё вчера притащила к ним, хлопает дверью. Крыса не говорит больше ничего, только смотрит все также зло и холодно, Рыжая выходит вслед за Русалкой. Надо извиниться. Русалка обнаруживается недалеко у телевизора, глаза мокрые, Рыжей стыдно. — Слушай, ты прости, я просто… — Да я понимаю — перебивает Русалка — Тебе Лорд нравится, ты ему, у вас вроде как все по настоящему, а все думают что ты его обманываешь, ты поэтому злишься… Рыжая злится. Рыжая злится на себя, на такую дурацкую наивную себя, которая решила что ей все прощено и забыто, но домовцы все помнят, хотя не всегда могут понять точную хронологию, но тут вопросы к Шакалу, скорее всего. Рыжая тоже помнит. Помнит как у Смерти были большие любопытные глаза, залихватский смех и улыбка от уха до уха — самая настоящая, не выцветшая, не подъеденная потерями и болью. Рыжая нянчила Смерть как своего ребёнка, хотя сама была от горшка два вершка, но взрослые интонации копировала успешно и убедительно уже тогда. Рыжая помнит Кузнечика — вихрастого, в веснушках, любопытного до одури и влюблённого в Волка по детски просто и «дружески», сейчас в Сфинксе не осталось даже тени того, кого Рыжая помнила и боялась забыть раз и навсегда. Она помнит и Слепого, который ещё не знал как все устроено, не потерял бога, не узнал молчание на вкус, который пытался учится улыбке — но одна ночь и одно холодное лезвие решило все за всех. Рыжая помнит как испугалась тогда сама, как стала внимательно смотреть за Слепом, как страх оказаться за бортом происходящего сковывал ее все и она как могла с ним боролась — Принцесса Дома, которой путь на Изнанку заказан — ну разве это не смешно? Рыжей было не смешно. Рыжей было страшно. Потому что Смерть переродился в распиздяя с челкой, Кузнечик потерял сердце с Волком, а Слепой окончательно потерял веру, как и бога — и что она должна была делать? Она всегда была как сжатая пружина, как «все или ничего», она перла напролом и не собиралась мириться с дурацкой заданностью. Ей с головой хватало того что мёртвых не вернуть — с остальным можно работать, стоит только захотеть, ведь так? *** Я думаю о Рыжей, которая ходит по краю за который ей все никак не заглянуть, о Рыжей, которая смирилась с тем что думают и закипает теперь только когда они с Лордом делят на двоих один воздух — их ссоры и применения Табаки возведёт в легенды, Рыжая ухмыляется и думает что это тоже не плохой способ остаться в вечности — попасться на язык бессмертному сумасшедшему скальду. Даже стены Дома не хранят в себе столько сколько хранит бездонная шакалья башка. Я думаю о Рыжей, которая сидит в комнате, смотрит за Толстым, рассеянно помешивает чай в чашке. Их Выпуск так близко, что очевидного больше не скрыть — всё обнажает своё нутро, реальность вся в страхах и прорехах из которых веет Изнаночным воздухом, Рыжая почти его чувствует, когда прикрывает глаза. Я думаю о Рыжей, которая пробует смирение на вкус и не морщится, чай остывает, Лорд прошлой ночью зацеловывал до скулежа и просил только ждать — Рыжая согласилась конечно, она бы и так его ждала, боже, такого как он — хоть из сотни других миров и дурацких детских фантазий. Дверь в комнату открывается с грохотом и на пороге Шакал на мустанге. Рыжая ждала. Она знала что Табаки придёт. Она же не глупая. — Ты его дождись только — говорит Шакал сходу — А я тебя протащу потом, обещаю. Рыжая молчит, смотрит, а где-то в груди начинает зреть крик и злоба. — Если он так будет счастлив, то ладно — говорит Шакал чуть тише — Ты только дождись — и разворачивается из комнаты. Сегодня я думаю о Рыжей, которая ненавидит ненавидит ненавидит Шакала. Зачем зачем зачем он это сказал. Она бы и так ждала. Она бы и так…