Собирая осколки

             Лань Ванцзи был более чем удивлён, когда Цзян Яньли вернулась в Пристань Лотоса с Цинь Су и Цзинь Суном, но принял её объяснение, что им нужно немного времени вдали от Башни Кои. Он подозревал, что происходит что-то ещё, но также полагал, что абсолютно каждый может захотеть уйти из Башни Кои, поэтому не стал спорить.       Цинь Су выглядела совершенно изнурённой, и Цзян Яньли мягко предложила ей:       - Позволь нам позаботиться об А-Суне, чтобы ты могла какое-то время отдохнуть.       Цинь Су согласилась, поэтому Лань Ванцзи подхватил мальчика на руки, посадил себе на бедро и отправился заниматься своими делами. Так он поступал иногда с Цзинь Лином. Все младшие ученики были рады встретиться с наследником великого Ордена Цзинь, и Лань Ванцзи позволил им всем представиться и немного повозиться с ним. Цзинь Сун оказался весёлым ребенком, хотя и вёл себя немного тише, чем ожидал Лань Ванцзи.       Вечером после ужина, пока Вэнь Юань и Лань Юн готовились ко сну, Лань Ванцзи подошёл к Цзян Яньли и спросил, есть ли что-нибудь, что ему следует знать.       - Они немного обеспокоены его развитием, - честно сказала Цзян Яньли. - Он ещё не начал говорить. Глава Цзинь встревожен возможными слухами, которые люди обязательно распространят, если заметят это. Он опасается, что они будут винить в этом его происхождение. Я попросила его позволить нам немного позаботиться о малыше и посмотреть, сможем ли мы что-нибудь улучшить.       - Мм. - Лань Ванцзи кивнул. - Очень хорошо.       И всю следующую неделю он носил Цзинь Суна с собой – на все уроки, тренировки и прогулки. Цинь Су, которая не была большой любительницей совершенствования, казалось, была несколько смущена этим.       - А-Сун слишком мал. Он ничего не понимает в этих уроках и ничего не получит, посещая их.       - Дети должны быть рядом с другими детьми, - уверенно заявил Лань Ванцзи.       Цинь Су выглядела немного растерянной его ответом, и Цзян Яньли мягко пояснила:       - Он прав, А-Су. Дети, даже младенцы, нуждаются в общении, им необходимо взаимодействовать с людьми, помимо родителей. Это помогает их разуму развиваться. Неужели А-Сун действительно был настолько изолирован?       - Гуанъяо всегда очень защищал его, - призналась Цинь Су. - Было две целительницы, которые очень тщательно проверяли его здоровье, но, кроме них, он никогда никого не видел, не считая тех случаев, когда его навещала семья. Так много дворян в Ланьлине могут быть... проблематичными... Гуанъяо действительно не хотел, чтобы А-Сун общался с ними.       - Что ж, это, конечно, разумно, - не слишком довольно пробормотала Цзян Яньли, - но это также может объяснить некоторую задержку его развития. - Она увидела удручённый взгляд Цинь Су и добавила: - Не будь к себе так строга, А-Су! Ты молодая мать. Конечно, есть вещи, которых ты не знаешь. Я уверена, что и ты, и А-Яо всегда делали то, что, по вашему мнению, было лучше для него. А если проблема такая простая, то он наверняка теперь быстро нагонит своих сверстников.       Цинь Су выглядела недоверчивой, но на следующей неделе Цзинь Сун действительно начал демонстрировать улучшение. Хотя он по-прежнему не произносил слов, темп его речи изменился: он подражал детям вокруг него. Лань Ванцзи задавался вопросом, много ли Цинь Су и Цзинь Гуанъяо разговаривали со своим ребёнком. Он знал, что это тоже была распространённая ошибка: родители полагали, что, поскольку ребёнок их не понимает, с ними не нужно разговаривать. Сам он не был хорош в разговорах, хотя, к счастью, Вэнь Юань уже не нуждался в этом к тому времени, когда попал под опеку Лань Ванцзи.       Поэтому днём он носил Цзинь Суна с собой на уроки, а вечером малышу позволяли играть с Цзинь Лином, Вэнь Юанем и Лань Юном. Физически наследник Цзинь ничем не отличался от любого другого годовалого ребёнка, которого встречал Лань Ванцзи. Он мог довольно быстро ползать, принимать вертикальное положение и опираться на мебель при ходьбе. Он уже сделал свои первые шаги, хотя и шатался, оставаясь без поддержки. Естественно, его не интересовали такие игры, в которые играли старшие дети, но они с ним очень хорошо ладили. Вэнь Юань, в частности, всегда был с ним нежен и добр, помогал ему выбирать игрушки и следил за тем, чтобы он не попал в неприятности.       Примерно через две недели после прибытия Цинь Су и её сына в Пристань Лотоса Лань Ванцзи проснулся посреди ночи с ощущением, что что-то не так.       Он не мог сказать, что именно его разбудило. Лёгкий шум? Ощущение чужой духовной силы? Тень, скользнувшая мимо его комнаты? Лань Ванцзи встал с кровати и взял Бичень, а затем бесшумно отодвинул дверную перегородку в сторону. Ничего необычного он не увидел, но ощущение неладного не исчезало. Он вышел из своей комнаты и легко запрыгнул на крышу, чтобы лучше рассмотреть всю Пристань Лотоса.       Сначала он не увидел ничего тревожного. Никакого движения не было. Он посмотрел на учеников у ворот, которые стояли на страже. Потом взглянул на доки и нахмурился. Что-то было не так, но ему потребовалась минута, чтобы это осознать. Там было пришвартовано восемь лодок, а когда он прогуливался по причалу этим вечером, их абсолютно точно было семь.       Лань Ванцзи ещё раз обвёл взглядом Пристань Лотоса и заметил это - крошечный проблеск движения: люди, одетые во всё тёмно-синее или серое, чтобы гармонировать с движущимися тенями. Он бесшумно спрыгнул с крыши и последовал за ними, сохраняя молчание. Кто бы это ни был, они были очень хороши. Вопрос был в том, ради кого они здесь?       Почему-то Ванцзи не удивился, увидев, что незнакомцы направляются в гостевой дом. Туда, где остановились Цинь Су и Цзинь Сун. Он нырнул вслед за ними и тихо отодвинул одно из дверных полотен, чтобы войти в комнату. И Цинь Су, и Цзинь Сун крепко спали и пока не пострадали.       Лань Ванцзи вырвался из дверей гостевого дома и отшвырнул троих мужчин волной духовной силы, пропущенной по Биченю. Злоумышленники пролетели через двор и с грохотом врезались в противоположное здание, перебудив остальных жителей Пристани Лотоса.       Нападавших было много, возможно, более дюжины. Но Лань Ванцзи собственным телом перегородил им вход в гостевой домик и упорно держал оборону, ожидая подкрепления. Из гостевого дома раздался плач Цзинь Суна. Лань Ванцзи не раз оглядывался назад, чтобы убедиться, что мать и сын по-прежнему в безопасности, что никто не пытается подобраться к ним сзади. Цинь Су выхватила Цзинь Суна из колыбели, прижала его к груди и уселась на пол в центре комнаты, с содроганием озираясь по сторонам.       Было трудно следить за ними и одновременно сражаться с людьми перед ним. В результате Лань Ванцзи даже получил две небольшие раны, а затем сверкнула ослепительная фиолетовая молния, и Цзыдянь оттащил одного из нападавших назад. Цзян Шулянь и несколько других старших учеников ворвались во двор, и через несколько минут всё было кончено.       - Удержишь его? - спросил Лань Ванцзи, и Цзян Яньли кивнула.       Цзыдянь ещё сильнее стянул грудь мужчины, вызвав стон. Яньли же повернулась к гостевому дому и крикнула:       - А-Су, с тобой всё в порядке?       - Я в порядке, - выдавила та в ответ. – И А-Сун… А-Сун в порядке, мы просто…       - Мама! - неожиданно взвыл Цзинь Сун, и Цинь Су разрыдалась.       Несколько женщин вбежали в гостевой дом, и принялись утешать её и ребёнка, а Лань Ванцзи снова повернулся к человеку, которого Цзян Яньли держала скованным Цзыдянем:       - Кто тебя послал?       Мужчина покачал головой.       Цзян Яньли повернула запястье. Цзыдянь сжался сильнее, и злоумышленник задёргался, задыхаясь от боли.       - Кто тебя послал? – снова спросил Лань Ванцзи.       - Ба… Бай… Бай Фэн!       Это имя ничего не говорило Лань Ванцзи. Он вопросительно посмотрел на Цзян Яньли, и та сказала:       - Один из глав Орденов, который был совершенно непреклонен в том, что глава Цзинь не заслуживает должности главного заклинателя. - Она ещё раз повернула руку, и Цзыдянь вернулся на её запястье. - Цзян Шулянь, пожалуйста, возьмите этого человека под стражу и поручите мужчинам позаботиться о телах. Я должна немедленно предупредить главу Цзинь о том, что произошло. А-Чжань.       Лань Ванцзи кивнул:       - Я останусь с госпожой Цзинь и ребёнком.       Цзян Яньли воспользовалась моментом и утешительно обняла Цинь Су, а потом отправилась обратно в свои комнаты. Лань Ванцзи смотрел, как она уходит, и гордился ею. Золотое ядро шицзе действительно значительно выросло, и теперь она уверено владела Цзыдянем.       Лань Ванцзи устроился в комнате Цинь Су, заварил чай, чтобы она смогла успокоиться, и вскоре мать и ребёнок заснули.       Когда наступило утро, Лань Ванцзи оставил их на попечение нескольких учеников Цзян и отправился будить Вэнь Юаня и Лань Юна. Проследив за тем, чтобы мальчики хорошенько умылись и плотно поели, он отвёл их на урок, а сам пошёл навестить Цзян Яньли. И снова он заподозрил, что в том, что происходит, есть нечто большее, чем шицзе ему рассказывает, но не стал давить на неё по этому вопросу. Она расскажет ему всё сама, когда придёт время…       Цзинь Гуанъяо прибыл на следующее утро, и было очевидно, что он приложил к этому немало усилий, поскольку едва не упал от усталости, как только добрался до Пристани Лотоса. Цзян Яньли мягко отругала его за то, что он так упорно мчался на мече, и заставила его лечь отдохнуть вместе с женой и ребёнком. Несколько часов спустя он снова встал и отправился на урок к Лань Ванцзи.       - А-Су рассказала мне о том, что случилось, - произнёс он и низко поклонился. - Я навсегда в долгу перед тобой, Ханьгуан-цзюнь. Ты спас жизнь моей жене и сыну.       Лань Ванцзи поклонился в ответ:       - В благодарности нет необходимости. Все жители Пристани Лотоса находятся под моей защитой.       - Я говорил с главой Цзян, - продолжил Цзинь Гуанъяо. - Она сказала, что А-Су и А-Сун могут остаться в Пристани Лотоса, пока я обо всём позабочусь.       Лань Ванцзи не стал расспрашивать о подробностях. Он знал, насколько безжалостным может быть Цзинь Гуанъяо, что уж говорить о том, что происходило сейчас, когда его гнев был оправдан. Ему не нужны были подробности о том, что он сделает с людьми, пытавшимися убить его сына. Поэтому он просто кивнул в ответ.       Цзинь Гуанъяо пробыл в Пристани Лотоса два дня и, казалось, был доволен тем, насколько Цзинь Сун уже поправился. Он выглядел так, будто собирался заплакать, когда его сын впервые назвал его «папа». Он неохотно оторвался от него и вернулся в Башню Кои вместе с выжившим убийцей, пообещав, что скоро вернётся с визитом.       В течение следующих нескольких недель они по крупицам узнавали о том, что произошло дальше, о том, как Цзинь Гуанъяо при полной поддержке обоих своих побратимов сравнял с землёй Орден Бай. Как понял Лань Ванцзи, глава Ордена Бай был одним из самых ярых противников как проекта со сторожевыми башнями, так и восхождения Цзинь Гуанъяо на пост главного заклинателя.       Обе эти вещи были одобрены в течение следующей недели.       Поздно вечером Лань Ванцзи нашёл Цзян Яньли в родовом святилище, где она сидела, глядя на таблички с именами своих братьев.       - С тобой всё хорошо? – спросил он.       - Всё в порядке, как никогда, - ответила она, и Ванцзи кивнул. - Я просто думала о том, что ты сказал тогда. Люди, оказавшиеся на пути Цзинь Гуанъяо, имеют тенденцию умирать.       Лань Ванцзи снова кивнул, а затем слегка пожал плечами.       - Этого мне не жаль. Он попытался убить его жену и ребёнка - чего ещё они могли ожидать?       Цзян Яньли встала и резко произнесла:       - Пройдёмся немного.       - Очень хорошо.       Лань Ванцзи пошёл рядом с ней. Они прошли через главные постройки на кухню, где Цзян Яньли начала заваривать чай. Лань Ванцзи наблюдал за ней, нахмурившись, потому что выглядела его шицзе очень взволнованной.       - Хочешь, чтобы я прикрыл комнату?       - Да, пожалуйста. – Цзян Яньли кивнула, и он наложил заклинание тишины. - Я не думаю, что глава Бай нанял убийц. Я думаю, это сделал глава Цзинь.       Глаза Лань Ванцзи расширились:       - Думаешь, он стал бы рисковать собственной женой и ребёнком?       - Да. На самом деле, я думаю, ему было выгодно, если бы всё удалось. Задержки в развитии А-Суна беспокоили его больше, чем я тебе говорила. Я обещала ему, что буду хранить это в тайне, но думаю, что тебе важно всё знать, учитывая то, что произошло. Глава Цинь не отец Цинь Су, как она всегда думала. Она была зачата Цзинь Гуаншанем в результате изнасилования.       От этих слов у Лань Ванцзи перехватило дыхание. Он был так потрясён, что не мог придумать, что на это ответить.       - Незадолго до свадьбы мать Цинь Су пришла к Цзинь Гуанъяо и открыла ему правду. Она умоляла его отменить свадьбу, но сделать это было бы для него политической катастрофой. К тому же Цинь Су уже носила его ребёнка. Поэтому он женился на ней и ничего не сказал. Но как только у А-Суна обнаружились задержки в развитии...       - Но убить его? - Лань Ванцзи неверяще помотал головой: - Убить собственного сына? Наверняка даже он никогда не смог бы опуститься до подобного.       Цзян Яньли отвернулась:       - Я не знаю, А-Чжань. Я просто не знаю. Возможно, он знал, что ты их спасёшь. Я просто не могу перестать думать об этом. Этот глава Бай был всего лишь ещё одним препятствием, которое было устранено с пути Цзинь Гуанъяо.       Лань Ванцзи выдохнул и поморщился:       - Я напишу своему брату, и попрошу его рассказать подробности того, что произошло с Орденом Бай. Я могу сделать вид, будто хочу убедиться, что все важные игроки найдены и что госпожа Цзинь и А-Сун теперь в безопасности. Это даст нам больше информации о том, какие доказательства имел Цзинь Гуанъяо, когда преследовал их - если слов выжившего убийцы было недостаточно, а я уверен, что их могло быть недостаточно для многих дворян. Очевидно, глава Бай утверждал бы, что Цзинь Гуанъяо лжёт.       - Хорошо. По крайней мере, это даст нам возможность начать.              * * *       Следующие несколько недель прошли тихо. Лань Ванцзи продолжал брать с собой Цзинь Суна на уроки, и дети продолжали играть с ним. Улучшение его речи не было чудом; это происходило медленно, урывками. Но это происходило. К тому времени, как он пробыл в Пристани Лотоса ещё месяц, он выучил несколько слов. Его любимым из них было «вверх», которое он произносил, дёргая за край любой ближайшей мантии.       Ответ Лань Сичэня не был особенно проясняющим. Бай Фэн, конечно, отрицал всё, в чём его обвиняли, но при обыске в его доме было обнаружено написанное им компрометирующее письмо. Очевидно, целью злоумышленников было не убийство Цзинь Суна и Цинь Су, а их похищение, чтобы воспользоваться ими в качестве рычага давления, чтобы заставить Цзинь Гуанъяо отказаться от своих попыток стать главным заклинателем.       Это имело больше смысла для Лань Ванцзи, который задавался вопросом, какова была конечная цель убийства. Но это также оставляло неприятный привкус во рту. Кто станет хранить такое компрометирующее письмо? Зачем им ждать, пока ребёнок окажется в Пристани Лотоса, чтобы нанести удар? Могло ли это действительно считаться лучшей возможностью? Лань Ванцзи не хотел быть эгоистом, но он знал свою репутацию.       Одно за другим препятствия на пути Цзинь Гуанъяо исчезали. И Лань Ванцзи, который провёл шесть недель с Цзинь Суном и любил его так же сильно, как и других детей, пришёл в ужас от мысли, что Цзинь Сун мог считаться препятствием. Даже если он задержался в развитии, даже если его инвалидность была постоянной и очевидной, он всё равно был ребёнком. Он должен быть защищён превыше всего.       Но, как обычно, Цзинь Гуанъяо не оставил ни лазейки, ни улик.       Лань Ванцзи всё ещё думал об этом, когда Не Хуайсан прибыл в гости.       - Это просто светский визит, - весело заявил он.       Не Минцзюэ пребывал в плохом настроении из-за всей этой истории «кто-то пытался убить сына его заклятого брата», и Не Хуайсан хотел ненадолго выбраться из Цинхэ. А где он мог найти лучший алкоголь?       В первый день Лань Ванцзи неохотно мирился с его выходками, а на второй был удивлён, увидев, что Не Хуайсан выбрался из постели ещё до полудня.       - Прекрасный день! - смеясь, объявил молодой господин Не, когда Лань Ванцзи поинтересовался, что его разбудило. - Давай отправимся на лодке по озеру.       - Я занимаюсь с детьми, - возразил Лань Ванцзи.       - Да ладно, у тебя уроки каждый день, но я не каждый день прихожу в гости. Пойдём собирать семена лотоса.       Лань Ванцзи тщательно взвесил все за и против того, чтобы весь день терпеть нытьё Не Хуайсана, а потом вздохнул и сказал:       - Очень хорошо. Я пойду за А-Юанем…       - Ах, нет. - Не Хуайсан протестующее замахал руками. - Давай не будем брать с собой детей. Только мы вдвоём, как в старые времена!       Это заставило Лань Ванцзи нахмуриться. Он изучил бесхитростное, улыбающееся выражение на лице Не Хуайсана, прежде чем кивнул и сказал:       - Мн.       Он потратил несколько минут, чтобы объяснить Цзян Яньли, куда он направляется, и та пообещала, что присмотрит за детьми. Только после этого они с Хуайсаном направились в доки. Молча сели в лодку, молча отплыли на середину озера, где в радиусе пятисот ярдов от них никого не было.       Не Хуайсан опустил руку в воду, сорвал дюжину стручков лотоса и принялся старательно вынимать и очищать семена.       - Отличное место, чтобы вести приватную беседу, не привлекая внимания. – Он отправил несколько семян в рот и, прожевав их, спросил: - Честно говоря, Лань-сюн, ты хоть представляешь, насколько ты неискушён? Просто так, впервые за два года, появившись в Нечистом царстве, сразу заявляешь, что нам нужно поговорить наедине, а затем закрываешь комнату пологом тишины? - Он покачал головой. - Честно.       Лань Ванцзи почувствовал, как его щёки покраснели:       - Я не пытался быть деликатным.       - Да уж, точно. Это самое ужасное. - Не Хуайсан сунул в рот ещё пару семян. - Потому что, если бы ты не был таким, ты бы просто рассказал мне обо всём, что происходит. Но ты не хотел, чтобы я понял, что в том, что ты говоришь, есть нечто большее, чем то, что ты сказал, однако с тем же успехом ты мог бы кричать это с крыш.       Вздохнув, Лань Ванцзи спросил:       - Есть ли в этом смысл?       - Знаешь, - произнёс Не Хуайсан, продолжая усердно жевать, - я думал, что ты, вероятно, на стороне Цзинь Гуанъяо. Не один из его приспешников, - ты бы никогда не опустился так низко - но твой брат обожает его, и я подумал, что глава Цзян не могла не любить его, ведь он был её единственным союзником в том, чтобы оставить А-Лина в Пристани Лотоса. Поэтому, когда ты появился и начал задавать вопросы о людях, которые доставляли Цзинь Гуанъяо неприятности, я подумал: вот Ханьгуан-цзюнь врывается в праведной ярости, чтобы избить людей, что мешают младшему названному брату жить. Но потом. Потом ты спросил о «Песне ясности».       Лань Ванцзи, почувствовав подозрение, ничего не сказал.       - Многие люди, кажется, забывают, что я знаю младшего названного брата лучше, чем большинство. Он прожил с нами четыре года в Нечистом Царстве. Он был мне как брат. Его память поистине поразительна. Я видел, как однажды он прочитал листок бумаги, а через месяц смог повторить написанное слово в слово. Когда он шпионил за Вэнь Жоханем, ему не нужно было делать заметки. Он мог воспроизвести целые разговоры, которые он вёл с ним. Ни на этой, ни на любой другой земле абсолютно невозможно, чтобы он просто «перепутал», какая песня должна была уберечь моего брата от отклонения ци и падения замертво.       - Ты очень небрежно относишься к этому, - заметил Лань Ванцзи.       - Либо так, либо бурная ярость, - весело ответил Не Хуайсан. - Я стараюсь сохранять хладнокровие. Не то чтобы я не знал, что Цзинь Гуанъяо затаил обиду на моего старшего брата за то, что произошло, когда он убил Не Фана. Но я не думаю, что именно поэтому он это сделал. Я думаю, что им двигали в основном политические мотивы - он злился, что старший брат не поддерживал его в каждом его шаге, как это должен делать хороший побратим. И я не знаю, много ли тебе известно обо всей этой истории с Сюэ Яном.       Лань Ванцзи моргнул:       - Я даже не знал, что Сюэ Ян был в этом замешан.       - Конечно, нет. - Не Хуайсан закатил глаза. - Хотя, в твою защиту могу сказать, что это не затронуло Цзян или Лань, поэтому я понимаю, почему никто не упомянул об этом тебе. Однажды Сюэ Ян появился в Башне Кои, и Цзинь Гуаншань сделал его своим учеником. Старший брат, очевидно, разозлился, потому что Сюэ Ян - маньяк-убийца. Он потребовал казни Сюэ Яна за то, что тот сделал с кланом Юэян Чан. Цзинь Гуаншань согласился, но затем передумал, как только старший брат отвернулся. После того, как Цзинь Гуаншань умер, старший брат продолжал расстраиваться из-за этого. Цзинь Гуанъяо повинился, что Сюэ Ян сбежал, и он ничего не может с этим поделать, но старший брат ему не поверил. Он думал, что младший названный брат намеревался держать Сюэ Яна наготове на случай, если ему понадобится какое-нибудь, ну, знаешь, убийство.       - А что думаешь ты? - спросил Лань Ванцзи.       - Я думаю, что младший названный брат достаточно умён, чтобы не разозлить кого-то столь нестабильного, как Сюэ Ян. - Не Хуайсан вздохнул: - Но я также думаю, что он не хотел бы, чтобы этот убийца всё время торчал рядом, поэтому я верю ему, когда он сказал, что Сюэ Ян ушёл. В любом случае, Цзинь Гуанъяо был очень зол из-за того, что старший брат доставил ему из-за этого неприятности. Само по себе это, возможно, не имело бы значения, но… - Он замолчал, а затем сунул в рот ещё три семени лотоса. - Но потом я подумал: почему Лань-сюна это должно волновать? Он не суёт нос в чужие дела. Есть только один человек, о котором Лань-сюн всегда заботился, и который не носил лобную ленту, - это Вэй-сюн. И тогда я увидел закономерность.       - Мн, - согласился Лань Ванцзи.       Он знал, что Не Хуайсан не глуп, но это было больше, чем он ожидал от него.       - И я подумал, что если Лань-сюн решил, что младший названный брат убил Цзинь Цзысюаня и обвинил в этом Вэй-сюна, это вовлёчет его в дело. Но я не знаю, почему ты так решил. Вэй-сюн никогда не пытался заявить о своей невиновности. Остатки Вэней добровольно сдались, и Вэнь Нин признался в преступлении. Это один из фрагментов, которого мне не хватает.       - Я не могу объяснить тебе это, - признался Лань Ванцзи. - Это просто ощущение. У шицзе тоже оно есть. Ощущение, что Вэй Ин не испытывал ненависти к Цзинь Цзысюаню, что даже если бы он действительно потерял контроль над Вэнь Нином, Цзинь Цзысюань не стал бы его целью. Я не могу объяснить, что смог сделать Цзинь Гуанъяо и как он смог это сделать. Это просто. Как ты и сказал. Закономерность.       Не Хуайсан кивнул.       - Думаю, ты бы уже сказал или сделал что-нибудь, если бы мог доказать, что музыка, которую он играл для старшего брата, была вредной.       - Но я не могу, - согласился Лань Ванцзи. - Он мог получить эти ноты только из запретной секции библиотеки в Облачных Глубинах, куда я не могу пойти. Я подумал, что если мы сможем найти доказательства других его поступков, я смогу отнести их сюнчжану. Но что бы мы ни делали, мы не можем найти доказательств.       - О, ты не можешь? - Не Хуайсан ухмыльнулся. - Думаю, именно поэтому я тебе и нужен.       Лань Ванцзи подозрительно посмотрел на него:       - Не-сюн, что ты сделал?       Не Хуайсан отложил стручок с семенами лотоса, достал веер, открыл его и лениво помахал им в воздухе:       - Одним из преимуществ того, что меня считают мягким и неразумным, является то, что я могу делать практически всё, что захочу. Побродить по Башне Кои и везде сунуть нос. Если меня ловят, я просто говорю, что заблудился, или притворяюсь, что пьян, и они закатывают глаза и больше об этом не думают. Даже младший названный брат не подозревает, что я что-то задумал, хотя и поймал меня однажды, знаешь ли, там, где мне не следовало быть. Я просто сказал ему, что прячусь от старшего брата, который злится, потому что я уклонялся от тренировок, и он отшутился.       - Что ты нашёл в Башне Кои? - спросил Лань Ванцзи.       - Важно не то, что я нашёл. Важно, кого я нашёл. Там есть запертая комната, в которой живёт женщина. Проститутка по имени Сиси.       Лань Ванцзи нахмурился:       - Она пленница?       Не Хуайсан кивнул:       - Она была там в ту ночь, когда был убит Цзинь Гуаншань.       У Лань Ванцзи перехватило дыхание:       - Расскажи мне о ней.       - У неё на лице шрамы с тех пор, как чья-то жена преследовала её. Это делает её менее желанной. Она сказала, что все проститутки в тот вечер были такими же – старыми, изуродованными и так далее. Они почти никогда не получали хорошо оплачиваемую работу, но за эту им заплатили щедро. Их набрали со всего Ланьлина и привезли в загородный дом главы. Старика привязали к кровати и приказали им обслуживать его, пока тот не умрёт.       Лань Ванцзи не смог сдержать дрожь:       - Цзинь Гуанъяо?       - Они его не видели. Он был за занавеской. Но да, честно говоря.       - Но почему она в тюрьме? Значит, она не может говорить?       Не Хуайсан взмахнул веером.       - Она сказала, что после того, как дело было сделано, они все оделись и вышли из комнаты по одной и по двое. Она ушла одной из последних. Выйдя в коридор, она увидела, что он весь в крови. Женщин убивали, когда они уходили. Она сказала, что там был мужчина с мечом, и он поднял его, но затем мужчина за занавеской сказал: «Не она». И тут кто-то ударил её сзади. Очнулась она в карете. Её отвезли в Башню Кои, но она понятия не имеет, почему её не убили. Но я знаю.       Лань Ванцзи вздохнул, увидев склонность Не Хуайсана к драматургии, и терпеливо подождал, пока тот продолжит.       - Видишь ли, она даже не знает, где она и кто умер той ночью. И она, конечно, не знает, что Цзинь Гуанъяо был замешан в этом. И, возможно, не имело бы значения, если бы она это знала. Но я спросил её, знала ли она когда-нибудь мальчика по имени Мэн Яо, и она ответила, что знала. Его мать, Мэн Ши, работала в том же борделе, что и она в молодости. Она сказала, что ей всегда было жаль Мэн Яо, над которым жестоко издевались другие женщины, и она пыталась присматривать за ним. Должно быть, он узнал её той ночью и не хотел убивать после той доброты, которую она оказала ему, в то время, когда он видел так мало доброты от других людей.       - Поэтому он вместо убийства заключил её в тюрьму.       - Да. Но, честно говоря, она, кажется, не особо возражает. Она обеспечена едой. У неё удобная комната. Ей разрешено запрашивать такие вещи, как принадлежности для рисования и шитья. По сравнению с жизнью изуродованной проститутки, она, вероятно, благодарна за перемены.       - Справедливо. - Лань Ванцзи покачал головой и пробормотал: - Какая ирония судьбы.       - Почему?       - Цзинь Гуанъяо совершал ужасные поступки. По крайней мере, он убил своего отца, и таким отвратительным образом. Однако то, что сбило его с толку, то, что позволило нам найти доказательства того, что он сделал, заключается в том, что он проявил милосердие к женщине, которая была добра к нему. Это просто...       Не Хуайсан пожал плечами:       - Прости, если мне не жаль его. Он пытался убить моего брата.       - Я это знаю и не прошу тебя жалеть его. Я просто хочу сказать, что больше нет ничего чёрно-белого, и это кажется жестокой иронией судьбы, что Цзинь Гуанъяо будет свергнут из-за таких вещей.       - Ну, этого достаточно, чтобы свергнуть его, но вряд ли это случится, - возразил Не Хуайсан. - Милосердие или нет, но он убьет её, если подумает, что она заговорит. Дело даже не в том, поверят ли ей дворяне. И даже если бы они вдруг поверили, она никогда не видела Цзинь Гуанъяо. И я уверен, что он просто заявил бы, что находился в ста милях от загородного дома, когда произошло убийство.       Лань Ванцзи вздохнул.       - Это верно. Я даже не уверен, что этого достаточно, чтобы рассказать об этом брату. Он был непреклонен в том, что Цзинь Гуанъяо не мог быть причастен к смерти его отца.       Не Хуайсан поморщился и захлопнул веер:       - Бедный братец Сичэнь. Ему будет очень тяжело, независимо от того, чем всё закончится.       - Я знаю.       - Однако не сдавайся. Я тоже продолжу копать.       Лань Ванцзи кивнул:       - Шицзе всё знает и поддерживает меня. Она думает, что, возможно, Цзинь Гуанъяо нанял людей, которые пришли сюда, чтобы у него появился повод устранить главу Бай и его оппозиционный Орден.       Брови Не Хуайсана поползли вверх:       - И вот так рисковать собственным ребёнком?       Лань Ванцзи не собирался рассказывать Не Хуайсану о происхождении Цинь Су. Это нанесло бы ущерб его собственной репутации и имело бы массу последствий для Цзинь Суна. Пока что он будет держать это знание при себе.       - Я был здесь.       Это рассмешило Не Хуайсана:       - Полагаю, это правда. Не так уж и велики риски, раз сам великий Ханьгуан-цзюнь защищал их. Что ж, хорошо. Я рассмотрю и этот вариант.