мой менеджер

Ремни стягивали запястья, тонкая полоска кожи тянулась по всему позвоночнику, холодя разгоряченную кожу, вязкая слюна стекала по подбородку, шарикообразный кляп не давал сомкнуть губы. Острая полоска стрингов впивалась в напряжённое колечко мышц ануса, держа внутри него вибрирующее устройство. Он сидел на коленях выпрямившись, он был натянут словно струна. Это было мучительно. Кляп фиксировался на затылке, от него вниз шла тонкая полоска кожи, которая в свою очередь фиксировала запястья на ягодицах. Риндо был послушен. Он наблюдал, как Ханагаки сейчас мучает его брата. Задница Рана была приподнята, металлическая распорка фиксировала лодыжки и руки, не давая никакой точки опоры, кроме мягкого пушистого ковра, в которое Ран уткнулся лицом. Резкий свист раздражал слух, заставляя Рана вздрогнуть, в миллиметре от его ягодицы прошелся стек, заставляя задрожать в болезненном предвкушении. Ханагаки любил давать ему ложную надежду, он нежно проводил кожаным кончиком стека по упругой ягодице, гладил, а затем резко хлестал по воздуху, мастерски не задевая своего подопечного. Невозможно было предугадать частоту ударов, их последовательность, сейчас оба брата были во власти человека, которого в реальной жизни они могли убить с одного удара. Резкий свист воздуха. Обжигающая боль. Нахлынувшее после наслаждение. Протяжный стон. Ран выгибался навстречу ударам, стонал и вновь выгибался, прося большего. Он прекрасно знал, что сейчас за ним наблюдает его брат, который не имеет возможности прикоснуться к нему, который тоже сейчас скован в движениях. - Попроси. - раздаётся спокойный шепот Ханагаки около его уха. - Ах! - удивленно вздрагивает Ран, когда холодный кубик льда, проходиться по раненной коже ягодиц. - Попроси. Ты прекрасно знаешь, что твой брат не может попросить за тебя. Кубик льда скатывается по спине, оставляя после себя холодный влажный след. - - Неужели ты хочешь, что бы я воспользовался твоим телом? Ханагаки, сжимает набухшие соски Рана, холодный гель заставляет мурашки табуном разбежаться по телу. Старшему из Хайтани хочется закричать в голос, хочется молить о тепле. Он словно малыш хнычет от обиды. Ему не дадут награду. Ханагаки жесток. Ханагаки вновь в перчатках. - - Попроси. - голос, что не выражает никаких эмоций. - - Пожалуйста, позволь трахнуть меня моему брату. - глаза Рана покраснели, он утыкается в ковер, он сдается в очередной раз. - Попроси как следует. - Хозяин, пожалуйста, позволь моему брату трахнуть меня. Ран слышит щелчок, что режет его и так раздраженный слух, теплые и грубые руки брата на своих ягодицах, головка его большого члена ловко проскальзывает в разработанный анус, долгожданные толчки. Они вновь вдвоем в мире. Они вновь сливаются в страстных, разрывающих вселенную объятиях. Сколько это продолжалось? Сколько они вот так с Риндо не отлипали друг от друга? Ран открывает свои потемневшие фиолетовые глаза. Темнота, тишина и он с братом вновь на кровати, заботливо обмытые и укрытые. На тумбочке стоит кувшин с водой и соком, таблетка. Всё как всегда. С какого момента ему стало мало брата? Когда он захотел большего? Стоит ли делиться этими размышлениями со своим братом? Когда они впервые встретили Ханагаки на приеме, то просто решили развлечься, попробовать что-то новенькое. Они хотели его использовать, а затем выбросить. Тогда в номере они слишком увлеклись друг другом, совершенно забыв про третьего. А затем, Ханагаки очнулся и лишь усмехнулся. Он молча наблюдал за ними, смотря безразличным взглядом. " - Вы и без меня неплохо справляетесь, ребята. - хмыкнул тогда Ханагаки и ушел." А затем то безумное предложение Риндо, их встречи и все затянулось. Ханагаки стал им близким человеком и его не хотелось отпускать, отдавать другим. Ран прекрасно знал Коконоя, он был в курсе, что тот отправляет Ханагаки на свидания с богачами, но там ничего не было. По крайней мере до последней встречи. Кисаки Тетта, этот мерзавец везде пролезет. Те фото, где они с их Такемичи ужинают, внезапно засели ноющей болью в районе сердца. Они никогда не видели, что бы Ханагаки так улыбался, позволял притрагиваться к себе, возбуждался.

***

Такемичи стоял на мосту, запрокинув голову в верх, он выдыхал дым. Сегодня вновь было скучно и серо. Уныло. Ему нравились братья Хайтани, они были ненавязчивыми и что более важное, они были поглощены только друг другом. Вот бы и ему так. Вот бы и он мог иметь рядом человека, которому доверял бы на сто процентов. Сегодня было по особенному паршиво. Может из-за того, что он полностью осознал свои тщетные попытки добиться взаимности? Он всегда знал, что Такуя испытывает к нему не более чем дружескую симпатию, а когда он оплатил ему дорогостоящую операцию то благодарность. Которая в последствии переросла в неловкость, а затем в неприязнь. Ведь именно из-за этого, Такемичи так пашет. Он тогда занял невообразимо огромную сумму у Коконоя, конечно к таким действиям еще его подтолкнула ситуация с Санзу. Тогда, четыре года тому назад, он смог одним махом закрыть больничные счета Такуи и оплатить неустойку по контракту. Он уже как пол года закончил выплачивать свой долг. Чего только ему не пришлось делать. Даже вспоминать не хочется. А вчера наконец, он закончил выплату по процентам, теперь в его кармане лежит расписка о погашении всех долгов. Время заканчивать этот фарс. Пора уходить на покой. Такемичи затушил сигарету, достал телефон из кармана и написал сообщение: " Больше никаких встреч." На другом конце квартала Роппонги, высокий мужчина раздавил телефон в руке. Его и фиолетовые глаза сверкали гневом и обидой.