Человек Ноября

Виталий Кречетов был уже на полпути к дому, как вдруг метка дала о себе знать невыносимой болью, боль была настолько сильной, что он начал терять сознание за рулём и съехав с дороги въехал в рядом стоящую машину. С трудом добравшись до дома, он зашел в квартиру и потеряв сознание рухнул на пол. Обморок был не долгим и очнувшись он отправился в ванную комнату и включил холодную воду подставив руку под кран, думая о том, что со всеми этими делами он совсем забыл о сделке, а метка была напоминанием о том, что пора поторопиться. Он думал о том, что ему совсем не хотелось выполнять этот приказ, что он просто не сможет, но эту сделку невозможно аннулировать. «Люди Ноября» не имеют права на любовь — звучала эта фраза у него в голове. — Почему? , от этих мыслей становилось ещё хуже, ведь в заложниках этого психопата его сестра. - «Неужели мне придётся сделать выбор? Самый трудный выбор в жизни» и он снова отключился. Гоцман приехав к нему домой, сначала постучал, но ответа не последовало и он открыл дверь квартиры Кречетова своим ключом, света в комнатах не было, слышался только шум воды из ванной комнаты, дверь в которую была открыта. Он пошел на звук и застал Виталия в полусознательном состоянии держащего руку под краном с холодной водой. — Виталик, что с тобой, плохо?! — испугался Давид. — Ничего, просто татуировка жжет, очень сильно, я пытаюсь ее хоть как-то остудить. Все нормально. Гоцман внимательно посмотрел на него. — Как такое может быть? — Я не знаю. — соврал Кречетов. — Наверно воспалилась, может инфекция попала. — придумал он глупое оправдание. — Сейчас, потерпи я принесу обезболивающее и противовоспалительное. — Гоцман пошел на кухню искать аптечку. — Вот держи выпей, это обезболивающее. Станет легче. — Виталий выпил лекарство. — Это не поможет. — Простонал он, чуть не теряя сознание снова. — Вот черт! — Выругался Гоцман. Он не знал что делать в таких ситуациях. — Да, я никогда не видел ничего подобного, такое сильное воспаление. Дай руку, я хотя бы лёд приложу. Идти можешь? Кречетов протянул ему руку. Давид прикоснулся к воспаленному месту и провел аккуратно пальцами по руке, приложив кубик льда. Виталий одернул руку. — Больно. Но спустя несколько секунд боль начала стихать. — Давид, мне легче, мне стало легче! — Я же говорил, что обезболивающее поможет, а ты не верил. — улыбнулся Гоцман. Воспаление начало уменьшаться и боль окончательно стихла. Они вышли из ванной и прошли в комнату. — Давай наложу масляный компресс. — предложил Давид. — Не надо, мне правда легче. — Злишься за катер? — Сегодня я останусь с тобой, отказы не принимаются. — Оставайся. Ранее тем же вечером. Странное, темное место в которое Давид Гоцман пришел по наводке одного из местных следователей. Поднялся на второй этаж, там его уже ждали. — Давид Маркович я знаю зачем вы здесь. Вы ищете ответы на свои вопросы. Странный пожилой человек сидел в центре комнаты в полумраке. Его зрачки расширились, превратившись в огромные чёрные пятна, отражающие скрытый огонь. — Я вижу вы в опасности. С вами рядом тот, кто принесет вам смерть или спасет вас. Огонь, много огня. И будущего нет. Только сила любви соулмейта может потушить огонь. Только соулмейт исцелит соулмейта. — Я не понимаю, что это значит. — Тот кого вы ищете ближе, чем вы думаете. — Академик?! Вы можете его описать? — настаивал на своем Гоцман. — Знаете Давид Маркович, я могу сказать только одно. Он может быть любым. Он настолько свой, что даже и подумать нельзя. Да, скорее всего Академик подходит под это описание. Давид был в замешательстве, он думал над этими словами и о том, что Академик близко. Но явных показаний он так и не получил. Что усилило его подозрения, которые он отрицал довольно долгое время. Он решил немедленно ехать к Виталию домой, чтобы поговорить с ним и развеять свои гнусные подозрения.