Его отец – мигрень

      Джимми не мог ночью уснуть. Внезапное возникновение родного отца камнем ударило по его голове, и Дональдсон не был в силах спокойно взять и отпустить это, как сделали Сиджей и Анна. Они все прекрасно понимали, почему Стивен так часто посматривал на старшего сына, и почему в его глазах Джеймс видел то, что пугало больше всего. Эти чёртовы воспоминания, подобно отвратительной слизи, в которую он пачкал Карла как одного из проигравших, теперь контузили голову мужчины. Вокруг он слышал голоса из детства, звон бутылок, наполненных алкоголем, и то, как расстёгивается ширинка. Кусочки тех жутких лет, чудом пережитых, подобны кошмарам, от которых хотелось выть волком и рыдать нескончаемо. Дональдсон всё ещё не способен уснуть, и единственное, что могло ему помочь, сейчас находилось непонятно где и непонятно почему. Телефон на беззвучном, до ребят Джим-Джем так и не дозвонился. По плану они уже должны в скором времени заняться съёмками видеоролика с очередным челленджем, так что не будет сильно удивительным, если вся команда занята именно этим.       Джимми перевернулся на другой бок, опустив глаза в пол. Когда его взгляд находится где-то в краях, то сами глаза, такие необычные и красивые, выглядели по-особенному невинными, как у щеночка. Он не может уснуть, не получится. Мужчина не знает чем себя занять или как заняться чем-то, чтобы отвлечься от произошедшего, до тех пор, пока его телефон не включается и не высвечивается push-уведомление из мессенджера. Это была Тэя. Бист тут же берёт телефон в руки и читает сообщение от неё. На лице расплывается лёгкая улыбка. Как мило, что она беспокоится о нём и отправляет фоточки на фоне декораций. Где-то на снимках мелькают Чендлер и Карл, выглядя забавно и неуместно, где-то и Нолан, и Крис намеренно влезают в кадр. Дональдсон усмехается – у него самая лучшая девушка, самые лучшие друзья, которых, наверное, ни у кого нет.       — Как же у вас весело...– негромко шепчет он себе под нос, и тогда его улыбка пропадает, сменяясь чем-то хмурым и задумчивым. Они ведь даже не предупредили его о том, что ушли. Просто оставили, мол, пусть торчит в комнате, это его право. Да, право его, бесспорно, но в душе обида. Неужели нельзя было хотя бы записку написать, или кому-либо из ребят сообщение отправить в директ? Джимми пишет ответное сообщение Тэе, пишет что-то приятное, но лицо всё также неизменное. Выключив телефон, он вновь кладёт голову на подушку. Сон проходит мучительно.

***

             — Нет, папочка, не надо!– маленький Джимми зарывается в угол, широко раскрытыми от страха глазами смотря на отца. Вокруг темно, однако эти жуткие глаза, эта жуткая улыбка, и этот баритон мальчик видит отчётливее всего. Старший Дональдсон ничего не отвечает, лишь хватает сына за руку и грубо тащит того в ванную. Швырнув сынка на холодную плитку, Стивен запирает дверь, и затем, не включая света, снимает с себя всё нижнее. Джимми чувствует, как одна рука крепко держит его, пока другая стягивает шорты и боксеры. Мальчик сглатывает, давя в себе всхлипы. Мокрые глаза зажмуриваются, пока взрослая фигура подготавливается. Когда мужчина входит в него, дыхание младшего Дональдсона сходит на нет. На удивление, будучи под алкогольным состоянием, Стивен делает всё аккуратно: не входит во всю длину в небольшое тело под собой, с неторопливым темпом слегка входит и выходит, и ничего не говорит, не делает лишнего – мужчина знает, что сын уже смирился. Джеймс складывает руки, запрокинув их над собой, собственные пальцы царапают кожу докрасна, пока та не начинает болезненно щипать. Хоть мелочь, но это всегда помогало легче пережить изнасилование со стороны отца. Старший Дональдсон слегка замедляет темп, проходится рукой по спине сына, чувствуя на ней мурашки, и ухмыляется. Когда он заканчивает и выходит из него, то его лицо принимает серьёзным, непоколебимый вид.       — Одевайся и шуруй спать. Матери ни слова.– сухо бросает он, надевая на себя лишь боксеры. Дверь в ванную тихо открывается и закрывается. Джимми не торопится. Как только на горизонте стихли шаги родителя, мальчик позволяет себе захлебнуться в слезах, скрутившись клубком на холодной плитке, сильнее царапая кожу. Он боится представить, что будет с ним, когда станет старше...       Дональдсон просыпает, чувствуя, что его глаза красные, высохшие и болезненно ноют. Филантроп проводит рукой по щеке и ощущает мокрую дорожку.       — Боже, нет...– он вскакивает с кровати и смотрит в выключенный экран телефона. Его опасение оказалось правдой, и Бист действительно плакал. Закрыв лицо руками и покачав головой, Джеймс шумно вздыхает, чувствуя себя слишком некомфортно из-за этого блядского сна. Та злополучная ночь, которая снилась ему несколько лет назад, вернулась, пусть и не до конца.       — Это так больно...       Джеймс вытирает рукавом своей кофты глаза, прежде чем одеться и тихо выйти из своей комнаты. Он слышал в районе между седьмым и восьмым часом, как Анна собиралась и вышла из дома. Будто разведчик, ютубер вошёл на кухню. Сиджей уже сидел за столом, завтракая омлетом. Дональдсон также положил себе на тарелку завтрак, сел рядом и принялся есть. Младший брат, видя, что у Джимми глаза слегка красноватые, с беспокойством спросил у него, в порядке ли тот, на что Джеймс покачал головой.       — Мне приснился тот сон.– негромко сказал мужчина, смотря брату в глаза.— Мне страшно, Сидж, я боюсь, что этот ублюдок пришёл только ради того, чтобы поиметь меня...       — Мне жаль, что именно тебе это досталось, Джимми...       — Нет.– резко ответил Дональдсон, кладя руку на плечо брата. По какой-то причине, эти слова сделали Биста очень нервным, а голос подрагивающим.— Нет нет нет, ни в коем случае не говори это! Я рад, что вас он никогда не трогал. Ни я, ни мама не пережили бы этого, если папа делал бы с вами то же, что и со мной.       Джимми сглотнул, нервно бегая глазами, и поняв, что сейчас он выглядит как параноик, поспешно убрал руку с плеча Сиджея и вернулся к трапезе, выглядя виноватым и пристыженным.       — Ты только вспомни, как она чуть инфаркт не словила, когда узнала, что он делал со мной на протяжении нескольких месяцев...       Сиджей ничего не ответил. Младший брат слегка приобнял старшего, кладя свою голову ему на плечо и свободной рукой поглаживая его волосы.       — Я знаю, Джимми, я помню...       Когда Джеймс доел и помыл за собой тарелку, Сиджей предложил вместе провести время, чтобы хоть как-то отвлечься от происходящего, однако Дональдсон отказался, сославшись на то, что ему надо к ребятам. Конечно, на деле, он отнюдь не к ним собирался, по крайней мере, не сейчас. Сейчас его разум отправлял в кое-какое другое место...