Его отец – мигрень

      Когда Джеймс приехал, первая, кто его встретил, была Анна. Сестра не обмолвилась с ним каким-либо словом, юркнула через порог дома первой, а следом за ней зашёл и братец. Джимми взглядом прошёлся по квадратным метрам и замер, встретившись взглядом с сидящими за кухонным столом. Сиджей и Анна стояла возле столешниц, мать сидела за столом, а напротив неё расположился мужчина, внешне имевший схожести с Джимми, а рядом с ним располагалась небольшая, очаровательная женщина со светлым цветом волос. Незнакомка, пожалуй, единственная из всего сборища, кто смотрела на старшего сына с любопытством и волнением, с каким смотрят на гостя, в надежде оказать приятное впечатление. Отец безразлично хмыкнул, отпрянув от спинки стула и твёрдо смотря на Джеймса, проходясь взглядом по нему с головы до пяток.       — Надо же, вымахал знатно. В последний раз, когда мы виделись, я помнил тебя немного пухлым.– басовитый голос отца мурашками отразился на сыне. Филантроп невольно дёрнулся, растерянно хлопая глазами и сглатывая. Кротко бросив взгляд на мать, мужчина надеялся найти в ней объяснение, однако она, также как и он, была побита беспокойством и неуверенностью. Джимми молчал, поджав нижнюю губу.       — Ну? И ты молчать будешь? Добрым словом не обмолвишься перед родным отцом?– тон старшего Дональдсона становился требовательным, точь-в-точь таким же, как когда-то. Джимми моргнул несколько раз, опомнившись с лёгкой пелены. Он ведь давно уже не ребёнок, а взрослый человек, известный всему миру. Почему такой, как Джимми, должен бояться отца, который является всего-лишь бизнесменом? Однако, как бы мужчина не пытался настроить себя на уверенный лад, а сам факт присутствия отца, его взгляд и голос заставляли вновь померкнуть огоньку где-то там, в глубине внутренней оболочки души.       — Зачем ты вообще приехал?– грубо спросил Джеймс, пытаясь звучать уверенно. Глаза выдавали всё так, как те блядские карты на том столе, когда его унизили и осудили за добродетельность. Старший Дональдсон откинулся на спинку стула, смягчив брови и выглядя непринуждённо.       — Просто решил навестить свою любимую семью, с прекрасной бывшей супругой и не менее прекрасными детьми.– на слове «детьми» Стивен сделал особый акцент, дрогнули уголки губ. Сиджей и Анна переглянулись между собой, а затем неуверенно взглянули на старшего брата. Джимми нервно сглотнул, ощущая на себе их взгляд. Он готов был поклясться, что отец таким образом нарочно намекал, мол, «да-да, особенно ты, мой самый любимый сыночек», и при этом градус кислотной лживости будет просто зашкаливать.       Отец беззвучно прочистил горло, прежде чем продолжить говорить, как будто ничего и не было.       — Я знаю, что я не самый лучший отец. Более того, я признаю, что из меня глава семейства был и есть хреновый, однако это не мешает мне всё ещё вас всех любить и...       — Ближе к делу, Стивен.– оборвала его слова Сью, недоверчиво смотря на него, и косо с сожалением посматривая на новую избранницу бывшего мужа. Бизнесмен хмыкнул, недовольный таким «некультурством» со стороны Перишер, однако промолчал.       — Поскольку я женюсь на этой прекрасной даме и после улетаю из Соединённых Штатов в Германию, я бы хотел в последний раз увидеться со своей семьёй.– Старший Дональдсон говорил это так, словно он являлся князем из двадцатого века – уважительно, красиво, но лживо, чертовски лживо и отвратно. Сделав небольшую паузу, бизнесмен посмотрел на жену из-подо лба.— Я хочу пригласить вас на свадьбу. Ты же не возражаешь, моя милая Сью?       Джимми поморщился, стоило отцу приторно назвать бывшую супругу «моя милая». Такая подлость, и как ему только совесть позволяет так обходиться с ними? Дональдсон чувствовал, как по его телу вскипает настоящая злость, какую он уже очень долгое время не испытывал. Пальцы подрагивали, дразнили, собираясь сжаться в кулаки, а те, в свою очередь, с нетерпением ожидали возможности прописать хороший удар по наглой физиономии отца. Джимми сдерживался, прекрасно понимая, что рукоприкладством сделает всё хуже, но терпеть такое ему искренне не хотелось. Все трое детей ожидали ответа от матери. Слова женщины сейчас были решающими.       Перишер покачала головой, вставая со своего места. Губы слегка подрагивали.       — Стивен, никого из нас не будет на твоей свадьбе.Тебе хватило наглости прийти сюда, спустя столько лет, и как будто ничего не было пригласить на женитьбу.– женщина нахмурилась, недовольно смотря на бывшего мужа.— Причина, по которой они все тут, заключается лишь в том, что им следует знать, насколько их бывший отец мудак. А теперь, будь так любезен, покинь этот дом.       Бизнесмен презрительно глядел на Сью, напрягая пальцы и стискивая зубы. Перишер повторила:       — Покинь этот дом, сейчас же. Никто из нас не хочет тебя видеть.       Старший Дональдсон пробежал по своим детям. Все они кивнули, подтверждая слова матери. Сдерживая желание разораться, устроить скандал и побить их всех, мужчина в возрасте шумно вздохнул, встал и направился к выхода, поманив свою избранницу жестом. Остановившись в коридоре, он наполовину развернулся и, выдавив из себя улыбку, процедил, звуча наигранно вежливо:       — Извиняюсь за лишнее беспокойство.– встретившись взглядом со старшим сыном, его лицо приняло недобрый оскал, и бизнесмен злобно прошептал «Джимми...», прежде чем точно покинуть дом. Как только дверь хлопнула, мать троих детей облегчённо выдохнула.       — Будем надеяться, что он не вернётся.– сказала Анна, несколько минут пялясь на дверь. Сиджей молча кивнул, будучи полностью согласным с сестрой.       — Придётся быть начеку, вдруг ему голову вскрутит на какую-то хрень.– вторил брат.       Джимми ничего не стал говорить, лишь подошёл к матери и приобнял её за плечи. Женщина выглядела заметно слабой и обмякшей. Сью взглянула на филантропа и улыбнулась, выдавив из уст невольно усмешку.       — Со мной всё в порядке, милый, просто перенервничала.– она пыталась подавить в Джеймсе нарастающее беспокойство, наивно веря в то, что теперь этот негодяй, которого язык не поворачивался назвать ни мужем, ни отцом, больше никогда не явится на порог этого дома.— Извините что отвлекла всех вас от дел. Это всё оказалось таким пустяком.       — Мам, ну ты чего, тебе не из-за чего извиняться.– Анна подбежала к матери и также приобняла её.— По крайней мере, мы в коем-то веке собрались вместе, что и без того редкость.       — А отец пусть хоть трубкой подавится.– Сиджей также присоединился к всеобщему приобниманию матери. Женщина засмеялась, сама обнимая своих детей.       — Вы у меня самые лучшие на свете, вы не представляете, как сильно я вас всех люблю и как сильно я вами горжусь.       Дабы отвлечься от темы с отцом и этим тупым приглашением, Сиджей и Анна начали рассказывать о том, как у них обстоят дела на личном фронте. Джимми должны говорил об этом, из-за любви к матери, однако на деле его мысли никак не могли отпустить ни отца, ни то, как он заострял внимание на старшем сыне. И когда все решили переночевать в доме, Дональдсон прекрасно понимал, что ему больше не удастся уснуть...