Кристальное сердце

Утро нового дня застало Роксану сидящей в глубоком кресле с поджатыми ногами и книгой в руках. В камине похрустывал древесной корой огонь, под пальцами опиравшейся на подлокотник руки приятно шуршала гобеленовая обивка с вышитыми розами. Странно, но она даже начинала привыкать к обществу высокой властной женщины, которая похитила ее, питалась ее кровью, и возможно, собиралась принести в жертву, если это понадобится, чтобы вернуть дочерей. Хотя теперь, когда эта мысль оформилась полностью, ситуация совершенно тривиальной и безобидной казаться перестала. С другой стороны, ее опять надолго оставили в покое. После вечернего кровопускания Роксана отлично выспалась, чувствовала себя на удивление хорошо, и вдобавок спокойно могла наслаждаться чтением и поеданием сушеных яблок за чаем, который тоже нашелся в количестве. Как раз, когда она делала очередной глоток из чашки, в замке повернулся ключ, запертая до этого дверь отворилась, и за спиной раздался знакомый перестук каблуков. - Так ты, в самом деле, умеешь читать? – послышался глубокий голос, и ладони Димитреску легли на плечи Роксаны таким естественным жестом, словно она уже проделывала это десятки раз. – Что это там у тебя? - Румынский фольклор, - подняв книгу за уголки, Роксана показала женщине обложку, стремясь подавить странную дрожь от прикосновения. – Пытаюсь понять, что здесь происходит. - Предлагаю узнать это на практике, - Димитреску вдруг подала ей руку. – Идем. Хочу показать тебе кое-что. Обескураженная, Роксана вложила пальцы в протянутую ладонь, и соскользнула с уютного насиженного места, поднимая взгляд на женщину. Секундная пауза показалась слишком долгой. Наконец, будто что-то осознав, Димитреску отбросила ее руку и повернулась, без лишних слов подходя к двери. Отложив книгу, Роксана тоже направилась следом за женщиной, замечая, что той все-таки пришлось пригнуться, выходя из комнаты. Некоторое время они шли в молчании. Девушка даже не пыталась запоминать повороты коридоров. Теперь они все казались ей почти одинаковыми. - Вокруг так тихо, не находишь? – нарушила в какой-то момент тишину Димитреску. - Не хватает веселого смеха моих девочек. Они любили играть здесь, в галереях. Легкий румянец стыда коснулся щек Роксаны. Играть? Выходит, тогда в запале, она назвала монстрами детей? Хотя, когда вопрос касался госпожи Димитреску, нельзя было ни в чем быть уверенной. В голове все крутился заданный прошлым вечером вопрос: «На что бы ты была готова, чтобы вернуть свою семью?» Против своей воли девушка начинала восхищаться решимостью своей похитительницы. Ведь та была совсем одна в изменившемся мире, ненавидимая всеми, потерявшая свой дом, вынужденная искать себе весьма специфическое пропитание, но не оставившая своих надежд найти дочерей. Бэла, Кассандра, Даниэла. Роксана хорошо запомнила их имена, то, как их звал еще призрачный материнский голос. Димитреску тогда сказала, что Итан Уинтерс не добился своей цели. Так ли это, или она просто хотела в это верить? И как это произошло? Неужели он хладнокровно убил детей прямо у нее на глазах… Это бы объяснило, как безумие поселилось в ней, и почему толкало на ужасные поступки. Сердце Роксаны сжалось, и она бросила короткий взгляд на женщину, которая шла чуть впереди. Но ее прямая спина и гордый силуэт говорили о том, что дух ее еще не сломлен. Наконец, они вышли во внутренний дворик, и девушка тут же почувствовала, что замерзает. До этого момента она находилась в комнатах, где они поддерживали огонь, а снаружи холод быстро сковал конечности. Она обхватила себя руками в попытке согреться. Вокруг бушевала метель, бросая в лицо колючие кристаллы со снежных наносов. Миновав небольшую лестницу, спутницы прошли по тропке к открытой беседке и шагнули на выступающую плиту. Димитреску нажала рычаг, и зачем-то сделала несколько шагов назад, вставая рядом почти вплотную. Конечно, женщине холод был не страшен, а вот Роксана действительно почувствовала облегчение, когда высокая фигура закрыла ее от ветра. Лифт начал спуск вниз, и женщина, как ни в чем не бывало, достала тюбик помады и подвела губы. Можно было подумать, что это обычный день, и она просто собирается на деловую встречу. Только когда каменные своды лифтового тоннеля оказались выше ее головы, Роксана вдруг подумала, что было опасно соглашаться идти в неизвестность с тем, кто уже не раз проявлял свою кровожадную натуру. Конечно, не то чтобы у нее был выбор, скорее ей было странно собственное спокойствие. Через минуту или две их встретил гулкий вой ветра, метавшегося где-то вдалеке по пустынным коридорам. Роксана вспомнила этот звук, который слышала, заглядывая в дыру пола на втором этаже. - Следуй за мной, - велела Димитреску. На стенах подвала в металлических торшерах горели факелы. Похоже, женщина уже спускалась сюда и успела позаботиться об освещении. Дальние помещения были когда-то затоплены, но сейчас вода замерзла. Каменная кладка на полу покрылась изморозью. В какой-то момент Роксана оступилась, и под ее ногой хрустнуло что-то, похожее на вмерзшую в лед кость. Решив не заострять на этом внимания, девушка поспешила догнать удаляющуюся спутницу. - Здесь немного не прибрано, - сообщила Димитреску, когда они вошли в помещение, похожее на отсек темницы. Она взяла что-то со стола, и Роксане показалось, что женщина небрежно перекладывает на бочку в дальний угол череп странной формы. – Кассандра постоянно тут развлекалась. Бэла жаловалась, что она вечно портит все ее эксперименты. «Ее дочери точно не были детьми. Разве что очень, очень странными». Подвал разительно отличался от верхних этажей замка. Весь его вид говорил о многовековой истории этого места. Каменные своды напоминали о старинных костелах и средневековых узилищах. Было заметно, что сюда давно никто не спускался. У стен толпились полуразвалившиеся старые бочки. По углам свисала целыми полотнами паутина с давно ссохшимися насекомыми. Стекавшая когда-то ручейками по стенам влага замерзла, и только в одном углу темницы было относительно тепло и светло из-за плюющегося искрами факела. Там же находился и большой стол, на котором Димитреску что-то передвигала и переставляла. Роксана поспешила подойти ближе, чтобы быть хоть немного дальше от темноты, тянущей к ней из углов свои призрачные пальцы. - Посмотри сюда. Девушка покорно склонилась над столешницей. Перед ней стояли две круглые стеклянные миски с крышками, похожие на чашки Петри. - Это что, плесень? - Верно. За сутки она успела разрастись, и теперь есть на что посмотреть. Эта выращена из спор в моем прекрасном вине, - Димитреску поболтала перед носом Роксаны бутылкой, и девушка узнала этикетку, что видела прошлым вечером. Серебряный цветок герба тускло поблескивал в свете пламени. – А эта из твоей крови. Роксана уставилась на розово-бордовые разводы под стеклом. Теперь стало очевидно, кто и зачем счищал кровь с ножа. - Это не очень похоже на плесень. И, кроме того, плесень в крови… - К этому мы еще вернемся, - оборвала ее Димитреску. – Теперь посмотри сюда. Она придвинула к Роксане старинный микроскоп. Пришлось долго настраивать линзу, чтобы вернуть четкость после такой манипуляции, но вскоре девушка увидела стократ приближенные маленькие усики с «пушистыми» головками. Затем в поле зрения появился кончик пипетки Пастера. Розоватый шарик присоединился к предыдущему жильцу на предметном стекле. И тут же начал его поглощать. - Что там происходит? Роксана вздрогнула, когда шепот раздался над самым ее ухом. - Кажется, плесень поедает… плесень. - Весьма глубокое умозаключение. Игривый тон Димитреску казался неуместным, в то время как под линзой микроскопа разгоралась целая баталия с плесневым каннибализмом. - Она довольно агрессивна. Если это действительно плесень из, - Роксана запнулась. Идея казалась невообразимой. – Из моей крови. Значит, это она должна была пытаться вас убить, а не кровь оленя. Но вы все еще живы. Она отстранилась от окуляра, чтобы посмотреть на женщину и почувствовала неожиданный прилив жара, когда поняла, что та стоит совсем вплотную, буквально нависая сверху. Аккуратно обрисованные алой помадой губы медленно разомкнулись, чтобы ответить: - Возвращаясь к предыдущему вопросу, как я обещала. Ты когда-нибудь видела испорченный хлеб? - Само собой, - глубокий вдох, чтобы успокоиться. - Если даже ты срежешь корку, плесень уже пустила корни и впрыснула споры, которые ты не видишь, но стоит тебе откусить хоть кусочек и они окажутся внутри. Мегамицелий распространил свои споры на всю область, куда смогли добраться его корни. Ты не чувствуешь этого, но они в твоей крови. И в крови каждого живого существа на этих землях. Но это не значит, что вы связаны напрямую, это не дает тебе дотронуться до его памяти. Споры - не совсем плесень, это лишь… надежда на возможность возрождения. Тогда, когда исчезнет его древнее тело. Так и произошло, деревня сгорела не просто так. Я чувствую, что его прямое влияние исчезло вместе с каду. - Каду?.. - Дар матери Миранды. Дающий силы, дающий власть, - Димитреску вскинула руку, помедлила, будто ожидая чего-то, и все же сжала пальцы в кулак. - Он… погиб в моем старом теле. Его особенность в том, что он замещает чужие клетки своими, меняет гены, преобразовывает, устанавливает связь. Но что-то остается. И каким-то образом твоя кровь начала взаимодействие именно с тем, что осталось от меня, и восстановила из костного мозга мое тело. Оно все так же растет, оно жаждет крови, но это лишь отголоски изменений, связанных с моей болезнью. Этим способом твоя кровь не дает мне умереть. Ты сказала, что со мной что-то не так, и была права. Каду больше нет. Я потеряла то, что давало мне силу. И вместе с тем я утратила прежнюю ярость… раньше я не задумываясь, уничтожила бы тебя, только увидев. Но как бы я ни хотела, я больше не могу испытать тот гнев, то всепоглощающее чувство ненависти. Особенно к тебе, и меня это злит. Я хочу, я жажду тебя ненавидеть. Но я не могу. - Почему вы решили рассказать об этом мне? – в горле девушки пересохло. - Потому что споры плесени в твоей крови не такие, как повсюду. Эти маленькие, спящие капсулки способны пробудиться в любой момент и начать действовать. Ты видела, что они творят с тем, что считают заразой? Несмотря на то, что оба вида плесени являются сапротрофами, они имеют разницу в структуре… – Димитреску поджала губы, явно пытаясь понять, как донести сложную информацию простым языком. – Если говорить коротко, несмотря на то, что плесень поедает органику, она также способна выделять вещество, уничтожающее некоторые виды болезнетворных бактерий. - Я знаю о пенициллине, - вмешалась Роксана. – Но причем тут лекарство, выведенное из плесени? - Тут все несколько сложнее, но суть ты ухватила, - вздохнула женщина, наклоняясь, чтобы тоже заглянуть в микроскоп. – Твоя кровь – своего рода лекарство. Странное, модифицированное, плесневое лекарство. - То есть, попав в ваш организм, она отторгает любую другую плесень, и даже споры, начинает пожирать их, возможно, выделяя при этом... - Токсины, - подсказала Димитреску. - Поэтому вам было плохо от оленьей крови? И это означает, что вы не сможете пить кровь других людей, если в ней тоже есть эти споры? - Ты догадалась. Но я не понимаю, как это могло произойти. Что заставило споры в твоей крови так измениться? Кто-нибудь проводил над тобой эксперимент? - Нет, я ничего такого не помню. Димитреску распрямилась и пристально посмотрела на Роксану, отчего у той засосало под ложечкой. - Было ли у тебя когда-нибудь чувство, что ты начинаешь выздоравливать, но становится только хуже? Роксана не нашлась, что ответить. Что-то подсказывало ей, что эта фраза не имеет никакого отношения к предыдущему вопросу. Казалось, что женщина говорит о себе. - Взгляни, - она переставила стеклышки в микроскопе. – Что ты видишь теперь? Припав к круглой рамке окуляра, девушка рассмотрела уже знакомое розоватое скопление клеток. На этот раз к ним присоединилась похожая бордовая субстанция. Почти сразу клетки пришли в движение, начиная приближаться друг к другу, но вместо того, чтобы начать поглощение, принялись постепенно объединяться, а затем масса зашевелилась и начала расти. - Они делятся, - изумилась Роксана. – Это похоже на… размножение? Но разве плесень делает это не спорами, а слиянием клеток? Вместо ответа Димитреску добавила на стекло каплю обычной плесени и перед глазами девушки снова развернулась борьба. - Что они делают? – непонимающе спросила она женщину. – Подождите… клетки розовой плесени восстанавливают друг друга, чтобы поглотить противника? Я думала, они слились воедино, но я могу отличить два разных вида по оттенку. - Теперь ты понимаешь? - Нет, я ничего не понимаю! – сердито ответила Роксана, разворачиваясь и тут же оказываясь нос к носу с женщиной, которая наклонилась и положила ладони на край стола по обе стороны от ее бедер. Дыхание перехватило от того, что желтые от света пламени глаза оказались так близко. – Вы хотите сказать, что кто-то еще обладает такими же свойствами крови, что и я? - Насчет других сказать не могу, это нам еще предстоит выяснить, - алые губы женщины едва шевельнулись, потому что она произнесла это шепотом. – Но кое-что я знаю наверняка. Вторая проба – это моя собственная кровь. Девушка почувствовала, что ее будто ударили в солнечное сплетение. Внутренне она уже догадывалась об этом, но оказалась не готова услышать напрямую. - Ты все еще здесь, - шептала Димитреску, - только потому, что тебя тянет ко мне. Это что-то на химическом уровне, потому что именно ты подарила мне свою кровь. При этом наши гены отличаются достаточно, чтобы чисто биологически, если не брать в расчет физиологию, мы могли бы стать идеальными… «Партнерами?» Роксана отпрянула так стремительно, что склянки на столешнице зазвенели. Хуже всего было то, что она действительно это чувствовала. То, как ее притягивает эта женщина, запах ее тела, гладкость кожи. Она хотела, чтобы Димитреску преодолела эти сантиметры расстояния между их лицами, чтобы вновь, как тогда на втором этаже, положила руки ей на талию, сломила сопротивление, заставила поддаться этому сладкому туману в голове, который накатывал каждый раз, когда женщина оказывалась так близко. Но сама идея о том, чтобы дать волю над собой каким-то крошечным клеткам, которые возомнили вдруг воссоединиться, претила. Чувства не должны быть просто химией, просто биологией. Просто. Наукой. - Вы говорите так, потому что чувствуете то же самое, - сказала Роксана, так как знала, что Димитреску это заденет. - Тебе бы стоило следить за словами. - Женщина отстранилась и выпрямила спину. – Думаю, я и так показала тебе достаточно. А теперь идем, ты должна вернуться в комнату. - А вы? – зачем-то спросила девушка. Димитреску бросила на нее внимательный взгляд, и на короткий миг коснулась кончиками пальцев собственных губ, слегка смазывая помаду. - Я собираюсь изучить кое-что еще. Мне нужно понять, какую пользу я смогу извлечь из того, что мы сегодня узнали.