Грохот сердца

Приходить вновь в лабораторию не хотелось. К тому же, он уже пообещал клонам оставить их наедине. Дотторе пытался подумать о противоядии дома, что-то нервно почиркал на листе и забросил это дело. Хотелось лежать на кровати, потупив в стенку. Весь день он был измотан из-за чего появилось редкое желание сна. Кровать казалась какой-то не такой. То ли матрас слишком жесткий, то ли наоборот слишком мягким, то ли он был слишком большим, или же слишком маленьким. Все было каким-то не таким, а в особенности мысли Зандика. Все три дня он давал обещания разобраться в себе, но никак не удавалось, и теперь, когда в тесной комнатушке остался только он один, можно было окунуться в свои тяжелые думы. Рядом с Панталоне он чувствовал себя комфортно?.. Ему нравилось проводить время вместе с ним. Это не вызывало отвращение, также не вызывало отвращение то, что банкир - простой смертный, и что младше его чуть ли не в 20 раз. Почему, или же, что вызывало такие чувства? То что тот был заинтересован в Докторе; не боялся его, хотя… он постоянно отводил взгляд…; да и по характеру он был, плюс-минус, приятным. С этим разобрался. Тогда что за странное влечение, которое он испытывает? Дотторе лишь обманывал самого себя, делая вид будто не понимает что испытывает на самом деле. Это чувство ему было прекрасно знакомо. Пусть это было давно, но забыть – сложно… «Зандик, где ты бродил? Я тебя еле как нашла» «Ты что-то хотела?» «Нет. Просто ты наконец-таки вернулся со своей экспедиции, захотела увидеть тебя, узнать твои успехи» «Ничего особенного не узнал, достижений тоже никаких. Самая типичная экспедиция, как я тебе и говорил» «…» «…» «Эх, ну почему ты такой» «Какой?» «Безразличный. Даже меня не встретил, учитывая то, что мы не виделись две недели, мне пришлось бегать за тобою!» «Я тоже люблю тебя, Сохре. А теперь можешь не мешать, я занят» Воспоминания о Сохре саднили, и понимание что он влюблен в Панталоне были тоже крайне неприятными. О, если бы в Академии узнали что он любит мужчину, то сразу же выпнули без объяснений и жалости. Но Академия не Снежная, а Панталоне не Сохре. Сколько раз он клялся Царице в верности, и в том, что забыл что означает слово «прошлое», но каждый раз обращался в него. Прошлое – опыт, и полностью забыть про него означало стать беспощным котенком. Стоило ли продолжать питать чувства к Регратору? По сути – да. Жизнь одна и жить нужно интересно. Но если он и его загонит в могилу? «О, Царица, над чем я дисскксирую, если не факт, что наши чувства взаимны» И Дотторе сошелся на том, что пусть будет так, как время решит. Все же, пресекать свои чувства было тяжко и невыносимо. Главное чтоб его чувства не мешали работе и не свели Лоне в могилу. Следующий день прошел также апатично. Вставать с постели не было сил. А все мысли крутились около Панталоне. Нужно было детально продумать план действий, но даже об этом было сложно размышлять. Мысли растекались в потоке дум о возлюбленном, и собрать их воедино было невозможно. Время уже два часа дня и пора было выезжать. Но не сразу в банк. Сначало нужно было разузнать о встречи в ресторане. Дабы не вызывать подозрений он решил одеться. И одеться нормально. Из шкафа он достал помятую белую (без всяких красных разводов, что приятно удивляло) рубашку, черные брюки, а также нашел ленту, из котрой коряво, но завязал галстук. Сапог получше своих постоянных не отыскалось: «Да и черт с ними. Кто на обувь внимание обращает?» Доктор, находясь в карете, глядел куда-то в окно. До боли знакомые, столь родные пейзажи. Блестящие сугробы, которые рябили взгляд до крупинок слез в глазах, за окном завывала истошным криком безумная вьюга. Карета ехала медленно из-за сильных ветров и кошмарного снега, который летел с огромной скоростью в лицо лошадям и кучеру. Метель гнула деревья, что болезненно ревели. Стоял раскатистый шум, который чем-то напоминал печальную песнь, будто погода, исполняя ее, надеялась на милость Царицы, словно народ Снежной, но он так ничего и не добился, правительнице было слишком уж все равно на него и на государство в целом. Дотторе тоже был готов падать на колени, умоляя Царицу благославить его и Лоне на удачную встречу. Но полагаться в этой жизни можно было только на себя, и он давно это понял. Ресторан был неплохой, явно дорогой, как и полагается для переговоров взрослых (Второй предвестник не думал так про Лоне. Взрослыми становятся как минимум лет с трехста, когда с человеком уже есть о чем поговорить. Ладно Андрэ, ему где-то 40-50, (Что нормально для человеческой жизни) но Лоне еще совсем карапуз) важных дядечек. Дотторе разузнал, что ресторан на нужное время был занят, но можно выкупить место втридорога, что он и сделал. Оставалось забрать Панталоне, повторить с ним еще на раз план, и пойти на встречу. Переговоры с заведующим рестораном отняли немало времени да и плюс поездка в кошмарные погодные условия, так что Дотторе прибыл в банк в пятом часу. Регратор подписывал очередной дотошный документ. Он потер пальцами переносицу, а потом виски, раздраженно охая, и вновь уткнулся в бессмысленные бумаги. Если бы Доктор не подал знаков своего присутствия (а именно стуком в дверь), то он бы так и остался незамеченным. Как оказалось, Панталоне посчитал, что тот его благополучно бросил, из-за чего Дотторе взбесился, мол: «Что с того, что я опоздал на какой-то там час? Это еще не значит, что я тебя оставил, идиот» Лоне заметил по-дурацки завязаный галстук Дотторе, прыснул в кулак, но все же решил перезавязать. Он стоял уж слишком близко, что совсем немного, но смущало Дотторе. Ловкие руки славно справлялись с лентой. Дорогущие кольца (что стоили больше, чем почка) завораживающе переливались на свету, приобретая яркие лиловые оттенки. Хотелось обнять Панталоне за талию и затянуть в поцелуй, но Зандика приводили в замешательство только раздумия над этим, что уж говорить о воплощении в реальность? Обсудить план нормально не получилось – только перебросились парой слов, потому что время поджимало, и зная сколько займет дорога, нужно было уже сидеть в карете. Да и к тому же, дабы не вызвать подозрений, Дотторе должен был зайти в зал раньше Лоне. (он боялся, что если зайдет позже, то с банкиром уже успеют что-то сделать) Кабинет Панталоне, который находился в банке, был уютным, несмотря на то, что это самый обычный кабинет, ничем не отличавшейся от сотни таких же. Наверное, его таковым делало наличие хозяина. В карете оба молчали. Дотторе пытался выяснить спал и ел ли с их последней встречи Лоне, но тот давал размытые ответы и поводил плечами. Выглядел он ухоженно, так что домой возвращался – успокаивало. Регратор облокотился на дверь, туманно глядя в то же окно, в которое пару часов назад смотрел он. Взгляд был потускневший. – Что-то случилось? – Да нет, с чего такие выводы?.. – Панталоне уставши закрыл глаза – Выглядишь озадаченно. – Просто задумался. На улице вьюга, а по народным преданиям, вьюга – признак гнева Царицы. И если это правда, то что с ней такого произошло? Два дня назад была счастлива… – Как по мне это предание – полный бред. Конечно, я не видел Царицы, но, уверен в том, что с ней все замечательно. –…Ну, а если? – Ну, а если это предание – правда, то Царица это не та, кто стала бы злиться по пустякам. Но при том, что вьюга в Снежной чуть ли не постоянная, то Ее Величество – самый гневный человек во всем Тейвате. И Лоне снова замолчал. Что-то с ним было не так, но что? Хотелось спросить, но это прозвучало бы странно и смутило мозг обоим, так что лучше промолчать, к тому же он был уверен в своих силах и в том, что когда-нибудь потом разузнает о банкире такую информацию, за которую конкуренты девятого предвестника дрались насмерть. В такой же гробовой тишине они доехали до пункта назначения. Дотторе вышел из кареты раньше, и наказал Панталоне остаться в карете, как они и договаривались, до того момента, как придет Андрэ. Не хотелось оставлять такого поникшего Панталоне в одиночестве, но что поделаешь? Доктору сильно повезло, что Андрэ не пришел заранее, и он смог спокойно, без лишних подозрений, пройти за свой столик. Он выбрал его как можно ближе к Панталоне. До их встречи оставалось еще около 10 минут, а Зандику уже стало скучно. Он рассмотрел меню, заказал себе что-то. (он забыл что заказал через пару минут) И принялся ждать. Он размышлял о том как пройдет встреча, как их отношения буду развиваться после и будут ли у них вообще отношения… Персонал помещения был странным. «Официант» не понял, что Дотторе – посетитель, а после объяснений того, помчался искать меню, и при всем каламбуре выглядел до ужаса расстерянным. А потом так и остался стоять около входа в здание. Конечно, может, это был стажер, но таковые обычно ходили под плеткой наставников… Так что Доктор решил, что персоналом на самом деле были сотрудники банка «Сияние». Наконец-то из занавеса вышли главные актеры. Андрэ держал Панталоне под руку, (что не очень нравилось Дотторе) приглашая гостя к столику на званый ужин. Кушанье им вынесли сразу – готовились заранее к таким почетным посетителям. Андрэ серьезным взглядом осмотрел Зандика, который в это время смотрел в окно, не желая пересекаться зрительным контактом с тем. Панталоне, в свою очередь, отказывался от еды, на что его тот уверял, мол, это самые прейраснешие блюда в его жизни и упустить такую возможность – грех. Они вяло разговаривали. Панталоне был очень и очень сдержан, но несмотря на это, мог разбавить диалог смешком, (в ответ на шутку собеседника) мягкой улыбкой, поддержать собеседника, в общем делал все то, что называется либо «приличие», либо «двуличие» (Дотторе склонялся ко второму) Благодаря этому он и стал первым дипломатом Снежной. Но обстановка накалялась, Андрэ уводил разговор не в ту степь, переходя на личности, за что потом «извинялся», Панталоне же старательно делал вид, что не слышал этих затаенных в бездне души Андрэ обид. Владелец банка «Сияние», по наблюдениям второго предвестника, нервничал, мог повысить голос в своих речах, дергал ногой, и иногда скалился на собеседника. – Простите, господин предвестник, но я так устал находиться в этом душном помещении… Давайте поедем ко мне в аппартаменты? – Тоже хочу перед вами извиниться, но у меня еще много дел, так что не удастся – Панталоне фальшиво улыбнулся, дабы умиротворить ситуацию. Андрэ промолчал, он обошел Лоне со спины и подставил к его затылку револьвер, готовый к выстрелу. Дотторе с рывком бросился на того, уронив его с пистолетом на пол, что начал окрашиваться красным, от крови Андрэ, который сильно ударился головой. – Панталоне, уходи! – рявкнул Дотторе. Так получилось, что лежали они позади столика, и последнее что он увидел это то, как Панталоне с хладнокровным лицом поднялся со стула и направился к выходу. Доктор устал от этой нежности и боязни ответственности, поэтому тем же самым револьвером выстрелил Андрэ в лоб. Поднявшись на ноги единственное, что заметил Дотторе – лежавшего без сознания Панталоне.