Сияние вечернего рассвета

      Артаниель досадно развела руками. Стеклянный кувшин для умывания, который она всегда наполняла с вечера, был пуст. Конечно, такое случалось и раньше, но тогда Артаниель сама откладывала поход за водой на утро и точно знала об этом. Как раз вчера она ходила за водой. Пожалуй, объяснение этому могло быть одно…       Артаниель обошла грубо обтёсанный стол, занимавший большую часть гостиной, приблизилась к комнате сестры и тихонько приоткрыла дверцу. Небольшая спальня, больше похожая на кладовку, оказалась пустой.       «Неужели Дия уже встала? Не похоже на неё…»        Это действительно странно. Обычно Дия нежилась в кровати, как домашняя кошка, и не спешила подниматься с нагретого места. Часто она выползала из своей норы к обеду, пропуская мимо своих кошачьих ушей все упрёки, и как ни в чём не бывало подсаживалась к накрытому столу ожидая своей порции скудной еды. Не то чтобы приходилось выбирать, ведь на столе только то, что росло в огороде: репа, виноград и немного яблок. Мясо или рыба на столе появлялись только, когда отчим возвращался домой.       Отчим Артаниель часто надолго уходил охотиться, оставляя девчонок хозяйничать в доме одних. Охота — единственное, что давало хоть какой-нибудь доход. Большой олень мог обеспечить целую неделю безбедной жизни. К сожалению, такая дичь встречается крайне редко. В основном попадались кабаны, велоцирапторы, лисы и другие местные обитатели окрестных лесов, за которых едва ли можно выручить пару серебряников.       Артаниель никогда не видела свою маму. Отчим говорил, мол она подалась в служанки императорского двора, чтобы время от времени присылать немного денег. Тот стеклянный кувшин был как раз одним из материнских подарков на день рождения и самой дорогой вещью в доме. Иногда вечерами, Артаниель мечтала, как встретит маму, обнимет и покажет ей серёжки, которые она получит на свой день рождения, но это всего лишь мечты.       Артаниель в одной белой сорочке направилась на улицу чтобы поискать Дию там. Прохладный утренний воздух вызвал небольшую тяжесть, окутывая босые ноги девушки. Веяло свежестью, как после дождя. Солнечные лучи только-только появились над кронами деревьев, окрашивая угольное небо в тёмно-синий, переливающийся в лазурный, цвет. Улицы, если их так можно назвать, ещё пусты. Первые непутёвые петухи уже пытались разбудить своих хозяев. Ночной ливень крепко убаюкал их монотонной дробью по деревянным крышам. Дороги превратились в непроходимое болото.       Шагнув на крыльцо, Артаниель встрепенулась — доски на крыльце оставались сырыми. Куда бы Дия не ушла, за ней она никуда не пойдёт, по крайней мере, в таком виде. Спешно осмотрев выложенную камнем дорожку до калитки, девушка быстро шмыгнула обратно, закрыв за собой дверь. Артаниель вернулась в свою комнату, переоделась в серое льняное платьице и опоясалась тёмно-оранжевой шёлковой ленточкой.       Ленточки для платья ей подарил отчим, когда однажды подстрелил лунного оленя. За рога дивного зверя удалось выручить несколько динариев. Конкардия тогда получила долгожданную подвеску из лунного камня, с которой не расставалась ни днём, ни ночью, а Артаниель — свой набор ленточек. Вообще выбор цвета был не самым простым. На спинке единственного во всём доме стула висел с десяток разноцветных ленточек, которыми Артаниель пользовалась по настроению. Частыми цветами были жёлтая или зелёная, реже — оранжевая или синяя, а остальными пользовалась по особым случаям. Почему она решила взять сегодня тёмно-оранжевую: не смогла сказать даже если б спросили.       Приведя в порядок свою маленькую комнатку, Артаниель, убирая длинные жемчужные волосы в хвостик, направилась к печи, чтобы разжечь огонь и что-нибудь приготовить. На удивление, печь была уже растоплена: переливающиеся всеми оттенками оранжевого, камушки небрежно лежали вдоль каменной стены.       «Дия… ну, Дия! Сегодня ты меня удивляешь… может ты ещё и приготовила чего-нибудь?»       Но нет. Вздохнув, Артаниель представила, как было бы хорошо, если её названная сестра оставила после себя хоть что-то съедобное, а только потом испарилась по своим делам. От неё этого не дождёшься. Тигранка, так ласково её называла Артаниель, только надулась бы от такой просьбы и стала недовольно вилять тёмно-серым хвостом, пока не сказали сделать что-то другое.       Дия была наполовину котом, наполовину человеком, впрочем, кошачьего в ней было больше. Таких полукровок называли тигранами, и частенько косо просматривали в их сторону. Деревенским невдомёк, что у них ничего общего с оборотнями, про которых они же и сочинили огромное количество страшилок для детей. Конечно, в эти бредни Артаниель никогда не верила.       С улыбкой покачав головой, Артаниель спустилась в погреб и стала набирать из скудных остатков с прошлой осени, ещё пригодные для пищи овощи. Хоть она недавно отбирала испорченные, появились новые, а значит скоро нужно заняться этим ещё раз.       Готовка, пожалуй, одно из самых приятных для Артаниель дел. В лучшие времена, девушка импровизировала, придумывала рецепты, готовила, а потом пробовала что получилось. Неудачными попытками ей приходилось давиться самой, а хорошими можно и остальных накормить. Единственная проблема — она не умела писать, и удавшиеся рецепты приходилось запоминать, но разве все упомнишь?       Покончив с готовкой, Артаниель могла отправиться на поиски Дии. Натянув на ноги кожаные отцовские сапоги, в каждый из которых девушка смогла бы встать обеими ногами, Артаниель вышла вон. Солнца пока не видно, но небо расплылось холодным бирюзовым оттенком. На недавно пустой дороге стали появляться люди. Деревня оживала. Воздух заполнялся шумом разговоров проходящих рядом людей, пением птиц и ужасным кукареканьем.       Закрыв дверь, Артаниель не спеша перешла участок по краешку дорожки и переместилась за калитку.       — Доброе утро, Грилтон, — поздоровалась Артаниель, пробегая рядом с кузнецом, который локтя на два выше её.       — Доброе, ищешь Конкардию? — прогремел Грилтон, замедлив шаг, чтобы ненароком не наскочить на девочку, кивающую в ответ. — Она шла в сторону ярмарки. Торговец Ритор сегодня любезно предоставил скидки на всё с чем приехал, поспеши, может что-то и тебе приглянется.       — Разве сегодня ярмарочный день? А я думала торговец приедет только через два дня… — удивлённо пролепетала Артаниель.       — Нет, он пришёл к нам дня на три раньше, — кузнец посуровел. — Его сопровождали солдаты, кажись будут плохие новости.       Караваны были самыми ожидаемым событием в деревне. Они прибывали всего несколько раз за лето, один раз осенью, один раз к концу посевных работ и только зимой не приходили совсем. На ярмарках есть всё или почти всё, правда Артаниель смотрела лишь на те вещи, которые могли понадобиться в быту. А такие предметы точно привозили всегда. Продавались и разные диковинки: всевозможные медные или серебряные украшения, оружие, льняные ткани, реже шелка или бархат, но никто особо их не покупал, уж слишком дорогие и не практичные.       Но больше всего ценились рассказы приезжих. Зачастую это байки или сплетни. Разве могут существовать громадные крылатые ящеры, извергающие огонь, или косули с одним острым рогом, вместо двух? В существование второго верилось больше. Во всяком случае, торговцы приносили вести из столицы и, иногда, даже приказы, только такого, на памяти Артаниель, ещё не случалось. В прошлый раз новости были ужасными: Гражданская война…       «Она была где-то там, далеко от границы, и никак не коснётся нас…» — надеялась Артаниель.       Приближаясь к ярмарочной площади, девушка обнаружила взволнованных односельчан, кучно стоящих вокруг солдата, зачитывающего послание с возвышенности. Боец в белой робе с полированными металлическими наплечниками и налокотниками держал одну руку на кожаном ремне, с которого свисали ножны и пара небольших сумок, а другой держал развёрнутый свиток. Рядом с говорящим, стояли четыре мужчины, одетые точь-в-точь как он, с одинаковыми шлемами на головах. Похоже один из них держал в руках шлем своего товарища.       — …держать оружие, следует откликнуться на призыв и явиться в Фолстом…       Артаниель подошла поближе и извинившись попросила стоящую рядом женщину пересказать сообщение солдата.       — Ты только что подошла? — удивилась женщина. Ей оказалась травница Ирельда, мать трёх сыновей, потерявшая мужа во время этой войны. Она переживала и сильно негодовала об услышанном. — Пришёл приказ о созыве новобранцев. Завтра все мужчины, что могут держать оружие должны явиться в крепость Фолстом… я ни за что бы не отправила своих сыновей на войну. Да будь она проклята!       «Фолстом? Это же пограничная крепость… неужели война дошла и до нас?»       Последние два года и так выдались нелёгкими для деревни. Налоги стали взимать продовольствием. Брали не сильно много, но из оставшегося нужно было откладывать на посев, остального едва хватало чтобы не голодать. А прошлым летом случилась засуха и запасы зерна исчезли полностью. Из-за чего, этой весной некоторые крестьяне покупали зерно в городах за бешеные деньги, чтобы посадить, и следующей осенью вернуть хлеб на стол. Пару дней назад, волки разодрали несколько коров и телят… А теперь это… Война выжимала все соки с мирного населения. Если мужчины уйдут, вся работа по хозяйству упадёт на плечи женщин, детей и стариков.       — Твой отчим не возвращался? — Ирельда попыталась отодвинуть свои переживания о войне за ширму. Безуспешно.       — Ещё нет… он отправился выслеживать тех волков… а что?       — Мне нужно кое-что передать… скажешь ему чтобы зашёл ко мне, ладно?       — Да, хорошо я передам, обязательно передам!       Солдаты, выполнив приказ, собирались уходить. Толпа стала рассасываться. Похоже торговцу не повезло, сегодня мало кто захочет что-нибудь купить. Жёны отдадут деньги своим мужьям в дорогу, а они в свою очередь предпочтут сохранить их на всякий случай. Среди расходящихся людей, Артаниель разглядела Дию, которая, по всей видимости, не собиралась уходить. Она упорно высматривала что-то среди железяк, а купец оживлённо скакал вокруг, дабы хоть немного заработать.       — Дия! Вот ты где! А я тебя искала… — начала Артаниель, рядом с сестрой. — Ушла и ничего не сказала… Что смотришь?       — Хочу меч присмотреть, — не отвлекаясь от выбора, ответила Дия. — А можно я опробую вот этот?       Торговец бережно поднял со стола клинок с изогнутым лезвием и протянул его вперёд. Дия приняла в лапы и стала крутить им в воздухе, проверила заточку и вернула владельцу.       — Не подходит… а можно вот этот? — Дия энергично указала на другой, лежащий правее.       Получив его, немедленно стала проверять. Затем ещё один, и ещё… и ещё… Это продолжалось так долго, что Артаниель начала сомневаться, что сестра хоть что-нибудь выберет. А Дия, и в правду, никак не могла определиться чего же она хочет: лёгкий и быстрый или тяжёлый, но длинный.       — Арель… как думаешь, этот подойдёт? — Дия подняла со стола огромный, больше её роста, клеймор и с серьёзным видом пытается вращать клинком, который с трудом удерживала в лапах.       — Вот это мечище! Тебе в пору! — едва сдерживаясь от смеха, процитировала происходящее Артаниель.       Поддавшись реакции сестры, тигранка разразилась громким смехом и, положив меч обратно, вытерла глаза от слёз.       — Это точно! А вот этот? — Дия подняла тот, с кривым лезвием, который она недавно рассматривала.       — Ты думаешь я разбираюсь в оружии? — отметив в этот раз серьёзный настрой сестры, Артаниель пожала плечами. — мне бы с кухонным ножом разобраться для начала, но, если тебе интересно моё мнение… выглядит он очень внушительно!       Сестра кивнула и, подбросив клинок пару раз, сняла с пояса мешочек, протянув его купцу.       — Сделка состоялась! — объявил Ритор, протянул тигранке ножны и поспешил спрятать заработные деньги.       — Откуда у тебя деньги, Дия? — возвращаясь домой решилась спросить Артаниель.       — Поспорила с одним мальчуганом, что переплыву Быструю туда и обратно. — разглядывая свою обновку ответила сестра. Она была вне себя от радости. — Надо было видеть его глаза, когда я нырнула с обрыва в воду!       — Ты прыгала с обрыва?       — А ты будешь ругаться? Арель, я уже не маленький котёнок, тебе не стоит следить за каждым моим шагом.       — Я и не собиралась… — однако в глубине души Артаниель думала по-другому, ведь она на три года старше. — Просто, а вдруг что? Он бы не полез тебя спасать.       — Ах, Арель… ты ни капельки не меняешься… — Дия остановила сестру и, положив руки ей на плечи, посмотрела в глаза. — Спасибо тебе, что заботишься о мне.       — И всё-таки… — обнимая сестрёнку шепнула Артаниель над ухом. — Зачем тебе меч?       — В смысле зачем? Разве ты не слышала, что говорили солдаты? — отстраняясь, удивилась тигранка и, поймав непонимающий взгляд, продолжила. — Гражданская война! Уже завтра мы останемся одни, и некому будет нас защищать. Беззащитная деревня лакомый кусочек для варваров и бандитов, так что я считаю оружие лишним не будет!       — Ну не знаю… хотелось бы надеяться, что оно нам никогда не понадобится…       Весь оставшийся день, Артаниель провела в огороде. Дел было предостаточно. Самой большой напастью всегда были сорняки. И откуда они только появляются? Каждый день она пропалывала грядки, но как только она заканчивала на всём участке, можно начинать с начала. И это раздражало больше всего.       Разбавить рутину помогали походы за водой. Это становилось целым приключением. Речка Быстрая, за своё безмерно долгое существование, обзавелась крутыми, местами скалистыми, берегами. Тропинка к воде извивалась между камнями и круто уходила вниз. Несмотря на все верёвочные заборы и выкопанные ступеньки в сложных местах, навернуться вниз не составило бы труда.       Сложности начинались после набора воды. Бадьи с водой, и без того тяжёлые, становились проблемой. Частенько поднять воду на верх помогали соседи, в деревне все друг другу соседи, по крайней мере в этой, но иногда всё-таки поднимать приходилось самой. После такой тренировки руки невыносимо гудели, а пальцы просто не хотели разгибаться. К счастью, девушку никто не подгонял, и она могла устроить себе передышку.       Вот и сейчас, Артаниель переводила дух на траве между деревянных вёдер, устремляя свой взгляд на небо. Мягкий голубой цвет уступал место золотисто-жёлтому. На этом полотне, словно разводы красок от старых кисточек, парили раскрашенные солнечными лучами облака. Приятное пение птиц и лёгкое гудение ветерка в деревьях финальными штрихами завершали картинку заката.       На мгновение Артаниель прикрыла глаза, представляя себе птиц, как они перелетают с ветки нас ветку и о чём они могут говорить между собой. Грёзы уносили её вслед за мелодией леса.       — Арель, вставай… вставай, а то простынешь! — Только открыв глаза, Артаниель заметила перед собой Ниру, которая тормошила её за плечо.       Нира была аристократкой в деревне. Такой её считали из-за прекрасных нарядов, не имеющих ничего общего с простенькой деревенской модой. Причины, по которым приехала сюда, она никому не рассказывала. Девчата шептались, что городская стала вдовой, и делали из этого то ли тайну, то ли загадку — сплетни в общем. Однако Нира ничего не скрывала. Артаниель знала, что вдова снимет серьгу с одного уха. Если хочет остаться одна, то с правого, а если захочет найти себе спутника, то с левого. Обе серёжки можно носить лишь замужем. Девушка на мгновение вспомнила, что завтра она впервые сможет надеть серёжку на правое ухо, в знак своего совершеннолетия. В душе вспыхнули двоякие чувства.       — Ты меня слышишь? — Нира казалась мягкой и безгранично доброй. Это сильно отличало её от остальных. Она была такой всегда, сколько себя помнила Артаниель.       — Да, да… я слышу, уже встаю. — откликнулась Арель, поднимаясь с травы.       — Тебя искала Ирельда, — пока девушка отряхивалась, рассказывала Нира. — Она собиралась устроить проводы всем селом… хотела, чтобы ты спела там. Тебе помочь?       — Нет, спасибо, я донесу сама. А когда это будет? — поднимая с земли бадьи, поинтересовалась Артаниель.       — Я не спросила, но думаю тебе всё равно надо явиться к ней, она тебе всё и расскажет.       Оставив ведра с водой на крыльце, Артаниель направилась к дому травницы. Жизнь била ключом. Суетились почти все: женщины выставляли на столы разные яства, сготовленные из всего что было, мужчины же приносили отовсюду столы и скамьи и расставляли их, словно на свадьбу — двумя линиями друг на против друга. Особо юркие пытались стащить со стола какие-нибудь вкусности, по большей мере получали или нагоняй, или по шее.       Артаниель сразу оказалась в гуще событий: получила поручение разложить тарелки, но не успела она это выполнить, как получила новое. Не то чтобы раньше такого не было, но это сильно утомляло и нередко портило настроение, особенно если поводом этой суеты был праздник. Сейчас, конечно, был своего рода траур, но подавался он как праздник. От этого даже подташнивало, но Артаниель гнала мысли прочь, чтобы своим кислым видом не портить настроение другим. Солнце ушло за горизонт, когда всё наконец-то было готово и всех позвали к столу. Еды и вина на столе было столько, что казалось хватит пировать до самого утра. Артаниель пристроилась с краю, подальше от нарастающего шума разговоров, шуток и хохота, этот задор казался ей чуждым.       — Ты же не против, если я присяду рядом?       Слегка вздрогнув от прикосновения, Артаниель обернулась через плечо и с улыбкой продвинулась к краю, освобождая место.       — Драгомир! А я думала, что ты будешь сегодня сидеть рядом со своими друзьями…       — С ними я ещё успею пообщаться, — усаживаясь на скамью спиной к столу, отмахнулся Драгомир. — Ты придумала о чём будешь петь?       — Ах… да… — Артаниель вздохнула, словно совсем об этом забыла. Она быстро перебрала песни, которые знала. Всё не то. — Может про трёх сыновей?       Драгомир задумчиво уставился в небо, а затем, немного погодя, пододвинулся ближе и обнял за плечи девушку. Арель, впервые за долгое время, почувствовала себя защищённой. Она прильнула к нему и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом, возможно в последний раз. Пусть завтрашний день сам о себе позаботиться.       — По-моему, отличный выбор, — мягко поговорил парень, лёгким движением убирая упавшую прядь волос подруги за ухо. Он теперь сидел лицом к ней и просто смотрел ей в лицо. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты пахнешь персиками?       — Так уж и персиками? — прижавшись щекой к плечу Драгомира, хихикнула девушка. — Ты ведь ни разу их не пробовал…       — А может и пробовал, откуда ты знаешь, что нет? — парень заключил её в объятия и тихо с едва заметной дрожью в голосе сказал несколько слов.       — Нет, даже не думай об таком… — девушка цепко обвила руками возлюбленного. — Обещай, что вернёшься… обещай! Обещай, что не оставишь меня одну!       Драгомир почувствовал, как вздрогнула Артаниель. Она дрожала, словно рыдала, но беззвучно, пряча это ото всех, доверяя свои переживания лишь ему одному. Утешительно поглаживая ладонью по спине, парень намурлыкивал утешения и на конец пообещал:       — Я вернусь, обязательно вернусь. — Драгомир скользнул рукой к тёмно-оранжевой ленточке и, ловким движением развязав её, стянул поясок.       — Эй! Отдай! — отстранившись, пыталась поймать свою пропажу Артаниель. — Это не смешно…       — Я обязательно вернусь, — перебил её ласковым голосом Драгомир. — Вернусь, чтобы вернуть то, что забрал…       Она улыбнулась, глядела на него и никак не могла насмотреться, а он тонул взглядом в её голубых бездонных глазах. Они манили его, притягивали как магниты. Он жаждал рассмотреть в этих зеркалах души самое сокровенное. Для них двоих затихла музыка, даже шумные разговоры и стук деревянной посуды, казалось пролетали мимо их ушей. Они коснулись лбами друг друга с закрытыми глазами. Артаниель не могла подобрать слова, чтобы описать свои чувства. И даже редкие капли начинающегося дождя ничего не значили. Мир больше не существовал для них двоих.       «Неужели это…» — прошелестела мысль в голове девушки. — «Я не хочу, чтобы это кончалось…»       Непонятный трепет где-то в груди наполнял нерешительностью, но желание становились нестерпимым и сопротивляться ему с каждым мгновением становилось тяжелее. И она поддалась. Их губы соприкоснулись. Блаженство. Блаженство наполняло её, как чашку, плескалось переливаясь через край, но чей-то наигранный кашель, как иглой, ужалил, заставив возлюбленных рывком отстраниться друг от друга.       — Арель! Вот ты где, а я тебя везде ищу… — Ирельда возникла словно из воздуха. По голосу Артаниель догадалась, что женщина стоит у неё за спиной и явно пристально смотрит ей в спину. Вдруг девушку, как колючим шерстяным одеялом, накрыло неловкое чувство, уж очень похожее на стыд. Но чего она боялась, не уж то наказания? — Ты же помнишь о чём мы договаривались?       — Д-да, матушка Ирельда, я помню… — смущённо пролепетала Артаниель. Посмотреть в её сторону она так и не решилась. — Я уже знаю о чём буду петь.       — Это хорошо, но я не о этом хотела сказать… — снисходительно продолжила женщина. — Драгомир, оставь нас ненадолго. Артаниель бросила взгляд в сторону, пряча свои глаза от травницы. Драгомир с ленточкой в руке поднялся из-за стола и, уходя, легонько коснулся плеча девушки.       — Послушай меня, Арель… — продолжила Ирельда, заняв место рядом, поправив свой запятнанный фартук. — Я понимаю… это сложно, и я была в твоём возрасте, и тоже влюблялась. Просто нужно немало времени, чтобы убедиться в своих чувствах, понимаешь? Я не имею ничего против Драгомира, он хороший парень. И уж кому, кому, а ему я бы тебя доверила, как никому другому. Скажи, он тебе сильно нравится? — Артаниель скованно, едва заметно кивнула, а травница повернулась — Это хорошо. Знаешь, эмоции это… как бы тебе сказать… огромная сила, которая порой даёт цвет нашей жизни, как цветы окрашивают поля весной. Но стоит помнить, что иногда эмоции способны навредить и очень сильно. Я не хочу тебя ругать или там наказывать… — травница вздохнула. — Просто хочу, чтобы ты была осторожна. В мире полно плохих людей, которые захотят воспользоваться тобой. И я не смогу всегда тебе помогать, понимаешь? Ну всё, соберись, всё хорошо… Я всё-таки не за этим тебя искала…