Верю: здесь всё иначе.

Я поднимаюсь по лестнице наверх прямиком из канализации. Сейчас относительно запахов и отходов жизнедеятельности можно не волноваться: в нос бьёт только запах чернил. Раньше, когда я вдыхала их запах, когда они ещё находились на листке или пере, у меня мнгновенно кружилась голова, и становилась дурно. Я думала, что если ими подышать около пяти минут, то можно потерять сознание. Но я всё ещё в себе. Более того, я постепенно двигаюсь к цели. Труба в медпункте сверкнула пузатым боком, приветствуя меня снова. Приблизившись к ней, я как следует налегла на вентиль, возвращая его на место. Прозвучал щелчок. Сделано. Моя рука легла на трубу. Я только что убила человека ради этого вентиля. Хотя, можно ли назвать его человеком? Из человечного в нём остались только половина туловища да шляпа. Шляпа... О, я знаю, кто это был. Не много мужчин в нашем офисе носили такие шляпы. Он даже не пытался меня убить. Зато я его только что убила. Раздавила дурацкими ящиками. Прости меня, Джек. Ты был славным парнем. Я невольно вспоминаю о Джейкобе. Он выглядел почти также в нашу с ним последнюю встречу. Покрытый чернью... Джейкоб — тот человек, которого мы с Бадди почти вытащили оттуда. Бадди пожертвовал собой, чтобы я могла его спасти. Но я... Я не смогла. Я думала, что я смогу. И не смогла. Он пытался меня убить. Он пришёл в сознание и попытался меня убить. Мне ничего не оставалось, кроме как бросить его там. Бадди хотел, чтобы я его спасла. Ничего не вышло. Я ничего не сделала. Прости меня, Бадди. Прости меня, Джейкоб... Ты точно не заслужил всего этого. Ты был очень талантливым художником. Почти самым талантливым. Уступал лишь мистеру Штейну. Бадди тоже мог стать таким успешным. В нём была эта искра. Её видел не только мистер Дрю, её видно невооружённым взглядом. Но из-за меня... Нужно было бежать. Убегать далеко-далеко оттуда. Как ты и сказал, Бадди. Убегать. Не тратить время на объятия. Бежать. Я почувствовала, как защипало в носу. Тихо, Дот! Не время раскисать. Ты его найдëшь. Ты его спасëшь. Раз он написал этот дневник, раз он попал тебе в руки, значит, он до сих пор живой. Вентиль со скрипом повернулся. Из коридора раздались хрустящие звуки. Труба закашлялась, выдавливая из себя последние капли чернил. Поток был остановлен. Теперь офис Сэмми Лоуренса — и можно откачать чернила, затопившие выход. Можно вернуться домой. А потом прийти сюда снова. Хотя бы вооружившись. Топор, конечно, отличная вещица, в хозяйстве незаменимая. Но какой-нибудь ножик был бы удобнее. Как минимум, легче... А потом можно будет двинуться дальше. Я вышла из медпункта, чертового медпункта, где всё началось. Бадди рассказывал, что именно оттуда вылезла эта тварь. Шаги раздавались эхом. Казалось, что я слышу ещё чьи-то шаги. Будто на этаже есть кто-то, кроме меня. Не то, чтобы мне было страшно... Скорее, совсем наоборот. Я всё ещё надеюсь, что обернусь, и встречу Нормана. И мы с ним запремся в прожекторской каморке над музыкальным залом. Он заварит чай и поведает мне обо всём, что тут происходит. Как он делал это раньше. Он знает всё. Знал... Я до сих пор не верю в то, что видела тогда его лицо. Тогда, на сцене, когда мы с Бадди спустили жертв машины. Но, увы, сзади меня никого не было. Да и вряд ли в этой студии кто-то был на верхних этажах. Если здесь вообще кто-то остался. Это моё воображение играет со мной злую шутку. Как и обычно. Честно говоря, я никогда не думала, что окажусь в офисе Сэмми вот так просто. Он всегда кривил нос, когда видел меня, и старался прогнать. Теперь я могу рассмотреть в деталях всё. Например, надпись на всю стену: "Он нас освободит!". Бадди рассказывал, что находил такую же в его блокноте. И то же самое говорил Сэмми в тот момент, когда связал Бадди с Ричи. Я помню. Композитор совершенно, целиком и полностью рехнулся. И, скорее всего, уже умер. С такой-то тягой к чернильным демонам. Я опустила рычаг, приводящий в действие насос. Теперь на выход. Я поспешила дальше. Можно сказать, я бежала по коридору. В какой-то момент в ушах зазвенело, а мир поплыл. Я остановилась на секунду перед тем, как почувствовать ужасную боль в затылке и рухнуть на пол. —Маленькая овечка... Время спать... Какой знакомый голос. Он такой... Нежный... Убаюкивающий... Я даже поверила, что наступило время спать. Точнее, я не могла больше сделать ничего, кроме как отрубиться — меня абсолютно не слушалось тело. Стоило мне закрыть глаза, как что-то внутри закричало, что сон — последнее дело, которым сейчас нужно заниматься. Всё живое, что есть во мне, противилось этому приказу. Бадди. Счёт идёт на минуты. Я с трудом открыла глаза. Кажется, я нахожусь в совершенно другом месте. Руки оказались связанными за спиной. Передо мной стоял человек... Почти человек. Полностью покрытое чернилами существо. С улыбающейся во весь рот маской Бенди. Человек что-то говорил. Что-то про жертву. Пока я пришла в себя, он успел рассказать многое, полагаю. Но вот только я его не слушала. Я пыталась вспомнить. Слишком уж знакомо всё это выглядит. Кажется, не только мне. Человек наклонился. Маска будто всматривалась в моё лицо. —Погоди... Ты выглядишь знакомо. Твоё лицо... Нет. Не сейчас. Он идёт... И тут до меня дошло. —Сэмми! Я почувствовала, как улыбаюсь. В прошлый раз он чуть не поубивал моих друзей. Но почему-то в нынешний момент я думала, что он мне поможет. —Сэмми! Как я рада! Развяжи меня скорее! Я здесь, чтобы... Я спасу тебя! И всех остальных! —Т-с-с! Ты слышишь? Он крадётся! Время для жертв пришло... —Сэмми, какие жертвы? Ты меня не помнишь? Дот! Писательский отдел! Ты же помнишь? Сэмми! Отпусти меня! Я знаю, что ты не очень меня любишь, но пожалуйста! Мы вместе можем тут всех спасти, понимаешь? Сэмми! Казалось, будто он не слышал меня. Или не слушал. Он ушёл в какую-то комнату, запершись. Я попыталась убрать со лба кудри, прилипшие к нему. Странно. Почему-то мне казалось, что мои руки были связаны. Из-за двери раздавался какой-то глупый стих про овечек. Мне стоит бежать? Услышав из-за двери крик композитора, по крайней мере, того, что раньше было композитором, вопросов не осталось. Я схватила оставленный им топор и рванула... К двери, куда он ушёл. Дверца оказалась запертой, конечно. Из-под неё потекли чернила. "Словно кровь" — всплыла мысль. —Держись, Сэмми! Со всей силы я ударила топором по двери. Затем ещё раз, и ещё. Возможно, мне стоило его бросить и бежать. Эта чернильная тварь была поблизости. Но я не могла, просто не могла оставить умирать ещё одного человека. Не могла позволить ему умереть. Как это сделали основатели студии и Том Коннор. Я не могла. Тварина держала Сэмми за шею, подняв высоко в воздух. Я подошла сзади. Манёвр, который устроил Бадди, когда мы были на сцене, всплыл в голове. Главное — прицелиться. Тяжело это сделать без очков, когда всё плывёт перед глазами. Но я могу. Я точно знаю, я могу. Я замахнулась, и швырнула топор, что есть силы. В яблочко! Точнее, прямо в черепушку. Демон взвыл, швыряя свою добычу о стену. Клянусь: он просто исчез. Вернее, будто провалился в чернильную лужицу. За ним исчезли и тени, словно вены пульсирующие на стенах. Я подбежала к Сэмми попутно пытаясь вытереть чернильные капли с лица. —Сэмми! —Не смей смотреть на меня! Нет! Он закрыл лицо руками. И чего я там не видела? —Сэмми. Мистер Лоуренс. Пожалуйста, попытайся вспомнить... Я протянула ему маску, валяющуюся неподалёку. Он чуть ли не выдрал её из моих рук. —Вспомнить? —Вспомнить. Сценарный отдел. Ты звал меня недорослью, потому что я была почти младше всех. Дот. Я уверена, ты помнишь. —Дот... Кажется... Ты была вечно с этим мальчишкой из художественного... —Бадди. —Да, Бадди... Композитор натянул на себя маску и всё же попытался выйти на контакт. Узнаю Сэмми Лоуренса — сначала крики, вопли и скандалы, а потом уже попытка решить проблему адекватным способом. Разговорами. —Вы вечно липли с вопросами... —Точно. Так и было... Я вновь почувствовала, что улыбаюсь. Тело обдало облегчением. —Сэмми... Мистер Лоуренс... Я здесь, чтобы найти его. Бадди. Джоуи что-то сделал с ним. И он... Он где-то здесь... Я должна спасти его. Спасти это место. —Я помогу. Я знаю, где он. Если его ещё можно назвать Бадди... Мы двинулись по коридорам. Кажется, сознание постепенно возвращалось к Сэмми. Значит, чернильных монстров ещё можно вернуть в рассудок. Просто помочь им вспомнить. По крайней мере, я так думала. До тех пор, пока мы снова не наткнулись на Демона. Он появился неожиданно. По крайней мере, для меня. Он выскочил из чернильной лужи, заполняя мир вокруг тенями и огромными чернильными змеями. Я прошептала: "бежим", и уже хотела дать по газам, но Сэмми схватил меня за руку с невероятной силой. —О, мой лорд! Эта богохульная дрянь посмела дважды прервать жертвоприношение! Она дважды опозорила вас! Предала! —Сэмми, ты что творишь?! —Как ты смеешь спрашивать что-то подобное? Ты должна быть благодарна, что такая грязная предательница, как ты, умрёт от рук самого Чернильного Демона! А теперь преклонись и прими свою смерть достойно! Я не могла убежать. Хватка Сэмми была крепче, чем что-либо из всего, что я видела. Он сжал мою руку до такой степени, что я перестала чувствовать свои пальцы. Но всё же, справедливость существует. Однажды Демон выбрал меня своей жертвой, позволяя убежать Бадди. Он не воспользовался этим и решил меня спасти. В этот раз Демон решил закончить начатое, и избрал Сэмми. Я же решила этим воспользоваться. Раз для него честью является задохнуться в чернилах... Я не буду ему мешать. —Совет вам, да любовь! Крикнула я напоследок, перед тем, как убежать прочь. Так мистер Штейн подшучивал над нами с Бадди. Ох, мистер Штейн... Как же мне сложно поверить, что вы причастны к этому монстру... Я выдохлась. Я упала на пол, забежав в очередную комнату. За мной закрылась дверь. Видимо, я так сильно ей хлопнула, что аж упала доска, закрывающая проход. Я услышала звук железа, бьющегося о пол. Ко мне прикатилась банка из-под супа. Консервы, которые выпускала студия. Я поднялась. Не мгновенно, но страх и разбушевавшийся адреналин сделали своё дело. У меня не было оружия. Я сжала руки в кулаки. —Выйди и покажись. Я знаю, что ты здесь. Комбинезон с кучей заплаток, уши-лепестки и просто очаровательная мордочка. Это существо станет последним, кто на меня нападёт. —Борис?