Кристальное сердце

Во сне серые волчьи спины казались бесконечными волнами. Они изгибались, накатывали, толкали друг друга вперед, исчезали в потоке и снова появлялись. Роксане снилось, что она бежит среди волчьей стаи, и волки гонят ее в неизвестность, не давая ни минуты, чтобы сделать вдох, чтобы замедлить бешеный танец сердца. Во сне у нее были оленьи копыта, тонкая шея, тело, поросшее каштановой шерстью, покатая голова с длинной мордой. Она была оленихой, и она отчаянно бежала, пытаясь уйти от неминуемой гибели, которая преследовала ее по пятам. Вскоре от стаи отделились три молодые волчицы. Игривые, безжалостные, они прыгали, клацая клыками, грозясь вцепиться в ноги, разорвать сухожилия, прекратить этот долгий выматывающий бег. Казалось, стоит только сдаться, и все закончится, но Роксана бежала еще быстрее, выбиваясь из сил, но и не думая останавливаться. Она бежала так стремительно, что в ушах свистел ветер, перемежаясь с волчьим воем. Но вдруг впереди из темноты мелькнули два желтых глаза. С рычанием крупная волчица кинулась на жертву, которую привела ей стая. Олениха встала на дыбы, но короткая борьба была тщетной: острые зубы сомкнулись на ее шее, алая кровь брызнула на снег, а затухающий взгляд поймал последний желтый отблеск… Роксана проснулась, задыхаясь от кошмара во влажной от пота постели. - Постарайся больше не падать в обморок. Это тратит ужасно много времени. Услышав голос Димитреску, девушка торопливо поджала под себя ноги, садясь на постели спиной к ней. Со лба на простынь упало холодное мокрое полотенце. Похоже, Роксана была без сознания достаточно долго, потому что за окном уже занимались сумерки. Ее руки больше не были привязаны к кровати, только связаны между собой в запястьях ремнем, поэтому она тут же прижала их к груди и удивилась, не почувствовав боли. От жутких ран осталось лишь напоминание в виде тоненьких белесых линий в форме креста на груди. Только теперь девушка поняла, что одета уже не в окровавленную сорочку, а в свою обычную одежду. - Надевай. – На кровать прилетел теплый плащ. – Нам давно пора идти. - Куда? – Роксана спустила с кровати ноги и сунула их в стоящие рядом сапоги. – Как я могу надеть плащ, если у меня связаны руки? И мне нужно в туалет. - Слишком много вопросов, - Димитреску появилась в поле ее зрения. Роксана с удивлением поняла, что макушкой едва достигает груди женщины. Казалось, теперь та могла одной рукой свернуть девушке шею. – Может, стоило не давать тебе воды? - Как будто вы и так мало надо мной издевались, - хмуро сказала девушка. Похоже, Димитреску не особо беспокоилась, что ее пленница может сбежать. Роксана скрылась в уборной и тут же принялась обшаривать взглядом все вокруг, в надежде найти что-то полезное. Как назло, ничего острого поблизости не оказалось. Девушка попыталась зацепиться ремнями за крючок для полотенец, чтобы попытаться стянуть их, но за дверью раздался повелительный голос: - Не задерживайся, иначе я могу потерять терпение. Пришлось оставить крючок в покое и сделать свои дела. Когда Роксана мыла руки, раздался скрип дверной ручки. - Уже иду! – крикнула Роксана, и тут ее взгляд упал на корзину с грязным бельем. Окровавленные простыни. Значит, ее похитительница сама их меняла. И нож! Девушка торопливо схватила его и подтолкнула за голенище сапога. Лезвие пропороло подклад, но зато надежно и относительно безопасно устроилось возле ноги. - Иногда ты немного напоминаешь мне моих дочерей, - чуть позже почти ласково сказала Димитреску, надевая на плечи Роксаны плащ и накидывая капюшон ей на голову, чтобы полюбоваться видом. – Может быть, Даниэлу… у вас немного похож цвет волос. Или Бэлу. Хотя нет, Бэла гораздо рассудительнее, а ты такая же яростная, как моя Кассандра. - В них вы тоже ножи втыкали? – проворчала Роксана, мотнув головой, чтобы скинуть капюшон, заслонивший обзор. - Всякое бывало. Должна же была я их как-то воспитать? - Как вы можете так говорить о собственных детях?! – не выдержала девушка. – У вас вообще сердца нет? Ах да, у вас же кристальное сердце. Даже не ледяное. Ледяное хотя бы может растаять! Женщина лишь рассмеялась, и, схватив Роксану за локоть, поволокла за собой. Дом стоял на отшибе, поэтому никто не видел, как две фигуры в сумерках скрылись в лесу. Как выяснилось, Димитреску хотела, чтобы Роксана отвела ее в замок. Идти так далеко пешком в темноте было плохой идеей, но в то же время это давало слабую надежду, что получится сбежать из плена. А пока Роксана со связанными руками молча шагала по сугробам, стараясь не споткнуться и вспоминая, в какую сторону нужно идти, чтобы выйти к деревне. Женщина шла следом за ней босиком и в одном легком платье под меховой накидкой, но, похоже, это не слишком ее тревожило. Наконец, безмолвие стало давить. - Так это вы убивали тех девушек, что не вернулись к своим семьям? Димитреску коротко хохотнула: - Это в самом деле то, о чем ты хочешь спросить меня, оставшись со мной наедине в лесу? - Что они вам сделали? - Они просто были людьми, разве этого не достаточно? Роксана не видела лица женщины, потому что шла к ней спиной, но была уверена, что та улыбается. Ей просто нравилось играть со своей жертвой. - Неужели вы ни разу не испытывали жалости? Сочувствия? – Роксана понимала, что загоняет сама себя в ловушку, но просто не могла остановиться. - А ты? – Димитреску вдруг ответила вопросом на вопрос. – Разве ты сама испытывала жалость, когда убивала? Я видела все эти волчьи шкуры, что сушатся в доме под стропилами. Или, может быть, каждый из этих волков лично нанес тебе оскорбление? - Волки убили моих отца и мать! - И они, должно быть, уже поплатились за это. Но что до остальных, в чем их вина? Просто в том, что они волки? Если ты мстишь им всем, за то, что сделал один или два – разве это не лицемерие, говорить теперь о сочувствии? Чем ты лучше меня? Роксана прикусила губу, зашагав быстрее. Слова Димитреску больно укололи ее, но ответить было нечего. Можно было бы пытаться оспорить то, что она сравнила волков с людьми, но для охотницы, много лет прожившей рядом с лесом, было очевидно, что порой, люди бывают куда хуже животных. Хотя раны затянулись, кровопотеря все равно сказывалась на организме. Роксана потеряла силы еще на половине пути. Какое-то время она еще пыталась идти по глубокому снегу, подгоняемая своей похитительницей, но затем окончательно ослабла и споткнулась, падая в снег. - На тебя просто жалко смотреть, - сказала женщина, с легкостью, как пушинку, поднимая ее за талию. – Но у меня нет времени на эту возню. Мы должны добраться в замок как можно скорее. Уверена, мы можем найти Герцога там. - Это вряд ли, - пробормотала Роксана, и на вопросительное хмыканье, добавила: - Вы не знаете. Деревня сгорела. Замок, возможно, тоже. - Что ты несешь? – Димитреску встряхнула ее, как пустой мешок. – Что значит сгорела? Роксана ничего не ответила, и женщина подхватила ее под колени и спину, взяв на руки, чтобы ускорить шаг. Сил, чтобы сопротивляться не было, и девушка, против собственной воли, уткнулась носом в шею Димитреску, чувствуя, как завитки черных волос щекочут скулу, и вдыхая густой аромат роз и миндаля. Скорость, с которой шла женщина, была достаточно быстрой, чтобы они еще затемно вышли к деревне. Но Роксана в полузабытьи не подсказала сменить направление, и они вновь оказались на том холме, где когда-то уже побывала девушка. Ее поставили на ноги так резко, что по ощущениям, почти скинули в снег. Пошатываясь, Роксана укрепилась на месте, глядя на то, как женщина почти бежит к краю обрыва. Похоже, Димитреску не осознавала, сколько лет могло пройти с тех пор, как ее сознание оказалось запертым в кристаллической темнице. Вид, открывшийся ей вскоре, явно потряс ее. Сил, чтобы бежать не осталось, и Роксана зачем-то побрела следом, остановившись на краю чуть в стороне от замершей фигуры в развевающейся на ветру накидке из волчьего меха. Лицо Димитреску белело в темноте. Губы шептали незнакомые Роксане имена, а по бледным щекам текли прозрачные дорожки слез. Это была королева, увидевшая свое поверженное королевство. Странный укол сочувствия пронзил сердце Роксаны. Она понятия не имела, какое значение имела для Димитреску деревня, и кто были все те люди, или не-люди, имена которых она называла, но стоя рядом с нею над остовами обгорелых хижин, девушка вспоминала собственную семью. Поземка медленно заносила снегом покосившиеся заборы и пороги разрушенных хижин. Слабый мертвенный свет луны освещал шпили замка вдалеке. - Нам пора. Роксана подняла взгляд на Димитреску. Та уже стерла слезы и сжала зубы так, что на висках проступили вены. - Нам нужно в замок. Я должна увидеть, что стало… с моим домом.