Не знаю, что двигало мной в тот момент.

Душа Кисаме покинула тело, устремляясь в общий поток, что ведёт в загробный мир. Но некоторые воспоминания не давали покоя, ну, во всяком случае, пока он не перешел границу, можно и вспомнить... Столь маленькое воспоминание, но столь важное. Это был первый раз, когда сердце хищника дрогнуло, он испугался. Но не за себя, а за другого. День, когда они с Итачи попали под дождь после серьёзной миссии. Для Кисаме дождь - это момент, когда всё вокруг становится домом. А для Итачи - причина простудиться. Этот человек хотел продолжить путь и упрямо шёл вперёд. Возможно, мечнику стоило тогда промолчать, а может, наоборот, сказать больше. Кисаме: Нам туда. Это было единственное, что он сказал, прежде чем взять за руку товарища и пойти к ближайшей деревне. Итачи: Кисаме, наша цель в другой стороне. Итачи не хотел тратить время попусту, он не слабый, от дождя не помрёт. Кисаме: Если сляжешь с болячкой, станешь бесполезным на неделю. Этой фразы хватило, чтобы убедить его не сопротивляться. Хотя для Итачи подобное поведение мечника оставалось загадкой. До гостиницы они добрались достаточно быстро, но этого времени хватило, чтобы Учиха стал подрагивать, хотя усердно пытался это скрыть. Кисаме: Одну комнату на двоих. Смысла брать отдельные никто не видел. Взять одну с двумя футонами было дешевле и удобнее. Он также прихватил сменную одежду, которую продавала хозяйка гостиницы. Очень милая пожилая женщина, правда, когда Кисаме к ней подошёл, она хотела облить его святой водой, но когда поняла, что перед ней человек, успокоилась и извинилась. Старушка: Бох ты мой, прости, сынок, не признала. Я редко вижу таких, как ты, не держи зла. Дальше прошло всё хорошо. Бабушка с удовольствием предоставила одежду. А двое нукенинов поднялись на второй этаж. Итачи взял свою часть одежды и пошёл в душ. Кисаме и так обсох, да и от дождя его здоровью ничего не будет. В отличие от напарника, тому не помешает согреться. Мечник повесил плащ сушиться и сел на футон, размышляя. «И почему я беспокоюсь?» Кто бы что ни думал, но сострадание Кисаме никогда не испытывал, а Итачи в нём не нуждался. Этот раз тоже не был состраданием, ему не жаль, вернее сказать, что это беспокойство, возможно, тревога. Через пару минут дверь ванной открылась, и мечник переключил внимание со стены на напарника. Итачи пошёл, улёгся на свой футон и зарылся в одеяло. Почему-то Кисаме эта картина понравилась... Он лёг спать, завалившись на бок, но спустя время ему пришлось проснуться. Кисаме оглядел комнату, пытаясь понять, что его разбудило. Его взгляд опустился на соседний футон. *апчхи* Итачи всё-таки простудился... Он уже не спал, а просто лежал и кутался в одеяло. Кисаме мог видеть, как его спина слегка дрожит. В этот момент к нему в голову пришла идея, очень странная, но почему-то она ему нравилась. «Не знаю, что двигало мной в тот момент. Возможно, я совершил ошибку...» Учиха замер, когда услышал треск половиц за спиной. Он чётко различил приближающиеся тяжёлые шаги. Спустя минуту он почувствовал что-то большое и тёплое за спиной. Он вздрогнул. Итачи: Кисаме? Хошигаки забрался под одеяло и придвинул Итачи к себе. Тот в свою очередь перевернулся и посмотрел глаза акуле, но затем расслабился и прижался к источнику тепла. - Спите, Итачи-сан. Он обнял его и закрыл глаза. Учиха уснул в его объятиях, было ощущение, что так и должно быть. В эту ночь никто не видел сны, и никто не проснулся до самого рассвета. С тех пор ничего не изменилось. Их отношения остались прежними. Никто не задавал вопросов, они просто не нужны. Кисаме не знал, почему так поступил, а Итачи не хотел это обсуждать, он молчал, как обычно... *Конец воспоминания* «И почему я вспоминаю это сейчас? Говорят, что когда существо умирает, жизнь проносится перед глазами... Значит ли это, что я по-настоящему жил лишь тогда?» Душа воина уже была готова отправиться в ад. Кисаме не о чём ни жалел, не боялся, в этом мире нет ничего, что держало бы его душу... - Хошигаки Кисаме, ты не можешь уйти.