Собирая осколки

             Лань Ванцзи пришлось сделать несколько глубоких вдохов, когда он помахал рукой отбывающему кораблю, который должен был доставить Цзян Яньли и отобранных ею учеников в Цинхэ на конференцию. Они проделают половину пути по реке, а когда русло повернёт, сойдут на берег и остальную часть пути проделают на повозках. По словам Яньли, это была обычная поездка, которую её отец совершал десятки раз.       Лань Ванцзи не ожидал, что её отъезд вызовет у него эмоции. Да, за последние несколько месяцев он сблизился с Цзян Яньли, они стали друзьями, но это всего лишь была короткая поездка, и в ней не было никакого реального риска. Но он неожиданно для себя обнаружил, что его руки подрагивают, когда он смотрит, как отчаливает лодка, а горло перехватывает от страха не только из-за беспокойства о безопасности шицзе, но и о своём собственном успехе в присмотре за её ребёнком. Он до сих пор удивлялся, что Цзян Яньли решилась оставить его с ним. Ну, не только с ним: кормлением Цзинь Лина будут заниматься две кормилицы, но весь остальной уход целиком и полностью возлагался на Лань Ванцзи.       Конечно, он привык помогать шицзе. Он помогал ей с тех пор, как прибыл в Пристань Лотоса. Но забота о детях всё ещё была для него в новинку. И он оказался очень беспокоящимся родителем. Ванцзи едва мог позволить Вэнь Юаню скрыться из своего поля зрения на час или два. А теперь Яньли оставила ему своего малыша. И он задавался вопросом, кто из них был более странным.       В любом случае, он обязан был оправдать надежды шицзе.       Когда лодка скрылась из виду, Лань Ванцзи с Цзинь Лином на руках вернулся в свои покои. Вэнь Юань вприпрыжку бежал рядом с ним.       - Почитаем вместе, А-Юань? - спросил Второй Нефрит, усаживая Цзинь Лина в манеж.       - Угу, - согласился Вэнь Юань и проворно забрался на кровать.       Как всегда, взгляд Лань Ванцзи зацепился за маленькие фигурки, вырезанные на деревянном изголовье кровати, и привычный укол горя пронзил его грудь. Он с лёгкостью проигнорировал его и, взяв со стола книгу, начал читать новую историю Вэнь Юаню.       Примерно через час пришла госпожа Нуан, чтобы, как обычно, осмотреть его спину. Теперь Лань Ванцзи виделся с ней только два раза в неделю, поскольку раны хорошо заживали, и после их обработки он больше не засыпал. Сейчас это было особенно важно, поскольку ему придётся продолжать наблюдать за детьми и во время лечения. Его раны закрылись и больше не кровоточили, не открывались так легко, хотя они всё ещё были довольно болезненными. По его оценкам, он восстановил около четверти утраченной духовной силы. Это был медленный процесс, но он работал.       - Папа, что это? - внезапно спросил Вэнь Юань, и у Лань Ванцзи перехватило дыхание.       Его сын держал в руках Чэньцин. Лань Ванцзи поставил флейту на высокую полку, но Вэнь Юань с каждым днём становился все более гибким и предприимчивым, а он отвлёкся на прощание с госпожой Нуан.       - Тебе не следует брать с полок вещи, до которых нельзя дотянуться, не взобравшись на табурет, - наставительно произнёс Ванцзи, хотя он и сомневался, что это правило будет усвоено. Вэнь Юань был любознательным и храбрым - два качества, которым Лань Ванцзи обычно отдавал предпочтение, если они не затрагивали его личные дела и вещи. Он взял Чэньцин из рук Вэнь Юаня: - Это флейта. Она используется для создания музыки, как и мой гуцинь.       - Ты умеешь на ней играть? - спросил Вэнь Юань, и Лань Ванцзи отрицательно покачал головой:       - Это не тот инструмент, на котором я учился.       - Тогда зачем она тебе?       - Она принадлежала человеку, которого я когда-то знал.       Вэнь Юань протянул руку, провёл пальцами по кисточке и внезапно потянул за неё.       Лань Ванцзи собирался отчитать его, сказать, что это не игрушка, но внезапно его сын тихо произнёс:       - Сянь-гэгэ.       У Лань Ванцзи перехватило дыхание. С тех пор, как он перебрался в Пристань Лотоса, он уже несколько раз слышал от Вэнь Юаня отдельные слова, указывающих на то, что малыш, возможно, помнит некоторые вещи из своей жизни в Могильных Курганах. Сначала он вспомнил суп Цзян Яньли, хотя и не помнил, где и когда он его ел. Затем он нашёл в ящике для игрушек бабочку, похожую на ту, что Лань Ванцзи купил для него в Илине, и заявил, что она выглядит знакомой. А ещё как-то раз, играя, он напевал себе под нос «ВанСянь», и услышать её А-Юань мог только от Вэй Усяня, потому что сам Лань Ванцзи ни разу не играл её при сыне. Однако сейчас слова Вэнь Юаня прозвучали как осознанное воспоминание, и ему с трудом удалось сохранить ровный голос, когда он сказал:       - Да, это флейта Сянь-гэгэ. Ты помнишь своего Сянь-гэгэ?       - Немного, - ответил Вэнь Юань. - Он закапывал меня в землю. Как редиску.       Лань Ванцзи почти улыбнулся:       - Это очень похоже на то, что он сделал бы.       Маленькие ручки Вэнь Юаня вновь потянули кисточку:       - Куда делся Сянь-гэгэ?       - Он ушёл… - Голос Лань Ванцзи сорвался. Он напомнил себе, что Вэнь Юань был сиротой ещё до появления в Могильных Курганах. Он знал, что такое смерть, даже если был слишком мал, чтобы полностью осознать её необратимость. - Он умер, А-Юань.       Вэнь Юань серьёзно посмотрел на Лань Ванцзи:       - Почему?       Что это за вопрос, недоумевал Лань Ванцзи. Какой возможный ответ он мог дать? Почему? Почему умер Вэй Усянь? Он не знал. И он не был уверен, что когда-нибудь узнает. В том, что произошло за те несколько дней, было так много такого, чего, как ему казалось, он никогда не поймёт. Но действительно ли именно об этом спрашивал Вэнь Юань? Он был ребёнком. Почему кто-то умер? Почему люди должны умирать?       Наконец, Лань Ванцзи произнёс:       - Ты слышал, как мы с шицзе говорили о совершенствовании, да? О направлении нашей духовной силы и использовании её для борьбы со злом?       Вэнь Юань кивнул.       - Вэй Ин - твой Сянь-гэгэ - он делал то же самое. Но он попытался использовать слишком много магии, и это обернулось для него неприятными последствиями. Та магия, которую мы используем, может быть опасной, и его тело не смогло справиться со стрессом, который вызвала обратная реакция.       - Ясно. - Вэнь Юань в последний раз потянул за кисточку, а затем отпустил её. - Он был забавным. Я скучаю по нему.       - Я тоже скучаю по нему, А-Юань. Но он хотел бы, чтобы мы заботились о себе, были здоровы и продолжали двигаться вперёд.       - А что насчёт остальных? - спросил Вэнь Юань. - Бабушка? Четвёртый дядюшка?       Лань Ванцзи глубоко вздохнул.       - Они тоже умерли, - ответил он, очень надеясь, что его сын не спросит, как и почему это произошло, потому что он был совершенно не готов объяснять ребёнку то, что Орден Цзинь казнил их только за то, что они были Вэнями. Но это заставило его также кое-что осознать. - А-Юань, как давно ты вспомнил о них?       - Я вспомнил о Сянь-гэгэ, только увидев флейту. - Мальчик пожал плечами. – А потом я вроде как вспомнил, что другие люди заботились обо мне раньше тебя.       - Ты не должен упоминать об этом, А-Юань, - с нажимом проговорил Лань Ванцзи, и Вэнь Юань моргнул, глядя на него. Стараясь сохранять спокойствие, Второй Нефрит продолжил: - Люди, которые заботились о тебе до меня, были хорошими людьми. Но не все так думали. Были некоторые люди, которые думали, что из-за того, с кем они были связаны, они плохие люди. Ты понимаешь?       Вэнь Юань помотал головой:       - Не-а.       Это было справедливо. Лань Ванцзи попробовал ещё раз.       - Ты знаешь, что шицзе отвечает за всех людей здесь? Что она глава Ордена? – сказал он, и Вэнь Юань кивнул. – Тогда представь на минутку, что шицзе сделала что-то очень плохое.       Глаза Вэнь Юаня сузились.       - Тётя Цзян никогда бы этого не сделала! - пылко заявил он, и Лань Ванцзи невольно улыбнулся:       - Это всё понарошку, А-Юань. Просто представь.       - Хорошо, - согласился Вэнь Юань, но по нему всё равно было видно, что такой ход мыслей ему не нравится.       - Ну, если бы шицзе сделала что-то плохое, была бы в этом вина людей, которые здесь жили? Тех, кем она руководила?       - Нет, - твёрдо сказал Вэнь Юань.       - Верно. - Лань Ванцзи одобрительно кивнул: - Но некоторые люди могут подумать, что это так. Ты понимаешь?       Вэнь Юань удивлённо моргнул:       - Не-а.       Лань Ванцзи вздохнул:       - Я полагаю, тебе и не обязательно понимать. Но люди, которые заботились о тебе, когда-то находились под опекой человека по имени Вэнь Жохань, и он совершал очень плохие поступки. После его смерти многие люди обвиняли всех в его Ордене в том, что он делал, Даже если они не имели никакого отношения к тому, что он сделал. Вот почему твои родственники прятались и почему Вэй Ин заботился о них и защищал их. Причина, по которой я говорю тебе это, - поспешно продолжил он, потому что казалось, Вэнь Юань собирался задать ему ещё сотню вопросов о том, что он только что сказал, - заключается в том, что ты никогда не должен никому говорить о своём Сянь-гэгэ. Кроме меня и шицзе. Никто здесь не знает, что ты когда-то жил в Могильных Курганах, и они никогда не должны об этом узнать. Ты понимаешь?       Вэнь Юань кивнул. Он выглядел таким грустным, что Лань Ванцзи захотелось вскочить на Биченя, помчаться в Башню Кои и сжечь её дотла.       - Ладно, папа, - после длительного молчания прошептал малыш, и Лань Ванцзи, медленно выдохнув, заключил его в объятия.       - Помни это, А-Юань, - сказал он. – А ещё запомни: тебе нечего бояться. Я буду защищать тебя, несмотря ни на что.       - Ладно, папа, - снова сказал Вэнь Юань и прижался щекой к его плечу.       Лань Ванцзи поцеловал сына в макушку и долго держал его в своих объятьях.              * * *       Цзян Яньли не особенно удивилась, обнаружив, что люди удивляются, увидев её в Цинхэ. По крайней мере, Не Минцзюэ ничего не сказал, а просто поклонился и поприветствовал её прибытие в Нечистое Царство, выражая такое же уважение, как и к любому другому главе Ордена. Не Хуайсан стоял позади старшего брата, помахивая веером, и выглядел он точно таким, каким Цзян Яньли его запомнила. Ей пришлось признаться, что она даже на мгновение позавидовала. Из всех Орденов, похоже, именно Цинхэ Не добился наилучших результатов за последние несколько лет, избежав большей части конфликтов. Конечно, они потеряли людей в Безночном городе, но их потери не затронули главную семью Ордена, как во многих остальных.       Затем прибыл Орден Гусу Лань, и хотя они были с ней вежливы и обходительны, Цзян Яньли видела, что старшие члены делегации смотрели на неё прищуренными глазами. Она предполагала, что они не слишком счастливы из-за того, что она украла у них Лань Ванцзи, предоставив ему убежище в Пристани Лотоса. Но, по крайней мере, в лицо ей об этом ничего не сказали. Возможно, потому, что Лань Сичэнь был здесь и улыбался ей. Или, может быть, они просто не думали, что она того стоит.       Цзинь Гуаншань, что неудивительно, поприветствовал её словами:       - Где А-Лин?       - Конечно, он в Пристани Лотоса, - ответила Цзян Яньли, стараясь выглядеть спокойной и невозмутимой. - Там есть люди, которые могут о нём позаботиться, и Ханьгуан-цзюнь, чтобы обеспечить его безопасность.       - Ты оставила его? - Цзинь Гуаншань выглядел потрясённым. - Ты его мать!       Цзян Яньли одарила его тонкой улыбкой:       - Как я уже говорила, в моё отсутствие о нём будут хорошо заботиться. Ему сейчас восемь месяцев, и он может провести несколько дней вдали от матери.       - Но тот факт, что ты даже подумала о таком… Наверняка ни одна мать не захочет расстаться со своим ребёнком даже на мгновение!       Тщательно сохраняя улыбку на лице, Цзян Яньли произнесла:       - Я понимаю, почему Вы так думаете, но Вы, конечно, не мать, не так ли, глава Цзинь? Так что у Вас действительно нет возможности узнать, чего бы желала мать. Я рада, что А-Лин теперь достаточно взрослый, и я могу рассчитывать на то, что другие будут присматривать за ним, пока я занимаюсь важными делами в качестве главы Ордена.       Цзинь Гуаншань, очевидно, понятия не имел, что на это ответить, и Цзян Яньли увидела, как Цзинь Гуанъяо спрятал улыбку за рукавом.       Честно говоря, конференции по совершенствованию были несколько скучными. Много политики, много старых ссор и мелких обид. Немного обсуждения фактического совершенствования, но только с точки зрения разделения ресурсов и делегирования обязанностей.       Хотя Цзян Яньли несколько раз высказывала своё мнение, технически никто его не спрашивал. Тем не менее, она была уверена в себе, и с удивлением обнаружила, что способна высказаться, особенно если обсуждение касалось вещей, близких Юньмэну. Она обнаружила, что на самом деле это было проще, потому что она женщина. Хотя главы второстепенных Орденов и кланов с удовольствием дрались друг с другом, перебивали друг друга и постоянно пререкались друг с другом, они, похоже, не хотели вступать в противостояние с ней. Никто не желал быть с ней слишком агрессивным, даже когда они были с чем-то не согласны.       Между тем, хотя председательствовал на конференции Не Минцзюэ, больше всех говорил Цзинь Гуанъяо. Цзян Яньли с интересом наблюдала, как он выступал посредником в спорах, уговаривая людей принять свою позицию. Даже отец не пытался сильно его обуздать, позволяя ему контролировать обсуждения.       «Конечно, он доволен, - подумала Цзян Яньли, – ведь результаты всегда были в его пользу».       А ещё она заметила некоторые доказательства того, что Лань Сичэнь говорил ей о политике. Иногда Яньли не совсем понимала, что делает Цзинь Гуанъяо. Он говорил что-то вроде: «Я понимаю, что у тебя близкие отношения с Фэн Юй» или «Это похоже на то время в Таньчжоу, не так ли, глава Бай?» и вдруг тот, с кем он говорил, загадочным образом соглашался с ним.       Цзинь Гуаншань был политиком, он и его сын явно вели грязную игру. И Цзян Яньли решила, что она никогда не даст им шанса прижать себя.       Когда конференция закончилась, Не Минцзюэ спросил её, не хочет ли она присоединиться к нему и его брату на чашку чая, и она согласилась.       - Ну и как тебе понравилась твоя первая конференция по совершенствованию? - спросил он, когда они устроились за чайным столиком.       - Честно говоря, это было утомительно, - призналась Цзян Яньли. - Так много разговоров и так мало результатов.       Не Минцзюэ фыркнул:       - Да, я тоже их ненавижу.       - Я уверена, что все они, должно быть, особенно стараются ради тебя, - заметила Цзян Яньли. - Такого рода политика на самом деле… не то, что, как я полагаю, Вам может понравиться.       - Это правда. - Не Минцзюэ вздохнул. - Одна из причин, по которой мне не хватает… Цзинь Гуанъяо в качестве моего помощника. Он намного лучше в таких вещах, чем я. Даже когда он был моложе, у него уже была эта способность.       - Кажется, он весьма талантлив, - согласилась Цзян Яньли.       - Он похож на своего отца, - мрачно заметил Не Минцзюэ, и Цзян Яньли вовсе не сочла это комплиментом.       - Как Вы с этим справляетесь? - спросил она. - Не только с конференциями по совершенствованию, но и вообще. Все эти интриги и политика…       - К этому привыкаешь. - Не Минцзюэ усмехнулся. - Избегайте этого, насколько можете. По возможности решайте проблемы самостоятельно. Постарайтесь избежать долгов перед другими Орденами. Развивайте близкие дружеские отношения с людьми, с которыми Вы можете говорить откровенно – как я с Сичэнем, и я уверен, как Вы разговариваете с Ванцзи.       Цзян Яньли кивнула и поинтересовалась:       - Могу ли я разговаривать с Вами откровенно, глава Не?       - Я всегда предпочитаю прямоту, - ответил Не Минцзюэ, и Не Хуайсан рассмеялся.       Цзян Яньли поблагодарила его. Не Минцзюэ ей особенно не нравился – она не могла не вспомнить, как сурово он вёл себя с остатками Вэней. В некоторой степени именно он способствовал тому, что Вэй Усянь впал в безумие и в конечном итоге умер. Но в отличие от Цзинь Гуаншаня, Не Минцзюэ всего лишь пытался поступить правильно. Они с Ванцзи так и не пришли к согласию относительно того, кто больше всех повлиял на ситуацию с Вэй Усянем, но в любом случае это не было полностью виной главы Не. Поэтому, пусть Минцзюэ ей и не нравился, но он не обязательно должен был ей нравиться. Она всё ещё могла уважать его, предсказывать его поступки и доверять ему.       - Вот почему я рад быть вторым сыном, - заявил Не Хуайсан, продолжая смеяться. - Я бы никогда не хотел стать главой Ордена. С каким огромным количеством ерунды вам приходится мириться…       - Спасибо за напоминание. - Не Минцзюэ фыркнул и хмуро покосился на брата: - Не хвастайся тем, насколько ты бесполезен, Хуайсан.       - Но я этим горжусь! – возразил тот, и Не Минцзюэ застонал.       Цзян Яньли тихо рассмеялась и сделала глоток чая.       Было приятно видеть, что некоторые вещи никогда не меняются. Как бы сильно она ни обижалась на Орден Цинхэ Не за то, что он прошёл через события прошлого года невредимым, она была рада видеть, что Не Хуайсан сохранил свою невинность.       - Спасибо за все Ваши советы, глава Не. Я благодарна, что могу положиться на Вас, и что Ордены Не и Цзян всё ещё могут быть союзниками.       Не Минцзюэ благодушно улыбнулся:       - Я рад, что твой Орден в таких надёжных руках, глава Цзян. Я уверен, что оба твоих родителя гордились бы тобой.       Почувствовав, как глаза наполняются слезами, Цзян Яньли кивнула в ответ:       - Спасибо, глава Не.              * * *       Недели текли незаметно и превратились в месяцы. Цзинь Лин начал ползать, а затем встал. Теперь он стоял, махал руками и хлопал в ладоши, а ещё начал есть небольшие кусочки твёрдой пищи. Вэнь Юань тоже хорошо развивался. Он выучил простую арифметику и начал заниматься каллиграфией. Он хотел научиться играть на флейте («как Сянь-гэгэ», — сказал он, когда никто, кроме Лань Ванцзи, не мог его слышать), и Лань Ванцзи сказал ему, что он обязательно этому научится, когда немного подрастёт.       Когда Лань Ванцзи начал давать ему простейшие упражнения для формирования золотого ядра, он увидел, как Цзян Яньли наблюдает за ними с задумчивым выражением лица. Она делала это часто, и он знал почему. Вэнь Юань напоминал ей младших братьев, особенно Вэй Усяня. Как он мог этого не понимать?       Боль никогда не уходила. Они оба просыпались с ней каждый день. Цзян Яньли продолжала по утрам посещать святилище предков, а Лань Ванцзи по-прежнему каждый вечер играл «Расспрос». Не проходило и часа, чтобы они не думали о тех, кого потеряли. Но они научились с этим жить и помогали друг другу переносить боль.       Лань Ванцзи отдыхал, выздоравливал и учил Вэнь Юаня, а Цзян Яньли распределила свои обязанности, вознаграждала за хорошую работу и готовила суп. Ни один из них не мог ходить на ночную охоту, но ученики Юньмэн Цзян справлялись сами, и никто из них ничего не говорил об этом им двоим.       Однажды, когда Лань Ванцзи занимался с Вэнь Юанем упражнениями для формирования золотого ядра, Цзян Яньли, тихо наблюдающая за ними, вдруг засмеялась и сказала:       - Он уже так далеко продвинулся, не то, что я в его возрасте. Хотя я думаю, это мало что говорит.       - Он действительно хорошо продвинулся, - согласился Лань Ванцзи и подумал: «Вэнь Юань будет хорошим заклинателем».       Возможно, он был не совсем на том уровне, на котором находился сам Лань Ванцзи в его годы, но он был близок к этому. Он взглянул на Цзян Яньли и увидел тень на её лице.       - Ты больше не работаешь над своим золотым ядром?       - Ах. - Цзян Яньли опустила взгляд в пол. - Я уже много лет не занималась совершенствованием. В этом не было особого смысла.       Лань Ванцзи нахмурился:       - Хотя это правда, что легче всего сформировать золотое ядро в детстве, это всё же возможно и во взрослом возрасте.       - Я знаю. - Цзян Яньли кивнула: - Но оно никогда не будет даже близко к тому уровню, который хотели бы видеть мои родители. Они сказали мне больше не беспокоиться об этом. А-Чэн в любом случае должен был стать следующим главой Ордена, а я должна была выйти замуж, так что…       - Но теперь ты глава Ордена, - заметил Лань Ванцзи. - Хотя я полагаю, что в этом нет абсолютной необходимости, но разве не было бы совершенствование золотого ядра достойным занятием для главы?       - Возможно, - мягко согласилась Цзян Яньли.       Лань Ванцзи изо всех сил пытался подобрать правильные слова, чтобы показать, что он знает, насколько сложные эмоции она испытывает по этому поводу.       - Я понимаю, как трудно добиваться цели, когда тебе говорят, что ты никогда её не достигнешь. Но я думаю, что твои родители были неправы. Твоё тело не подходит для боевого стиля Юньмэн Цзян, поэтому они считали, что ты не сможешь совершенствоваться должным образом. Но есть и другие стили. Возможно, я мог бы научить тебя игре на гуцине. Я думаю, это может сработать для тебя лучше, чем меч.       Его слова заставили Цзян Яньли улыбнуться:       - Ты такой щедрый, А-Чжань. Думаю, даже если это не поможет мне создать золотое ядро, мне понравиться изучать гуцинь.       Итак, с этого дня Лань Ванцзи начал давать своей шицзе уроки музыки, и Вэнь Юань, который обожал на них присутствовать, постепенно начал настаивать на том, что тоже хочет научиться играть на гуцине. По его словам, его дядя играл и на гуцине, и на продольной флейте, так почему бы ему не играть и на гуцине, и на поперечной флейте?       - Когда ты подрастёшь. – Таков был неизменный ответ Лань Ванцзи, но Вэнь Юань, хотя едва превосходил размером гуцинь, был умилительно настойчив. В конце каждого занятия Цзян Яньли он подходил к гуциню и с нежностью проводил пальчиками по струнам, и это настолько покорило Лань Ванцзи, что он сдался и начал учить сына музыке.       Лань Сичэнь приезжал в гости раз в месяц. Он всегда был рад видеть своего брата, как и Лань Ванцзи всегда был рад видеть его. Они никогда не говорили об Облачных Глубинах, и это больше, чем что-либо говорило Лань Ванцзи, что старейшины всё ещё злятся на него. Он был удивлён, что они до сих пор не изгнали его, не отреклись от него. Он спросил об этом во время первого визита Лань Сичэня, но тот не пожелал это обсуждать. Лань Ванцзи лишь надеялся, что его брат не попал в слишком большие неприятности, защищая его.       Примерно за месяц до своего первого дня рождения Цзинь Лин произнёс свои первые слова. Помахав Цзян Яньли ручкой, он сказал: «Мама», от чего она чуть не расплакалась. Вскоре после этого он назвал Лань Ванцзи «дядей», из-за чего тот даже пролил несколько слезинок, а когда он назвал Вэнь Юаня «братом», им обоим понадобился час, чтобы прийти в себя.       Бабушка и дедушка Цзинь Лина, конечно, хотели увидеть его на день рождения и даже пожелали устроить по этому поводу большой праздник. Поразмыслив, Цзян Яньли решила, что не сможет отговорить их от этого, а вступать с ними в конфронтацию было ей не с руки. Ей до жути не хотелось приводить Цзинь Лина в Башню Кои, но она не могла избегать этого вечно. Она не думала, что Цзинь Гуаншань действительно попытается похитить её сына, пока они там, особенно если Лань Ванцзи пойдёт с ней.       Конечно, то, что Лань Ванцзи отправится с ней, означало, что и Вэнь Юань поедет с ними. Хотя никто, кроме нескольких членов Ордена Гусу Лань, не знал о его происхождении, сама идея всё равно нервировала Лань Ванцзи. Учитывая то, что Орден Ланьлин Цзинь сделал с остатками Вэней, Яньли не могла винить его. Казалось маловероятным, что Цзинь Гуаншань попытается казнить ребёнка за то, что он родился Вэнем, но не совсем невозможным.       - Почему мы не можем просто оставить его здесь? - спросила Цзян Яньли, пока они готовились к поездке. - Мои родители отправлялись в путешествия и оставляли нас троих здесь, в Пристани Лотоса. Есть много людей, которые могут о нём позаботиться. Цзян Шулянь любит А-Юаня; он был бы рад наблюдать за ним.       - Я не могу, шицзе, - сказал Лань Ванцзи, его кулаки дрожали. - Я просто не могу.       Цзян Яньли вздохнула и больше не затрагивала эту тему, потому что она поняла, она действительно поняла. Вэнь Юань - это всё, что осталось у Лань Ванцзи от Вэй Усяня, и он не мог вынести даже мысли о том, что с ним что-то может случиться, пока его не будет рядом. Конечно, это было нездоровое отношение. Она знала об этом, лучше, чем кто-либо. Ей самой пришлось заставить себя не вести себя так же с Цзинь Лином. Но со дня смерти Вэй Усяня не прошло и года. Наверняка со временем станет лучше.       - Тогда, возможно, я пойду одна, - произнесла она, наконец. - Я уже ходила на конференцию по совершенствованию, и всё было в порядке.       - Без меня ты в Башню Кои не пойдёшь! – решительно заявил Лань Ванцзи.       Яньли не стала спорить, и несколько следующих дней они потратили на то, чтобы объяснить Вэнь Юаню правила этикета, приличествующие для детей, что находились в доме другого великого Ордена. Малыш, казалось, считал многое из этого очень глупым, но он был умным и обаятельным, и Цзян Яньли не особенно беспокоилась, что он кого-нибудь обидит.       - Помни, - очень серьёзно сказал сыну Лань Ванцзи, - что ты всегда находился под опекой Ордена Гусу Лань. Твои родители были членами Ордена Гусу Лань, и я воспитывал тебя с тех пор, как они умерли. Никто и никогда не должен знать ничего другого. Ты понимаешь?       Вэнь Юань уверено кивнул:       - Я понимаю, папа.       Перед отъездом Цзян Яньли подарила племяннику первый комплект официальных мантий сине-белых цветов Ордена Лань. Именно в них он и отправился в Башню Кои.       Со времени их поездки из Гусу Вэнь Юань достаточно часто бывал на воде, чтобы его больше не беспокоила морская болезнь, поэтому им не пришлось затягивать поездку, и они добрались до Ланьлина за полтора дня.       В Башне Кои их встретили с большой помпой. Хотя Цзян Яньли в своём письме ясно дала понять, что Лань Ванцзи и его сын будут сопровождать её, Цзини всё равно были несколько удивлены, увидев его. Несмотря на это, Цзинь Гуаншань дружелюбно улыбнулся и приветливо произнёс:       - Ханьгуан-цзюнь, какая честь.       Лань Ванцзи церемонно поклонился:       - Мн.       Цзинь Гуаншань, вероятно, истолковал это как ответную реакцию, в то время как Цзян Яньли отлично поняла, что это скорее был знак Лань Ванцзи, что он подумывает о том, чтобы избить стоящего перед ним человека до смерти.       - А как мой внук? - Цзинь Гуаншань подхватил Цзинь Лина на руки и пощекотал его под подбородком, заставив хихикнуть.       - Очень хорошо, - улыбаясь, сказала Цзян Яньли. - Он близок к тому, чтобы сделать свои первые шаги, глава Цзинь. Возможно, он сделает их, пока мы здесь.       - Это было бы так прекрасно! – воскликнула Юй Цзыся, забирая Цзинь Лина из рук мужа.       Малыш улыбнулся, когда она целовала его в щёку и лоб, а затем протянул свои маленькие ручки к Цзинь Гуанъяо.       Лицо Цзинь Гуанъяо просветлело, и он потянулся к ребёнку, но веер Юй Цзыся ударил его по запястью. Выражение его лица тут же изменилось, и он отвернулся. Увидев это, Цзян Яньли сказала:       - Ах, А-Лин, ты помнишь своего дядю Яо? Он подарил тебе ту погремушку, которая тебе так нравится.       -Дядя, дядя! – радостно завопил Цзинь Лин и замахал ручками.       Не обращая внимания на недовольное выражение лица Юй Цзыся и на резкое неодобрение Цзинь Гуаншаня, Цзян Яньли продолжила улыбаться:       - Хочешь подержать его, молодой господин Цзинь?       - Могу ли я? – неуверенно уточнил Цзинь Гуанъяо.       - Конечно! - Цзян Яньли взяла Цзинь Лина из рук Юй Цзыся и передала его Цзинь Гуанъяо.       Цзинь Гуаншань закатил глаза, а госпожа Цзинь поджала губы, но ни один из них не мог придумать, как сказать Цзян Яньли, что она не вправе решать, кто может, а кто не может держать на руках её собственного сына. Цзинь Гуанъяо, со своей стороны, мгновенно растаял и начал смеяться, когда Цзинь Лин потянул за веревочки, которые завязывали его шляпу под подбородком.       - А это кто? - спросила Юй Цзыся, видимо, желая отвлечься от омерзительной картины, где внебрачный сын её мужа держит на руках её внука.       Лань Ванцзи положил обе руки на плечи Вэнь Юаня:       - Это мой сын Лань Юань. А-Юань, это глава Цзинь, госпожа Цзинь и молодой господин Цзинь.       - Как странно, что мы столько раз были в Пристани Лотоса и ни разу не встретили его, - заметила Юй Цзыся, когда Вэнь Юань поприветствовал их умилительно-прекрасным поклоном.       Выражение лица Лань Ванцзи не изменилось:       - У него много уроков.       - Я готов поспорить, что его даже там воспитают как Ланя, - произнёс Цзинь Гуаншань тоном человека, который считал, что в Ордене Лань слишком много правил. - Чей же он ребёнок?       - Он родился у моих брата и сестры по Ордену, но они погибли во время кампании «Выстрел в Солнце», - бесстрастно ответил Лань Ванцзи.       - Что ж, добро пожаловать в Башню Кои, А-Юань. - Юй Цзыся улыбнулась, и они все вместе направились в главный зал.       «Это немного глупо, - думала Цзян Яньли, шагая за Цзинь Гуаншанем, - устраивать такой грандиозный банкет для ребёнка, такого маленького, что он даже не вспомнит о нём завтра».       Очевидно, это была просто возможность для Ордена Ланьлин Цзинь в очередной раз похвастаться. Но Цзян Яньли сама позволила им это, потому что определённо не могла их остановить. Она улыбалась и кланялась снова и снова, когда мимо проходили люди с добрыми пожеланиями и подарками. Лань Ванцзи сидел рядом с ней и молчал. Вэнь Юань вёл себя хорошо в течение первого часа и даже половину второго, но после этого он начал немного дёргаться.       - Я собираюсь прогуляться с ним по саду, - сказал ей Лань Ванцзи. - С тобой здесь всё будет в порядке?       Цзян Яньли кивнула:       - Всё будет хорошо.       Спустя бесконечно долгое время банкет, наконец, закончился. Лань Ванцзи присоединился к Яньли, и они направились в предоставленный ей гостевой дом. У Второго Нефрита Гусу Лань, конечно, был свой собственный, но он сказал, что останется с ней, на тот случай, если Цзинь Гуаншань попытается сделать что-нибудь неприятное, пока она спит. Любой заклинатель мог провести ночь или две без сна, хотя Яньли и не нравилось просить его делать это сейчас, когда его духовная сила всё ещё восстанавливалась. Однако они собирали пробыть в Башне Кои три дня, так что в какой-то момент ему придётся поспать. Возможно, подумала она, ей удастся подежурить вторую ночь, пока он спит.       Это оказалось ненужным. На следующее утро после завтрака Цзинь Гуаншань сказал:       - Итак, А-Ли, пока ты здесь, давай обсудим будущее А-Лина.       Цзян Яньли кивнула:       - Конечно, глава Цзинь.       - Я понимаю, что смерть Цзысюаня очень тяжело отразилась на тебе, - начал Цзинь Гуаншань. - Я позволил тебе горевать по-своему. Я чувствую, что был очень щедр, дав тебе свободу действий. Прошло уже больше года с момента смерти моего сына, и пришло время его сыну переехать жить в Башню Кои, где ему и место.       Цзян Яньли была немного удивлена тем, что он сказал это так прямо, но не совсем шокирована. Цзинь Гуаншань мог быть тонким и коварным, когда это было необходимо, но, вероятно, он чувствовал, что здесь в этом нет необходимости. В конце концов, она была всего лишь женщиной. Насколько она могла протестовать?       Цзян Яньли глубоко вздохнула и заговорила:       - Глава Цзинь, я понимаю Вашу позицию. Однако я бы хотела, чтобы А-Лин остался со мной как наследник Юньмэн Цзян.       - Смешно, - тут же фыркнул Цзинь Гуаншань. – Наверняка есть дюжина учеников, которых ты можешь объявить своими наследниками. Любой из заклинателей самого высокого ранга, безусловно, более могущественен, чем ты!       Цзян Яньли напряглась, и Лань Ванцзи рядом с ней нахмурился, но, увидев, как она покачала головой, промолчал.       - Если ты хочешь остаться в Пристани Лотоса и управлять своим маленьким Орденом, не стесняйся, - снисходительно проговорил Цзинь Гуаншань. - Для меня это не имеет значения. А-Лин, однако, принадлежит этому месту. Ты можешь остаться с ним или нет. Он единственный сын моего сына и станет наследником Ланьлин Цзинь.       - При всём уважении, - мягко продолжила Цзян Яньли, - мой брат мёртв. Детей по линии моего отца больше быть не может. Однако у вас ещё есть сын, через которого Ваша линия может продолжиться.       - Не говорите чепухи! - Цзинь Гуаншань отмахнулся. - Человек с его неблаговидным прошлым никогда не сможет стать главой Ордена. Та же самая неприличная кровь будет течь в жилах всех его детей. Как ты могла подумать, что я позволю им унаследовать Ланьлин Цзинь?       - Глава Цзинь…       - Это всё, что я скажу по этому поводу! - отрезал Цзинь Гуаншань. - Держи его пока при себе. Я понимаю, что в его возрасте ему ещё нужна мать. Я дам тебе ещё один год с ним. Но потом он вернётся сюда. С тобой или без тебя. - Он встал и, более не оборачиваясь, вышел из комнаты.       Юй Цзыся тоже встала и одарила Цзян Яньли несколько извиняющейся улыбкой, но возражать своему мужу не стала, а просто последовала за ним.       Цзян Яньли посмотрела на Цзинь Гуанъяо, который не присоединился к ним за завтраком, а всё это время простоял, как слуга, у дверей.       - Ах… Молодой господин Цзинь...       Цзинь Гуанъяо улыбнулся:       - Пожалуйста, не беспокойся обо мне, глава Цзян. Меня не удивляет то, что я слышу такие вещи от отца. На самом деле этого никогда не было… - Он замолчал, так и не закончив предложение, а потом поклонился, церемонно проговорил: «Пожалуйста, извините» и поспешил прочь.       Они долго сидели молча, прежде чем Лань Ванцзи протянул руку и сжал её за запястье:       - Я не позволю ему забрать твоего сына.       - Я знаю, - сказала Цзян Яньли, но правда была в том, что она не представляла, как они смогут его остановить.