Зачем я отпустила руку твою?
Зачем, скажи?
Там, где окончен спектакль,
Реальная начинается жизнь.
Холодный пол и неуютные стены давили на плечи. Авантюрин, вздрогнув, проснулся – телефон, который он выронил вчера вечером, разрывался от настойчивого звонка. Затёкшая шея и спина дали о себе знать – он что, так и уснул тут, прямо на полу…? Мышцы ломило так сильно, что парень, с силой отстранившись от стены, схватился рукой за плечо и сжал его. Лицо перекосило от такого чуждого для него выражения – мало кто видел Авантюрина скривленного и нахмуренного, ведь он сам предпочитал корчить идеальную мину даже при плохой игре. Но сейчас в дешёвом номере был он один, и организм с укоризной напомнил ему, что спать на полу крайне нежелательно даже для такого бравого парня. Молодой человек потянулся за телефоном, что, вибрируя, ёрзал по полу и всё не прекращал звонить. Настроение было ужасным, ощущения в теле были ужасными – но звонила Топаз, и, судя по её настырности, новости предстояло услышать не из лучших. Честно говоря, на душе было паршиво, во рту пересохло, и разговаривать ни с кем не хотелось. Но… В голове всё крутилось пресловутое «но», межуясь с неприятным чувством. Даже если он не ответит, Топаз всё равно его найдёт – а если не она, так её свинья точно. Авантюрин предполагал, что именно подруга хочет ему сказать, потому, прочистив горло, собрал волю в кулак и придал голосу излюбленное ровное звучание. - Алло, - рваная фраза прозвучала даже слишком бодро, чем требовалось. - Сам ты «алло», Авантюрин!!! – Топаз была очень недовольной, но всё же, проругавшись, цокнула языком и продолжила. – Почему не берёшь трубку? Весь отдел уже на ушах стоит!!! - Почему? – тупо спросил парень. Мутными глазами пошарил по скудным стенам в поисках часов – но таковых в номере не имелось. Какое убожество – ведь на руке цокали дорогущими стрелками его собственные, но Авантюрин к ним относился, как к аксессуару, полностью забывая о функциональном назначении – и сощурился, включив экран телефона. Маленькие циферки показывали без десяти восемь – в такую рань должна просыпаться разнообразная чернь, а не топ-менеджеры КММ… - Ты совсем из ума выжил, что ли? Тебя ищут!!! – Топаз задыхалась от возмущения, но затем шумно вздохнула, пытаясь успокоиться. – Слушай, я понимаю, что ты, видимо, перебрал вчера и туго соображаешь, но мог хотя бы почитать то, что я тебе пишу – хотя бы ради приличия… - Я не пил, - голос Авантюрина треснул, но он, покряхтев, поднялся на ноги. Выглядел он сейчас ужасно. После ночи на холодном полу ломило кости – но эта боль так хорошо отвлекала от разворошенной непрошенными эмоциями души, что парень был рад переключиться на неё и забыть о том, что произошло вчера. Взъерошенные пшеничные волосы спутались и вздыбились вверх. Авантюрин запустил в них пальцы, попытался потянуться – мышцы покалывали от тугого чувства застоя в них, а онемевшая задница не сказала «спасибо» за беспечное к ней отношение. - Да мне всё равно, - выплюнула Топаз, и Авантюрин ясно услышал, как она ударила себя по лбу. – Слушай, ты знаешь, я очень хорошо к тебе отношусь, и всё такое, но я не смогу предупредить тебя вовремя, если ты сам не хочешь идти на контакт. - О чём предупредить? – ещё раз переспросил парень, зашёл в тесную ванную отельного номера и ужаснулся. На него из зеркала смотрел разноцветными глазами жалкий пожёванный Авантюрин. Куда девался прежний лоск хитроумного любимца судьбы? Возможно, его стёрло вместе с самоуверенным выражением с лица – которое сейчас полосами расчертили заломы от украшений, на которых парню не повезло уснуть. Что это было вчера? Нервный срыв? Но Авантюрин чувствовал себя нормально. Ровная гладь абсолютного ничего в груди едва колыхалась – а что там скрывалось под ней, его не особо интересовало. Тогда почему уснул прямо на полу? Соскучился по бедному существованию? Раньше подушки и кровати были для него недоступной роскошью. Да любой уголок в одиночной камере, где не было клопов и вонючих тряпок, сгодился бы для сна – сейчас же Авантюрин отвык от такой жизни и не хотел вспоминать о своих худших днях. - Не знаю, чем вы там со Стеллой занимаетесь, но дело срочное, так что слушай… - тарахтела Топаз, но Авантюрин перебил её: - Мы расстались. - Расстались? – девушка опешила, но затем, с невероятным усилием воли вернувшись в деловое русло, зашипела и завела былую шарманку: - Не важно. Алмаз узнал о том, что ты разбил краеугольный камень. И скоро он будет на Пенаконии, а я застряла в фойе отеля, и ничем тебе, придурок, не могу помочь. А ты дрыхнешь без задних ног!!! Голос Топаз нервно скакал, и у Авантюрина похолодело в груди. Он так и таращился на себя в зеркало – зрачки в страхе сузились, и отражающаяся в глазах белая подсветка бликами качалась на них, возвращая подобие жизни давно разуверившемуся в собственной ценности человеку. - Я знаю об этом. Но всё равно спасибо, что предупредила, - отчеканил Авантюрин, вглядываясь в собственное острое лицо. - Яшма сказала? Ух, хорошо, а то я уже начала переживать, - Топаз осадила свой пыл и голос её стал ровнее. – Я надеюсь, ты придумал, как будешь объясняться? - Не переживай. Ты же знаешь, у меня всегда есть план. – Авантюрин звучал по обыкновению убедительно. Но Топаз всё равно как-то не верилось, что парень ускользнёт от ответственности и на этот раз. Любая инвестиция должна приносить результат – эту фразу так любил повторять их начальник, тут же добавляя, что результат обязано приносить и любое действие Десяти каменных сердец. Лучшие из лучших, избранные – рядовые сошки им так завидовали. На содержание элиты выделялись непомерные средства, космические затраты считались целесообразными, если их запрашивал обладатель краеугольного камня – но и отдача от каждого должна была быть соответствующей. Что и говорить – любой проступок статусного менеджера породит лишь ехидные улыбки в спину. До этого времени Авантюрин любыми правдами и неправдами лишал коллег такого счастья. Правда, у него-то и времени не было думать о чужом мнении, так что желание увидеть вытянутые рожи подчинённых, что узнали о его оказии, померло, так и не родившись. Топаз не сильно поверила картёжнику – но тот, заверив её в том, что всё под контролем, поблагодарил за беспокойство и быстро отключился. Положил телефон на раковину. Переливающийся в свете белой подсветки, он поблёскивал вычурным чехлом и притягивал взгляд – но Авантюрин, боязливо поглядывая на выключенный экран, всё ждал злополучного звонка. Никакого плана по утихомириванию клокочущего от гнева эманатора он и близко не придумал. Новость о том, что камень Авантюрина раздроблен, разлетелась по отделу стратегических инвестиций подобно пожару. Парень так и не выяснил, кто именно проболтался о щекотливой ситуации – но это мог быть кто угодно, начиная от рядовых солдат, что могли увидеть то, что не положено, и заканчивая Топаз и Яшмой, дорогими коллегами, которым собственная шкура всё же была ближе к телу. Алмаз узнал о камне не от Авантюрина, что не добавляло последнему очков к счёту. Он и так скрывал произошедшее неприлично долго – шесть месяцев неведения и сладкой жизни закончились. В отделе уже дней пять непроглядный аврал, ведь потеря камня, что не принесла результата, била по моральному духу хлеще предновогодних отчётов. Работнички вымотались настолько, что едва говорили, а всегда помогающее в таких ситуациях всеобщее бухалово особо впечатлительные могут просто не пережить – потому Авантюрин просто отмалчивался, ожидая, когда же Алмаз наконец вызовет его для допроса. Но тот всё изматывал своим молчанием, и мыслей у парня становилось всё больше. КММ всемогуща, что теперь его ждёт? В лучшем случае – лишат должности, а в худшем… А о худшем Авантюрин старался не думать. Алмаз направляется прямо сюда… Холодный гнев начальника никогда ещё не был направлен прямо на Авантюрина. Парень знал, эманатора побаивались – ещё бы, живое воплощение древнейшей силы Сохранения, облачённое в деловой костюм, имело острый проницательный взгляд и непоколебимую волю. Парень открыл кран. Зашумела вода, разбиваясь о раковину – холодная и отрезвляющая. Авантюрин зачерпнул ладонями побольше, умыл закисшее лицо – глаза заслезились от неприятного покалывания. Ничего. Прорвётся. И не такое случалось. Если вспомнить, из какой грязи его за шиворот вытянула КММ, то страшно становится. Разговор с Яшмой, ближайшей к Алмазу чиновницей, надолго врезался ему в память – её расслабленная поза и благоухающие на всю комнату дорогущие духи позабавили молодого раба, представшего перед ней в дранье и цепях. Он всю свою жизнь презирал богачей, чтобы в один момент стать одним из них – только вот от остальных пресмыкающихся перед начальством червей Авантюрин разительно отличался, ведь никогда не гнался ни за заработком, ни за должностями. Выскочил не знамо откуда, да ещё и сразу в топ-менеджеры – судачили пожилые пеньки, отдавшие корпорации по несколько жизней. Поток мыслей, что становился всё тревожнее, перечеркнул внезапно засветившийся экран телефона. Алмаз прибыл на Пенаконию, и сию же секунду желал его видеть.***
Стелла лениво листала новостную ленту, развалившись на диване. Сил не осталось абсолютно ни на что – вчерашний разрыв отношений бурей эмоций выжал до капли беснующиеся чувства, и сейчас девушка чувствовала себя очень уязвимой. За что он так с ней? Разве так можно – взять и исчезнуть, не объяснив ничего, просто… Вычеркнуть её из своей жизни, словно ничего и не было? А как сладко пел, нежно обнимая, прижимал её к груди и гладил по голове, выслушивал её проблемы с таким участливым взглядом, что она, дура, поверила его вранью… Она до сих пор помнит странное, трепещущее чувство в груди, когда проснулась среди ночи и с ужасом поняла, что Авантюрин видит кошмар. Его ресницы подрагивали, он бессознательно сжался, уткнувшись носом в её шею, словно искал тепла – Стелла никогда не рассказывала ему о том, что знает о его кошмарах, и просто обнимала его ночью, поглаживая и успокаивая. Это тоже была ложь? Она была слишком понимающей, ведь знала, через что прошёл Авантюрин, чтобы оказаться на своём месте. Сотня стрел в спине, обломанная им же самим, предательство и ложь – лишь его способ выжить, написанный кровью и собственными ошибками. Может, Стелла для него – помеха? В душе всё выворачивалось наизнанку. Предательство выдалось болезненным, слёзы тонули в невысказанной обиде – неверие всё равно не давало Стелле покоя. Может, ему было просто интересно, как оно – быть с носительницей Стелларона? Очередное изощрённое враньё было так в его духе – как же, отношения с ходячей бомбой замедленного действия сами по себе подливали масла в пикантную игру под названием «любовь», кривым росчерком испоганенную одной короткой фразой. Она не будет унижаться и звонить ему. Не будет. Пусть и было сложно, и так хотелось врезать ему звонкую пощёчину, выбить хоть какой-то членораздельный звук из миловидного личика – яркие разноцветные глаза умели быть виноватыми, когда Авантюрин того хотел… Но Стелла не даст вытирать о себя ноги. Пусть любовь и жгла, превращаясь в жаркие страдания, бесполезными эмоциями бурлящими внутри. На экране высветилось уведомление. Очень неожиданное – писала Топаз. «Позвони мне» Вот уж чего… Топаз – близкая подруга Авантюрина, коллега, товарищ, и ещё кучу синонимов сюда можно приписать, в попытке отразить их отношения. Возможно, им впору бы подняться на новый уровень – что ж, Стелла теперь этому не мешает, так что пусть валяют, если хотят. Непрошенную ревность девушка вдавила туда, откуда та вылезла. Авантюрин, видите ли, не любит её больше – чего тебе ещё надо, Стелла? Забудь, как страшный сон – в мире куча парней краше и заботливее вечно тревожащегося Авантюрина, что сам толком не понимал ничего в нормальных отношениях и лишь барахтался, неумело пряча неуверенность за белозубой улыбкой. Да, он любил заваливать её подарками, покупал дорогие вещи, кичился своими достижениями в попытке впечатлить – так вот, надо сгрести всё это барахло в одну кучу и выкинуть ему в лицо. Топаз всё писала и писала – видела, что девушка онлайн, но отвечать ей не было никакого желания. Пусть катится. Пусть… Обида и разочарование застыли у Стеллы на лице. Но сейчас уже сама Топаз набрала её номер, и вибрация неприятно отдавала в руку. - Да, Топаз, привет, - нехотя проворчала в трубку девушка, и принялась разглядывать собственные ногти. - Стелла! Слава Эонам, ответила! – Топаз запыхалась, словно бежала куда-то – но зная её любовь ни на секунду не расставаться с наушником, скорее всего, так оно и было. – Почему до вас так сложно достучаться… - У тебя что-то срочное? Я немного занята, - отрезала Стелла, не очень желающая вступать в полемику. Что, Топаз сейчас попытается их помирить? Какой сюр. Ироничная цикличность уже не выглядела забавной – Стелла не собирается прощать Авантюрина, что обошёлся с ней так некрасиво. - Слушай, я знаю, что Авантюрин поступил, как козёл – но хотя бы выслушай! – Топаз тараторила в трубку так быстро, словно от этого зависела чья-то жизнь. – Эманатор в Резиденции утренней росы, он вызвал Авантюрина, и… - Топаз, я не хочу о нём разговаривать, - выпалила в трубку Стелла. – Прости. Девушка что-то говорила, но Безымянная без раздумий отключилась и со злостью поставила телефон на беззвучный режим. Боль от гнусного поступка Авантюрина превращалась в злость. Она кипела всё сильнее, булькая от острого ощущения несправедливости и беспомощности, и девушка подорвалась с места. Да, пройтись – лучшее решение. …Возле Резиденции утренней росы, переминаясь с ноги на ногу, стоял глава клана Дубов. Стелла в недоумении скользнула взглядом по молодому человеку, со вкусом одетому в светлые тона – выглядел он очень обиженным, если даже не оскорблённым. Даже его подчинённые не решались приблизиться – увидеть Воскресенье в плохом расположении духа можно было нечасто, но под руку даром лезть никто не хотел. Какого чёрта её вообще принесло в этот район? Погружённая в собственные мысли, Стелла брела по Миру грёз, не разбирая дороги – но всё равно оказалась в непосредственной близости к Авантюрину, что тоже должен был быть где-то здесь. Надоело… Переживать расставание, оказывается, так неприятно. Внезапно Воскресенье встретился со Стеллой взглядом, что задержался на девушке намного дольше положенного. Выглядела она… Помято. Под глазами залегли синие круги, словно она не наслаждалась пребыванием в Мире грёз, а переживала, и вместо отдыха ночью прятала лицо в подушку в попытке заглушить подступающие к горлу всхлипы. Воскресенье виду не подал, но блуждающий взгляд покрасневших глаз сказал ему о многом. - Безымянная! Я очень рад вас видеть, - Воскресенье дружелюбно поздоровался, и крылья возле его лица затрепетали. - Здравствуйте, - чинная формальная улыбка заиграла у неё на лице, и Стелла подошла к молодому человеку ближе. – Вот уж не ожидала встретить вас прямо посреди улицы! И правда, он выглядел чем-то расстроенным, но этих двоих с натяжкой можно было бы назвать знакомыми – потому девушка была не в том положении, чтобы расспрашивать о причине таких перемен в поведении Воскресенья. Но это было довольно удивительно, встретить его просто так на улице в такое время – так что обычные прохожие, завидев издалека вычурный нимб над его головой, разглядывали важнейшую фигуру Пенаконии во все глаза. Это причиняло ему дискомфорт, но Воскресенье, привыкший ко всеобщему вниманию, не робел перед толпой. - Знаю, всё бывает в первый раз, - Воскресенье тихо хихикнул, аристократично прикрыв рот рукой. – Я тоже не ожидал, что меня попросят удалиться из собственного кабинета. Я, конечно, терпелив, как и велит нам Шипе, но… Стелла недоверчиво сощурилась, но Воскресенье её точно не обманывал. Да кто вообще посмеет выгнать его из его же владений? На Пенаконии не было человека влиятельнее – может, стоило прислушаться к Топаз, и не рубить с плеча вот так грубо…? Ведь она явно хотела сказать что-то очень важное… - …Но я думаю, Авантюрину приходится сейчас несладко, судя по тому, в каком настроении был эманатор Сохранения, - закончил молодой человек, без задней мысли рассуждая перед Стеллой. Он, естественно, не знал, что пара распалась. - Сюда пожаловал сам Алмаз? – фыркнула девушка, но глаза её знатно округлились от удивления. «Ох… Топаз ведь упоминала эманатора… Неужели…» Что-то в истории не складывалось. Страшные слова, что монотонно выплюнул ей в душу любимый человек вчера, до сих пор саднили болью в груди, но голова сегодня прояснилась, и в ней паззликами складывалась не лучшая картина. Авантюрин пару раз заикался, что Алмаз ещё не знает о том, что краеугольный камень пострадал. Но затем, встречая обеспокоенный взгляд в ответ, затыкался и переводил тему – чем побуждал Стеллу к тревожным размышлениям об эманаторе. Легкомыслие, с которым её теперь уж бывший парень разбил камень, поражало. Всё или ничего – заглянув за ширму радужного веселья с помощью Небытия, Авантюрин вроде как был доволен случившимся – потому и Стелла, глядя на его реакцию, спокойно относилась ко всему этому безобразию. Бросил вот так внезапно, ничего не объяснил, не отвечает на звонки… А теперь ещё и эманатор сам лично пожаловал на Пенаконию, не гнушаясь, пообщался с Воскресеньем не самым доброжелательным образом, да так, что тот теперь бродит по улице, глубоко погрузившись в мысли? Не знает, как реагировать на такую грубость – или за поведением эманатора кроется что-то ещё??? А Топаз? Возможно, она хотела о чём-то предупредить Стеллу? Девушка мысленно влепила себе пощёчину за то, что отмахнулась от сотрудницы КММ, что так настойчиво хотела ей что-то рассказать! - Я сам был крайне удивлён, - Воскресенье перевёл взгляд на площадь, что раскинулась перед Резиденцией утренней росы. – Семья не может отказать в приёме эманатору Сохранения, но с Алмазом я встретился первый раз и не могу назвать эту встречу удачной. - КММ сошли с ума, если считают, что можно заявиться на Пенаконию и вести себя здесь неподобающе, - хмыкнула Стелла, пытаясь поддерживать разговор. Тревога в душе усилилась, и девушка изо всех сил пыталась подавить её. Впрочем, от Воскресенья это не ускользнуло – галовианец прекрасно умел считывать эмоции, а дисгармония чужого сердца так ярко выбивалась из привычного уклада. Стелла нервничала – что ж, её можно понять. - Он целиком оправдывает своё имя, что уж. Такого чёрствого человека ещё поискать нужно. – Воскресенье немного склонил голову. Он не любил обсуждать посетителей Мира грёз, но обида, видимо, была такой сильной, что парень просто не смог не поделиться ею с кем-то. - Авантюрин сейчас… - Стелла произнесла имя через силу, немигающим взглядом прожигая Воскресенье насквозь. – С ним? - Да. Его руководитель не в лучшем настроении, но учитывая изворотливость и удачу вашего любимого человека, уверен, что не стоит переживать. Любимого человека… Если вчера Стелла стоически отмахнулась от нахлынувших чувств, то сейчас они ворвались в её грудь снова бушующим цунами. Горло сдавило, и предательски защемили уголки глаз – Авантюрин, будь ты неладен, что ты наделал???