В сто раз к тебе ближе

Эстебан цедил вино по капле и мысленно считал: раз-два-три, раз-два-три-раз и сначала — раз-два-три… Он смотрел как Валентин, точнее нет — граф Васспард танцует с Айрис Окделл. Она тоже смотрела, смотрела на Валентина, и не было в ней ни томности, ни наигранности, ни жеманности — она улыбалась открыто, все ярче с каждой секундой и говорила что-то без умолку, словно и не замечая, что Вэл… Точнее, граф Васспард в своем истинно графском расположении духа. Как всегда, в такие моменты Валентин был сам на себя не похож: таким Эстебан знал его до Лаик и в Лаик, пока… пока не гасили свет, пока все не расходились по комнатам, пока Эстебан не узнал, какой Вэл на самом деле. Но все же и сейчас Эстен узнавал его. И его кружение с Айрис Окделл в танце было по истине фантастическим. Головокружительным. Эстебана мотало из стороны в сторону, метало, било как в лихорадке, а щеки горели огнем. Но не к лицу было приложить к ним даже бокал. Эстебан сдерживался. Вот Валентин склонился к Айрис и что-то сказал ей, она кивнула, а Валентин по всем правилам покрепче сжал ее стан и оторвал на секунду от земли, совершая полукруг. Голова у Эстебана пуще прежнего пошла кругом. Он хотел бы осушить залпом бокал, а лучше бутылку, но лишь смотрел, как постепенно напивается Килеан, неизменно, услужливо подливая ему. Килеан Эстебана не отпускал и на шаг, даже с отцом Эстен поздоровался и переговорил вскользь. Граф Васспард же нынче, как и всегда, пользовался популярностью, а Эстебан прислуживал снулой рыбе. Восхитительно, просто восхитительно… «Прелесть какая», сказал бы Алва. Ричард неотступно следовал за своим эром и, конечно, они с Эстебаном не могли подойти друг к другу. Лишь бросать взгляды, можно было решить, что гневные, но… всего лишь полные запала. Полные несказанных слов. Валентин танцевал уже третью барышню, а Эстебан… ждал. А потом… на белый танец Вэла снова пригласила Айрис. Эстебан посмотрел на Килеана: тот уже почти дремал в кресле, и Эстебан возликовал: — Еще вина? — спросил он учтиво. — Пожалуй, — согласился Килеан, свешивая голову с плеча. В поисках новой бутылки Эстебан предпочел потеряться среди гостей, все приближаясь к танцующим, зло размышляя, кого бы ему пригласить. Танец закончился и королева, оттанцевавшая с королем, отделилась от толпы. Эстебан уловил маневр — ее встречал Алва. Эстен вдруг пошел в ту же сторону. — Господин герцог, — Эстебан поклонился, и сделал вид будто только что, увидел Ее Величество, но тут же дерзко произнес: — Ваше Величество! — и чуть поклонился. Рокэ поймал Катари за руку, коснулся ее пальцев губами и тотчас отпустил, обращая свое внимание к Эстебану: — Маркиз Сабве… Эстебан, отчего же вы не танцуете? — осведомился Алва с привычной усмешкой. Эстебан закусил губу, но Алва не особенно нуждался в ответе. — Или… вы решились пригласить ее величество? — в глазах Алвы искрился смех, но говорил он словно серьезно. Ее величество, Катарина посмотрела на Эстебана, и на секунду он замер, как замирал любой под ее взглядом, а потом выдал: — Да, решился. Эстебан хотел бы звучать уверенно, но, кажется, едва шептал, и подумал, что большей глупости нельзя было и вообразить. «Я что с ума сошел?» Ему захотелось провалится сквозь землю, но он стоял, гордо вздернув подбородок и даже протянул к ее величеству руку. Музыка уже начинала играть. Эстебан подумал, что если королева откажется, стоит бежать, бежать немедля, а потом застрелиться. — Маркиз Сабве весьма смел и отчаян, Ваше Величество, он ангажирует вас, — Рокэ чуть склонился к Катари, одновременно ловя взгляд Ли, и чуть тряхнул головой, останавливая его приближение. Катари с улыбкой смотрела на склоненную голову маркиза, этот танец полагался одному лишь Рокэ, но раз тот готов был уступить… Резонанс среди фрейлин и злопыхателей Катари скорее забавлял, но Рокэ должен был играть тоньше… Интересно, на что он рассчитывал? — Ваши протеже, Маршал, всегда пленяют своей решимостью, как я могу отказать? Ведь это будущее Талига. Катари вложила ладонь в руку Эстебана и чуть сжала, намекая, что пора выходить: все ждали, что они с Рокэ начнут танец. — С превеликим удовольствием, маркиз, — Катари улыбнулась теперь Эстебану в лицо. От улыбки Катарины сердце в груди подпрыгнуло, ударило в грудь, а потом встало в горле. Эстебан почти оробел, нет, он не стеснялся и вовсе не думал флиртовать или что-то такое, но это… все же было неслыханно. «Я — маркиз Сабве, — напомнил он себе, — сын вице-кансильера Талига, возможно, когда-нибудь новый кансильер.» И тут же осадил себя: «Это я-то?!» Думы эти не мешали Эстебану вести королеву в круг уверенно и умело. Он был выше почти на голову: Катари и с ним в паре казалась совсем девочкой. Эстебан сходил с ума и от ее, и от собственного безрассудства. К счастью, он мог все валить на Алву. А Первый Маршал всегда и неизменно был их героем, был… Прав? Валентин, как и все, наблюдал за королевой, Алвой и Эстебаном, уже держа партнершу за руку. Отец на сегодня дал задание танцевать, но полагал, что Валентин ограничится пока лишь конкретной девушкой, и Валентин даже не особенно возражал: сестра Ричарда может и не была его возлюбленной, но понравилась ему достаточно. Айрис была резкой и совершенно отчаянно дикой, но с ней можно было не играть. Она легко делилась всем подряд и ничуть не пыталась сделать вид, что очарована Валентином. Отец, конечно, мечтал воспользоваться этой бесхитростностью Айрис и выведать тайны Дика, но Вэл знал о них явно больше нее. И даже честно отвечал Айрис на вопросы о Ричарде, так же честно предупредив, что об этом не говорят в свете. Валентин не тревожился, пока Айрис рядом вся изнывала от необходимости обсудить Алву и королеву, это было ясно, как день. Но вдруг королеву в круг повел Эстебан, и Валентин едва удержал шумный вздох удивления. Это было… не сказать, что немыслимо, но весьма и весьма необычно. Валентин чуть задержался, находя взглядом Алву, тот улыбался довольно, и Валентин, чуть сжав ладонь Айрис, снова повел ее танцевать. Айрис не имела в этом достаточно опыта и Валентин чуть склонившись к ее уху снова прошептал: «Раз-два-три, раз-два-три, раз…» Происходящее похоже подкосило и Айрис — она следовала счету и удивительно молчала. Тогда Валентин начал первым: — Вы знакомы с Колиньярами? Вопрос граничил с идиотизмом — очевидно, что Колиньяров не представляли девице Окделл — но Айрис о таких политических вещах не думала вовсе, и это прекрасно подходило для начала разговора. — Нет… Вы же… Ну… они же… — Новая знать, — подсказал Валентин, и Айрис благодарно улыбнулась, ей явно не хватало умения говорить по-светски завуалировано. — Колиньяр выдающийся молодой человек. — Раз Ее Величество не отказала ему… Валентин лишь кивнул. Он не совсем понимал, что так встревожило его. Алва ведь позволил, а значит просчитал последствия? Хотя Валентину иногда казалось, что Первый Маршал предпочитает сначала создавать эти самые последствия, а потом думать, но все же… Не Валентину же спорить? Но этот танец взволновал его. Стоило Эстебану оказаться посреди зала, как вечная самоуверенность дала сбой. Он настолько боялся оплошать, что даже решился снова мысленно считать. Но Ее Величество танцевала как богиня, и Эстебан расслаблялся, движения его вновь сделались грациозными и плавными. Он вел, а Катари следовала за ним, каждое па, превращая в искусство. Эстебан не мыслил о том, но уже любовался и благоговел. Он лишь старался не смотреть на Валентина, но… смотрел и ловил его… ошарашенный, пораженный взгляд? И что-то внутри ликовало! — Ваше Величество, я надеюсь… вы простите мне эту дерзость? — Эстебан понял, что не может молчать. Меньше всего он хотел огорчить королеву. Он и правда беспокоился, что его внезапная детская выходка навредит ей. Катари постаралась не смеяться, последнее время это становилось все сложнее. Со смертью Штанцлера Дамоклов меч над ней не то чтобы исчез, но стал много легче, и она знала — это заметно. — Вас, маркиз, несомненно, а насчет Первого Маршала немного подумаю. Но в чем-то наш герой прав — вы совсем не танцуете. Полагаю, дело в вашем эре… Я должна поговорить с ним. Не стоит отнимать у света столь… Умелого танцора. — Вы безмерно добры, Ваше Величество. И… прекрасны, особенно когда так улыбаетесь, — Эстебан не сдержал восхищения. — Прошу вас, не злитесь на Алву, — попросил он, почти не таясь. — А с Килеаном говорить бесполезно. Как бы он потом не стал еще нестерпимее. Но… осталось немного, я потерплю. Особенно теперь, когда со мной танцевали Вы. Эстебан кивнул Катари в поклоне, со всем чувством. Он не мог найти слов, но она была вторым его кумиром, после Рокэ. Лионель подоспел сразу после ангажемента и встал рядом с Рокэ, как и Ричард. Рокэ придвинулся к Окделлу плечом, это все что он мог себе позволить сейчас. — Рокэ… и… что это было? — спросил Лионель усмехаясь. — Ее величество подарит мне следующий танец, он ведь свободен, а Колиньяр второй раз не решился бы, — ответил Рокэ тихо. — А ему что, Жоан дал задание пригласить королеву? — Ли поиграл бровями. — О нет. Это задание… дал ему я, — легко отозвался Рокэ по-прежнему шепотом. Он наблюдал за парами: Эстебан танцевал ладно, признаться, они с Катари смотрелись почти ровесниками, а Валентин… смотрел на эту пару, не стесняясь Айрис, и даже позабыв немного о своей холодной отстраненности. — Рокэ, это твой способ устранить старшего Колиньяра? Он сейчас околеет, — зло высказался Лионель, тоже не повышая голоса, и покосился на герцога Колиньяра. — Какие глупости. Наоборот, я считаю, что стоит чуть больше внимание уделять новой знати. Тем, кто этого достоин. И да, я не против показать, что благоволю маркизу Сабве. Лионель покосился на Ричарда. Он знал о его дружбе с Колиньяром, но считал, что… — Рокэ… ты это опять специально? Колиньяр и Окделл, а вы благоволите… обоим? Как… воистину вызывающе. Ваш девиз во всей красе, вы сегодня в ударе. — О, да, — улыбнулся Рокэ, сверкнув зубами, и ужасно пожалел, что обнять Ричарда при всех так неуместно. Ричард молчал. Теперь балы тяготили его пуще прежнего, но к Эстену он не ревновал нисколько. — Они воспрянут, — тихо сказал Ричард, а потом даже улыбнулся. — Будут ждать новой дуэли. Но вы не поэтому это сделали, — вырвалось у него. — Не поэтому, и… давайте обойдемся без дуэли. Я прошу вас, Окделл, — сказал Рокэ с нажимом. — Это не веселая игра, она заставляет волноваться. Лучше поразим всех тем, что… я стану приглашать Колиньяра к себе. И теперь Жоан ничего не скажет. А вы… так кстати сможете наладить отношения? Рокэ усмехнулся, он не планировал этого, когда искал способ облегчить Ричарду встречи с друзьями, решение пришло само, как и Колиньяр, но было весьма удачным. И позволяло подсечь и еще одного зайца, Рокэ не собирался скрывать этого. — Но… и не поэтому тоже, — добавил он, становясь серьезен, лишь отсвет улыбки замер в углу его рта. — Так почему же? — Лионель скрипнул зубами. — Я после объясню, — пообещал Рокэ, — или это сделает Ее Величество, она всегда так проницательна. Ричард, у меня танец с королевой и еще два, а потом мы можем идти. А вы… Должны потанцевать следующий танец, не беспокойтесь, со своей сестрой. Даже… пару танцев, пожалуй. Это… поручение эра, Ричард, — сказал Рокэ, ловя взгляд Ричарда, — а потом мы можем ехать. «Я ужасно соскучился,» — подумал Рокэ. Ричард вроде все время был рядом, но Рокэ было невероятно мало, словно… его постоянно дразнили, а он велся. Как мальчишка. Но Рокэ все же был счастлив и хотел отлить этого счастья каждому. «И пусть никто не уйдет обиженным». Ричард явно влиял на него — делал много лучше, чем Рокэ был. Ричард не удержался — закатил глаза. Он не был против танцевать с Айрис, но в их-то положении никто не мог спасти ситуацию в случае чего. — Если я позорно растянусь на паркете, это будет вечное пятно на вашей репутации тоже, — сказал он, а потом добавил на полтона ниже, — мой эр. Ричард смутился собственного выпада почти сразу, но глаз опускать не стал, хотя знал, что нещадно краснеет. — Моя репутация состоит из пятен, Ричард, разве ты не заметил? Ее нельзя запятнать, лишь украсить. Но… Вы не дооцениваете себя, Окделл. Считайте, Айрис это тоже пригодиться. А ваши друзья скажут потом, спасибо. Как и… я, — Рокэ чуть коснулся локтя Ричарда, но в глазах его, пока он смотрел на залитые румянцем щеки Ричарда, стоял поцелуй. А потом Рокэ моргнул и видение исчезло. Эстебан наслаждался. На самом деле не происходило ничего такого уж ужасного… Наоборот, это был полный… триумф. Эстебан вдруг получил покровительство Королевы и Алвы сразу. Было от чего опьянеть. Но только… Эстебан уже не смотрел, но знал, Вэл снова танцует с Айрис, и в груди жгла необъяснимая тоска — запал уже не танцевать, но драться. Айрис наступила Валентину на ногу и тут же покраснела. — Не волнуйтесь, — попросил Валентин, переключаясь теперь только на нее. — Никто не видел, а мы снова посчитаем. Валентин так и сделал, подсказывая Айрис в новой фигуре. — Теперь будет обмен, но я скоро вернусь, — пообещал Валентин. Он оказался против старшей сестры, что гостила в столице и тоже была не прочь обсудить Эстебана, это Валентин видел прекрасно. Обмен партнершами Эстебана ничуть не обрадовал. Он вдруг понял, что все отдал бы за то, чтобы поговорить с Вэлом. Леворукий, ну почему, почему они никак не могут оказаться в паре? А Эстебану к тому же досталась… Айрис. И он покрепче стиснул зубы, стараясь не продемонстрировать своей такой острой и жгучей ненависти к ней, которую и не знал совершенно. Эстебан счастливо подумал лишь одно — Мирабелла Окделл удавилась бы узнай, что ее дочь танцевала с отщепенцем и навозником, с самым главным из них, ызарг их возьми! Айрис почти остановилась, оказавшись напротив этого вот Колиньяра, но Валентин вроде обозначил, что можно? А Колиньяр танцевал с королевой… Вся эта мука мыслей промелькнула на лице Айрис, и она вспомнила — счет. Счет — то, что могло ее спасти. Больше она почти уже и не видела лица Эстебана, лишь внимательно следила за его ногами, вспоминая па. К счастью, он был умелый танцор и, сама того не желая, Айрис могла опереться на него. Эстебан старался загасить злость, но… Было трудно. Зато легко оказалось отвлечься. Айрис знала танцы и… как бы… умела танцевать? Но Вэл был поистине мастер: она постоянно сбивалась с такта, а со стороны было и не заметно. Эстебан, расправив плечи взял ее покрепче за руку и вокруг талии. — Не нервничайте, я не кусаюсь, — сказал Эстебан, копируя Алву и начал считать сам, — ведя теперь Айрис уверенно, крепко держа ее. — Расслабьтесь и тогда все получится. Как с Приддом, — выдал Эстебан и уставился на Айрис шальными зелеными глазами. — Я не желаю, чтобы мы оба оплошали, — пояснил Эстен обескураживающе. Айрис смотрела недовольно, но… зато странно доверяла. И следовала за ним. — Вы в отличие от него наглец, — заметила она, но Эстебан не обиделся, не то, что раньше… Раньше он бы взвелся, но это все же была сестра Ричарда. — Наглец? Как Алва, — парировал Эстебан. — Вы? — Айрис вскинула брови. — Не похожи, — добавила она и Эстебан знал, так она проявила вежливость. — К сожалению, — согласился Эстебан. — Но… вам нравится Алва, — осенило его догадкой. Айрис кивнула, и Эстебан подумал, что она одновременно бесит и располагает. Так похожа на Ричарда, но чуть иная. — Мне тоже. — Эстебан не дал себе и секунды, — нравится Первый Маршал. Перемирие? — предложил Эстебан. И Айрис снова кивнула. Это немного утешило Эстебана, а затанцевали они теперь ни в пример лучше, Эстебан вел Айрис так, что у нее не было и шанса на ошибку. — Раз-два-три, — шептал он Айрис бесхитростно, и она крепче сжимала его ладонь. Эстебан подумал вдруг, что самое время сказать ей, что сближает их не только Алва, но и… Ричард. Но не рискнул. Ирене не требовался счет, не требовалось сосредоточение — она легко бомбардировала Валентина вопросами: — Как она? — Настоящая Окделл, просто очаровательна. — Колиньяр так смел… — Ему протежирует Алва. Валентин счел, что это замечание уместно, хотя не вполне понял игру Первого Маршала. Но, произнеся это, вдруг завелся. Может, он не мог понять всего, но ведь так… Так Алва мог дать Эстену и Ричарду видится в его доме. Все бы сочли это его тонкой игрой, стравливанием, так желанным им всем, а на деле… Валентин расстроился мгновенно. Он мог понять все резоны, знал, что с ним решить это так просто Алва не мог, достало и его близости с Джастином, но это все равно ранило. Ирена выгнула брови и сказала вдруг мягко: — Вэл, не теряйся, они смотрят. Валентин чуть вздрогнул, но понял. Ирена не могла быть искренней с ним, хотя давно уже жила в доме мужа, но все же это была поддержка. За один вечер потанцевать с ее величеством и с девицей Окделл, кто бы мог подумать! Отец был белее мела и стискивал перчатку. Это оказалось даже забавно, и Эстебана немного отпустило, совсем чуть-чуть. Пока он не понял, что новая смена фигур сулит ему Эвелину, которую он давно знал, а… Вэл, конечно, теперь танцует королеву. «Вот, черт!» — только и подумал Эстебан, снова заводясь. Фигуры опять сменились, и Валентин замер напротив королевы, она вдруг улыбнулась. — Какая встреча, граф. Я рада. Танцевать с ней после Айрис было чем-то волшебным само по себе, словно лететь над паркетом, и Валентину показалось, что королева одобряет его, хотя он не очень понимал, в чем именно она ему благоволит. Когда странный этот танец закончился, Валентин решил, что ему нужен перерыв. Он любил танцы сами по себе, но сегодня измотался уже достаточно. Ему стоило вернуться к Рокслею, но Валентин остановился у окна. Он наблюдал, как Ричард подошел к Айрис, они не выглядели особенно довольными обществом друг друга, но Ричард все же повел сестру танцевать, так мило и прилично. Валентин избегал искать Эстебана взглядом, но ему не хватало этого. Они виделись редко, чаще всего на разных приемах. Ричард мог бы теперь тоже организовывать их встречи, но он все больше пропадал рядом с Алвой. Валентин почти не винил его, хотя знание об отношениях Ричарда и Алвы его беспокоило. Он не мог совсем не обижаться за брата, хоть и знал — в этом Алва не виноват. Но все же Ричард был так неприлично счастлив, а Валентин, как и Эстен, принужден был играть свою роль. Оставалось всего несколько месяцев этой пытки в звании оруженосца, но они были и мучили. И было, конечно, ужасно завидно, что Ричард и Алва оказались уже в другом мире, которого Валентин только ждал. Смерть Штанцлера всколыхнула его родных, как и родных Эстебана. Они оказались обезглавлены и одновременно свободны, и теперь никак не могли договорится и уже плели интриги друг против друга, и это ужасно на самом деле мешало встречаться с Эстебаном, пусть и было хорошо в глобальном смысле. Эстебан больше не танцевал и с достоинством перенес взгляд отца, который явно не мог определиться со своими чувствами, но очевидно желал бы наорать на Эстебана и погромче. Жоан отличался весьма экспрессивным нравом — Эстен унаследовал темперамент от него. Глядя в спину Вэла у окна, Эстебан изнывал, удерживая себя на месте. Мышцы почти сводило судорогой от напряжения. Чувства бродили в нем, как голодные дикие звери, и чего-то жаждали. То ли крови, то ли бежать куда-то. Эстебан все думал о том, как Валентин танцевал с Айрис, как вел Ее Величество. Ему казалось, что кто-то издевается, смеясь, сжигая его на костре, и Эстебан пил. Он выпил один бокал, потом другой, почти залпом, налил еще и опомнился лишь понимая, что минут за пять наполовину опустошил бутылку! Решился он внезапно: пошел вперед, вдоль стены, как бы к выходу, но задел Валентина локтем и бросил тихо: — Выйди на балкон! — требовательно и… кажется, в голосе мелькнули то ли гнев, то ли обида. Эстебан и правда чувствовал их, он отчего-то ужасно обижался на Вэла, злился на него и никак не мог престать, словно оказался в секунде от того, чтобы вызвать лучшего друга на дуэль, хотя не смог бы объяснить, в чем дело! Ну танцы, ну… так что же? Эстебан вышел из главного зала в коридор, и направился в сторону уборных, это не должно было вызвать подозрений. Однако, у Эстебана был другой план. Он огляделся и, удостоверившись, что никто не обретается поблизости, распахнул окно, перевернулся, чтобы прыгать было пониже, чем со второго этажа, и соскользнул вниз. Это было хорошее место королевского сада, темное.