Переплетение судеб

      Инко усталым жестом откинула упавшие на лицо волосы, снимая в прихожей уличные туфли. Судя по стоящим рядом кроссовкам, ее Изуку уже благополучно был дома, а судя по немного непривычным запахам, снова ставил кулинарные эксперименты.       Это хобби появилось у него некоторое время назад. Он искал в интернете различные необычные рецепты и пробовал их повторить. Инко не возражала. В конце концов, она была рада тому, что в его жизни начали появляться и другие интересы помимо героев. Возможно, ему удастся найти свое призвание в чем-то ином, раз уж из-за жестокой насмешки судьбы и генетики у него не было причуды, необходимой для героизма.       В квартире было тихо и Инко осторожно подошла к комнате сына, чтобы проверить его. Шторы в комнате были задернуты, а сам Изуку лежал в постели. Судя по всему, он уже спал. Находящийся рядом на тумбочке небольшой тазик с водой и полотенце на лбу сына, заставили женщину обеспокоенно подойти поближе и коснуться рукой его кожи. То, что у мальчика был жар, не подлежало сомнениям.       - О, Изуку, – тихо вздохнула Инко, чтобы не разбудить ребенка. – Почему ты не позвонил мне и не сказал, что заболел? Я бы купила лекарства и отпросилась бы, чтобы прийти пораньше и позаботиться о тебе.       Женщина присела рядом и вновь смочила уже начавшее подсыхать полотенце, осторожно проводя мягкой тканью по лбу мальчика. Тот чуть заворочался в кровати.       - Кудо-сан? – пробормотал он сквозь сон.       Брови Инко взлетели выше, а полотенце замерло в ее руке от удивления. Должно быть ее Изуку видел кого-то во сне, но она не знала никого с таким именем или псевдонимом.       Призраки, находящиеся в невидимом режиме в разных углах комнаты, переглянулись с некоторым беспокойством. В то время как сам боец в тревоге закусил губу, лежа под кроватью мальчика. Это было единственное место в комнате, где их с меньшей вероятностью могли бы обнаружить, когда они видимы. Все же в шкаф мать ребенка могла бы зачем-то заглянуть, а вот под кровать без веских причин вряд ли.       Инко осторожно продолжала обтирать лицо сына, параллельно думая о его словах, а также о том, что его дыхание было слишком ровным и спокойным для того, у кого был такой сильный жар. На тумбочке она также заметила чашку, в которой по всей видимости было то, чей запах она почувствовала еще у двери.       Осторожно попробовав, Инко поняла, что это какой-то отвар, и вздохнула. Должно быть ее Изуку пытался найти способ сбить температуру при помощи почти забытых народных методов. Она надеялась, что до этого не дойдет, хотя несколько лет назад поймала его за изучением различных трав и он сказал ей, что беспричудным не подходят лекарства для обычных людей. Так говорили в садике и ей пришлось устроить скандал. Тогда это сработало, но со временем попытки защитить своего ребенка стали давать все меньше результатов.       Чтобы хоть как-то вырваться из спирали отчаяния, которая никак и ничем не поможет ее Изуку, Инко начала напевать песенку из сериала про Всемогущего, которая по требованию ее сына заменила классические колыбельные в их семье еще много лет назад. Результат оказался не таким, как она ожидала.       Дыхание мальчика споткнулось, а тело начала покрывать какая-то пульсирующая энергия. Инко испуганно отдернула руку. Мышцы Изуку напряглись, а с губ снова сорвался подсознательный зов.       - Вам лучше найти способ как-то вмешаться, Второй, – голос Хикаге только усилил тревогу прячущегося под кроватью Кудо.       Боец вздохнул, жалея о том, что время его «жизни» еще не истекло до конца и любое действие с его стороны, отличное от неподвижного лежания в укрытии, будет моментально замечено не только мальчиком, но и его матерью. Которая точно не уйдет в ближайшее время, уже обнаружив, что с ее сыном что-то происходит. Но выбора у него не было, он не мог допустить, чтобы с ребенком что-то случилось.       По этой причине Кудо чуть повернул голову и начал негромко напевать собственный вариант колыбельной. Тот самый, который пела ему его мать, и тот самый, который он пел мальчику в ночь их знакомства. Он надеялся, что его голоса и песни будет достаточно, чтобы успокоить ребенка и дать ему понять, что он по-прежнему находится рядом с ним.       Инко вздрогнула, когда в темной комнате раздался незнакомый ей мужской голос, источник которого был где-то неподалеку от нее, но она не могла в точности понять, где. Инстинктивно она включила свет в комнате (раньше ей хватало только освещения из коридора, проникавшего в открытую дверь) и осмотрелась.       В комнате не было никого, кроме нее и Изуку, но голос продолжал звучать. Немного сдавленный, приглушенный, но даже на слух полный утешения и заботы. Взгляд Инко упал на сына и она заметила, что тот медленно расслабляется, на его губах появилась улыбка.       Постепенно песня подошла к своему завершению и незнакомый голос мягко и ненавязчиво сошел на нет, оставляя после себя тишину, которую нарушало только успокоившееся дыхание мальчика. Сама же Инко просто почувствовала, что не имеет в себе сил дышать.       Она просидела у постели сына всю ночь, выйдя только на несколько минут, чтобы переодеться в домашнее и позвонить на работу, чтобы сообщить, что ее завтра не будет. На вопрос начальника о причинах, Инко сказала, что по-видимому попала под действие чьей-то причуды. Потому что, что еще могло быть причиной того, что в пустой комнате Изуку ей слышался незнакомый голос? О том, что ее сын заболел, она вынужденно промолчала.       К тому моменту, как она вернулась к ребенку, ее взгляд зацепился за повязку на его волосах и необычные очки. Инко не была уверена в том, что их там не было, когда она видела Изуку первый раз, но попыталась всячески убедить себя в этом, чтобы не сойти с ума.       К утру температура у Изуку заметно спала, а Инко начала думать о том, что это он попал под чью-то причуду, а не она. Потому что спящий ребенок определенно не мог где-либо взять широкий белый плащ и завернуться в него так, чтобы она не заметила, что он просыпался.       Инко даже попробовала по примеру сына попытаться понять, как именно работала эта причуда, чтобы понимать, к чему потенциально ей стоило бы быть готовой, а также, чтобы не заснуть. В конечном итоге ее лучшая идея заключалась в том, что она каким-то образом визуализирует или воплощает сны, потому что ее попытка снять с Изуку плащ не увенчалась успехом по причине того, что она не смогла его ухватить.

***

      К тому моменту, как за окном начало светлеть и из-за горизонта выглянуло солнце, Хикаге, поморщившись, потер пальцами свои шрамы, ощущая, как в его теле нарастает жар и головная боль. С точки зрения времени суток его «жизненный» цикл был первым из них всех и на этот раз его наступление было проблемой.       Дверь в комнату мальчика была закрыта и, если он намерен рискнуть и стать видимым, чтобы скрыться за ней, не открывая ее, то на принятие этого решения у него оставалась уже от силы пара минут. И он даже не мог скрыться под кроватью мальчика, как ранее Второй, потому что его мать все еще сидела рядом с ней и он бы так или иначе задел бы ее при перемещении, если не хуже.       - Хей, чудила, что случилось? – обеспокоенно спросил Дайгоро, который в данный момент сидел на шкафу, чтобы его случайно не зацепили.       - Это плохо, – произнес Брюс. – Он вот-вот станет видимым.       - Черт, – выдохнул из-под кровати Кудо. – Что будем делать? Попытаемся отвлечь его мать, пока Четвертый сматывается за дверь, или смиримся с неизбежным и рискнем раскрыть себя здесь и сейчас?       - Объективно, не думаю, что у нас есть этот выбор, – тихо заметил Йоичи откуда-то из-под стола. – Но решать тебе, Хикаге.       Четвертый вздохнул и попытался отогнать боль, чтобы сосредоточиться на своей причуде. Он привык принимать решения на основе оценки потенциальных угроз. Предчувствие молчало, пока он вспоминал все то, что они успели узнать о Мидории Инко, наблюдая за повседневным общением матери и сына, когда те были вместе.       - Ну так что, бежишь или остаешься? – спросил со шкафа Дайгоро – Потому что если бежишь, то времени на это осталась буквально капля.       Хикаге бросил взгляд на преемника, который активировал собственную причуду, готовясь сбросить что-нибудь на пол, чтобы отвлечь внимание женщины, и покачал головой, принимая решение. Пятый хмыкнул и убрал свои кнуты.

***

      Инко вздрогнула, когда ей показалось, что она услышала какой-то шорох в районе двери. Обернувшись, она замерла, увидев незнакомого мужчину, одетого в какое-то странное рубище. Неизвестный спокойно посмотрел на нее в ответ и негромко произнес.       - Если можете, не кричите. Я не хочу будить мальчика, у него вчера был трудный день. Я не причиню вреда ни ему, ни вам, обещаю.       Наверное, Инко не смогла бы закричать даже если бы захотела этого. Нет, у нее просто уже не осталось сил, после всех аномалий этой ночи, тяжелого и долгого рабочего дня и бессонницы. Поэтому она просто покрепче сжала руку сына и ничего не ответила незнакомцу. Тот тоже не настаивал на каком-либо разговоре.       Прошло какое-то время, но неожиданно неизвестный оттолкнулся от стены, на которую опирался, и сделал шаг по направлению к Инко. Он двигался подчеркнуто медленно, но все равно она нервно стиснула пальцами ладонь Изуку и частично закрыла его своим телом, выкинув вторую руку перед собой в предупреждающем жесте.       Да, ее причуда не подходила для борьбы с незнакомцем и она лишь слабая женщина против явно сильного и тренированного мужчины (Инко недвусмысленно видела под его частично поврежденной рубашкой накаченные мышцы). Но это вовсе не означало, что она позволит ему даже прикоснуться к ее сыну.       Неизвестный не отступил, но остановился посреди комнаты. Он перевел взгляд на стол Изуку с которого мгновение спустя без видимых причин соскользнул один из блокнотов мальчика. Мужчина среагировал моментально и поймал тетрадь до того, как она достигла пола. Скользнув взглядом по раскрывшимся страницам, незнакомец чуть усмехнулся и поднял взгляд.       - Возможно, я и посторонний человек для вас, но для него я не кто-то неизвестный, – произнес он и протянул женщине блокнот.       Инко настороженно посмотрела на мужчину. Она не отошла от сына ни на шаг, но все же протянула руку, притягивая тетрадь своей причудой. Тот позволил ей это и даже не удивился, словно именно этой реакции он от нее и ждал.       Это были записи ее Изуку, для Инко в этом не было никаких сомнений. Пусть она и не могла разобрать ни слова, но почерк определенно принадлежал ее сыну, так же, как и общий стиль оформления записей. Да и он сам что-то говорил о том, что разумнее зашифровать свои анализы, чтобы злодеи не смогли использовать их, чтобы навредить героям, которых он анализировал.       Но вместе с тем тот факт, что она не могла понять ничего из написанного, не помешал ей обратить внимание на сопровождавшее записи изображение мужчины. Это был детальный и проработанный портрет стоявшего перед ней незнакомца.       Пальцы Инко чуть сжались поверх бумаги. Она не понимала, был ли этот человек героем или кем-то еще, но она поняла, что каким-то образом Изуку знал о его существовании и причуде. От этих мыслей ее отвлек голос сына.       - Мама? – голос был еще немного сиплым из-за сна.       Инко обернулась. Изуку сел в постели и потер глаза. Окутывающий его тело плащ чуть сдвинулся от этого движения, но никуда не исчез к некоторой тревоге женщины. Ее гипотеза о природе причуды оказалась неверной. При этом сам мальчик лишь слегка удивился и легко откинул его себе за спину. Его взгляд скользнул по стоящему посреди комнаты мужчине.       - Доброе утро, малыш, – улыбнулся незнакомец. – Как себя чувствуешь после вчерашнего?       - Хи-хикаге-сан? – спросил он и тут же испуганно закусил губу, взглянув на маму – Из-извини, я просто…       - Все в порядке, малыш, – снова заговорил мужчина, подойдя на шаг. – Она знает, что я здесь. Мой срок подошел и я не стал пытаться найти способ скрыться из комнаты, чтобы не привлекать внимание.       Изуку сильно покраснел и закрыл лицо руками. Глаза Инко расширились, когда она увидела, что по его коже замерцала какая-то дымка. Подошедший уже вплотную к ним мужчина осторожно приобнял мальчика и чуть погладил ладонью по волосам, не обращая внимания на очки и бандану.       - Тише, малыш. Все хорошо, – негромко произнес он. – Постарайся синхронизировать свое дыхание с моим, ладно?       Инко наблюдала за тем, как ее Изуку приник к неизвестному мужчине, позволяя ему гладить его волосы, и медленно расслабился в его руках, пульсация энергии исчезла. Женщина была слишком шокирована, чтобы действительно как-либо вмешаться.       - Как прошла ночь? – мягко спросил незнакомец.       - Это было странное путешествие, – тихо ответил Изуку и улыбнулся. – Но мне даже понравилось. Было очень спокойно, – он провел пальцами по накидке. – Правда это так странно видеть на себе плащ Наны-сан.       - Тебе идет, пацан, – хмыкнул где-то в стороне Дайгоро, пока не открывая себя.       - «Один за всех» оставил тебе что-то от каждого из нас, – заметил Йоичи, замерший у стола. – Полагаю так же, как до этого у тебя уже была броня Кудо и очки Дайгоро. В качестве сувенира, так сказать.       Инко вздрогнула, услышав еще один голос и, обернувшись, встретилась взглядом с неизвестным ей беловолосым мужчиной. Тот мягко и немного смущенно улыбнулся ей и тоже погладил подошедшего к нему мальчика по волосам.       - Мы рады, что ты в порядке. Все же мы беспокоились о тебе, – он коснулся кончиками пальцев ссадины на голове ребенка. – Как твоя голова, малыш?       Изуку приник ближе к мужчине, чуть расслабляясь под его лаской, и поднял на него взгляд.       - Уже не болит. А Эн и Нана-сан уже вернулись? – тихо спросил он.       - Мы их еще не видели, – ответил Хикаге. – Нана, возможно, рискнула смотаться в Токио, несмотря на шторм, а Эн, вероятно, занялся патрулированием. Он собирался перехватить того героя, который стал свидетелем вчерашнего.       - Изуку, что происходит? – голос матери заставил мальчика вздрогнуть – Кто эти люди? Что было вчера? Откуда у тебя этот плащ и остальное?       - Я… - Изуку сжался – П-прости, мама. Я… Я не знаю, как объяснить.       Его дыхание слегка участилось, но прежде чем он успел сорваться в очередную паническую спираль, его со спины обняли твердые, но одновременно осторожные руки. Глаза Инко расширились еще больше, когда она увидела держащего ее сына крепкого мужчину, одетого в броню.       - Успокойся, малыш, – произнес он глубоким и твердым голосом. – Пока ты этого не захочешь, никто и ничто не заставит нас исчезнуть из твоей жизни. Потому что мы тоже этого не хотим. Все будет в порядке. Касательно текущей ситуации, – Кудо поднял взгляд на замершую женщину. – Если позволите, мы бы предпочли обсуждать эти вопросы тогда, когда мы соберемся все вместе. Чтобы избежать ненужных повторов и недопонимания. Вместе с тем мы гарантируем, что вы и Изуку в полной безопасности. Мы здесь затем, чтобы помочь ему, позаботиться о нем и защитить его от любой потенциальной угрозы.       Инко смотрела на мужчину, ощущая, что что-то царапает ее подсознание – что-то в нем было ей знакомо. И дело не только в том, что тот был во многом внешне похож на Катсуки. Наконец, несколько долгих мгновений спустя до нее дошло – голос.       Именно этот голос она слышала ночью, когда сон ее Изуку стал беспокойным и тревожным. Тогда он был очень мягким и успокаивающим, сейчас же он был более собранным и твердым, но все равно в нем ощущалась забота, когда он обращался к ее сыну.       Да и сам мальчик, вопреки тенденции последних лет (она замечала, хотя и не хотела видеть это), доверительно искал физического контакта с этими людьми и расслаблялся от их прикосновений и голосов. Их же действия хранили в себе отпечаток искренней заботы, осторожности и какого-то особого покровительства.       - Возможно, вам стоит посвятить хотя бы пару часов сну? – мягко спросил беловолосый мужчина – Все же вы провели здесь всю ночь, да и рабочий день, я полагаю, был не самым легким. Вы вернулись довольно поздно.       - Йоичи-сан прав, мама, – тихо заговорил мальчик. – Тебе стоит поспать. Со мной все будет хорошо, я обещаю.       Со вздохом Инко кивнула, соглашаясь на озвученные условия, и поднялась на ноги. Часть ее опасалась оставлять Изуку наедине с неизвестными ей мужчинами, но с другой стороны, она понимала, что прямо сейчас едва ли способна о чем-то думать. Ее тело и разум слишком сильно нуждались в возможности отдохнуть.