Вспышка ярости

Парень снова проснулся. Боль по всему телу почти не чувствовалась из-за того, что рука (точнее то, что от неё осталось) болела так сильно, что Кэйе было тяжело даже дышать. Слёзы ручьями лились из глаз. — Ой, а кто тут у нас проснулся?) — За что… — заикаясь еле выдавил юноша. — У пиратов крюк вместо руки. И деревяшка вместо ноги. Хотя… Кое-где тебе повезло, мы не сможем тебе протезы вставить… — Причём тут пират вообще? — спросил один из мужчин. [тот самый, который вчера «пытался пожалеть» юношу.] — Ты не помнишь? Он всё время ходит с повязкой на глазу. Неинтересно прятать обычный шрам, не так ли? К тому же, с этой тряпочкой он напоминает пирата. Думаю, на этой неделе образ будет завершён). — Он сдохнет от болевого шока. — Нет, помнишь зелье? В тот день, когда мы будем калечить эту бестолочь дальше, я налью немного зелья на тряпку и завяжу обратно. — Я думал, оно закончилось. — Кабан думал — на шампур попал! — сказал главный и закатил глаза. — Всё, хватит болтовни. Пусть пробует заслужить еду. Всё это время Альберих слушал этот диалог, однако звук был очень странным. Вероятно, это из-за боли. — И что он должен сделать, чтобы поесть? — спросил уже другой мужчина. — Сейчас этот щенок не в лучшем состоянии, так что. Можно повторить вчерашнее задание. Но теперь масштаб будет больше. — Он ведь не справился бы и с одним. Как-то не очень справедливо, если честно. — Ублюдку и делать ничего не нужно. Мы сами. Его задача вытерпеть. И выпить, не потеряв ни капли.) — Захлебнётся, мог бы и додуматься. — Если держать за шею, контролируя ситуацию, то нет. Тем более, мы ведь не одновременно действовать будем.) Трое мужчин по очереди насиловали юношу в рот. Он снова припал к земле, когда всё закончилось. Дышать стало ещё тяжелее. Даже слёзы перестали течь. Сил всё меньше и меньше. — Хороший мальчик.) Послушный.) Сейчас будешь кушать, ты наверное доволен собой, да.?) В ответ лишь тишина. Юноша не просто «не доволен собой», он себя возненавидел. Не только за то, что попал сюда. За всё. За то, что он усложняет жизнь окружающим. За то, что испортил детство и часть юности Дилюку. Даже за то, что родился. Так-то нельзя и сказать, что Кэйа любил себя раньше, но сейчас… Перед изнеможённым парнем положили можно сказать неплохую порцию еды. Но Альберих не ел. Он не только не мог, но ещё и не хотел. Юноша хотел лишь домой, и чтобы всё, что сейчас происходит оказалось страшным сном. — Чего же ты не кушаешь? В ответ тишина. — Он в сознании вообще? — спросил один из стоящих рядом. — Наверное. — сказал главный похититель и медленно подошёл. Взяв Кэйу за подбородок мужчина на несколько секунд задумался. Эти практически безжизненные, пустые глаза, доверху наполненные болью. Этот взгляд не выражал ничего. Абсолютно ничего. Вдобавок ещё и присохшие капли крови. В сердце мужчины начала просыпаться жалость. Осознав это, он бросил Альбериха обратно на землю. — Нормально всё, пойдёмте в город. Юноша снова остался совершенно один. Ненависть к себе и к похитителям чуть ли не разъедала внутренности. «Я не могу поверить, что они почти доломали меня. Это только третий день. Почему.» — думал юноша. По щекам стекали редкие слёзы. В памяти проносились воспоминания. Счастливое детство. Беззаботность. Безопасность, в конце концов… Всё это причиняло боль. Спустя какое-то время Кэйа заснул. Он слишком слаб, чтобы быть бодрым. Проснулся Альберих от шагов. — Так и не поел? Уже вечер.. Не нравится мне это. — сказал один из толпы. — Не наши проблемы. — психанул мужчина. — Он не сможет сам поесть. Может, помочь ему? — Сам тогда всё делай! Видеть его не хочу. Это ж надо быть таким уродом! Я еле сдерживался утром, чтобы не убить. И да, кормить ты его будешь потом! — раскричался главный. — Успокойся иди, мы сами можем справиться. — А ты мне не указывай! Хватит разговаривать! Давайте уже начинать! Сколько можно!!! Он взял нож.. – Стой! Он умрёт! Не надо! – кричали мужчины, которые держали своего главаря. – Уберите руки! Я хотел ткань с руки снять! Надо зелье на тряпку налить, болваны! Пока их кучка была занята скандалом, Альберих плакал. Это напоминало о детстве. Мужчину всё же отпустили. Он начал срезать старую тряпку. Кэйа в это время смотрел (если это ещё можно так назвать) в пол. Сняв ошмётки ткани, мужчина дрогнул. То, что он сам и сделал вызывало ужас. Всё ещё находясь под впечатлением от увиденного, человек налил немного зелья на тряпочку, а после замотал обратно. – Так что делать-то с ним будем? – Не знаю я.. В планах было добивать словами. Но это не даст никакого эффекта.. Можно попробовать совершенствовать образ пирата. Когда мы услышим, что дыхание в норме, то поймём, что рука не болит и можно приняться за другую часть тела. Вот не знаю, глаз или нога... – Всё сразу, блин.. – Можно и так конечно, но я не хочу. От чего ему будет больнее? – Наверное, от ноги. Сколько отрезать будем? – Всё, что ниже колена. Ногу выберем левую.. Я вот думаю, с чего всё-таки начать.. Может, глаз? – Какая разница, всё равно и того, и другого лишится в итоге. – Тогда.. Нога. Неси бензопилу. Юноша задержал дыхание. Он не хочет остаться ещё и без половины ноги.. Мужчина положил пилу чуть выше коленной чашечки. Снова тот знакомый шум. В этот раз Кэйа смог закричать, но тем не менее потерял сознание спустя несколько минут...