***
— Эй, Баки, — Гейб аккуратно пнул лежащего на земле Барнса по бедру, — тебя вызывают. Барнс вылез из-под ремонтируемой машины, кое-как оттер с рук машинное масло и пошёл в указанном направлении. Вызывавшим, на удивление, оказался новый лейтенант. На фоне Земо, как всегда чистенького и выглаженного, вымазанный в земле и машинном масле Баки почувствовал себя несколько неуютно, но лейтенант, казалось, не обратил на внешний вид сержанта никакого внимания. — Звали? — Баки спрятал измазанные руки в карманы. — У меня задание на несколько дней. Сказали собрать штурмовой отряд в помощь. Я выбрал тебя. — Гельмут поднял глаза и уточнил. — Только тебя. — Потому что я лучший снайпер в полку и стою целого штурмового отряда? — разулыбался Барнс, не упуская случая поддеть Земо. Лейтенант не улыбнулся и не разозлился. Только бросил на Баки усталый взгляд. — Потому что, если я попадусь, мне понадобится не штурмовой отряд, а один точный выстрел. А ты достаточно меня не любишь, чтобы выполнить этот приказ без проволочек. От этого спокойного тона и пустого взгляда по спине у Баки побежали мурашки, а улыбка сползла с лица. Джеймс, сглотнув, кивнул. — Выходим завтра в восемь, вещей бери дня на четыре. И проверь винтовку. — Слушаюсь, сэр. — Баки впервые употребил это обращение без присущего ему ехидства.***
Задание Земо казалось Баки самоубийственной авантюрой: проникнуть в новую ставку вражеской армии под видом проверяющего немецкого офицера, которого, по данным разведки, ждали со дня на день, и вынести парочку сверхважных документов. Лейтенант своим мнением по поводу задания не делился. Два дня пути их маленького отряда (а два человека вообще отряд?) Земо был спокоен, собран и молчалив. Баки не лез. Окольными тропами они планировали выйти на станцию поезда, проехать на нем одну станцию, чтобы в нужном месте Земо с поезда сошёл уже как немецкий офицер. У него была форма, идеальное знание немецкого, все подтверждающие документы (у моей семьи ещё остались какие-то связи, Барнс), а главное достаточно наглости и мотивации. Или глупости — Барнс ещё не определился. Когда они почти без приключений выполнили первый пункт плана — добраться до места, где им предстояло разделиться — Баки позволил себе понадеяться на первое. Вечером Земо сидел и курил на краю их импровизированного лагеря. Баки тихо подошёл, накинул лейтенанту на плечи свое одеяло и сел рядом. На немой вопрос в глазах Земо пояснил. — Ты мерзнешь. — Я ничего не говорил. — Ты и что спина болит не говоришь. — Так заметно? — тихо спросил Гельмут, выпуская дым. — Нет, просто я достаточно прожил с таким же упрямым засранцем, не показывающим миру слабину. — То есть я у тебя не первый? — усмехнулся Земо. — Оооо, нет, — протянул Баки, — но ты такой определённо единственный. После нескольких минут воцарившейся тишины Гельмут заговорил. — Один выстрел, помнишь? Барнс кивнул. — Один выстрел и сразу уходишь. Сразу. Маршруты у тебя отмечены… — Я помню, ты уже четыре раза показывал. — Баки хорошо подумал, но всё же спросил. — Боишься пыток? — Не хочу доставлять им такой радости. — Земо, — и сегодня Гельмут даже спустил ему отсутствие «лейтенанта», — мне неприятно это признавать, но ты лучший офицер, что у нас был. Гельмут рассмеялся. — Я на фронте полтора месяца. — Здесь это много. — Уверен, ты говоришь это всем офицерам, идущим на самоубийственные миссии. — Обычно наши офицеры не идут на самоубийственные миссии, знаешь ли. Говорю же, ты такой единственный. Перед рассветом Гельмут переоделся в немецкую форму, даже через два дня похода такую чистую и отглаженную, что Баки заподозрил в этом неведомое заковианское колдунство. — Ну что, — поправил Земо фуражку, — я похож на немецкого офицера? Барнс окинул его оценивающим взглядом. — Я в форме выгляжу лучше. Вот! Запомни это выражение лица, теперь идеально. Земо покачал головой и, не прощаясь, направился к стоянке поезда. — Гельмут! — окликнул его Баки. Лейтенант обернулся и вопросительно поднял брови. Барнс прикусил губу. — Удачи…***
У них получилось! Получилось! Баки был готов прыгать от радости и потрясать кулаком в воздухе, если бы не приходилось очень быстро делать ноги. Земо был настолько убедителен в роли проверяющего надменного говнюка, что даже умудрился вызвонить себе к поезду машину с шофером. Поднял на ноги весь вражеский гарнизон и добрых сорок минут отчитывал всех: от солдат до командующих, ещё пару часов шерстил лагерь, и довел всех своей недовольной рожей настолько, что ему даже выдали автомобиль для осмотра территорий. Барнс, наблюдавший за этим через оптический прицел, гордился своим лейтенантом. Машину, к большой печали Баки, пришлось утопить. Из-за петли для запутывания следов, которую им удалось сделать благодаря этой машине, сместился и план отхода. Тому, что у Земо оказался план отхода даже на такой случай, Баки уже не удивился. Земо долго и витиевато выругался на родном языке. — Ага… — согласился Барнс, не понявший не слова, но уловивший общий настрой. Потом легонько пнул опору железнодорожного моста, будто надеясь, что тот восстановится. — Пожалуйста скажи, что у твоего запасного плана есть запасной план, — тихо, но безнадёжно сказал сержант. — Есть, — тяжело выдохнул Гельмут, доставая карту и компас, — но нам не понравится. Джеймс не понимал, почему тихая прогулка по сельской местности должна была ему не понравится, пока Земо не дёрнул его за шкирку. — Стой! Впереди минное поле. — С чего ты взял? — сержант посмотрел на обычную поляну впереди. Гельмут молча ткнул пальцем в установленный неподалёку знак с надписью на немецком. — Обойти? Земо покачал головой. — Хорошо. Тогда я иду первый. — Нет, не идёшь. — Гельмут протянул Барнсу сумку с документами. — Да тебе просто спорить нравится. Я тебя первым не пущу! — А тебя никто и не спрашивал. Барнс ещё раз критически осмотрел поле перед ними, потом Гельмута, тяжело вздохнул и взял протянутую сумку. — Лейтенант, — тихо спросил он, — а ты злопамятный? — Хм? — как только Гельмут поднял взгляд, ему прилетел удар в лицо, заставивший его попятиться на несколько шагов. Когда он наконец проморгался и убедился в целостности носа, сумка оказалась у его ног, а чёртов сержант уже минимум в трех шагах от начала минного поля. — Ты конечно можешь меня обогнать, — развёл Барнс руками, — но это будет нерациональной тратой ресурсов. Тут вроде ещё видно, куда я наступал… Земо закинул сумку на плечо, пытаясь понять — с большей вероятностью его разорвёт от мины или от злости? — Какого черта ты полез первым?! — спросил Гельмут через несколько метров, старательно повторяя петляния сержанта, но держась на достаточном расстоянии, чтобы не задело взрывом. — Если ты не умеешь видеть мины под землёй, то у меня шансов выжить побольше твоих. Помнишь моё пророчество? В нём нет ни слова про то, что я умру на минном поле. — А то, что в нём есть принцы фейри и белые рыцари, тебя не смущает? — Так ты слушал! — обернулся Барнс с сияющей улыбкой, опасно балансируя на одной ноге. — Иди уже! — буркнул Гельмут и добавил пару слов на родном языке. — Повтори, пожалуйста, — попросил сержант. — Зачем? — Учу новые языки, — пожал Барнс плечами. — Ну повтори. Гельмут повторил. Даже добавил пару слов про сложившуюся ситуацию в общем и про своего попутчика в частности. — Расскажешь потом, где тебе в жизни пригодились заковианские ругательства. Когда они наконец выбрались с поля, живые и даже целые, Барнс победно вскинул руки и почти бросился обнимать землю. — Говорил же, я не умру на минном поле. — Кстати сержант, — позвал Гельмут и, когда Барнс подошёл ближе, ударил его кулаком в лицо, а затем добавил удар поддых, от которого сержант сложился пополам. Земо за воротник подтянул пытающегося вдохнуть парня поближе и, наклонившись к самому уху, тихо продолжил. — Я очень злопамятный.