Сияние вечернего рассвета

      Прошло уже несколько недель с момента, когда объявили воинский призыв. Отец Артаниель так и не появился дома. Похоже весть о сложности положения в империи дошла и до него. Деревня сильно опустела. Спускаясь за водой, Артаниель встречала людей всё реже. Кто-то решил перебраться к родственникам в ближайшие деревеньки, другие бросали дома и уходили в более защищённые города или крепости — делали всё, чтобы почувствовать себя в безопасности.       Дия неделю назад ушла в город, на вопрос, как скоро она возвратится, молчала, то ли не представляла, когда вернётся, то ли не собиралась совсем. Но перед уходом, оставила несколько монет на столе — лунный камень оказался дороже того меча, который она выбрала. Артаниель, в глубине души, надеялась: сестра знает, что ищет, поэтому препятствовать не стала.       — Да хранят тебя Драконы-Основатели, Дия… — благословила Артаниель в дорогу, опуская руку на плечо сестры. — Береги себя.       — И ты себя… — уже закрывая за собой калитку, отозвалась Дия.       Переживать у Артаниель времени было немного. Вся работа по дому теперь оставалась на ней: там прополоть, здесь полить, своих коз накормить, чужих прогнать. Зачастую сил не оставалось больше ни на что. Возвращаясь домой, Артаниель плюхалась в кровать, порой совсем забывая переодеться. Казалось, только закрыла глаза — уже утро. Но в те моменты, когда оставалось свободное время, девушка зажигала крошечные огарки свечей на столе вокруг небольшой деревянной фигурки Аквалии — Дракона-Основателя — и опускаясь перед ней на колени, молилась за отца, сестру и особенно за Драгомира, надеясь, что когда-нибудь они вернутся целыми и невредимыми.       Желание готовить отпало напрочь. Утром девушка брала репу, иногда чистила и съедала так, запивая водой. Рацион расширялся, когда Артаниель помогала кому-нибудь по хозяйству. Ирельда частенько поила травяными чаями, после сбора целебных растений, в прикуску с тем, что попадётся под руку. Макка, единственная хлебница в деревне — давала с собой пшеничные лепёшки. Так что сильно голодать не приходилось.       Однако, иногда, Артаниель помогала за доброе слово. Одно из таких дел — подштопать порванную рубашку или штаны уличных сорванцов. Мать, по подсчётам Артаниель, пятерых детей приходила с разорванными вещами. Артаниель, без лишних расспросов, приводила к пригожему виду и отдавала их обратно. Взамен слышала лишь благодарности, да благословения Драконом-Основателем Геотар. Его именем часто благословляли земледельцев, да вообще всех, кто имеет хоть какое-то отношение к земле, так уж повелось у крестьян. А кто он такой, кроме как один из Драконов-Основателей, конечно, никто не знал. Да и зачем голову забивать?       Вот только Артаниель считала по-другому. Если бы не её безграмотность, давно бы заказала у торговца даже самую истрёпанную книгу про Них. Вот только учить здесь некому. Во всей деревне читать могли только двое: её отец и Ирельда. Отца постоянно не было дома, а отвлекать травницу от дел, казалось Артаниель по крайней мере невежливым. Может когда ей подарят в знак совершеннолетия серёжки, она отправится в город? Может найдёт учителя, который научит и читать, и писать. И конечно, надо будет где-то подрабатывать, чтобы платить за уроки…       «Ах… слишком много «может» … да и потом…это всего лишь мечта…» — взгрустнула Артаниель. Кто ж её ждёт в городе? Тем более одну… — «Вернись на землю, Арель, тебе ещё грядки сегодня поливать…»       Вечерело. Солнце укатилось за высокий зубчатый забор деревьев. На небо взошла серебристая луна. Полнолуние всегда доставляло неудобства. Девушка не могла заснуть под лунным светом, постоянно ворочалась, а на утро чувствовала себя разбитой. Поэтому такими ночами Артаниель скрючившись засыпала на стуле рядом с печью, с той стороны, куда свет из окон никогда не попадал. Под утро после такой ночёвки болела спина, но больше — шея, но так она хотя бы высыпалась.       «Дома никого, может собрать одеял? Устроюсь поудобнее, подрыхну немного подольше. Кормить никого не надо, а у коз корма на завтра ещё хватит…» — Артаниель хотела добавить, что заслужила, но с чего бы? Главное перед кем?       Соорудив из своего одеяла мягкую подстилку, девушка проверила, удобно ли получилось, а потом принесла покрывало сестры, чтобы укрыться им, если будет совсем холодно. Артаниель решила сегодня опять не переодеваться.       В последнее время Артаниель спала крепко, но сегодня было не уснуть. Девушка ворочалась, подыскивая удобное положение, иногда вставала, бесцельно бродила по комнате, смотрела в окно. Снова пыталась уснуть, укрываясь потеплей, но ничего не менялось. Дальнейшие усилия казалось пытками.       — Похоже кому-то сегодня не поспать… — досадовала вслух Артаниель.       Лунный свет так ярко светил в окна, что зажигать свечи незачем. Отлив немного воды из стеклянного кувшина в деревянную кружку, которая отличалась от кувшина в такой степени, в которой коза отличается от кошки. Арель сделала пару глотков и подошла к окну, из-под которого тянуло прохладным ночным воздухом.       «Неужели с окна всегда так дует?» — отметила девушка, опираясь руками на подоконник. Почему она обратила не это внимание только сейчас? Как там Драгомир? Ох, как она сейчас хотела его обнять, прикоснуться щекой к его плечу. Может тогда стало бы легче? Как же ей не хватало объятий. Или пусть он подержит её за руку. Или пусть хотя бы посмотрит на неё, Артаниель хватило бы и этого. Она просила Драконов, словно пыталась договориться с сущностью, в руках которой была его судьба. Девушка могла бы пожертвовать всем: своими ленточками или кувшином, а если этого будет недостаточно, даже своими жемчужными волосами, лишь бы Драконы смиловались над ним.       В дверь постучали. Постучали? Среди ночи? Похоже не только она не может уснуть этой лунной ночью. Может не открывать? Да чего плохого может произойти? Артаниель подошла к входной двери и поинтересовалась: кто пришёл? Ответа не последовало. Стук раздался ещё раз. Странно. Нормальные люди обычно отвечают на вопрос. А вдруг её просто не услышали? Девушка спросила громче, но ответа так же не было. Решение не открывать, стало подтачивать любопытство. Ведь если она не откроет, то никогда не узнает кто же там. Эта мысль стала трещиной в инстинкте самосохранения. Кошки скребут на душе. Постучали ещё раз. Артаниель взяла со стола небольшой ножик, которым обычно чистила овощи и направилась к двери.       «А если ему нужна помощь, а я не открою? Так он может обратиться к кому-нибудь другому… А если это срочно? Открою… не, стоп! Лучше не открывать… А может всё-таки…»       Она открыла дверь. На крыльце девочка из соседнего дома. Она стояла в светлой сорочке, забрызганной чем-то темным, напоминающим грязь. С рук что-то капало, на лице виделись смазанные капли. Девочка почти не шевелилась, только широкими глазами смотрела на хозяйку дома.       — Что случилось? — с облегчением вздохнув, спросила Артаниель, убрав нож за спину.       — Там… — девчонка с силой выдавливала из себя слово.       Девочка вцепилась в руку и повела к забору напротив, через калитку, потом по огороду к сараю. Уже на подходе, Артаниель заметила, что около этого сарая толпилась половина оставшихся жителей деревни. Все как один, были в ночных сорочках, и от них веяло беспокойством. Просочившись во внутрь сарая, Артаниель увидела двух женщин: одна, со сверкающими от слёз глазами, не решалась войти вглубь и стояла около входа, от отчаяния закрывающая рот ладонью, а вторая стояла на коленях, протянув руку за стенку стойла, словно тянулась к чему-то лежащему на полу ближе к стене сарая. Только в тусклом свете свечи, которая стояла в центре прохода, невозможно было это разглядеть.       — Что здесь произошло? — едва слышно, чтобы не нарушить гнетущую тишину, спросила Артаниель, когда узнала стоящую в дверях подавленную Ирельду.       Артаниель задавала вопрос несколько раз, постепенно повышая голос, вдруг та её не услышала, но, не получив ответа, нежно высвободилась из цепких рук напуганной соседской девочки и подошла к сидящей женщине, в которой по красноватым волосам узнала жену кузнеца. Арка повернула голову к подходящей Арель и покачав головой дала знать, что подходить не следует.       — Тебе не стоит этого видеть, — Арка поднялась с колен и быстро, почти скачком, приблизилась к девушке. Женщина повернула Арель за плечо к двери и, не убирая рук, повела к выходу. Её руки показались неестественно горячими, даже обжигающими, по сравнению с ледяным воздухом. Выбравшись во двор, Арка твёрдым голосом, отдалённо напоминающим голос её мужа, заявила во всеуслышанье. — Сёстры! Расходимся, нечего тут стоять и мёрзнуть. Разберёмся с этим поутру! Да, плохое случилось, но это вполне могло случиться…       — Так что же произошло? — раздался дрожащий голос откуда-то из толпы. Женщины с мольбой смотрели на вышедших из сарая, надеясь от них услышать хоть какие-то подробности.       — Волки… — резко отозвалась Арка. — Поэтому расходитесь по домам и крепче запирайте двери, снаружи теперь не безопасно. Ну, пошли, пошли!       Арка жестами стала разгонять односельчан, а когда все торопливо покинули злосчастный двор, обратилась к Артаниель:       — Арель, где Дия? — её голос требовательный, но разбавленный нотками волнения, заставил девушку вздрогнуть.       — Так она ушла с неделю назад, — пробормотала Артаниель, не понимая к чему был задан этот вопрос.       — Хорошо, послушай, с сегодняшнего дня ты будешь жить в моём доме. Это не обсуждается. Сходи забери необходимые вещи и быстро назад. Ты меня поняла? И что это? — Арка подняла руку девушки, так чтобы разглядеть нож, который Арель всё это время держала в руке. Артаниель неожиданно вспомнила, что забыла оставить его дома. — Зачем тебе это? Во всяком случае, держи его всегда при себе, мало ли что теперь может случится…       Артаниель со всех ног бросилась домой. Арка говорила убедительно на счёт волков, но девушка в глубине души понимала, что дело явно не в животных. В деревню и раньше наведывались стаи хищников. Тогда жертвами становились в основном куры да козы. Но вот кто стал жертвой на этот раз? Арка явно это скрывала. А Ирельда? Её Арель знала всю свою жизнь и точно могла сказать, что она не стала бы так убиваться из-за какой-нибудь козы или собаки. Корову и лошадей девушка не рассматривала, они бы не поместились там, куда смотрела Арка. Оставался только кто-то из людей…       И эта мысль заставила Арель поёжиться. Она бессильно отмахивалась от этого вывода. Все попытки напоминали попытки вычерпать воду из реки: сколько бы она не пыталась, вода всё равно возвращалась обратно. И от этого становилось неуютно, страшно, жутко. Едва заметная дрожь сковывала тело, мешая нормально двигаться.       Вцепившись в нож, будто это придавало хоть толику мужества, Арель подходила к крыльцу своего дома. Внезапный треск хвороста, донёсшийся откуда-то со стороны непроглядной лесной темноты, заставил девушку подпрыгнуть на месте и направить лезвие в сторону звука. Волки? Стрекотание сверчков. Показалось… Артаниель выдохнула и поспешила зайти в дом.       Из всех вещей, которые есть в доме, Артаниель в первую очередь схватила со стола стеклянный кувшин и, чтобы не нести его тяжёлым, вылила воду на пол. После недолгих раздумий, схватила одеялко Дии и набор ленточек и, как убегающая от охотника лань, выскочила из бревенчатого дома.       Спотыкаясь по неровной дороге, Артаниель добралась до дома кузнеца и перевалив через порог, облокотилась об стену и наконец почувствовала себя в некоторой безопасности. Переводя дух, девушка заметила стоящую рядом женщину, так же, как и она прислонившуюся к стене. Вскоре та обратила на неё внимание и осмотрев с ног до головы, будто видит её в первый раз, мягко коснулась руки, чтобы перехватить нож, но от этого Артаниель на мгновение сжала его так сильно, что побелели костяшки. Тогда женщина тихо проговорила какие-то слова, и Артаниель узнала в женщине Арку.       — Всё хорошо, — говорила она, вынимая из расслабленных рук девушки нож. — Давай его сюда, а то, не дай Основатель, кого-нибудь покалечишь. Ты в порядке?       Артаниель утвердительно кивнула, отлично понимая ложь своего ответа, но так было проще.       — Давай я проведу тебя в твою комнату, идём.       Арка потянула за собой девушку. Комната, которую она выделила Арель, находилась на втором этаже. Там нет ничего необычного и сильно напоминало комнату самой Артаниель. Пожалуй, за одним исключением — здесь были шторы.       Оставшуюся ночь Артаниель провела, вжавшись в угол комнаты и укутавшись одеялком. Тьма, которою так хотела девушка некоторое время назад, теперь не внушала доверия. Ей чудилось, что откуда-то из дальнего угла на неё смотрят два голодных глаза, готовых набросится, чтобы разорвать её на мелкие кусочки. Ощущение стало настолько давящим, что девушка, борясь с ним, бросила в тот угол подушку, набитую соломой. И только когда убедилась, что там никого нет, волнение немного унялось. В какой момент она уснула, Артаниель не поняла. Открывая глаза, девушка обнаружила открытое окно, за которым простиралось затянутое серыми облаками небо.       Спустившись на первый этаж, Артаниель не смогла найти хозяйку. Однако, на столе нашла подготовленный для неё небольшой завтрак из кружки коровьего молока и нескольких лепёшек и свой нож, который вчера забрала Арка. В последний раз такое молоко девушка пила несколько месяцев назад, своих коров нет, да и на всю деревню была только одна корова, как раз у семьи кузнеца.       Без энтузиазма принявшись за еду, Артаниель стала осматривать дом. У кузнеца она бывала редко: не было повода заглядывать в гости. Но даже с тем количеством раз, что она здесь была, в глаза бросались некоторые изменения. Руны. Причудливые рисунки украшали почти все поверхности: пол, стены, некоторую мебель и особенно подоконники. Пусть это выглядело немного странным решением для украшения, но Артаниель не могла не признать, что смотрелось это вполне недурно. В остальном дом выглядел, как и прежде: несколько гобеленов на стенах, со стороны которых чаще всего зимой дул ветер, пара другая полок со всевозможными горшками и коробочками да пара окованных железом сундуков. Одним словом — богато.       Артаниель в подавленном настроении вспомнила слова Арки о ноже. Но носить его постоянно в руках было худшим решением. Недолго подумав, Артаниель отыскала небольшой отрез верёвки, который, по её мнению, больше не пригодится, и смастерила небольшую петлю, которую привязала к алой ленточке на поясе, вставив в неё свой нож. Выглядело не очень практично, но нож, по мнению Артаниель, неплохо держался за счёт небольшой гарды. Смирившись с некоторыми неудобствами своей подделки, девушка вышла на крыльцо своего пристанища.       Запах влаги щекотал нос, говоря о том, что недавно шёл дождь. Мир вокруг продолжал жить своей жизнью для всех, кроме одного. Об этом Артаниель больше не сомневалась: прошлой ночью кого-то убили. Тошнота подходила к горлу. Волки это сделали или, что ещё хуже — человек, было неважно. Для девушки был ужасным сам факт этого. Ей становилось дурно даже при виде приготовленного мяса. Она никогда его не ела и тем более не готовила его сама. Артаниель просто не могла этого терпеть. При одном виде мяса, ей виделось смерть.       А тут было нечто худшее. Тут и была смерть.       — Уже проснулась? — прервала размышления неожиданно появившаяся хозяйка дома. — Я думала ты встанешь немного позже. Всё в порядке?       — Кого убили? — Артаниель выдавила из себя эти слова. Зачем она это спросила? Из-за тяжести на груди? Чего-то незримого, мешающего ей жить дальше? Какая бы причина не была, Артаниель понимала для себя одно: она должна знать.       — Кто тебе сказал?       — Догадываюсь… — ком в горле медленно рос: это слово далось чуть ли не тяжелее предыдущих. Девушка отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глаза слёзы.       — Ах, Арель, — Арка подошла ближе и утешительно обняла всхлипнувшую девушку. — Ничего страшного не случилось… волки разодрали козу, не переживай ты так сильно из-за этого.       — Неправда! — едва сдерживаясь произнесла Артаниель, повернувшись лицом к Арке. — Неправда… Из-за козы Ирельда не стала бы плакать! Прошу тебя, скажи мне правду! Я хочу знать…       Арка устремила взгляд в небо, словно ища там знака как поступить. Артаниель видела — жену кузнеца это отягощает не меньше, чем её саму. В этом девушка находила лишь подтверждение своим догадкам. И всё же Арка медлила. Это решение не давалось ей легко. И всё же, тяжело вздохнув, Арка закрыла глаза и медленно, пытаясь отсрочить этот момент начала говорить:       — Ах, Арель… я так хочу, чтобы ты об этом никогда не узнала… Там в сарае… — Арка собиралась с духом, чтобы продолжить. — Была Нира…       Ком в горле больно давил, мешая говорить. Неужели она хотела это знать? Артаниель безвольно опустилась на пол, прислонившись к деревянным перилам спиной. Закрыв лицо руками, она тихо оплакивала то, что теперь нельзя было изменить. Девушка не была готова принять смерть знакомого, близкого человека. Здесь, в деревне они все как большая семья. И хоть Нира совсем недавно стала частью общины, Артаниель успела проникнуться к ней симпатией и даже полюбить. Уж лучше бы ей сказали, что вдова просто ушла. Куда-нибудь. Всё рано. И зачем она только спросила?       Артаниель едва казалась живой. Все поручения, которые получала от хозяйки, либо пропускались мимо ушей, либо не доводились до конца. Шли дни, и девушка начинала приходить в себя. Вечерами она просто стояла на коленях перед статуэткой Аквалии, которую принесла Арка. Артаниель обращалась к Основательнице: просила принять душу Ниры под её божественное крыло. А затем ещё усерднее молилась о Драгомире, с дрожью представляя, как он рука об руку идёт рядом со своей смертью.       Артаниель, по наставлению своей попечительницы, стала браться за тяжёлую работу по дому, полностью отдаваясь процессу. Перерывы сводились к сортировке фасоли, запасов которой у Арки, по здешним меркам, казалось, безмерными. К вечеру у девушки не оставалось сил, и она плюхалась на кровать, чтобы уже через «мгновение» встречать рассвет.       Одним из таких вечеров, Артаниель, убрав последнюю на сегодня корзину фасоли на место, решила задержаться на крыльце. Затянутое тучами небо грозилось вот-вот разверзнуться проливным дождём. Ближе к горизонту, где облака были не такими плотными, небо окрашивались лучами, завалившегося за горы солнцем, в насыщенный кроваво-алый цвет. Поднялся небольшой ветерок. Вслушиваясь в шелест листьев, Артаниель прослушала, как хозяйка дома подошла к ней откуда-то из-за спины и, когда Арка прислонилась к перилам рядом с ней, невольно вздрогнула.       — Вот ты где, — начала женщина, всматриваясь в закат. — А я-то думала ты уже в своей комнате. Всё сделала?       — Почти, разве что за водой не сходила, но там оставалось ещё на утро, так что схожу завтра.       — Это пустяки, в общем-то я не это имела ввиду… Неужели ты не помнишь какой сегодня день?       Вопрос казался несколько странным.       — Честно… — несколько виновато начала Артаниель. — Я давненько потеряла счёт времени, наверно с тех пор, как ушёл Драгомир, а затем Дия… Повисла тишина, девушка плохо представляла сколько времени прошло с тех пор. Каждый день чем-то был похож на другой… Пока на прошлой неделе не случились волки…       — Странно, что ты не помнишь… — Арка вытащила откуда-то из-за спины небольшую деревянную коробочку и протянула девушке. — Хотя вроде все помнят такие дни. Это тебе…       Артаниель растерянно приняла подарок и, недолго думая открыла шкатулочку.       — С днём рождения тебя… — Арка придвинулась к девушке поближе рассматривая подарок, будто видит его в первый раз. — Как тебе?       — Ох, Арка… они восхитительны! Но… разве мой день рождения сегодня? Я думала, что до него ещё месяц, ну или больше…       — Уже год прошёл… — женщина вздохнула: эти слова тяжело отозвались в её сердце. Отмахнувшись от дурных мыслей, она добродушно улыбнулась. — И у тебя сегодня день рождения! На прошлое тебе так их и не подарили, а потом как-то повода не представилось. Кстати, скажу тебе по секрету, — Арка приложила ладонь ребром ко рту, будто их кто-то может подслушать, и шёпотом продолжила, — Их передал твой отец.       — Мой отец? Он был здесь? Когда? С ним всё хорошо? — оживилась Артаниель.       — Ах, Артаниель… — с умилением вздохнула Арка. — Я уверенна, с ним всё хорошо. Когда-нибудь он вернётся. Ну давай, надевай. Хочется уже посмотреть на тебя повзрослевшую, к тому же традиции — нужно соблюдать.       Артаниель аккуратно достала из коробочки правую серьгу и с интересом рассмотрела. С небольшого медного колечка свисала парочка ярко голубых пёрышек, словно невесомые покачивающиеся на ветру, а между ними спускалась небольшая фиолетовая шёлковая с вышитыми узорами ленточка. Таких серёжек ни у кого в деревне не было. Другие девчонки обычно носили серьги из коричневых или серых перьев, а на вопрос: «почему так?» Арка лишь пожала плечами.       — Ну как? — поинтересовалась Артаниель убирая за ухо жемчужные волосы, чтобы стало лучше видно символ новой жизни.       Женщина окинула её взглядом и с нотками восторга в жесте одобрительно кивнула.       — Знаешь, только вот ленточку у тебя на поясе, я бы заменила тоже на голубую и, тогда, хоть сейчас замуж тебя выдавай! А чего ты смеёшься? Ко мне вот, если хочешь знать, так вообще сватались, как только серьги получила. Ох и красавицей я была! Представляешь, мня в жёны даже без приданного собирались брать! Эх что за времена были…       Неожиданно, Арка насторожилась. Её тяжёлый взгляд был направлен в даль. Женщина нахмурилась, пытаясь что-то рассмотреть. Артаниель плечом почувствовала, как женщину потряхивает, не то от страха, не то от злости. Девушка попыталась разглядеть, что же вызвало такую перемену в собеседнице, но из-за сумерек не смогла рассмотреть хоть что-нибудь внятное.       — Что случилось? — Артаниель обеспокоенно перевела взгляд на Арку.       — Беги… — тихо прошипела женщина, вцепившись в перила.       — Прости, я не понимаю, я что-то сделала не так? — Артаниель инстинктивно сделала полшага назад.       Девушка надеялась, что та объяснит или хоть намекнёт на промашку, которую она допустила, но вместо этого Арка резко развернулась к ней, сильным и быстрым, как бросок змеи, толчком спихнула её с крыльца. Артаниель, упав на вытоптанную дорожку, ударилась спиной и хватала ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. В глазах потемнело от боли, но в миг, когда зрение немного прояснилось, девушку ослепила яркая вспышка. Накатило волной жара, какая бывает, когда открываешь раскалённую печь. Только сейчас воздух был намного горячее, от жара щипало кожу. Прикрыв лицо руками, Артаниель почувствовала, как языки пламени скользнули по локтям и коленям, а затем исчезли, оставив после себя ноющую боль.       Кое-как вернув себе контроль над своим телом, Артаниель посмотрела на крыльцо. На обугленных досках в непонятной стойке Арка что-то чертила в воздухе. Её палец оставлял после себя, светящуюся оранжевым светом, черту. Иероглиф, который выводила Арка, показался похожим на те, что были в её доме. Когда Арка закончила, руна превратилась в вспышку, точно такую же, что случилась пару мгновений назад, а затем появившийся огненный шар, со скоростью выпущенной стрелы, улетел куда-то на другой конец улочки.       — Ты в порядке? Идти можешь? — Арка помогла Артаниель подняться на ноги.       — Что это было? Арка что происходит? — умоляющими глазами смотрела девушка на свою спасительницу.       Артаниель словно в тумане: не могла уловить смысла слов. Она видела, что Арка что-то пытается ей объяснить, может быть что-то важное. Женщина потрясла Артаниель за плечо, но не дождавшись хоть небольшой реакции, с размаху ударила её ладонью по щеке.       — Держи, — Арка достала кинжал с тонким и длинным, с локоть, лезвием из ножен, свисающих с пояса, а также небольшой свёрнутый листок бумаги с небольшой бурой печатью из кармана на платье и протянула девушке. — Беги, слышишь? Беги в лес и спрячься. Я найду тебя, когда станет безопасно. Слышишь меня?       Левой рукой держась за ушибленную щёку, Артаниель приняла кинжал с письмом и, ошеломлённо кивнув, бросилась в сторону леса. Улочка, на которой прошла вся жизнь девушки, превращалась в пылающий ад. Между серыми фигурами женщин и детей, которым удавалось выбраться из горящих домов, Артаниель разглядела высокие фигуры в алых, как запёкшаяся кровь, одеждах. Они, как ожившие языки огня, накидывались на стоящих на пути безоружных, разрывая их в клочья. Вопли отчаяния, и ужаса поднимались к небу, почерневшему от дыма. Их заглушил очередной взрыв, который сдул бревенчатый дом огненным ураганом. Горящие щепки смертоносным градом разлетались во все стороны.       Артаниель не остановилась. Что-то подсказывало, что нужно бежать быстрее, но тело будто становилось глухим к этому голосу. Тело как будто обдавало кипятком каждый раз, когда девушка улавливала новый, оборвавшийся предсмертный крик.       Артаниель вздрогнула: кто-то схватил её за плечо и резко дёрнул, развернув несчастную к себе лицом. Девушка застыла, паника отчётливо читалась на её лице: перед ней возвышался огромный мужчина в красной одежде. Его глаза блестели как у хищника, загнавшего добычу. Подставив лезвие ножа к горлу жертвы, он повалил свою добычу на землю всем телом нависнув над ней.       — Пожалуйста, не надо… — взмолилась Артаниель отворачиваясь в сторону от пахнущей винным перегаром лица, похожего на звериную морду. Но животное будто не услышало её мольбы. Оно опустило грубую руку ей на бедро, медленно заползая под юбку. Девушка задёргалась, надеясь высвободиться, но разбойник надавил ножом на горло. Почувствовав острую боль, жертва прекратила сопротивляться и тихо заплакала. Артаниель старалась позвать на помощь, но застрявший в горле ком превратил крик в едва слышные вздохи.       Бандит уже предвкушал наслаждение, когда что-то деревянное с треском сломалось об его голову. Обмякнув, он тяжёлым мешком придавил лежащую под ним девушку.       Артаниель почувствовав облегчение, поспешила высвободиться из-под громадного тела. Поднимаясь на ноги, девушка заметила руку, протянутую ей. Отмахнувшись от неё, Артаниель отползла назад и подняла заплаканные глаза. Перед ней стояла до боли знакомая фигура, которую больше не надеялась когда-либо увидеть. Перед ней стояла Нира.       — Ты в порядке? Он тебя не тронул? — Женщина стояла с обломком весла в руке протянув ладонь к Артаниель.       — Но, но… ты… ты же… мертва… — пробубнила девушка, поднимаясь на ноги.       — Кто? Я? — переспросила Нира, всем своим телом показывая, как она удивлена этим заявлением. — Как видишь нет! Жива и ещё могу за себя постоять! Ну что ты стоишь как будто призрака увидела? Беги от сюда, быстрее! — Нира обняла на прощанье Артаниель и отстранив от себя подтолкнула её в сторону леса. — Беги в лес и прячься! Да хранит тебя Аквалия!       Артаниель отшатнулась и, как ужаленная, бросилась к деревянному заборчику, за которым начинался густой подлесок, и кончалась деревня. Переваливаясь через ограду, девушка заметила, как несколько разбойников, так не кстати, выносящих награбленное из дома заметили её и тыча в её сторону пальцами побежали за ней.       Лесную полутьму освещали, отбрасывающие кошмарные тени, кроваво-красные вспышки горящих домов. Артаниель прокладывала себе путь, разводя ветки в стороны, не обращая внимание на те, которые выскальзывали и хлестали её по лицу. Петляя между стволами, девушка озиралась назад, выискивая преследователей, забывая смотреть под ноги. Зацепившись носком за поваленный ствол дерева, девушка пластом упала на землю, выронив всё из рук, и будто ничего не произошло, поднявшись, продолжила бежать. Пробежав ещё немного, она почувствовала, как по лбу потекло что-то тёплое.       Бежать дальше уже не получалось, ноги заплетались, в глазах начинало мутнеть. Артаниель прислонилась к стволу, пока немного не отпустит, а затем продолжала двигаться, пока не становилось хуже. Останавливаться было нельзя: где-то за спиной отчётливо раздавался хруст веток, преследователи не намеренны отставать.       Слабость. Девушка едва передвигалась, ноги подкашивались, словно ватные. Вцепившись в тоненькое светлое деревце, девушка медленно сползла на землю. Что-то тёплое скатилась по щеке и дальше вдоль шеи. Девушка не могла ни о чём думать, даже если бы сейчас перед ней возник кто-то из тех бандитов, она вряд ли стала бы сопротивляться, настолько дурно она себя ощущала. Артаниель скорее чувствовала себя сторонним наблюдателем, чем хозяином своего тела. Земля, ещё недавно казавшейся холодной и твёрдой, всё сильнее напоминала тёплую и мягкую постель.       Перед глазами ненадолго всё исчезло, а потом затеплилась картинка, бойко так, как занимается пламя на свечке. Артаниель представляла, что лежит под цветущей вишней, прекрасным безоблачным утром. Цвета казались не такими как она их помнила, а более насыщенными, более приятными, делая этот момент поистине прекрасным. Ветер играл листвой далёких деревьев. Зелёное море травы волновалось и волны бежали куда-то за горизонт. Только девушка не чувствовала и не слышала ветра, казалось, он гулял где-то там, вдалеке. И странное спокойствие пронизывало всё вокруг, как солнечные лучи пронизывали прохладный утренний воздух.       Картинка померкла, и Артаниель ощутила покалывание в щеке. Покалывание сменилось жжением. Вокруг было темно. Через редкие пространства между кронами сочился ледяной лунный свет. Несколько черных человеческих силуэтов стояли перед девушкой. Одна из фигур, взмахнув, ударила Артаниель. Голова отозвалась тупой болью.       — Видишь? Мертва… всё ещё не веришь? — тихо, словно через вату послышался голос.       — Ткни её посильнее… — отозвался другой. — Мне не улыбается потом оправдываться, если она чудесным образом окажется живой…       — Да ты сам подумай, — начал рассуждать первый. — Даже если она живая, как она без ничего сможет выжить в этом лесу, м? Да ты же сам видел парочку велоцирапторов здесь неподалёку… да и холодно теперь ночами…       — Ты хочешь сказать, что трусишь убить девчонку? — ехидно заметил второй. — Хотя скольких ты уже отправил к праотцам?       — Эй! — взорвался уязвлённый бандит. — Я побеждал только тех, кто мог защитится сам! Только тех, кто мог постоять за свою жизнь! А это же просто убийство! Я не буду этого делать.       — Да ты сам не лучше девчонки!       Раздался шелест. Артаниель плохо понимала, что происходит, было похоже будто разбойники дрались между собой. Так или иначе, Девушка почувствовала, как об её ноги споткнулись, и двое мужчин понося друг друга скатились куда-то вниз в овраг.       Голова сильно гудела, мешая концентрироваться на мыслях и Артаниель слабо осознавала опасность своего положения, всё это казалось не более чем сном, в котором она вновь погрузилась, едва проснувшись там, под вишней.       Медленно поднимаясь, девушка не смогла удержаться на дрожащих руках и плюхнулась на землю. Новая попытка не принесла успеха, и тогда Артаниель подползла к стоявшему немного поодаль дубу, отталкиваясь ногами от повсюду торчащих из каменистой земли корней. Зацепившись слабыми руками за кору, девушка облокотилась плечом об ствол дерева и стала переводить дыхание. Силы покидали её, как вода утекала из сита. И хоть Артаниель всячески цеплялась за этот сон, она вновь потеряла сознание, вернувшись под вишню, облокотившись на ствол которого, безмятежно жмурилась под лучами восходящего солнца.