Возвращались уже затемно, но Ра-Шин был доволен. Если бы они выбрали для поиска призрачной эссенции не Забытые крипты, которые ближе всего, то ночевать пришлось бы под открытым небом. Втроём.
Идти на такие жертвы Ра-Шин не хотел, все ночи с Ясным должны были принадлежать ему. Хотя бы какой-то частью.
— Я тебя жду, — тихонько шепнул он Ясному-как-Ночь заходя в дом и неприятно удивился, когда в ответ получил довольно грубый толчок в плечо.
— Ты чего? Не хочешь?
Не удостоив его ответом, Ясный-как-Ночь ушёл на второй этаж. Туда же минутой назад направился Лиарса, и Ра-Шину захотелось кого-нибудь убить. Кого-нибудь беловолосого и сероглазого.
Внутренне кипя, он пошел к себе. Сел на постель, взъерошил волосы. Ясный приходил в его постель не каждую ночь, но никогда не отказывал настолько бескомпромиссно и жёстко.
В дверь постучались, но Ра-Шин промолчал. Ясный мог зайти и без стука, а видеть Лиарсу никакого желания не было. Да и зачем он здесь? Поиздеваться, кольнуть своей победой?
Несмотря на молчание дверь открылась, и он злобно уставился на Лиарсу, который до сих пор щеголял в боевой броне, хотя непонятно, как можно оказаться с Ясным в одной комнате и не начать раздеваться.
— Ясь не у тебя?
— Нет, — отрезал Ра-Шин, внутренне злорадствуя: выкуси, белоглазый, Ясный не с тобой.
Он уже даже рот открыл, чтобы вслух поглумиться, но в голову пришла ещё одна мысль.
Если Ясный не с ним — то где?
— Я думал, он у тебя, — осторожно сказал Ра-Шин, стараясь, чтобы в голосе не звучала болезненная ревность.
Лиарса отрицательно покачал головой.
— Надо его найти, Ра. Он странный какой-то с тех пор, как мы покинули Крипты.
Лиарса волновался, в мягком негромком голосе отчётливо звучала тревога вместо привычной улыбки, и она оказалась заразной. Ра-Шин поднялся.
— Найдём. Не рыбачить же он отправился, где-то в доме должен быть.
В доме его не было.
Ра-Шин сам обошёл оба этажа, заглянул на балкон и на чердак и уже собрался заглядывать в каждый шкаф, внутренне негодуя — Лиарса опять как сквозь землю провалился, тоже мне помощничек, — но не пришлось.
Возле лестницы его внезапно ухватила за плечо невидимая рука.
— Смотри, — шепнул Лиарса ему на ухо и привлек к себе поближе.
Сизая дымка плаща теней слегка искажала восприятие. Это была очень странная привычка — использовать в собственном доме невидимость, и Ра-Шин подумал о том, зачем это нужно и за кем Лиарса мог бы подсматривать, но не довёл мысль до конца, отвлёкся.
Потому что Ясный-как-Ночь был тут.
Раньше под лестницей стоял покрасочный станок, но после того, как склад переделали в мастерскую, все станки переехали туда. Освободившееся место занимало нагромождение ящиков со всяким полезным добром и припасами. Свободного места там было не очень много, но он всё же умудрился залезть в самый дальний угол, в щель между ящиками и стеной, тёмная чешуя сливалась с вечерними сумерками. Ра-Шин ни за что бы его там не заметил, если бы не знал, куда нужно смотреть.
Он лежал на полу, в странной позе, совершенно обнажённый и будто вздрагивал.
— Что с ним? Ему плохо?
Невыносимо захотелось шагнуть поближе, позвать, предложить помощь, но Лиарса не пустил, сжал пальцы на плече, крепко, почти до боли.
— Смотри внимательно, — едва слышно выдохнул он. — На груди и на животе.
Ра-Шин посмотрел. Потом зажмурился, тряхнул головой и посмотрел ещё раз, но ничего не изменилось. Он действительно видел, как без какого-либо видимого внешнего воздействия проминалась кожа, как топорщились чешуйки. Это выглядело очень знакомо — он сам любил гладить Ясного-как-Ночь, с силой вжимая пальцы в чешую, но сейчас гладить было некому.
Захотелось снова зажмуриться.
— Мне нужен магический свет. Ты же умеешь его призывать?
— Даже самый плохонький маг это умеет, — оскорбился Ра-Шин. — И уж конечно умею я.
И взмахнул рукой, широким жестом перечёркивая лестницу и Ясного-как-Ночь. Слепящий шар, сотканный из бело-голубого света, изорвал в клочья плащ теней и подсветил долговязую фигуру призрачного мужика, который склонился над безвольным телом и вовсю его лапал.
Фигура была смутно знакомой, где-то Ра-Шин её точно видел, но мгновенно вспыхнувший гнев помешал вспомнить, где именно.
— Сондивел Улрес, — негромко произнес Лиарса и по спине поползли колкие мурашки. Столько стылой ненависти в его голосе Ра-Шин никогда не слышал.
— Он же сдох!
— Недобили, — Лиарса посмотрел Ра-Шину в лицо и мурашки поползли с утроенной силой: в светлых серых глазах разгорался злой белый огонь. — Я же говорил, надо было его сжечь.
Когда Ра-Шин увидел Сондивела в первый раз, то обрушил ледяную комету ему на голову ещё до того, как тот закончил фразу "Тебе стоило прийти одному". Потом был бой с его наёмниками, с самим Улресом, были молнии и иссушенное мёртвое тело в обломках трухлявого пня, которым стала его броня. И требование Лиарсы сжечь останки, глупое требование, труп был мертвее мёртвого. Признаваться в том, что стихия огня не слишком хорошо даётся, Ра-Шин не любил. Поэтому призвал ещё молний и жечь стало нечего.
Впрочем, он вполне мог это повторить.
— Сейчас добьём!
— Не смей, — Лиарса говорил негромко, но очень чётко и даже немного страшно. — Он вселился в Ясного. Ты не сможешь их разделить, не причинив вреда.
— И что, предлагаешь стоять и смотреть?
— Мои клинки сейчас тоже не помогут, — Лиарса вытянул руку, сжимая в ладони рукоять меча. — Открывай портал в ближайшую гильдию магов. Нам нужен экзорцист.
Ра-Шин с сомнением посмотрел на то, что творилось под лестницей, и оно не понравилось ему ещё больше. Призрачные пальцы кружили вокруг клоаки, а Ясный-как-Ночь пытался сопротивляться даже в бессознательном состоянии. Под чешуйчатой кожей явственно напрягались мускулы, вздрагивало сильное тело, будто стараясь отодвинуться от прикосновений.
— Пока мы будем туда-сюда бегать — этот хрен так и будет его лапать? Не знаю, есть ли у него призрачный член, но он Ясного сейчас пальцами трахнет.
— Сондивел прикроется его телом, едва мы нападем. Портал, Ра-Шин.
Ра-Шин почти подчинился, но тут до ушей донёсся сбивчивый шепот с отчётливыми потусторонними интонациями:
— Полуночно-синяя чешуя, черные перышки, острые когти, сильные руки… мое, всё мое, ты мой навсегда… я победил тебя, ты мой… мой…
Бешенство захлестнуло с головой. Какая-то недобитая бестелесная шваль смеет тянуть свои фантомные грабли и присваивать Ясного себе?! Ещё чего!
— Он наш! — рявкнул Ра-Шин, выпрямляясь во весь рост. Посоха под рукой не было, но и без оружия маг способен на многое. Любимая стихия тут же отозвалась, выплеснулась даже не через кончики пальцев — через кожу, из всего тела разом. Мощный грозовой разряд испепелил несколько ящиков, обуглил лестницу и отшвырнул призрака от Ясного-как-Ночь.
Второй молнией Ра-Шин собрался уничтожить Сондивела повторно, но не успел. Возможность свободно ударить врага Лиарса не пропустил: метнулся к лестнице одним прыжком, оба клинка запели смертоносную песню, взрезая воздух и призрачную плоть. Оружие у него оказалось зачарованное, из-под лезвия полыхнуло настоящее живое пламя. Ра-Шин отшатнулся, зажмурившись, — жаром опалило лицо, а когда открыл глаза, всё было уже кончено.
От Сондивела Улреса осталась горстка пепла на полу. Одуряюще пахло озоном и, почему-то, жареным мясом. Лиарса уже был у стены возле Ясного-как-Ночь. Когда Ра-Шин подошёл ближе, он поднял голову.
Глаза на его побледневшем лице всё ещё светились, отчего колени чуть дрогнули. Оказалось, это тяжело, когда смотрят вот так, испепеляя взглядом.
Ладонями Лиарса зажимал дымящуюся рану на боку Ясного-как-Ночь, и Ра-Шина пробрало всерьёз.
— Как он?
— Выживет. Но ты перестарался.
— Я разозлился.
— Разозлился? — Лиарса аж содрогнулся от ярости. — Ты мог его убить!
— Разряд слабее не сработал бы. Где у вас зелья и бинты? Ты же исцелять не умеешь.
— Я умею отдавать свою жизнь.
Лиарса отвернулся. Под его ладонями не разливался целительный свет, но рана будто бы стала поменьше и крови уже почти не было.
— Я могу что-нибудь…
— Ты всё уже сделал, — зло оборвал его Лиарса и Ра-Шин почувствовал себя лишним.
Особенно когда Ясный-как-Ночь шумно вздохнул, приходя в себя, потянулся ослабевшей рукой к белоснежным кудрям, шепнул едва слышно:
— Арса…
Ра-Шин ушёл в свою комнату. Опять сел на свою постель, как и полчаса назад. Посмотрел на свои ладони. Вздохнул, лёг на бок, прямо так, не раздеваясь. И неожиданно для себя уснул.
Снились ему призрачные пальцы на чешуйчатой коже. Невидимые, но оставляющие следы: царапины, вмятины там, где пальцы с силой вжимались в чешую. Снилось, как расходится узкое отверстие клоаки, пропуская их в себя, снился хриплый стон Ясного-как-Ночь:
— Нет…
И полупрозрачный член, заменяющий потом пальцы, снился тоже, выступающие перекрученные вены на нем. И потом грубые резкие толчки в беспомощно распростертое тело. С каждым движением призрачный безумец, омерзительно содрогающийся от удовольствия, становился реальнее, а Ясный-как-Ночь напротив, бледнел и постепенно растворялся в тенях.
Снились запахи крови, озона и дыма, смешивались в густое и плотное, душное облако, а где-то за гранью белые светящиеся глаза превращали его сон в пепел. Серые хлопья кружили, ни на миг не останавливаясь, забивались в нос, горло. Это продолжалось, пока не скрипнула кровать, пока не обняли знакомые крепкие руки.
— Спасибо, — прошептал Ясный-как-Ночь, и Ра-Шин его обнял тоже, прижал к себе.
Закрыл глаза, чувствуя, как всё ещё вздрагивает что-то внутри после мерзкого сна. Подумал, что лучше бы ему снова приснился Лиарса, чем такое тошнотворное непотребство, потом — что теперь не уснёт до утра. Но Ясный-как-Ночь расслабленно лежал в его руках, дышал спокойно и ровно, грел своим теплом, и Ра-Шин сам не заметил, как заснул.
Эту ночь они впервые просто спали вдвоём.
***
Острое лезвие лизнуло кожу холодом. Ра-Шин не выдержал — застонал от облегчения и загнал клинок еще глубже, в плечо.
Вот так — выпустить боль наружу, чтобы перестало жечь внутри.
Лиарса не разговаривал с ним уже четыре дня. И четыре ночи Ра-Шин провёл вместе с Ясным. Его объятья горячи, словно кровь, стекающая струйками по рукам.
Это ведь хорошо, верно? Теперь можно забрать его и уйти.
Ра-Шин всегда делал так — брал то, что ему было нужно, и уходил, не оглядываясь. У каджитов — имя, у псиджиков — татуировки и технику владения посохом, у друидов — Кольцо дуба. Конечно, взамен он платил щедро и честно: болью, кровью, золотом. Но никогда ничего не отдавал сам, без оглядки.
Плечи жгло всё сильнее, на полу растеклась тёмно-красная лужица. По костям, по жилам расползалось желание отпустить себя по-настоящему, как в битве.
— Стоит бою чуть затянуться, и ты прёшь вперед. Не маг, а безумная хадж-мота.
Насмешливый и уверенный голос, слова, бьющие точно в цель. Раньше Ра-Шин часто мечтал, чтобы он наконец заткнулся. Его желание исполнилось: Лиарса молчит пятый день и даже не смотрит в его сторону.
Может быть ещё одна раскаленная царапина поможет прогнать неуместное сожаление? Лезвие послушно скользнуло, неглубоко рассекая кожу. Достаточно мучительно для того, чтобы сосредоточиться на самом важном.
Надо расплатиться с ним перед уходом.
Ра-Шин вытер кинжал об узорчатое покрывало и поднялся с пола. Надел рубашку. Кровь пощипывала кожу, впитываясь в ткань. Мелькнуло желание оставить всё как есть, но он щёлкнул пальцами, призывая скампа.
— Убери, — приказал коротко и вышел.
***
Мастерская была наполнена мягким рассеянным светом, как и весь дом Лиарсы. Ра-Шин подошёл к кузнице и принялся перебирать сеты.
Мысль сковать лишь парные мечи быстро отпала. Слишком просто. Лиарса достоин самого лучшего.
Вот то, что нужно. «Расколотая судьба» не взрывалась искрами, не поражала красочными эффектами. Мощная прибавка ко всем боевым характеристикам, но только если сет полный, все двенадцать предметов. Уберешь один — магия исчезнет, останутся бесполезные тряпки и железки.
Ра-Шин переходил от станка к станку, работая споро и скоро. Было хоть что-то, в чём он лучше многих. Стиль эбонитовой тени подойдет Лиарсе — тонкое чешуйчатое кружево, расходящиеся лучи. Металл шипел, летели искры, шелестела ткань. Ра-Шин сделал и лук — может, он когда-нибудь захочет попробовать дальний бой.
Лиарсе нелегко придется одному.
Нет, вряд ли он будет долго страдать. Через два-три дня подцепит в таверне какого-нибудь тупого громилу, который станет ловить каждое его слово, каждую улыбку, прикрывать спину, подставлять задницу. Ясный-как-Ночь слишком хорош для него.
Закончив, Ра-Шин вернулся в дом. Из гостиной доносились голоса.
Он замер.
— Арса, ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь! Ему надо было всего лишь сделать портал в Гильдию магов. Нам нужен был экзорцист!
— Я чувствовал, как Сондивел трогал меня. Знал, чего он хочет, и ничего не мог сделать. Еще немного и…
— Ра-Шин тебя чуть не убил.
— Ра меня спас. Перестань злиться, признай это.
Столько уверенности в голосе. Уверенности и горечи, отзывающейся где-то глубоко в груди. Вспомнились другие слова, произнесенные не так давно:
— Пойми, Арса как воздух. Ты смог бы перестать дышать?
Ра-Шин осторожно положил доспехи и оружие на скамейку. Вытащил из кармана приманку, которую Ясный-как-Ночь подарил, когда ещё надеялся научить его рыбачить. Погладил мягкое пёрышко.
Самое лучшее — для Лиарсы. Ясному-как-Ночь — самое дорогое.
Ра-Шин положил приманку на вещи и вышел во двор. Уголёк, его ониксовый индрик, стоял посреди полувытоптанной клумбы и меланхолично жевал редчайшие жёлтые горноцветы. Опять отвязался.
Больше такого не повторится. Им будет лучше без него. Они втроём — не сет из трёх предметов. Никакой магии.
— Сбегаешь не попрощавшись?
Ра-Шин резко обернулся. В дверях стоял Лиарса, раскрасневшийся после спора.
Он подошёл, но не так близко, как обычно — застыл в двух шагах.
— Ты можешь остаться, — сказал он недовольно. — Я тебя не гоню.
— Ты можешь заставить меня остаться.
Слова вырвались быстрее, чем он смог их обдумать, — как молнии в самом жарком бою.
Лиарса нахмурился.
— Делай, что хочешь. Уходи, раз решил.
— А чего хочешь ты?
— Ты идиот.
Ра-Шин шагнул к нему.
— Скажи наконец, чего ты от меня хочешь, Ли. Мне на колени встать?
В серых, смертельно уставших глазах Лиарсы мелькнул страх. Но не только — под обманчиво светлой радужкой, как под тонким слоем льда прозрачных горных озёр, притаилась тень, жгучая и голодная. Чудовище проснулось. Оно ждёт.
Подкосились ноги и Ра-Шин рухнул на колени — как в пропасть. Зажмурился до ярких вспышек под веками и через несколько долгих мгновений почувствовал, как на плечи легли горячие ласковые руки. Обвили крепко, прижали к груди, сплавляя воедино обломки сердца. В глазах почему-то защипало, по щеке потекла щекотная капля.
Ра-Шин не знал, сколько они простояли так вдвоём, минуты или годы. Но спустя какое-то время крепкая рука потянула его за шиворот вверх, словно нашкодившего кота.
— Глупые данмеры. Обниматься надо дома, на мягком ковре. Или в постели.
В голосе Ясного-как-Ночь звучало неприкрытое облегчение — впервые за несколько дней.
— Пошли, я разжёг камин и сварил кофе.
