***
— Это тупой приказ! — семенил Баки за спешащим Гельмутом. — Знаю. — Это очень тупой приказ! — Знаю. — Морис же из штаба носа не показывает, он вообще не понимает, что несёт! — Я знаю. — Ты не можешь отправить туда парней, это верная смерть. — Я и не отправлю. — Земо наконец остановился и развернулся к Барнсу. — План пока тот же, отступаем, Рик и Форд выбыли, поэтому ты прикрываешь отход как снайпер. И повнимательнее на южном фланге, нужно сберечь медиков. — А ты? — У меня приказ. — Ты же сказал, что не пошлёшь туда людей! — Я никого и не посылаю. Ох… — Гельмут… — приверженность Земо правилам иногда вставала Баки костью в горле. — Лейтенант Земо. — Поправил его Гельмут, заряжая пистолет. — Исполняйте, сержант. Баки злился. Злился на Мориса, который решил, что при отступлении убрать хорошо окопавшегося вражеского пулеметчика — отличная, блять, идея. Злился на Земо, который ставил чужие приказы (откровенно тупые), выше собственной жизни. Злился на себя, сидящего тут проформы ради, потому что отступление прикрывала пехота, и снайпер им был нужен только в очень крайнем случае. На левом фланге что-то ощутимо бахнуло. Барнс заскрипел зубами — на левом фланге был Гельмут. Ещё один взрыв. Баки убедился, что в данный момент его помощь внизу не требуется и, нарушая прямой приказ, покинул свою позицию. Ставка пулеметчика, куда Морис так опрометчиво хотел отправить отряд, тонула в дыму, и Баки тщетно пытался разглядеть в прицел хоть что-то. Потом из дыма показалась фигура — Гельмут брел, спотыкаясь и зажимая рукой кровоточающую рану на животе. Барнс облегчённо выдохнул, но как оказалось рано — раздались выстрелы, и Земо рухнул на колени. Баки убедился, что лейтенант жив и попытался отыскать в дыму стрелявшего. Когда тот наконец-то показался — ракурс оказался очень неудобным для выстрела и Баки, чертыхаясь, попытался это исправить. Вражеского солдата было почти не видно, зато видно Земо — раненого, на коленях, но смотревшего на врага с нахальной усмешкой. Гельмут посмотрел на направленное на него дуло автомата, сложил пальцы пистолетом, направил на немецкого солдата и сделал «паф». Одновременно с этим, несмотря на невыгодную позицию, Баки выстрелил. Когда автоматчик рухнул на землю, Земо завалился на спину и, Барнс готов был поклясться, расхохотался.***
Когда пару дней спустя Баки играл с парнями в карты, в общий зал зашёл Земо, но, заметив Барнса, скривился и сразу же вышел. — Это что ещё, блять, значит?! — взвился сержант, бросаясь следом. — Баки, он только из лазарета, — окликнул его Монти, — Баки! Лейтенант обнаружился за дальним углом здания, где безуспешно пытался прикурить сигарету. — Какого черта это было?! — рявкнул Баки, — У вашей милости язык не поворачивается сказать «спасибо»?! — Спасибо?! — Гельмут отбросил незаженную сигарету. — Ты оставил свою боевую позицию, нарушил приказ, а я тебя благодарить должен?! — Я твою жизнь спас! — Я не просил! Я бы справился! Барнс огляделся, но в этом глухом закутке, тонувшем в вечерних сумерках, никто не заметит, как он собачится со старшим по званию. — Черта с два! — Ты приказ нарушил, будь благодарен, что ещё за решёткой! — На своём посту я был не нужен, просто подстраховка. Не все приказы нужно исполнять, тебе ли не знать! Ты же, блять, не бесчувственный чурбан! Ты полон злости, иначе бы свалил на край света, а не на бойню, чтобы мстить, ты заботишься о людях, иначе выполнил бы тот приказ нормально, а не лез на рожон, ты… — Баки втянул воздух через стиснутые зубы, внезапно заметив, что обеими руками вцепился Гельмуту в воротник. — Ты не думаешь наперёд! Ты был подстраховкой, запасным планом — последней надеждой, когда всё летит в бездну! — зашипел в ответ Земо, впиваясь пальцами уже в рубашку Баки. — Если бы на отступающих напали — все эти смерти были бы на твоей совести! Если бы я отказался выполнять приказ — меня бы сняли, и ваш следующий лейтенант выполнял бы приказы не задумываясь, и люди бы гибли напрасно! Твои сиюминутные порывы могут стоить другим жизни! О смерти ты вообще не думаешь! — Правда?! Я не видел, сколько младенцев в моей семье и до года не дожили?! У меня сердце не замирало каждый раз, когда Стив ночью захлебывался кашлем?! Я сослуживцев не хоронил?! Или я не боюсь, что завтра вражескому снайперу повезёт больше?! Я умереть могу в любой момент, но сделать это хочу без сожалений! — Ты невозможен… — прохрипел Земо и, резко дернув Барнса на себя, поцеловал. Под этой яростной атакой Баки замер всего на секунду, за которую чужие пальцы зарапнули короткими ногтями шею и впились в волосы, притягивая Барнса ближе. А ещё через пару секунд чужих поцелуев-укусов Баки перехватил инициативу и прижал Гельмута к стене, отвечая с такой же яростью. Немного снизил напор, лишь когда пальцы скользнули по свежим бинтам на чужом теле. Но Земо, почувствовав чужие ладони на животе, прогнулся, поддаваясь под прикосновение, становясь ещё ближе. А мгновение спустя уже расстегивал Баки брюки. Барнс ответил тем же. Всё вышло быстро, грубо, но чертовски, головокружительно хорошо. Баки молча привел одежду в порядок, радуясь окружающей тьме, Земо так же молча дал ему носовой платок, помогая убрать последствия. Барнс не особо понимал, что сказать и как себя теперь вести, и пытался отыскать подсказку в тёмных глазах напротив. — Вот вы где! — раздался рядом голос Дугана, и Баки с Земо одновременно шарахнулись друг от друга. — А меня послали вас разнимать. — Мы не подрались! — В сотый раз уже попытался оправдаться Барнс. Гельмут, воспользовавшись моментом, растворился в темноте.