All the Young Dudes – Sirius's perspective

Даже не устраивая большой вечеринки, нужно было многое сделать для подготовки ко дню рождения Римуса. Сириусу пришлось подкупить третьекурсника пуффендуйца, чтобы тот показал ему, где находятся кухни, и он смог передать домовым эльфам подробную просьбу. Он потратил неделю на то, чтобы выследить всех гриффиндорцев — даже семикурсников — и заставить их подписать общую поздравительную открытку. Но самой сложной частью было уговорить Джеймса не заставлять их всех идти после уроков смотреть тренировку гриффиндорской команды по квиддичу. Сириусу нравился квиддич — даже очень нравился, — но Джеймс был буквально помешан на нём. Каждую пятницу он тащил своих друзей на поле, чтобы посмотреть, как старшие ученики носятся на своих мётлах. Сириус не возражал — ему нравилось проводить время с Джеймсом, и было приятно просто откинуться на спинку трибуны и поболтать. Но Римус явно не получал от этого такого удовольствия, как все остальные — он всегда просто утыкался носом в книгу. Поэтому, когда Сириус обнаружил, что, хотя день рождения их друга выпал на пятницу, Джеймс не видит причин менять их обычный план, ему пришлось провести строгий разговор и поставить точку. Когда, наконец, наступил этот знаменательный день, Сириус и Джеймс проснулись ни свет ни заря и вытащили Питера из постели. Они подождали, пока солнце только взойдёт, и столпились вокруг Люпина. Сириус поднял три пальца, беззвучно шевеля губами: «Раз… два… три…» — С днём рождения, Люпин! — заорали они, запрыгивая на его кровать. Римус вздрогнул, проснувшись от неожиданности, и быстро сел. Он сонно улыбнулся им, и сказал с зевком: — Спасибо, парни. За завтраком они устроили ему полное обслуживание, маршируя перед ним и расталкивая других учеников с криками: — Все с дороги, пожалуйста! — Именинник идёт! — Идите дальше, здесь не на что смотреть! Некоторые старшекурсники закатывали глаза, но большинство, похоже, находили их выходки забавными. Близились выходные, и все были в хорошем настроении. За столом они отбивали руки Римуса, когда тот тянулся к еде, настаивая на том, чтобы обслужить его. Питер налил чай, Джеймс наполнил тарелку едой, а Сириус намазал тосты маслом. Римус выглядел так, будто хотел заползти под стол. — Вам обязательно это делать? — простонал он, закрыв лицо руками. — Абсолютно, — сказал Джеймс. — Определённо, — кивнул Питер. — Безусловно, — закончил Сириус. Римус покачал головой, сильно покраснев. Однако он улыбнулся, опустив взгляд на свою еду. Как только они закончили есть, Сириус кивнул Питеру и Джеймсу. Все трое встали в унисон, ухмыляясь своему встревоженному другу. — Что?! — спросил он, нервно озираясь по сторонам. Он попытался встать, но Питер и Джеймс положили руки ему на плечо, толкая обратно на место. Сириус с размаху достал из мантии камертон и с лукавой улыбкой выдал длинную ноту. Римус закрыл глаза, приготовившись… — С днё-о-о-о-о-о-ом рожде-э-энья тебя-а-а! — завопили они так громко, как только могли. — С днё-о-о-ом рожденья тебя-а-а-а-а-а-а-а! С днё-о-о-о-о-ом рожде-э-э-энья, дорогой Ри-и-и-и-и-и-имус! К их задорной (и не попавшей ни в одну ноту, несмотря на камертон) серенаде начал присоединяться остальной зал. Римус закрыл голову руками. — С днё-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ом рожде-э-э-э-э-э-э-энья те-э-э-э-эбя-а-а-а-а! Джеймс вскочил на свой стул: — Гип-гип! — Ура! — поддержали Гриффиндорцы. Когда Джеймс сел обратно, весь стол разразился хохотом, и хотя Римус продолжал тяжело вздыхать, на его лице сияла невольная улыбка.

***

К сожалению, Сириус не мог отменить занятия, и у них всё ещё оставалось зельеварение в качестве последнего урока на неделе. Спуск в подземелья оставил неприятный осадок у него внутри, который только усилился, когда он увидел Снейпа. Тот сузил глаза-бусинки, глядя на них сквозь длинные занавески своих сальных волос. Но он ничего не сказал. После того розыгрыша с дождём он избегал их большую часть времени, и Сириус подумал, что тот, должно быть, наконец-то понял, что с мародёрами шутки плохи. Слизнорт без конца бубнил о пяти основных компонентах снотворного, и Сириусу приходилось то и дело дёргать Римуса за локоть, чтобы тот не задремал. Это было унылое завершение недели, особенно когда старый профессор отказался слушать протесты Джеймса и Сириуса о том, что он не должен задавать им домашку в честь сегодняшнего праздника. К счастью, им удалось поднять настроение за ужином, где они исполнили свою самую громкую версию «С днём рождения тебя». Даже Дамблдор присоединился к ним, дирижируя всей школой, пока все не закричали во всю мощь своих лёгких. Сириус вручил Римусу общую открытку от Гриффиндора, и тот ухмыльнулся, читая каждое имя. Вернувшись в общую комнату, Сириус принёс свой ненаглядный проигрыватель и включил «Electric Warrior». К этому моменту он уже выучил все слова и был рад предлогу, чтобы заставить Джеймса и Питера послушать. Из динамика доносился меланхоличный голос Марка Болана: I was dancing when I was twelve… (Я танцевал, когда мне было двенадцать…) Сириус поймал взгляд Римуса и улыбнулся. Торт был его гордостью — красиво украшенный гриффиндорскими красной и золотой глазурью и с торчащими из него двенадцатью розовыми свечами. — Загадай желание! — воскликнули они. Римус задул свечи одним сильным выдохом. Когда он начал разрезать торт, его глаза расширились от удивления — он состоял из четырёх разных вкусов: четверть шоколадного, четверть «Лимонного дождя», четверть бисквита «Виктория», и четверть кофейно-орехового. Сириус дал домовым эльфам очень конкретные указания. — Как твой тост! — весело объяснил он, взволнованный результатом своих стараний. — Я подумал, что тебе он быстро наскучит, если будет только с одним вкусом. — Вау… спасибо! — Римус радостно поднял вилку в знак признательности и принялся за еду. — Так чем ты хочешь заняться в оставшуюся часть вечера? — невинно поинтересовался Джеймс. — Кажется, ещё достаточно светло, если ты вдруг хочешь пойти и посмотреть… — Да не хочет он, Джеймс! Чёрт побери, найди уже себе другие интересы, приятель, ты становишься занудой. — Я не против, если ты хочешь пойти посмотреть тренировку по квиддичу, — поспешно сказал Римус. — Правда, вы уже достаточно сделали для меня. Три песни за один день, чего ещё может желать двенадцатилетний ребёнок? Джеймс на мгновение растерялся, но потом отважно покачал головой: — Нет. Сириус прав, это твой день рождения. Мы займёмся тем, что нравится тебе. Они замолчали, и возникла неловкая пауза, прежде чем Джеймс прочистил горло: — Э-э-э, Люпин? А что тебе нравится? Римус нахмурился, озадаченно выпятив губу. Сириус ждал, гадая, что может сказать его друг. Он знал, что Римус любит слушать музыку и есть, но они уже это делали сегодня. Когда они были все вместе, мародёры обычно занимались либо озорством, либо, когда это было крайне необходимо, учёбой, так что ни одно из этих занятий не казалось Римусу чем-то особенным. У всех остальных мальчиков были свои увлечения: у Питера — шахматы, у Джеймса — квиддич, а Сириус скакал с проекта на проект. Но он до сих пор не знал, чем увлекается Римус, хотя тот частенько забредал куда-нибудь сам по себе. — Читать? — предположил Питер. — Ты много читаешь. — Серьёзно?! — Римус моргнул, словно не понимая, что это было правдой — с Рождества его практически невозможно было застать без книги в руках. — Ага, отлично, — закатил глаза Джеймс. — С днём рождения, Люпин, давайте создадим книжный клуб. Сириус захихикал. Пит выглядел раздражённым: — Ну, тогда не знаю! Кроме чтения, ты, кажется, очень любишь отработки, Римус. Сириус закатил глаза, досадуя на Питера — Римус не получал отработок после того розыгрыша над Снейпом — он превратился в настоящего зубрилу. Но Римус лишь виновато рассмеялся, подняв руки: — Простите, парни, наверное, я просто слишком скучный. — А как насчёт того, когда ты исчезаешь? — настойчиво спросил Сириус. Римус отшатнулся. — О чём ты?! Я же сказал, я болею, поэтому хожу в больничное крыло. — слова вырвались с трудом, и Сириус осознал свою ошибку. Он не имел ввиду… ну, это. Он махнул рукой, сказав: — Нет, я не об этом. Иногда ты уходишь после уроков или когда мы смотрим квиддич. Чем ты занимаешься в это время? Судя по тому, как Римус покраснел, это тоже была щекотливая тема. Сколько же у него секретов? Несмотря на это, Сириус был полон решимости докопаться до сути. Он ждал, выжидательно глядя на него. — Я просто как бы… гуляю, — уклончиво ответил Римус. — А где? — спросил Питер. — На территории? — Везде, — пожал он плечами. — Я просто люблю осматривать территорию. Так я знаю, где что находится, — он потянулся в карман и достал карту — ту самую, которую давали всем первокурсникам, когда они приехали осенью. Сириус потерял свою лет сто назад и удивился, что Римус вообще сохранил её. — Это глупо, я просто начал добавлять всякие вещи на карту, которую нам дали в начале года. Всякий раз, когда вижу что-то интересное, дополняю её. Он передал карту Джеймсу, который развернул её. Питер и Сириус придвинулись ближе, заглядывая ему через плечо. Сириус был потрясён. Под каждым портретом было мелко написано название, а различные лестницы и коридоры были выделены цветом. Всё было испещрено символами и пометками, многие из которых он не мог понять, но предполагал, что они должны обозначать потайные двери или скрытые проходы. Его пульс участился от волнения, а в голове тут же закрутились идеи, как можно использовать карту в помощь их мародёрским миссиям. Римус был гением, и, похоже, даже не осознавал этого. Должно быть, он потратил на это долгие часы работы. — Ты добавил все портреты… и подписал их, и ещё куча всего. — У меня дерьмовая орфография, — смущённо сказал Римус, всё ещё краснея. Джеймс прищурился и указал на один из маленьких символов: — Что это? — Одна из тех ступеней с подвохом, — объяснил Римус. — Это та, в которую можно провалиться. А вот эта, — он указал на знак на другой ступени, — та, что исчезает. Лестницы со стрелками — это те, которые двигаются. Я выделил их цветом, чтобы было видно, где они заканчиваются. — Мерлин! — выдохнул Питер. — Ты хоть представляешь, сколько времени это бы мне сэкономило?! Клянусь, я стабильно дважды в неделю попадаю не в тот коридор из-за этих идиотских лестниц. — И я, — согласился Джеймс. — К чёрту своевременное посещение уроков! — Сириус многозначительно поднял брови. — Пожалуйста, постарайтесь осознать чрезвычайно важные преимущества этой карты. Ещё больше возможностей для розыгрышей открыты для нас. Улыбка расплылась по лицу Джеймса, затем Питера. Но взгляд Римуса затуманился, и он выхватил карту обратно. — Она ещё не закончена, — быстро сказал он, складывая её обратно. — Ещё много чего нужно сделать. Я хотел наложить на неё пару заклинаний, когда пойму, как. Сириус не знал, как истолковать его внезапную нервозность. Может, его смущала незаконченность карты? Но они ведь все видели, сколько труда он в неё вложил. — Какого рода заклинания? — ободряюще спросил он, пытаясь подчеркнуть, что все они считают карту совершенно блестящей идеей. Римус замешкался. И снова Сириус расстроился, пытаясь понять настороженность своего друга. Может, он стесняется? Неуверен? Он, что, обиделся на Сириуса? Неужели он случайно заставил Римуса поделиться секретом, который тот хотел сохранить? Но он, казалось, был рад объяснить все свои символы… — Просто некоторые доработки, — голос Люпина звучал натянуто. — Вы подумаете, что это глупости. — Нет, не подумаем, — серьёзно заверил его Питер. — Мы можем помочь! — Наверно… но это моя карта. Так вот в чём дело? Сириус подумал, что Римус ведёт себя глупо. Очевидно, что только он был достаточно креативен, чтобы придумать такое. На карте был личный отпечаток гениальности Римуса. — Конечно, она твоя, — успокаивающе произнёс Джеймс. — Как и мантия моя, верно? Но на службе у озорства… — Это Мантия Мародёров, — закончил Сириус, наклонившись вперёд. — Карта Мародёров, — продолжил Римус с немного скептическим видом. Сириус поспешил его успокоить: — Она всё ещё твоя, Люпин! Мы поставим твоё имя первым и всё такое! — Не уверен, что мы хотим, чтобы на ней были наши имена… — нервно пробормотал Питер. — Тогда наши прозвища, — согласился Сириус. — У нас нет прозвищ, — напомнил Римус, размышляя. — Ну, может, и есть, но я не особо горю желанием писать на ней «Полоумный Люпин». Они разразились хохотом, и Римус усмехнулся, напряжение ушло с его лица. Когда они успокоились, он застенчиво развернул карту и указал на участок на третьем этаже, который он ещё не успел занести в каталог. Вооружившись мантией-невидимкой, они провели остаток вечера, бродя незамеченными по коридорам. У них уже лучше получалось таскаться вместе под мантией, и хотя это было немного неудобно, Сириус сделал всё, чтобы они не теряли времени: он тайком пронёс пять грязевых бомб, которые отлично развлекали их по пути через замок. Особенно весело было подкрадываться и оставлять их за целующимися парочками, а Питер умудрился засунуть одну в карман запыхавшегося семикурсника, который спешил в библиотеку. Пока они шли, Римус показывал им всё, что успел нанести на карту, демонстрируя все обнаруженные им проходы и кратчайшие пути, а также несколько потайных уголков и комнат. Сириус слушал со смесью благоговения и зависти — целый месяц поисков, а он не смог найти даже одной потайной двери! У Римуса на карте было отмечено шесть. Он даже рассказал им о своём плане наложить следящие чары на миссис Норрис — кошку, принадлежащую жуткому смотрителю Филчу. С помощью заклинания они смогут увидеть её появление на карте и держаться подальше — у неё была какая-то сверхъестественная способность связываться с хозяином, и тот всегда появлялся вскоре после этого, чтобы испортить всё веселье. — Зачем останавливаться на этом? — нетерпеливо прошептал Сириус. — Почему бы не наложить чары на всех? — они возвращались в общий зал, огибая угол, ведущий к портрету Полной Дамы. — Всех? — Да, тогда мы будем знать, когда кто-либо идёт, и сможем избежать любых неприятностей. Больше никаких жалоб Питера, пока тот стоит на шухере — это было бы просто великолепно. Но Римус не разделил его энтузиазма, пробормотав: — Не знаю… — в его глазах снова появилась настороженность — Сириусу стало интересно, что не так на этот раз. К счастью, Джеймс и Питер полностью согласились с его идеей, отметив, что они смогут увидеть, что замышляет Дамблдор или где притаился Снейп. Сириус был уверен, что, что бы ни беспокоило Римуса, они смогут привести его в чувство. Оставалось только найти нужное заклинание, и, учитывая всё, чего они уже добились, он был уверен, что им это удастся!