***
Флэшбек…
Гарри вышел из неиспользуемого класса с обеспокоенным видом, пока другие чемпионы смотрели ему вслед. Услышав наполненные болью стоны Риты, прибежал Людо Бэгмен и громко ахнул, увидев окровавленный нос репортерши. — Что случилось? — спросил организатор, в его голосе явно отражался гнев по отношению к чемпионам. Однако никто ничего не сказал. Они все просто стояли, пытаясь не засмеяться. — Это был… Поттер, — прорычала Рита, вытирая окровавленный нос. Людо перевел взгляд с нее на Седрика. — Ты… Диггори! Иди и позови кого-нибудь! — Следите за своими словами, — сказал Крам, выходя вперед. — К чемпионам следует обращаться с уважением. Людо не хотел спорить с таким парнем, как Виктор, поэтому он достал палочку и приложил все усилия, чтобы залатать сломанный нос Риты. Ему удалось остановить кровотечение, но кровь все таки забрызгала ее одежду и лицо. Извинившись перед ней, он поднял ее на руки и выбежал из класса. К тому времени Гарри уже добрался до совятни и написал письмо Дафне, прося ее встретиться с ним как можно скорее. Больше в письме он ничего не сказал, кроме того, что это «чрезвычайная ситуация». Он воспользовался одной из сов Хогвартса, поскольку не мог использовать Хедвиг, которая была слишком узнаваема. Затем он вытащил из сумки мантию-невидимку и карту мародеров и направился прямиком на седьмой этаж. Дафна пришла примерно через двадцать минут, и они быстро вошли в комнату, прежде чем она спросила его, что происходит. — Я ударил Риту Скитер, - выпалил Гарри. Она в шоке посмотрела на него и несколько раз моргнула. — Ух ты! — воскликнула она. — Как… она здесь… в Хогвартсе? — спросила Гринграсс. Он кивнул. — Она пришла взять интервью у чемпионов, — объяснил гриффиндорец. — Когда подошла моя очередь, я ударил ее по лицу и сломал нос. — Это неожиданная, но приятная новость, — сказала она со смехом. — Молодец, Поттер, я горжусь тобой. Хотела бы я быть рядом и стать свидетелем этого. Гарри улыбнулся. По какой-то причине эта крошечная похвала, исходящая от нее, заставила его почувствовать себя хорошо. Однако его улыбка вскоре исчезла, когда он вспомнил, почему позвал ее сюда. — Послушай, э-э… причина, по которой я сделал это и позвал тебя сюда, заключается в том, что… ну, она знает. — Знает что? — не поняла слизеринка. — Насчет нас… этих тайных встреч, — нервно сказал он и сразу увидел, как изменилось выражение ее лица. — Я не знаю, откуда она узнала, но она грозилась написать об этом в своей статье. Я разозлилась и именно за это ударил ее по лицу. — Он наблюдал за тем, как она молча стояла и смотрела на него с уже ничего не выражающим лицом. — Я… я знаю, что сделал все еще хуже, но я действовал под влиянием своих эмоций. Мне очень жаль. Дафна, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь. — Я позабочусь об этом, — сказала она, помолчав еще минуту, прежде чем пройти мимо него и выйти из комнаты. Гарри посмотрел на нее, пытаясь угадать, что именно она имела в виду. Он не знал, злилась ли она на него. Возможно, так и было, ведь он все испортил. Хотя он не мог объяснить, как Рита узнала о них, он чувствовал, что во всем этом виноват он. По сути, он был тем, кто подошел к Дафне и попросил о помощи. Если бы он этого не сделал, ничего этого бы не произошло. Он вышел из комнаты и обнаружил, что коридор седьмого этажа совершенно пуст. Она ушла, а Гарри продолжал бояться того, что произойдет завтра. Именно тогда его нашел один из призраков и сообщил, что его вызвал Дамблдор. Гарри вздохнул и направился к кабинету директора.Конец флэшбека...
***
Гарри вошел в гостиную и увидел мальчика-третьекурсника, читающего утренний «Пророк». — Привет! — мальчик казался удивленным и недовольным, когда Гарри внезапно выхватил газету из его рук. Однако он ничего не сказал, так как Гарри пристально посмотрел на него. Третьекурсник покинул свое место, а Гарри сел и начал просматривать страницы. Статьи Риты в основном были напечатаны на первых трех страницах, и, конечно же, он нашел одно из их интервью накануне. Она правильно классифицировала каждое интервью чемпионов, чтобы у читателей не возникло проблем с их прочтением. Гарри понял, что Рита, должно быть, очень заботится о своих читателях; может быть, именно поэтому ей так хотелось порадовать их своими статьями… даже если это означало, что большая часть того была не чем иным, как ложью и вздором. Гарри обратил внимание на раздел, где она говорила о нем. Очевидно, он был на первой полосе. «Вчера состоялся мой первый разговор с Гарри Поттером, также известным как мальчик-который-выжил или Избранный. Когда мир впервые узнал, что ему удалось бросить свое имя в кубок огня, несмотря на строгие правила и положения Турнира трех волшебников, они были определенно шокированы. Позже сообщалось, что мистер Поттер утверждал, что никогда не клал своего имени в кубок, и никто не делал этого от его имени. Однако, поскольку виновные пока не пойманы, его заявление постепенно становится не более чем ложью, одной из многих, которые он произносил, чтобы оказаться в центре внимания. Первое крупное происшествие случилось, когда он заявил, что не является наследником Салазара Слизерина на втором курсе. Тогда на стене Хогвартса было найдено кровавое сообщение, возможно, написанное Поттером, в котором говорилось, что Тайная комната снова открыта. Сообщается, что на третьем курсе мистер Поттер помог сбежать печально известному убийце и пожирателю смерти Сириусу Блэку, а позже он утверждал, что этот человек на самом деле невиновен. Все тогда подумали, что Блэк, вероятно, использовал на нем заклинание Империо, чтобы заставить его сказать это, но я, ваша Рита Скитер, точно знаю, что это была ложь самого мистера Поттера, такая же, как и та, где он сказал, что защитил Блэка от сотен дементоров самостоятельно. Мне показалось это забавным, поскольку даже малыши думают, прежде чем солгать родителям. Кто поверит, что студент третьего курса смог дать отпор сотням дементоров, когда опытным ведьмам и волшебникам трудно справиться даже с одним из них? Возвращаясь к основной теме его участия в турнире трех волшебников, когда я спросила его, почему он бросил свое имя в кубок, он солгал мне, сказав, что не делал этого. В тот момент я поняла, что никто не может лгать так же часто, как это делает мистер Поттер, поэтому я подумала, что, возможно, он бредит. Говорить что-то вроде того, что он наследник Салазара Слизерина, что он в одиночку сразился с сотнями дементоров – только чудак может говорить что-то подобное, потому что все это не имеет никакого смысла. Что касается того, почему он кинул свое имя в кубок, мистер Поттер ничего мне не сказал. Судя по его голосу, он не знал, что будет делать на заданиях. Возможно, он не продумал это. Возможно, на этот раз его жажда внимания действительно обернется для него опасными заданиями, которые подготовили на турнире трех волшебников. Будет интересно посмотреть, как мистер Поттер справится с этими задачами, то есть… сумеет ли он вообще пережить хотя бы первый этап. Переходим к нашему следующему чемпиону, знаменитой болгарской и международной звезде квиддича…» Гарри в замешательстве наклонил голову, задаваясь вопросом, почему Рита ничего не написала о нем и Дафне. — Я позабочусь об этом. — Слова Дафны крутились в его голове. Поттер медленно встал и вышел из гостиной, даже не замечая, что на него пристально смотрели многие соседи по дому. Рон сидел в углу и улыбался, увидев, как Гарри встал и вышел из гостиной с потрясенным видом. Казалось, резкие слова Риты задели его за живое, и Рон был очень рад этому. Гарри не извинился перед ним, так что это было вполне заслуженно. Вскоре Гарри побежит к нему, прося извинений, и именно в этот момент все наконец-то будут воспринимать Рона как кого-то важного. Последние три года он жил в тени Гарри. Сначала ему нравилось, что его называли лучшим другом Гарри Поттера, но со временем он начал ненавидеть это, как будто без Гарри он был никем в глазах людей. Он не пользовался уважением со стороны членов своей семьи. Близнецы часто преследовали его, чтобы испытать свои розыгрыши на нем. Перси был слишком строг с ним, всегда хотел, чтобы он больше учился, чтобы получить достойную работу в министерстве. Билла и Чарли практически не существовало в его жизни. Их почти не было дома, и всякий раз, когда они приходили, внимание уделялось Джинни, которая была всеобщей любимицей. Что касается его родителей, то они признались ему, что не питают особых надежд из-за его плохой учебы. Однажды мать даже сказала ему, что если бы Дамблдор не пожалел его, то они с отцом никогда бы не отправили его в Хогвартс, потому что не могли себе этого позволить. Эти слова сильно ударили по Рону, словно крепкая пощечина, и с того момента он потерял всякое уважение к своей семье. Что касается Джинни, то эта неблагодарная шлюха даже не поблагодарила его за все, что он сделал, пытаясь спасти ее, когда ее похитили в Тайную комнату. Она только и твердила, что о Гарри и только о нем - о своем рыцаре в сияющих доспехах, который спас ее от страшной опасности. После истории с тайной комнатой, Рон поклялся, что больше не останется в тени Гарри. Однако с дементорами и Сириусом Блэком на свободе третий курс пролетел довольно быстро, и Рон не смог найти возможности проявить себя. Поэтому, когда в этом году имя Гарри вылетело из кубка и мальчик пытался отрицать свою причастность к этому, Рон нашел прекрасную возможность разорвать свои связи с Поттером. Гарри никак не мог быть невиновен в этом деле, и тот факт, что он не извинился перед ним, только сильнее разозлил Рона. Поэтому язвительная статья Риты о Гарри была положительно воспринята рыжим. Однако ему очень хотелось узнать, как к этому отнесся Гарри. Рон готов был поспорить, что тот чувствует себя ужасно. Он был уверен, что вскоре Гарри осознает свои ошибки и извиниться перед ним. И тогда все поймут ценность Рона, и он перестанет быть тем, кого другие признают только потому, что он дружит с Гарри Поттером.***
— Ты в порядке? – спросил Невилл, заметив выражение лица Гарри. — Что? А, привет, Невилл, — произнес Поттер, вырвавшись из своих мыслей, когда увидел, что Невилл сел рядом с ним за столом Гриффиндора. — Ты в порядке? — повторил свой вопрос Невилл. — Ты выглядишь обеспокоенным. — О, я просто думал… о статье, — объяснил четвертый чемпион. — На этот раз она действительно задела тебя? — спросил Лонгботтом, имея в виду Риту. — Даже моя бабушка ненавидит ее. Однажды она сказала мне, что Скитер не настоящий журналист, и ее легко убедить написать что-нибудь в газете, если дать ей круглую сумму галлеонов. — Галлеонов? — спросил Гарри. — Да. Если она кого-то хвалит в своей статье, велика вероятность, что этот человек заплатил ей. В этом нет ничего удивительного. В Магической Британии полно коррумпированных людей, тем более внутри министерства. Полагаю, ты слышал о слухах, связанных с министром Фаджем? Гарри кивнул. Было хорошо известно, что Фадж был коррумпированным человеком и что ему платили такие люди, как Люциус Малфой и другие богатые чистокровные, которых когда-то обвиняли в том, что они были пожирателями смерти. Именно поэтому Фаджа ненавидели те, кто четырнадцать лет назад сражался против Волдеморта и его последователей. Он был марионеточным лидером, которым управляли пожиратели смерти и фанатики идеи чистоты крови. Именно в этот момент Гарри увидел, как Дафна вошла в большой зал вместе с Трейси, после чего они сели за стол Слизерина. Он продолжал смотреть на нее, надеясь, что Гринграсс посмотрит на него, но она этого не сделала. Не сердится ли она на него за то, что произошло. Ему также хотелось знать, что она сделала, чтобы Рита не написала о них в своей статье. Поттер знал, что в этом замешана слизеринка. Она сказала ему, что позаботится об этом, так что, должно быть, именно она стояла за тем, что Рита не написала о них с Гарри, и ему не терпелось узнать, что сделала Дафна, чтобы это стало возможным. Вечером того же дня он получил ее письмо с просьбой о встрече в выручай-комнате. Было уже довольно поздно, и он задавался вопросом, почему она хочет поговорить с ним именно сейчас, а не завтра. Гарри подошел к гобелену на седьмом этаже и стал ждать ее. Она прибыла через двадцать минут, немного запыхавшись. — Извини, много дел, — произнесла она. — Я пришла, как только закончила. — Ты хотела поговорить? — спросил Гарри. — Нет, — ответила Дафна. — После всего, что произошло, я подумала, что у тебя могут возникнуть вопросы, поэтому позвала тебя сюда. Он моргнул. Она позвала его сюда, потому что думала, что у него есть вопросы к ней? — Как... Как ты пришла к такому выводу? — спросил гриффиндорец. — Ну, Рита ничего не писала о нас в своей статье, поэтому я уверена, что тебе интересно, как это произошло, — проговорила она. — Так и есть, — произнес Гарри и посмотрел на нее. Она, кажется, не злилась на него, но по ее лицу всегда было трудно что-то сказать. — Ты сказала, что разберешься с этим. Что ты сделала? Дафна молчала минуту, прежде чем заговорить. — Честно говоря, когда ты рассказал мне, что произошло, я на мгновение запаниковала, — медленно начала она. — В тот момент я ни о чем другом не могла и подумать. К счастью, мой отец находчивый человек, поэтому я написал ему, и он обо всем позаботился. — Он подкупил ее? — спросил Гарри, вспоминая, что сказал ему Невилл за завтраком. — Я не знаю. Возможно, — медленно проговорила Дафна. — Я пока не получала писем от него. — То есть ты просто написала ему об этом и не получила ответа? — спросил Гарри. — Откуда ты могла знать, что он решил бы этот вопрос? — Я просто знаю, — сказала она, улыбаясь. Гарри выглядел озадаченным. — Он мой отец, Поттер, и хотя он всегда учил меня и мою сестру быть самостоятельными, мы знаем, что он никогда не подведет нас, если мы попросим его о помощи. Так как большую часть времени я делаю все сама, он знает, что если я прошу его о чем-то, то это серьезно, и всегда готов выручить меня... и мою сестру. Гарри кивнул в знак понимания, но тут до него дошло. — Значит ли это, что ты рассказала ему о наших встречах? — нервно спросил гриффиндорец. — Мне пришлось, — ответила она, — но тебе не о чем беспокоиться. Он знает, что что бы я ни делала, я делаю это по какой-то причине, и главное для него - моя безопасность. Он знает о правилах, которые существуют на моем факультете, так как он тоже был слизеринцем. Поэтому он поймет всю серьезность ситуации. Я не знаю, что он сделал, чтобы Рита не писала о нас, но он нас спас. Я уверен, завтра утром я получу от него письмо. Гарри не мог в это поверить. Доверие и понимание, которые Дафна испытывала к своим родителям, поражали воображение. Но, опять же, именно такой и должна быть семья... по мнению Гарри, хотя у него никогда не было настоящей семьи. Уизли были неорганизованным бардаком, а Дурслей Гарри ненавидел по понятным причинам. Для него ни те, ни другие никогда не были настоящей семьей. Что касается родителей Гермионы, то Гарри встречался с ними лишь однажды, когда она познакомила его с ними на Кингс-Кроссе в конце третьего курса. Они показались ему хорошими людьми, судя по тому, что он успел увидеть за те несколько минут легкой беседы с ними, прежде чем заметил своего дядю, сердито поджидавшего его в нескольких метрах от них. — Прости, — начал он, нарушив царившую тишину, когда Дафна растерянно посмотрела на него. — Я втянул тебя во все это. Может быть будет лучше, если мы прекратим наши встречи… — Только из-за одного случая? - прервала его Дафна. Гарри немного удивленно посмотрел на нее. — Надо же, для гриффиндорца ты слишком труслив. Если до тебя еще не дошло, то повторюсь, мы в безопасности. Никто не знает о наших встречах, так что ты можешь расслабиться, Поттер. — А что, если нам не повезет в следующий раз, когда произойдет что-то подобное? — спросил Гарри. — А что, если в следующий раз о нас узнает ученик и распространит эту новость по всей школе? — Ты боишься? — спросила она с ухмылкой. — Я беспокоюсь... о тебе! — Гарри сказал это чуть громче. Ухмылка тут же исчезла с ее лица. Она была застигнута врасплох его ответом. — Ты говорила, что рискуешь, помогая мне. Если нас поймают, это будет моя вина. Это я попросил тебя о помощи. Ты не должна попадать в неприятности из-за меня. — Он беспокоится обо мне? — подумала она, пока эти слова крутились у нее в голове. Она взглянула на него. — Послушай, — сказала она после минутной паузы, собираясь с силами, — даже если это ты попросил меня о помощи, это я решила согласиться на твою просьбу. Если бы я не согласилась, у нас не было бы этих встреч. Так что... Так что перестаньте винить себя. Дафна не знала, почему она это сказала, но почему-то ей казалось, что это правильные слова. Совесть подсказывала ей, что это правда. Ей почему-то не нравилось, когда Гарри винил во всем себя. Что касается Гарри, то он не знал, что сказать. Такое с ним уже случалось, когда он извинялся перед Гермионой в конце второго курса. Он винил себя, когда она окаменела, и она сказала ему то же самое, что и Дафна... что он не виноват и это было только ее решение. Он посмотрел на нее, и впервые она не выглядела как обычно, когда думала только о себе. Дафна, которая стояла перед ним, выглядела немного обеспокоенной, и это беспокойство определенно было направлено на него. Гарри не знал, как на это реагировать и что говорить, поэтому промолчал. Между двумя подростками, стоявшими лицом друг к другу, воцарилась неловкая тишина. Спустя некоторое время тишину нарушила Дафна. — Мы продолжим завтра в обычное время, — сказала она, отворачиваясь от него, и на ее лице вновь появилось холодное выражение. Почему-то Гарри стало грустно. Ему понравилось, когда несколько минут назад она выглядела заботливым человеком. — Никогда не говори, что это твоя вина, понял? В лучшем случае мы оказались здесь из-за своих собственных решений, так что если кто-то и виноват, то мы оба. Уже поздно, так что я пойду. Спокойной ночи... Гарри ‘Гарри’. Это был первый раз, когда она назвала его по имени. В его груди возникло приятное тепло, когда смотрел, как она проходит мимо него к двери. — Дафна, — позвал он ее. Она остановилась и медленно повернулась к нему. Он подошел к ней и достал свою мантию-невидимку, прежде чем передать ее ей. Она посмотрела на него смущенно. — Каким бы ни был твой факультет, лучше, чтобы они не увидели, как ты бродишь по замку так поздно. Возьми ее. — Ты уверен? — спросила она, ее голос немного дрожал. Гарри кивнул. Поколебавшись немного она медленно взяла у него мантию и накрылась ей. Дафна посмотрела на него и впервые осознала, насколько красивые у него глаза. Они словно искрились. Его зрачки были немного шире, чем обычно, учитывая, что они находились в хорошо освещенной комнате. Она быстро отвела взгляд, чувствуя себя немного странно… в хорошем смысле. Это был первый раз, когда она чувствовала что-то подобное, поэтому не понимала что это. Для нее это было что-то новое – чувство, которое она испытала в тот момент. — Спасибо, — пробормотала она, после чего быстро отвернулась и вышла из комнаты. Гарри стоял совершенно неподвижно, гадая, что только что произошло между ними. Он никогда не испытывал ничего подобного. Поттер как будто чувствовал какую-то связь с ней. Он не знал, как это описать, но это определенно было приятно. Спустя некоторое время он понял, что стоит как идиот, уставившись на дверь. Он потряс головой, пытаясь собраться с мыслями, а затем попросил часы у комнаты. Они появились перед ним, и он увидел, что уже немного за десять. Комендантский час уже начался, а он отдал свою мантию Дафне. Надеясь, что она благополучно добралась до подземелий, он достал из кармана карту Мародеров и стал искать старост и преподавателей, начиная с седьмого этажа и заканчивая общей гостиной Гриффиндора. Убедившись, что путь свободен, он тоже вышел из комнаты.