Прощение или прощание

— Далеко собрался? Раздался голос за спиной. Изуку вздрогнул. Обернувшись, он увидел парня с сиреневыми волосами. Того, который за ужином смотрел на него искоса. — Я просто хотел выйти подышать, покурить, — неловко улыбнулся Изуку. Мидория хорошо умел играть милого и наивного мальчика, что, собственно, он сейчас и делал. — Ну так пойдемте вместе покурим. Я даже огоньку предложу. — Сказал появившийся из-за угла парень с ожогом на лице. Мидория кивнул, и парни, взяв его под руки, вышли с ним на улицу. — Айзава-сенсей запретил выпускать тебя из здания общежития. Покурить ты мог и на балконе, — строго заметил сиреневоволосый, присаживаясь на крыльцо. Изуку нервно сглотнул и достал помятую пачку, которую ему любезно вернул Кацуки. Тот сказал, что из его вещей только это не забрали, потому что он спрятал её у себя. Парень с ожогом на лице и волосами наполовину одного цвета, наполовину другого зажёг в левой руке огонь. Глаза Мидории округлились. Он чуть не ляпнул: «Ого, прямо как у Даби!» Но сказал он это только у себя в голове. — Так что ты здесь на самом деле делал? — строго спросил парень с ожогом. — Я-я не разобрался, как открыть балкон, и не хотел будить Качана, вот и решил выйти на улицу. — Мидория мило улыбался, и ложь распознать в его словах было сложно. — Скажу сразу. — Шинсо поднялся с крыльца и подошел к Мидории. — Ты мне не нравишься, что-то с тобой не так, поэтому не делай ещё хуже, — прошептал он над самым ухом и зашел обратно в общагу. Я сам себе не нравлюсь, не переживай, пацан. Цирк уродов, но этот вроде нормальный, удивительно. А этот половинчатый так пялится. Стремный. Чем-то Даби напоминает, от этого и стрёмный. Выкинув окурок, Изуку пошел обратно в общагу, а Тодороки вслед за ним. — Слушай, Шинсо иногда говорит, не подумав, словно знает всё обо всех. Не обижайся, но ты и мне кажешься подозрительным, — холодно сказал Шото. — Я понял, простите за неудобства, — расстроенно буркнул Мидория и пошел наверх. Конечно, ему было плевать, он не расстроился. Он вообще никаких чувств, кроме злости, ненависти и отчаяния, не испытывал. Но чтобы выжать пользу от пребывания здесь, а затем сбежать… Нужно втереться к ним в доверие, а в первую очередь — в доверие к Качану. Утром Кацуки, забыв, что на полу спит Деку, случайно наступил на него. — Блять! Еблан, смотри, куда гачи свои ставишь! — подскочив, завопил Изуку. — Прости, прости! Больно? — Бакуго вытянул руки вперед, извиняясь. Изуку сел на кресло лицом к спинке и, развернувшись, посмотрел на Бакуго. — Скажи честно, нахуя ты припер меня в этот долбоеб хеппи хаус? — Вообще-то обидно, — послышался из-за двери чей-то голос. В комнату заглянул Киришима. — Чё тебе надо? — грубо спросил Кацуки. — Я услышал поросячьи визги и подумал, что ты пытаешься его убить, но, видимо, всё в порядке. Мидория смутился. Он не хотел, чтобы кто-то из ребят услышал, как он о них отзывается. — Извини, просто вчера ночью произошла неприятная ситуация. Я ничего плохого о вас не думаю! — отмахиваясь, оправдывался Мидория. — Не извиняйся, я понимаю, новая обстановка. Ты только выбрался из места, где тобой нагло пользовались. — Киришима улыбнулся и вышел. — Блять, какие вы все тут приторно сладкие… — тихо промямлил Изуку. — Завались, все хотят тебе понравиться, вот и ты старайся им понравиться. А не то уедешь в тюрьму или рехаб! — Ладно, ладно. Не кипятись, — выдохнул зеленоволосый. Спустившись вниз, Изуку снова почувствовал на себе кучу взглядов и слепящие добродушные улыбки. — Мидория-кун, как тебе спалось? Ничего не болит? — подойдя ну слишком близко, спросила Урарака. Мидория ненавидел, когда его личное пространство нарушали. Этим до ужаса сильно грешила Тога. Но сейчас Изуку не мог послать её нахуй и оттолкнуть от себя. На помощь неожиданно пришёл один из ночных обломщиков. — Урарака, личное пространство. Видишь, ему и так некомфортно в нашей компании, — вздохнул Шинсо. — Нет, всё в порядке, — отмахивался Изуку, мысленно благодаря Хитоши. — Я ведь ещё официально не представился? Меня зовут Изуку Мидория, 17 лет, причуда «дарующий жизнь». Ну, её вы уже видели. Все в классе улыбнулись, напряжение стало уменьшаться. Ребята поочередно стали представляться. Изуку было интересно слушать про их причуды, ведь это могло сыграть на пользу Лиге в будущем. В голове сразу щёлкало, как противостоять тому или иному ученику. Ребята оказались на удивление дружелюбными и милыми. Или они просто хотят такими показаться. Изуку не давали покоя ночные знакомые. После завтрака он вышел на крыльцо. Там стоял бутылёчек мыльных пузырей. Изуку схватил его и, усевшись на ступеньки, принялся надувать мыльные шарики, которые красиво летели, уносясь от порывов горячего ветра. — Смотрю, сигареты сменил на что-то более полезное? — до боли знакомый голос вырвал подростка из раздумий. — Да, просто они… — Мидория удивленно посмотрел в сторону, из которой шёл голос. — Вы? Но как? — Здравствуй, Мидория, мальчик мой, — ослепительно улыбаясь, поздоровался тот самый незнакомец с пляжа. — Что? Что вы здесь делаете? — изумленно спросил Мидория. — Я работаю здесь учителем, — спокойно присаживаясь рядом, ответил мужчина. — Но разве вы герой? — подняв одну бровь и склонив голову набок, спросил подросток. — Думаю, пришло время представиться. От тела незнакомца пошел дым, и через секунду рядом с Изуку уже сидел никто иной, как… — Всемогущий?! — подскакивая, воскликнул зеленоглазый. — Но как? Почему? Это причуда какая-то? — затараторил парень. — Тише, тише. Пойдем лучше пройдемся? — поднимаясь, сказал мужчина. — Мне нельзя выходить дальше последней ступени общежития, — спокойно вздохнул Деку. — Со мной можно, — все так же ослепительно улыбаясь, ответил символ мира. Мидория кивнул и последовал за героем. Они долго шли в тишине. Ветер неприятно покалывал щёки. Деку не мог перегреваться из-за причуды, но потеть он ещё как мог. Поэтому пот не охлаждал тело, но делал его липким и противным. — Как обстоят дела с принятием верного решения? — нарушив тишину, спросил Всемогущий. — Я не знаю, пока я не считаю, что есть правильный выбор. Стоит выбрать одну сторону, так я чувствую, что предаю вторую. А если выбрать вторую, все равно будет то же самое чувство. Может, мне суждено быть преданным и предателем? — Деку сам не понял, почему он так развернуто отвечает именно этому человеку. Но он точно знал, что, когда он рядом с ним, на душе становится спокойно. Всесильный ничего не ответил и продолжил молча идти, пока они не дошли до полумертвого куска леса. Изуку с удивлением смотрел то на засохшую и вымершую флору, то на своего спутника. — Ты ведь знаешь, что только ты способен помочь этому месту? Поступи так, как считаешь правильным, — улыбаясь, сказал мужчина. Мидория вздохнул и посмотрел на свои руки. Разжав кулаки, он направился к большому и толстому дереву. Казалось, что стоит к нему прикоснуться, и оно развалится, и даже распад Шигараки не понадобится. — Да. Я начинаю понимать, — твёрдо ответил Изуку. Коснувшись ствола всеми подушечками, он с изумлением, словно сам впервые видел действие своей причуды, стал смотреть, как дерево наполняется жизнью и зеленеет.