"У Тома и Берни"

Внутри паб оказался больше, чем выглядел снаружи. Его мягкий полумрак, сотканный из тёмного дерева, потёртых обоев и приглушённого света, с порога настраивал на умиротворённый лад. Лайза шагнула вглубь, пробегая глазами по таким же древним, как всё остальное, прямоугольным столикам вдоль стен у окон, обрамлённых тёмно-зелёными занавесками, по тиру, расположенному с другой от них стороны, по раритетному музыкальному автомату с пластинками, из которого звучали мотивы джаза. Задержала взгляд на барной стойке, устроенной в центре зала, за которой стоял опрятный мужчина неопределённого возраста, и небольшой самодельной сцене у него за спиной, оформленной в стиле 20-х или 30-х. Сбоку от сцены Лайза даже увидела старое пианино с табличкой «Если вам есть, что сыграть» и менее броской рядом с его задними ножками: «Бросаться едой в выступающих запрещено». – Добро пожаловать, – поприветствовал Лайзу человек за стойкой. – Кажется, вы у нас впервые? – Голос бармена звучал уверенно, но мягко: в меру учтиво и в меру располагающе. Лайза заметила, как парочка у окна отвлеклась от воркования между собой и бросила в её сторону ленивый взгляд. Ещё двое мужчин у самой стойки не обратили на её появление никакого внимания. Лайза поздоровалась, сняла плащ и устроилась на массивном, высоком стуле в углу противоположном от мужчин, потягивающих пиво. Бармен тут же предложил ей минеральной воды и меню. Девушка повертела в руке небольшой охлаждённый стакан с боковыми гранями, наблюдая за чехардой пузырьков. Кажется, нигде такого больше не подавали. Вода, которую предлагали в барах или кафе, была не прохладной, а ледяной, с испариной по стеклу и полной кубиков льда, и уж точно не минеральной. – Всё в порядке? – отвлёк её всё тот же бархатный голос. – Вы выглядите напуганной. Собираясь с мыслями, Лайза сделала глоток и удивилась вкусу. Кажется, она действительно нигде такого не пробовала. Да и что это вообще за место? – Мне показалось, что меня преследуют, – выдохнула она, всё ещё чувствуя разбушевавшиеся волны адреналина под кожей, – Но, может быть, какой-то придурок на кураже решил меня попугать. Здесь, в приходе Вермилион, таких полно, – она отпила ещё немного воды, чтобы успокоиться. – Вот как, – протянул бармен, наклонив голову на бок, и Лайза отметила, что это тоже не типичный жест для их мест. – Тогда почему бы вам не переждать в нашем пабе? У нас есть не только напитки, так что вы могли бы заодно и поужинать, – мужчина пододвинул к Лайзе меню с едой. – Вы ведь припарковались, не заезжая за белую линию? Лайза посмотрела на мужчину с недоумением, но всё же кивнула. И даже слегка улыбнулась, чтобы не показаться невежливой: выполнить это правило было несложно, поскольку вдоль упомянутой линии возвышался высокий бордюр из бетона, наехать на который буквально не представлялось возможным. – У вас необычная вода, – подняв скан, сказала она, чтобы сменить тему. – Вам нравится? Бывает, новые посетители на неё жалуются, а потом становятся постоянными только из-за этой воды, – он улыбнулся. – Меня зовут Берни, а парень, что сейчас возится в тире – Том. Лайза взглянула в указанную Берни сторону, и мужчина, наводивший там порядок, поднял руку в приветственном жесте. – Я Лайза. Лайза Траньетти. – Сейчас здесь немноголюдно, но если бы вы приехали на час раньше, попали бы на вечер стендапа, - поделился с ней Берни. – У вас проводят стендап? – Удивилась Лайза. – Конечно. Любой желающий может подняться и выступить, – Берни указал себе за спину в сторону сцены. – С недавних пор мы даже запретили бросаться едой, так что люди находятся охотно. Но публика по-прежнему бывает строгой, – он виновато улыбнулся. – Приходите как-нибудь послушать. Стендап или музыкальных исполнителей. Иногда попадаются интересные номера. Лайза ещё раз осмотрела паб изнутри. Его нетипичность, нездешность и какая-то чуждость для этих мест бросались в глаза. Да и что это за вариант заведения – паб? Лайза поняла бы, будь это бар, бистро или хотя бы закусочная, но паб? Здесь не какой-нибудь Новый Орлеан с его антуражными столичными штучками, создающими видимость элитарности, а типичное, положа руку на сердце, захолустье вблизи Ирата. И публика здесь не привыкла к таким кульбитам. Не говоря уже, что в меню под строкой «Фиш&Чипс» шло семь позиций плюс десять вариаций бугрегов! – Не понимаю, как я могла столько раз проезжать мимо вас и не замечать, – сказала Лайза, рассматривая старые, если не сказать, древние стены. – Сколько лет вашему заведению? – Мы здесь так давно, что и не вспомнить, – ушёл Берни от прямого ответа. – Возьмите визитку, чтобы больше нас не терять. Мужчина протянул ей маленький плотный прямоугольник, на котором значилось крупными буквами: «У Тома и Берни» Паб. С обратной же стороны визитки была приписка: «Надёжное убежище на все времена, в котором остановятся ваши часы». – К сожалению, это так, мэм, – прокомментировал Берни, наблюдая, как Лайза скользит глазами по строчке. – Будто бы это из-за залежей каких-то ископаемых в здешних местах, мы с Томом особо и не вникали. Но обычно часы не ломаются, вам нужно будет всего лишь подправить стрелки и заново завести механизм, когда от нас выйдете. Лайза взглянула на свои наручные часики и, кажется, они действительно остановились, поскольку всё так же показывали половину девятого – время, когда она заехала на парковку. – Но есть и хорошие новости, – продолжал Берни. – Для обладателей наших визиток мы время от времени проводим лотереи и другие мероприятия. Последняя была всего неделю назад, и, кажется, некоторые призы ещё остались. Хотите испытать удачу? Уверен, это немного поднимет вам настроение. – А почему на вашей визитке нигде не указан ни адрес, ни телефон? – вместо ответа спросила Лайза. – А зачем? – Искренне удивился Берни. – Стационарный телефон стоит чуть дальше тех джентльменов, – сказал он, кивая в сторону мужчин за кружками пива. – И вы всегда можете им воспользоваться. А внутренние звонки мы с Томом решили не принимать, и потому всё равно не стали бы снимать трубку. Ну, а адрес, раз вы уже и так нашли нас и сейчас сидите за нашей стойкой, вам больше и не к чему, верно? – Берни улыбнулся Лайзе почти заговорщически. – Но, прошу вас, носите визитку в сумочке. В этом месте она даёт преимущества. – Какие же, например? – Например, возможность выступить на сцене или поучаствовать в лотерее, – ответил он. – И не только. – Берни кивнул Лайзе и сказал, что пока она изучает меню, он на несколько минут отлучится. За время, что Лайза оказалась втянула в разговор, в паб вошли ещё несколько посетителей и, кажется, даже завсегдатаев. Том, оставив тир, поспешил усадить их за столик. Лайза, повернувшись вполоборота, чтобы боковым зрением контролировать дверь – вдруг и её преследователь тоже рискнёт показаться? – слышала за спиной их приглушённый смех и такой же обходительный, как у Берни, голос Тома. Происходящее казалось странным и очень нелепым, но интуиция, буквально вопившая об опасности на протяжении всей дороги проделанной Лайзой, абсолютно расслабилась. Лайзе казалось, что она попала в кино: в прямом смысле каким-то невероятным образом оказалась запертой по ту сторону экрана в мистическом триллере. Но при этом чувствовала себя в безопасности. Будто само это место позаботится о ней и сделает так, чтобы всё закончилось хорошо, и ей остаётся только довериться и отдасться на его милость. Лайза допила минеральную воду и серьёзно прикинула, какой из вариантов рыбы с картошкой ей выбрать. Тем более, к ним можно было заказать ещё и салат. Шопский или зелёный на выбор. Берни вернулся с маленьким лотерейным барабаном в затейливый мелкий рисунок и, раскрутив ручку, предложил Лайзе его испытать. – В нём сейчас не так много лотов, – с сожалением сказал он, – всё, что осталось от большой лотереи. Но, может быть, вам повезёт. Иногда участникам достаются удивительно подходящие для них вещи, – он подмигнул Лайзе. – Но, возможно, мне стоит извиниться за будничность. Обычно всё происходит торжественней, и лоты объявляют со сцены, а списки призов раздаются заранее, чтобы подчёркнуть прозрачность мероприятия. Но с официальной игры прошла неделя, сами понимаете. Берни подёрнул плечами и продемонстрировал Лайзе выпавший ей лот под номером 49. Лайза подумала, что он окажется какой-нибудь шоколадкой или канцелярской принадлежностью или, может быть, даже закрытой бутылкой всё той же странной минеральной воды. Но лот оказался изящным электрошокером. Компактным и лёгким, молочно-белого цвета с тонкой золотистой окантовкой по краю. Она сама прочла об этом в предоставленном Берни списке с лотами и их расшифровкой, где большая часть цифр и призов действительно была перечёркнута как уже выигранная кем-то ранее. – Что ж, теперь этот шокер – ваш, – Берни торжественно положил перед Лайзой её приз, запечатанный в, казалось, фабричную же коробку, но без указанного на ней бренда. – Не правда ли, занятное совпадение? Надеюсь, с этим маленьким другом вам будет спокойней добриться до дома по безлюдным местам. – Но как же так, – Лайза смотрела и не верила в происходящее. – Разве такое бывает? – А разве нет? – хитро прищурился Берни. – Но... – Лайза так и не нашла что возразить и продолжала изумлённо смотреть на водружённую перед ней маленькую и такую привлекательную вещичку. – Кажется, это последняя модель из... – Берни задумался, – возможно, из заграницы? Не помню. Но зато помню, – мужчина наклонился через стойку и почти что прошептал Лайзе на ухо, – что эта штучка способна вырубить минут на десять-пятнадцать. – Он выжидающе заглянул Лайзе в глаза. – Ничего криминального, но нападающий, скорее всего, потеряет сознание, так что, если решите им воспользоваться – не испугайтесь. – Берни сверкнул улыбкой акулы и медленно выпрямился, возвращая своему виду прежнюю сдержанность. – Но, я надеюсь, до этого не дойдёт. И что его скрытая сила будет служить как поддержка для уверенности в себе. Лайза посмотрела на него с нескрываемым недоумением, но Берни, будто растеряв свои учтивость и чуткость, проигнорировал все немые вопросы, застывшие у неё на лице. Убрав лототрон, он долил постояльцам за другим концом барной стойки ещё пива и, как ни в чём не бывало, поинтересовался, что Лайза хотела бы заказать сегодня на ужин. – А можете сделать для меня коктейль, пожалуйста? – Девушка не теряла надежды вернуть себе привычный порядок мира, где в барах, даже если их называют пабы, по-прежнему подают коктейли, а не только разыгрывают подпольное оружие для самозащиты. Берни кивнул. – Хотите, я сам подберу для вас что-нибудь подходящее? – Спросил он. «После того, как уже подобрали для меня подходящий шокер?» – подумала она про себя, но вслух согласилась на предложение. – О чём вы думаете прямо сейчас? – Спросил Берни. – О том, какое же это до невозможности странное место, – ответила Лайза. - А ещё? – Берни снова склонил голову на бок. – Скажем... о чём вы думали, когда уезжали с работы? До того, как вас стали преследовать? Лайза опустила глаза. Этот непонятный человек вдруг напомнил ей Коула, хотя чем конкретно она бы сказать не смогла. – Понимаете, – Лайза оправила полы платья. – Это, конечно, странно, брать и вот так рассказывать всё незнакомцу, – начала она и подумала, что Марти подобное точно бы не одобрил. – Но раз уж сегодня вообще такой странный день, – она неуверенно улыбнулась, ища у Берни поддержки. – Продолжайте, – мягко кивнул тот, мельком взглянув, как Том передаёт записки с заказами на кухню, что находилась в глубине паба. – Есть один человек, – сказала Лайза. – В общем-то, неплохой и по-своему он мне нравится. Но так вышло, что нам давно пора бы расстаться, – вздох, состаящий из сожаления и усталости вырвался у девушки сам собой. – Он давно определился, выбрал другую женщину и, вроде бы, счастлив. Но и меня отпускать не собирается, крутится вокруг и никого ко мне не подпускает, как будто я ему что-то должна, а это не так. Это нервирует, да и в целом... – Лайза махнула рукой, опуская глаза. – Вы его любите? «Я с ним сплю» – подумала Лайза, а вслух сказала: – Немножко. Но не настолько, чтобы всю жизнь довольствоваться короткими встречами тайком... "...и жить на правах любовницы; незаметно и тихо, под осуждающие взгляды тех, кто уже догадался", – опять же про себя закончила Лайза. Берни как будто всерьёз задумался над этим рассказом. Он заложил руки на груди и, наклонив голову набок, несколько раз прошёлся вдоль стойки, попутно передав мужчинам за пивом пухлые бургеры, которые вынесла для них из кухни женщина-повар. – У нас всего лишь маленький паб, – сказал Берни, вернувшись к Лайзе и игнорируя её недоверчивый смешок на слове «маленький», – так что выбор коктейлей ограничен. Но кое-что, думаю, я предложить смогу. Специально для вас. – Берни тепло и понимающе улыбнулся. – Сегодня здесь всё специально для меня, – в ответ улыбнулась Лайза. – Я сделаю для вас коктейль влюблённых, – продолжал он. – Точнее, одну из его вариаций с добавлением розового вина и малиновой настойки. Она не так популярна в наши дни, как когда-то, но зато подходит вашей истории. Берни отошёл к стеллажам с разнообразными бутылками и ёмкостями, которых оказалось так много, что у Лайзы разбежались глаза. Полки шли до самого потолка, а начинались где-то внизу, за пределами видимости. Коллекционные вина, редкие виды эля, яблочного сидра и пуаре, известные и, наоборот, редкие настойки, заспиртованные и свежие травы и ещё сотня, если не больше, различных бутылочек и пузырьков поблёскивали стеклом, обещая одарить чем-то своим, непередаваемым и особенным. Постояв рядом с ними пару секунд, Берни с видом художника принялся вытаскивать и водружать на стойку то одно, то другое, придирчиво осматривая на соответствие одному ему ведомых стандартов качества. Неожиданно для Лайзы, рядом возникли другие посетители, желающие понаблюдать за созданием шедевра. По их заинтересованным лицам и общей тишине, нарушаемой разве что музыкальным автоматом, Лайза поняла, что подобное здесь случается не впервые. – Коктейль «Афродита», – с подобающей названью торжественностью объявил Берни и принялся творить свою магию, артистично орудуя бутылками и инвентарём. Лайза, заворожённая зрелищем вместе со всеми, машинально отметила, что приготовить такой коктейль вовсе несложно: смешать в определённых пропорциях розовое вино, малиновую наливку, белый Кюросо и сок лайма, немного взболтать – и готово. Но очень уж красиво работал бармен. Никаких ярких, акробатических трюков или излишнего эпатажа, напротив, сплошь лаконичные и выверенные движения, но такие изящные и грациозные, что тянет залюбоваться. Берни перелил коктейль из шейкера в охлаждённый бокал с той самой ледяной испариной по стенкам и ещё одним гипнотическим движеньем поставил его перед Лайзой. – Берни, дружище, а сделай такой для нас, – попросил какой-то мужчина, приобнимая свою спутницу. – И для нас тоже! – Отозвались молодые любители олдскула, которых Лайза видела прежде за столиком у окна. – Всенепременно, – расщедрился Берни и каким-то мимолётным движением дал понять, что дальнейшее представление перемещается к центру стойки и что пора оставлять Лайзу наедине с её персональной «Афродитой». – Спросите себя, хотели бы вы разделить этот коктейль с тем человеком, о котором мне рассказали, – шепнул Берни, наклоняясь к стойке будто за тем, чтобы собрать на поднос разложенные бутылки и посуду. – А дальше слушайте сердце. Как во сне Лайза поднесла к губам изящный бокал и попробовала на вкус скоротечный шедевр загадочного человека из загадочного паба. Коктейль оказался неожиданно вкусным и лаконичным. Ровно таким, как надо для этого вечера. Со сцены донеслось чьё-то грудное, глубокое пение и лиричные мотивы саксофона – любительский блюз. Лайза перевела взгляд на сцену и обнаружила, что возле неё собралась небольшая толпа энтузиастов. И когда успели? Лайза немного поиграла бокалом в руках и отпила снова. В каком-то другом, _нормальном_ месте к ней уже давно бы подошёл познакомиться какой-нибудь красавчик и предложил, например, оплатить напиток или пригласил бы потанцевать. Но, похоже, нормальность тоже осталась ждать её на парковке за белой линией. Лайза усмехнулась собственной шутке и пожала плечами. Думать о Марти под блюзовые мотивы не получалось, но зато она предельно остро ощутила все его поцелуи, оставленные на её коже. Они сразу и согревали, и больно кололи иглами, и ей казалось, что они с Марти воруют их у кого-то ещё. У неё самой, у её будущего мужа, у всех тех огненных свиданий, которые никогда не случатся, потому что Марти рассчитывает, что Лайзе захочется хранить ему верность до скончания дней. Хотелось ли ей придти сюда с Марти и выпить по «Афродите»? Пожалуй, нет. Она была в этом почти уверена. А небольшое сомнение – лишь дань уважения их общей на двоих страсти и её мимолётной влюблённости в человека, не сумевшего остаться ни честным мужем, ни даже приличным любовником, понимающим значение слова «временно». Лайза допила коктейль и выбрала себе на ужин один из вариантов фиш-энд-чипс с зелёным салатом.