Его отец – мигрень

      Трудно вспомнить, чем всё закончилось. В частично здравом состоянии, Джеймс выглядел весьма обмякшим, подобно игрушке. Его половой орган давно перестал быть твёрдым, а зад и ротовая полость сильно ныли. Как по старой традиции, Стивен предпочитал не кончать – зачем изливаться в то тело, которое не оплодотворяется? Когда всё закончилось, старший привёл себя в порядок, а затем развязал руки и ноги сыну. Глубокие красные полосы от верёвки явно нескоро пройдут. Гладя чужие волосы, бизнесмен с ухмылкой назвал Джимми умничкой. Младшему Дональдсону хотелось блевать в этот момент.       Смутно филантроп помнит и то, как одевался. Всё его тело было украшено царапинками из-за ногтей. И пока отец молча отвозил ютубера к чёрному входу дома (непонятно, конечно, откуда он знал адрес, где живёт старший сын), Джим-Джем пустым, измученным взгляд смотрел в окно. Всю поездку мужчина думал о том, насколько теперь всё плохо. Его самооценка одним лишь фактом этого изнасилования «по-взрослому» упала ниже плинтуса, возникла апатия и отсутствовала хоть какая-то доля уверенности и позитива, которые могли бы хоть где-то быть. Вся поездка напомнила ему те дни, когда он с отцом, также, ехали в машине, а по итогу оканчивалось тем, что не нуждается в повторном представлении. Стивен даже не проследовал за сыном в дом. Привёз и уехал.       — В коем-то веке...– со вздохом пробормотал себе под нос Джеймс в такт мыслям. Зайдя внутрь, он проигнорировал обеспокоенность ребят, попросил не беспокоить, а затем ушёл к себе в спальню. Сев на кровать и прислонившись спиной к стенке, Дональдсон смотрел в мёртвую точку. Перед глазами мелькали фрагменты из произошедшего. Во рту до сих пор чувствовался привкус отцовских пальцев. Как же ему хотелось их откусить теперь... Быть может, если бы он так сделал, то выиграл себе либо смертный приговор, либо время. Джеймс не понимал причину, по которой Сиджей звонил три раза, однако перезванивать не планировал. Всё, чего ютубер сейчас хотел, так это того, чтобы все оставили его в покое. По глазам пошли слёзы. Он скрестил руки, положив их на колени, зарыл в них голову, и расплакался. Обидно, тошно от самого себя. Почему именно он? Пытаясь быть хорошим человеком и принося счастье другим, судьба сыграла с филантропом в самую злую шутку: наградила болезнью Крона, несколькими рисками умереть, сексуальным домогательством со стороны родителя – что дальше? Может, всё-таки блядская смерть где-то под забором? Или как там принято? Пальцы впились в волосы, сжимая их с такой силой, будто Джимми вот-вот оторвёт. Он громогласно, как ребёнок, восклицал одно и то же слово – ненавижу.       — Джимми?– в дверь постучала Крис.— Джим-Джем, не против, если я зайду?       — Пожалуйста, оставь меня в покое...– сквозь слёзы, дрожащим голосом произнёс Дональдсон, шмыгнув носом.— Я хочу побыть один...       — Не в этот раз.– проигнорировав просьбу друг, Тайсон открыла дверь и села на кровать, перед Джимми. Обхватив чужие запястья, девушка убрала руки ютубера от волос, а затем заставила того поднять голову, смотря прямо в глаза.       — Джимми, что он с тобой сделал?– лицо Тайсон выглядела серьёзным и требовательным. Джеймс понял: она уже в курсе про то, что филантроп заезжал к маме, и про то, что именно отец насильно увёз его оттуда. Дональдсон смотрел на Крис, однако связать каких-либо слов, связанных с жуткой картиной, не мог. Мысли вызывали новый приток слёз. Джеймс всхлипывал, продолжая плакать, как ребёнок, слегка подрагивая. Женщина смотрела пристально в его глаза, её взгляд наполнился состраданием. Голубой взгляд, некогда полный доброты и оптимизма, испоганен болью, страхом, ненавистью. Крис большими пальцами вытерла дорожки слёз. Ничего более не говоря, она крепко обняла друга. Джеймс разрыдался, судорожно обхватив подругу и выплакиваясь прямо в её плечо. На его рыдание отреагировали остальные члены команды, в недоумении и беспокойстве смотря на происходящее. Тайсон жестом глаз показала: «Идите сюда». Первым, кто ринулся для эмоциональной поддержки ютубера, стал Карл, а за ним последовали и остальные. Теперь все, кто сколько мог, компанием обнимали Дональдсона, пытаясь утешить. Они все что-то говорили ему, гладили, но это не могло помочь.       Никто тогда из них не мог подумать о том, что самое страшное только начинается...