Хворост

Вообще, Игорь хороший человек. Это вам кто угодно подтвердит из его окружения. Требовательный? Да. Вспыльчивый? Да. Но добрый и в основном спокойный. Не без толики социофобии, или как ему казалось более точным - интроверсии, но в целом он справлялся. Просто иногда при всей его любви к тишине и спокойствию, его окружало слишком много людей, приходилось очень много, слишком много времени проводить с большими группами, да ещё с людьми, которые всё время что-то от него хотят, что-то просят, вообще разговаривают с ним. Акинфееву хотелось бы, чтоб его просто обнимал любимый человек и беспрестанно целовал в щёку или в висок, вот прям совсем не останавливаясь по меньшей мере пока Игорь не выпустит из себя весь стресс рабочего дня, иногда (но не часто) кормил вкусняшками. И чтобы не слушал его когда он ругается, и не принимал на свой счёт какие-то может иногда резкие слова. Ему бы хотелось рядом человека сильнее чем он не только морально, но и физически, такого, чтобы прям дух захватывало, такого, чтобы было не зазорно подчиниться. Ну, это если мечтать о совсем идеальном партнёре. Но такого человека нет, как нет ожидания когда-либо повстречать его. Сколько бы Игорь не пытался, сколько бы не знакомился, не искал в своём окружении и вне его - нет такого человека, который смог бы его вынести продолжительное время, только Катя, но она девушка и не может его заинтересовать. И от всего этого неимоверно грустно, конечно, но он уже привык. Сжился, так сказать со своей судьбой. И тут вдруг откуда ни возьмись этот Артём. Бесит жутко именно оттого, что он просто в самую-самую пимпочку, в самую точечку попадание во вкус Игоря. И глазищи эти серые, губы пухлые, эта мимика живая, непрекращающаяся, смех заливистый. Плечи, руки, ноги, рост... Вот и раздражается Игорь, вот и плюётся ядом. Надежда Игоря передохнуть в выходные от этого товарища-не товарища рухнула, так как месье согласился поучаствовать в корпоративной попойке в честь 21-летия образования фирмы, которую как обычно решили провести на берегу Иваньковского водохранилища, на базе отдыха. Как радушный хозяин Акинфеев везёт с собой на машине этого двухметровое недоразумение. Как рациональный человек, Игорь едет не за рулём, но садится в автомобиле на переднее сиденье, только бы не сидеть в одном пространстве с месье, но формально вешает сзади водителя чехол с костюмом для вечеринки, типа, чтобы он не помялся. И что вы думаете? Совершенно верно. Всю поездку голова месье висит над Игоревым левым плечом и непрекращающимся потоком травит байки про гонщиков, футболистов и прочих спортсменов, с которыми он работает. Видимо, пытается произвести хорошее впечатление. Хотя куда уж лучше... Не затыкается он ни когда они забирают ключи на ресепшене, ни когда идут к своим домикам, расположенным рядом и на отдалении от других. Игорь выдыхает лишь когда они расстаются и за ним закрывается дверь. Наконец-то вокруг него стало привычно тихо и спокойно, как и бОльшую часть его жизни. Тихо, серьёзно и тоскливо. Акинфеев рассматривает свой костюм, в котором пойдёт на ужин, но вроде он не помялся в дороге и его можно просто сразу надеть. Представляя буйство красок в ресторане он даже немножко жалеет, что согласился на предложенную Катериной тему "Пляжной вечеринки". Несколько минут, чтобы привести себя в порядок и вот он в светло-бежевом костюме из батиста и мягких лоферах направляется в сторону ресторана и, конечно же, слышит за спиной окрик: - Игорь! - караулил он его что ли? Ну, тут готовься, не готовься, а всё равно бесит этот придурошный шпион прям до трясучки. Акинфеев очень большим усилием воли натягивает на своё лицо улыбку и поворачивается на голос. И хохочет. Артём одет в шорты с крокодилами и гавайскую рубашку. На голове у него морская фуражка. И только мягкие замшевые мокасины выдают в нём не российского отпускника. Дзюба несколько смущён реакций Игоря, но тот довольно быстро успокаивается и хвалит: - Извините, но такого попадания в образ отдыхающего, думаю, не ожидает никто. Приз за лучший костюм однозначно ваш. - А что за приз? - почти берёт Игоря под руку, но спохватывается и лишь проводит по внутренней стороне руки кончиками пальцев. - Бутылка чего-то хорошего и вкусного. - Акинфеев ёжится от щекочащих прикосновений. - Если выиграю - поделюсь. - поигрывает бровями и заглядывает Игорю в лицо. Это уже какая по счёту атака за неполных три дня знакомства? Восемьсот пятьдесят девятая? Как он может вот так запросто это делать? Да, и зачем? Правда клеится что ли? Или компромат хочет собрать? - Не стОит. Конечно, Катя распределяет их за один стол. Ладно хоть не вдвоём, с ними ещё сидят сама Катя, Набабкин, главбух Ахметов, который громче всех смеётся с тупых шуток Дзюбы и Сутормин - руководитель финансово-экономического департамента. Пока все смотрят шоу-программу, одновременно выпивая и закусывая, Игорь умудряется улизнуть. Обычно он свой час выдерживал, но в этот раз его хватило минут на 20, после чего пришлось сослаться на жажду никотина, чтобы свалить. Катя одаривает его осуждающим взглядом, что впрочем его совершенно не трогает. Хоть одному побыть немножко, разве он многого просит? Чтобы никому не мешать Акинфеев выходит на веранду, заворачивает за её угол и оказывается на ещё более уединённой то ли веранде, то ли в отдельном кабинете за плотными шторами, лишь одной стороной выходящим на берег "моря". Прикуривая вторую подряд сигарету, он начинает ощущать неловкость за то, что бросил там своих сотрудников одних наедине с этим ужасным человеком, за то, что не справился и так малодушно сбежал. Игорь решает вернуться. - Игорь, вот Вы где... - из-за плотной занавеси показывается Дзюба - Какое замечательное место. - он осматривается. - Это моё любимое место. - честно признаётся, но тут же спохватывается и поправляет сам себя - Мы много лет тут отмечаем все праздники. - Смотрите что я нашёл на чайном столике... - разжимает кулак, разворачивает лежащий в нём комок салфетки и оказывается, что на его ладони лежит два кусочка ебучего жареного хвороста - Надо попробовать. - произносит хитрым заговорщицким тоном. - Кому? - Акинфеева аж передёргивает. - Вам. Понравится, обещаю. - берёт один кусочек с салфетки и подносит Игорю прямо к лицу, сам при этом закусывает губу. И хочется вот просто выбить его из этой руки, обматерить придурка и вернуться ко всем, но... Кусочек теста и правда небольшой, и Игорь аккуратно прикасается к нему губами, придерживает, стараясь ни в коем случае не дотронуться до пальцев. Иначе это будет адский стыд. - Шпащиба. - по его рту распространяется дурманящий сладкий вкус хрустящего десерта - Действительно очень вкусно. Я давным-давно не пробовал десерты. Артём так пристально смотрит на его губы, видимо на них осталась сахарная пудра и Акинфееву хочется облизнуть их, но это так палевно, что он не решается. - Не может быть... - он приближается, нависает над, заставляя Игоря запрокинуть голову и опереться поясницей на балконные перила. "Господи, если он щас..." - он даже не успевает додумать, только смотрит и не может даже поверить в то, что видит - вот Артём прикрывает глаза, вот его ресницы трепещут, вот он медленно, но неотвратимо приближается. Медленно, слишком медленно. Руки Игоря скользят по его плечам вверх, сцепляются в замок на шее. Сам Акинфеев закрывает глаза и подаётся вверх. Навстречу. И уже не понятно кто вообще это затеял. "Игорь, ты хотел?" - задаёт он вопрос сам себе. И сам же себе отвечает: "Нет! Это всё он! Он!". "Нет, ты хотел! И хочешь!" А тем временем их губы будто живут своей собственной жизнью без оглядки на хозяев. Они борются, ласкают друг друга и очень скоро, слишком скоро к ним присоединяются их языки. От яркости ощущений у Игоря под вЕками так горячо, что он распахивает их, видит, что Дзюба подглядывает сквозь ресницы, они оба улыбаются в поцелуй. Рука Акинфеева зарывается в волосы на затылке, а вторая стремится ниже, туда, где заполошно бьётся Дзюбино сердце... Потому что так хочется, так надо узнать, что ему не всё равно. Или наоборот, понять, что ему, мерзкому, противному Казанове без разницы. Артём прижимает его за талию, не позволяя себе лишнего, только прижаться самому и почувствовать жар чужого тела через одежду. Внезапно у Игоря звонит телефон, они прерывают поцелуй, пялятся пару секунд друг на дружку, потом Акинфеев достаёт из кармана брюк айфон, долго смотрит на имя вызывающего абонента. Дзюба прижимается к его виску подбородком, не убирает рук с его талии, явно намереваясь продолжить после, потом скашивает глаза на экран телефона, на котором написано "Жена" и вдруг отпрыгивает от Игоря: - Извини... Я... Извини... - буквально сбегает обратно в ресторан. - Да, Кать. - отвечает Игорь в телефон, стараясь удержать дыхание и рвущийся изнутри крик. - Владимирович, ты охренел? Ты где? Речь, твою-то мать! Речь! Игорь вздыхает несколько раз, но даже времени объясниться с Дзюбой прямо сейчас у него нет. Он возвращается в зал ресторана всё ещё раскрасневшийся со сбитым нахрен дыханием, тихонько радуясь, что освещение там дискотечно-сумрачное, берёт микрофон, благодарит коллег за отличную работу, дарит какую-то хренову тучу подарков, объявляет о повышении зарплат и выдаче премий. Дзюбы в зале нет. И Кати нет. Вот просто два самых раздражающих человека в его жизни. Игорь дотрагивается до своих губ и даже не может поверить, что он... только что... сам... Наваждение какое-то. После речей и поздравлений он звонит Кате, которая куда-то провалилась и долго ждёт ответа: - Ты где? Иди сюда, хорош там рассиживаться... - и даже сам не понимает что его раздражает больше - что она не участвует в общем празднике, или что она где-то "там" рассиживается с его, блять, мужиком. - - Да, Игорь Владимирович. Хорошо. Сейчас подойду. - а спустя буквально пару минут произносит шефу на ухо - Я пришла. А тут всё и так нормально, вроде... - Вот, и присмотри за ними. А я пошёл. - Лааадно. Идите... Погуляйте по берегу перед сном, хорошо? - Акинфеев делает вид, что намёка не понимает и оставляет коллектив веселиться, сам же уходит совсем не к Артёму, а в домик, чтобы наконец-то попробовать проанализировать произошедшее. А что же Артём? Он сидит на скамейке и смотрит на воду. Чувствует себя при этом отвратительно. Происходит какая-то чушь. Он же всё узнал изначально, провёл полноценное расследование. Он заглянул Акинфееву везде, кроме, пожалуй, медицинских документов, хотя это не потому что не смог бы, а по своим этическим соображениям. Так обрадовался ещё, потому что, ну, так понравился он ему, такой царственный, такой мудрый, таких сотрудников подготавливает, так бизнес его организован грамотно и чётко, такая структура крутая, понятная, строгая, как по линеечке. Дзюба долго изучал. Сначала компанию, потом Денис пришёл к ним работать и показывал фотки с каких-то корпоративов, возможно отсюда же, и Артём охренел от того, что такие мужики вообще бывают - красивый до нельзя. Тогда Денис ему рассказал кто он, то есть что это всё он и есть. Тогда Дзюба и понял, что его интерес выходит за профессиональные рамки. Ну, ему не привыкать на красивых парней западать, но тут... Чем больше он узнавал про Игоря, тем сильнее становилось его чувство, которое уже граничило почти что с манией. Для Артёма вложение материальных и нематериальных средств в Акинфеевскую компанию было лишь поводом познакомиться, попробовать понять на самом ли деле этот ваш Игорь настолько хорош со всех сторон. Оказалось, что он даже лучше. И совсем не беспокоило Артёма Игорево раздражение, подтрунивание над ним, наоборот, в этом во всём отчётливо виделся интерес и внимание, и целоваться опять же, Игорь первый полез. Первый же? И вдруг ЖЕНА... Это в смысле?? Как он смог так её спрятать?? Катя присаживается к нему на лавочку: - Что-то случилось? - чиркает зажигалкой, затягивается, выпускает дым. - Не знаю. - Интересненько... - снова затягивается и молчит. - Я не знал, что ты куришь... - просто чтобы продолжить разговор, не более того. - Да, никак не соберусь бросить. На работе не бегаю в курилку, но вот так посидеть люблю. Прям люблю. - снова затягивается. - Мы с Игорем любим, знаешь... - Слушай, а это не ты его жена? - Жена? Я. Но я так только в телефоне записана.. О, смотри кто звонит... Как раз сейчас расскажу ему про тебя... - Почему он записан у тебя "Муж"? - Потому что я лучше, чем жена. Я слежу, чтоб он ел, чтоб не болел, не даю делать глупости и, заметь, за небольшую зарплату... Но я же не мама, да? - Ну, вы ребята, даёте... И неужели никого это не волнует, блять? - Так никто к нему целоваться не лез... - Вообще-то я тоже не то что бы прям лез... - но она его совершенно не слушает, отвечая на звонок. - Да, Игорь Владимирович. Хорошо. Сейчас подойду. А ты сиди здесь. Щас пришлю его. - Катя уходит, Артём сидит на берегу ещё долго, но никто к нему не приходит. Когда ночь вступает в свои права Дзюба встаёт с влажной от росы лавочки и идёт в свой домик. На крылечке домика Акинфеева мерцает красный огонёк. При звуке шагов огонёк замирает вспугнутым зверьком, потом быстро гаснет в темноте, но всё равно не успевает. - Ты совсем охуел? Что? - Игорь пробует отбрыкиваться, но его толкают к стене - Что ты себе позволяешь, блять? - Скажи мне уйти и я уйду. Клянусь. - Артём нависает над ним. - А чё ты вообще сбежал? - в его голосе столько вызова, но у него ледяные руки и дрожат пальцы, Дзюба ощущает это сквозь ткань своей рубашки. - Идиот потому что. - склоняется, целует Игоря в шею, одновременно стискивает его бока руками, прижимается весь и везде. - Как самокритично. - это был облегчённый выдох? - Я про тебя. Ты идиот. - будто в отместку холодные руки лезут под рубашку, обсыпают мурашками поясницу и вообще всю спину. - Кто ещё мог додуматься записать секретаршу "Жена". - бубнит, вылизывая кадык, переходя к другой половине шеи, поднимаясь к уху, прикусывает мочку. - Хочешь, тебя могу переименовать... - Игорь рвано выдыхает, пытается на ощупь расстегнуть пуговицы этой дурацкой рубашки - ... чтоб ты не ревновал... Дзюба проводит по его щеке кончиками пальцев, заглядывает в глаза: - Тебя нельзя НЕ ревновать... - касается губами Игоревых губ и их обоих ведёт. Всё окружающее будто отдаляется от них, они ощущают только друг друга и шершавую поверхность дощатой стены. Зазвучавший вблизи смех заставляет их оторваться друг от друга - Пошли, пошли... - Дзюба заталкивает Акинфеева внутрь, отворачивается и запирает дверь на щеколду. Игорь буквально нападает на него - разворачивает к себе лицом, теперь Артём оказывается прижат, не к стене, а к двери, но не суть. - А что вообще мы делаем? - продолжает расстёгивать пуговицы. - Эм... Целуемся..? - прихватывает за подбородок, ловит взгляд, намеренно медленно тянется к нему. Игорь не выдерживает, привстаёт на носочки, распахивает полы Дзюбиной рубашки, прижимается к его обнажённому торсу, тихонько постанывает от удовольствия, но ему этого мало, он едва не отрывая пуговиц, торопливо расстёгивает, свою рубашку. Артём снимает её с плеч, но стягивает сзади, лишая возможности шевелить руками, одновременно заставляя прогнуться в спине, прижаться теснее в районе паха: - Пусти меня! - Ага, прям всё бросил и пустил! - в ответ Игорь топает ногой, на что Дзюба зажимает его коленку между своими - Мы зря теряем время, мой строптивец! - на его ягодицу ложится горячая ладонь и многообещающе сжимает - Измучил меня всего... - Ты охренел? Ты собираешься трахнуть меня на третий день... - На третий день моих мучений! - Артём меняет их местами, расстёгивает пуговицу и молнию на брюках Акинфеева, и сразу разворачивает его к себе спиной. - Хватит болтать! - Игорь выгибается в спине, нетерпеливо переступает ногами. - Приехал бы встречать меня в аэропорт, я б тебя уже там трахнул. - отпускает его рубашку и она свободно падает к ногам. На удивление, педантичный Игорь вообще не обращает на это внимание, а даже наоборот: - Завались, чё ты болтливый такой. Нервничаешь? - поворачивает голову к Артёму, немного неловко обнимает рукой за шею - У тебя вообще было с мужчиной, а? - Щас проверишь! - приспускает его брюки сразу вместе с трусами и они падают на пол. Акинфеев отпинывает их от себя и расставляет ноги пошире, ожидая, что его возьмут торопливо, бурно и почти без подготовки. Из-за мыслей о последнем он дёргается, вырывается, под недоумённым взглядом Артёма заходит в ванную, а когда возвращается - суёт Дзюбе в руки тюбик смазки, встаёт обратно к двери, прижимается к ней грудью - Ты охуенный просто до Луны и обратно! - он торопясь снимает с себя одежду, кидая её под ноги, прижимается к Игорю, чтобы поскорее его то ли согреть, то ли возбудить, хотя ни в том, ни в другом нет никакой надобности, но руки скользят по телу вверх, потом вниз, обволакивая, будто околдовывая. Акинфеев скользит ладонями по гладкой двери, нетерпеливо переступает ногами, подаётся назад, стонет благодарно, когда Артём его ловит, влажно целует в шею, тянет сделать еще пару шагов назад, чтоб подтолкнуть к кровати, укладывает Игоря поверх покрывала, снова целует, снова гладит его. Когда он успевает выдавить на пальцы смазку, Акинфеев не замечает, в ответ на прикосновение прохладных пальцев он мычит, а когда первый палец проникает внутрь - Игорь распахивает глаза и судорожно вздыхает: - И кто у нас тут никогда не был с мужчиной, а? - несмотря на шутливый вопрос встревоженный взгляд Артёма бегает по лицу Акинфеева. - Просто давно... - произносит глухо, отворачивается. - Я понял. Я аккуратно, только отпусти меня, пожалуйста. - только теперь Игорь замечает с какой силой он сжимает Дзюбино плечо. - Прости... Я не... - Всё хорошо. - он вообще почему-то никуда не спешит, будто впереди у них вся жизнь, будто их ждёт какое-то совместное будущее. Артём целует Игоря, не переставая вводить палец, а потом и два. Акинфеев напрягается, зажимается всем телом, слышит шёпот на ухо - Сейчас, сейчас пройдёт... А если так? - одновременно с вопросом он поворачивает руку, задевает заветный комочек нервов и Игоря как ошпаривает резкой вспышкой удовольствия. Пока Дзюба его растягивает, он не прерываясь ни на секунду целует Игоря, не особо обращая внимание куда приходятся поцелуи - щека, так щека, ключица так ключица, грудь, плечо, висок, нос... Акинфеев тает, плавится под этой лаской ощущая себя настолько желанным, насколько вообще не придумано ещё даже, он ощущает себя лёгким пёрышком, которое парит в воздухе, иногда подбрасывается повыше очередным удачным попаданием по простате уже тремя пальцами, довольно громко вскрикивая. - Всё-всё! - внезапно Игорь начинает вырываться - Хватит, я сказал! - Что такое? Больно? - Игорь тут же чувствует пустоту и даже какое-то иррациональное одиночество. - Нет. - тянет к Артёму руку, потому что тот отстранился непозволительно далеко. - Надоело? - хмурится даже. - Просто... Иди сюда. - приманивает его пальцем - На ушко скажу... - а когда тот склоняется, то его оглушает командное - Трахни уже, а? Или до утра тебя ждать! - Ай, блин, чё орать-то? Надо бы... - В ванной возьми, в шкафчике. - резвым гепардом бросается Дзюба в ванную на поиски презервативов и спустя несколько секунд панических поисков шкафа, обнаруживает то, что ему нужно и торопится вернуться обратно. Если быть совсем честным, то он до жути боится, что Акинфеев передумает вот-прям-щас... - Быстрее, ну, Господи! - Как ты меня назвал? - Артём светит широкой улыбкой. - Козёл! - Нет, там было по-другому!!! - залезает на кровать, открывает заклеенную в слюду пачку, отмечая про себя степень подготовки и осознания Игорем того, что неизбежно произошло бы, располагается между его коленей. Акинфеев садится, притягивает его к себе, целует, отнимает квадратик фольги, надрывает на ощупь, отвлекается буквально на пару секунд, потом возвращается к поцелую, заваливается на матрас сам и утягивает Дзюбу за собой, ногами обхватывает его поясницы, сцепляет лодыжки на его спине - Тихо, тихо... Дай я сяду. - садится на свои колени, выливает смазку прям на вход прям их тюбика, размазывает, остатки распределяет по головке. Игорь недовольно буркает: - Ой, блять, тебя хуй дождёооо... - головка члена проскальзывает внутрь и почти сразу Артём делает первый аккуратный, пробный толчок - Мммфх... - и такое умильное выражение лица, так трогательно изогнувшиеся брови, что Артём окончательно и бесповоротно понимает, что пропал. Он наклоняется над Акинфеевым, нежно-нежно целует, почти выходит и снова толкается в него. - Потерпи, сейчас будет хорошо... - в ответ Игорь угукает, но отворачивается, а перед Дзюбой открывается влажная от пота шея, на которую он и нападает, вылизывает, снова почти выходит и толкается уже на полную, задевает простату, Игорь вздрагивает, судорожно сжимает его плечи и тоже начинает двигаться, насаживаясь - Ты чертёнок. Спокойнее! - перехватывает руки, сжимает ладони, их пальцы переплетаются - Охуенный! Какой же ты охуенный! - плавно двигается, почти каждый раз проходится головкой по простате, заставляя Игоря дрожать и стонать практически в полный голос. Когда Дзюба снова отстраняется и расцепляет их руки, Игорь тут же хватается за его бёдра, впивается ногтями, дёргает на себя, почти сразу понимает, что делает больно, гладит, перемещает ладони выше, на пресс, грудь, снова тянет его на себя, не в силах терпеть его так далеко, сопровождая свои действия задушенными стонами и прерывистым шёпотом: - Иди ко мне, пожалуйста... Иди ко мне... Артём слушается, конечно же. Но сначала он расцепляет его ноги, укладывает себе на плечи, заставляя Игоря особенно громко застонать от изменения угла проникновения. А Дзюба снова пригибается, целует, лижет его губы, двигается уже не так размеренно, резко входит на всю длину, задерживается, будто пытаясь проникнуть ещё глубже, потом почти полностью выходит и снова резко входит. И так не переставая. С каждым толчком Игорь чувствует, что оргазм всё ближе и ближе, а так не хочется, чтобы это заканчивалось, но одновременно так хочется получить разрядку. Ускорить процесс он не может, его член зажат между их телами и чтобы до него достать, придётся попросить Артёма прерваться, а вот этого точно не хочется. Оргазм облизывает его, щекочет ступни, заставляя поджимать пальцы и наконец, накрывает полностью. На какое-то время Акинфеев выпадает из реальности, а когда снова открывает глаза, то слышит как Артём пыхтит, постанывает, чувствует как прикусывает его губы, дёргается уже всем телом и наконец каждую его мышцу скручивает, он почти кричит, падает сверху, придавливает, дрожит. Игорь обнимает его, гладит по мокрому затылку, целует в висок, но бубнит как обычно: - Ну, чё разлёгся... Раздражаешь жутко... И член у тебя просто огромный... - Акинфеев произносит севшим голосом. - А отдаёшься так, будто всю жизнь меня ждал! - мокрый чмок в висок оглушает, он откатывается, но совсем недалеко, так, чтобы можно было без проблем целоваться. - Не выдумывай. Мне просто секса хотелось. - тянет его за руку, почти заваливает обратно на себя, прижимает его ладонь к груди, рвано выдыхает. - Это ничего, Колючка. Я подожду, я умею ждать. - прижимает к себе со спины. - Бля, ты даже не помнишь как меня зовут? - Игорь чуть поворачивает голову к нему. - Игорёчек тебя зовут. Колючка ты по сути. Но это не страшно. - целует подставленные губы - Предлагаю завтра никуда не уезжать... Давай останемся тут на денёк, а? Обсудим наши дела в спокойной обстановке... - несколько раз чмокает в висок. Акинфеев долго молчит, даже глаз не открывает, но потом тихо произносит: - Хорошо. - и Артём наваливается на него сверху, придавливает.