О, роза, ты больна!

Они начали с чая (когда Азирафель волновался, его тянуло к чайнику как к спасательному кругу), затем довольно скоро переключились на скотч, и неважно, что за окном был едва полдень. И это помогало. Чуточку. И то, что перед Кроули открылось, было просто… чересчур. Азирафель старался говорить сжато, но краткость никогда не была его сильной стороной. Кроули слушал, потягивал виски, и крепко обнимал Азирафеля за плечи, за которыми уже не было крыльев. (Азирафель попытался отсесть от него напротив, словно это было какое-то интервью или опрос. Кроули усадил его на диван и тут же обозначил, что не собирается отпускать его ни на секунду.) Но в тот момент, когда все недостающие кусочки истории встали на свои места, Кроули пришлось сделать длинный, беспомощный вздох осознания. — Так… мои сны. Они и правда… про мои прошлые жизни. — Полагаю, что так. — И… мы правда сидели внизу сотни лет назад, и я играл для тебя? — Да, — прошептал Азирафель, поворачивая голову, чтобы уткнуться ему в плечо. — Но, прошу, не проси меня рассказывать тебе о твоих прошлых жизнях, я не могу… — Я понимаю, — мягко ответил Кроули, прижимая к себе. — Я помню нашу первую встречу. Ты сказал, что это никогда хорошо не заканчивается Азирафель кивнул. — А цветы?.. — Каждый раз, когда я находил тебя, были цветы. Не знаю, почему. Я забирал их. Чаще всего это все, что у меня оставалось от тебя. Кроули вздрогнул, по венам пробежал холодок — из-за муки в голосе Азирафеля, из-за воспоминаний его кошмаров. О, подумал он с ужасом и странным облегчением. О. Мне снилась смерть, потому что я ее помню. — А как насчет портрета? — Его нарисовали, когда мы были вместе в Лондоне, — с такой болезненной печалью и тоской ответил Азирафель, что у Кроули самого заболело сердце. — Когда ты… когда я потерял тебя, я вернулся к художнику и попросил его перерисовать глаза. — Потому что я… — Кроули сглотнул. Это принять было сложнее всего. Ему не снились об этом сны, не возникало чувство узнавания. — Я… на самом деле не человек? — Сейчас ты человек, — ответил Азирафель. — Но когда-то им не был. И я так и смог узнать, почему это произошло. Кроули сделал большой глоток виски, обжигая себе пищевод. —Хорошо, — ответил он, хотя ничего не было «хорошо», не когда все, что он когда-либо знал о мире оказалось разорвано и перетасовано. — А что с… картами и записями… и в письме говорилось о настоящем Антихристе? Впервые за разговор Азирафель не ответил. Кроули ощутил, как тот закрывается в себе, напряженный и несчастный. Он повернулся — Азирафель свел руки на коленях, до белых костяшек переплел пальцы. Обручальное кольцо тихо блеснуло в падающем из окна гостиной свете. — Я боюсь, — наконец-то ответил Азирафель, тихо, на грани шепота. — Я боюсь, дорогой, что мы… мы живем в конце времен. — Чего? — внезапно Кроули больше не хотелось пить. Он отставил стакан на столик. — Чего-чего? — Армагеддон приближается. Настоящий. Как говорится в Откровении, всё встретит свой конец. Моря вскипят, кракен проснется… — Нет, погоди, Азирафель, — Кроули полностью повернулся к нему и схватил за плечи. — Ты же не серьезно сейчас. Конец времен? Азирафель не поднял глаз. Слабо кивнул. — Ладно, то есть… но ведь кто-то пытается его остановить? — Я… — Азирафель прикрыл глаза. — Нет, не совсем. Те, кто знают, что грядет Апокалипсис, хотят, чтобы он свершился. Небеса и Ад готовятся ко второй войне спустя шесть тысяч лет… — И, что, Земля — это просто… сопутствующие потери? — Для них: да. — Но это… — в груди Кроули закипел гнев возмущения, способного по ощущениям проглотить солнце. — Нет, не могу поверить, на планете семь миллиардов человек! А еще животные и растения и… — Киты, — грустно добавил Азирафель. — Гориллы. Да. Я знаю. — Человечество буквально последние сто лет пытается не взорвать себя! Это просто несправедливо! Стереть его с лица земли, и даже не дать шанса! — Я пришел к тому, — прошептал Азирафель, глядя на их переплетенные пальцы. — Что понятие справедливости просто не было встроено в структуру вселенной. Он никогда не видел Азирафеля таким… Кроули сжал его руку и смотрел на Азирафеля до тех пор, пока тот не поднял голову и не встретился с ним взглядом. — Если сериалы и научили меня чему-то, так это то, что Апокалипсису суждено быть остановленным, — сказал Кроули, выдавливая улыбку. — Попробуем это сделать? Азирафель прикусил губу. — Я не думаю, что… — Нужно попытаться! — возразил Кроули. — Сколько у нас времени? Азирафель вздрогнул и отвел взгляд. — Около недели. Кроули так долго смотрел на него, что Азирафель поник и повесил голову. — Неделя, — глухим голосом сказал Кроули. — Одна неделя. Всего одна. Так? — Прости меня, — с несчастным видом ответил Азирафель. — Я не хотел, чтобы ты жил с этим знанием… — Как ты, да? — несмотря на панику и неверие, еще один кусочек пазла с сжимающей сердце тяжестью встал на место. — Ты знал об этом. Знал все это время. Что наше время уходит. Азирафель кивнул, и Кроули увидел слезы на щеках, и подумал, что его сердце точно разобьется о прибрежные камни агонии Азирафеля. — Нет, — сказал он. Азирафель встрепенулся в попытке высвободиться, будто решив, что Кроули сердится на него. Кроули крепко его держал. Конечно, он злился, но не на Азирафеля, который так устал после стольких лет, наполненных отчаянием. — Нет, — повторил он. — Я не позволю этому случиться. Азирафель пораженно посмотрел на него, и к его мертвенно бледным щекам прилила кровь. — Дорогой, — сказал он слабым голосом. — Как ты собрался остановить… — Пока не знаю, — Кроули хмуро посмотрел на настенные часы, на секундную стрелку, приближающую конец. — Но мы что-нибудь придумаем. Потому что я больше тебя не потеряю. Он притянул к себе Азирафеля и держал его так крепко, как мог. Азирафель тихо выдохнул, словно он только сейчас вспомнил, как дышать, и вцепился в него столь же крепко. — Расскажи мне все, что ты уже выяснил, — сказал Кроули. — Начнем с этого.

***

Следующие несколько дней прошли как в тумане, пока Кроули пытался осмыслить все то, во что он никогда не верил и желал никогда бы не знать. Азирафель же скрупулезно (а как иначе) рассортировал все пророчества и упоминания касательно Апокалипсиса и отмечал в картах каждое место ключевых событий. У Кроули все плыло перед глазами: мифы стали реальностью, басни — фактами. И я взглянул: и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя Смерть. И ад следовал за ним… Кроули едва заметил, как звякнул дверной колокольчик. Он был слишком поглощен текстом, который пытался расшифровать. Зато реакция Азирафеля отвлекла его сразу же: он резко выпрямился над картой ближнего востока. От его лица отлила кровь. И только тогда Кроули вспомнил, что магазин был закрыт, а двери должны быть заперты. — Азирафель! — голос сочился негодованием. — Азирафель! Азирафель схватил Кроули за руку, не дав ему заговорить, и покачал головой. — Будь здесь, — с нажимом прошептал он. — И ни звука. Он вышел из тайной комнаты, поставил стеллаж на место. Кроули сглотнул ком паники от мысли, что его тут заперли. — Гавриил? — сказал Азирафель, его шаги удалились в переднюю часть магазина. — Что привело вас… — Что? Ты спрашиваешь «что»? — собеседник, названный Гавриилом, звучал как самый типичный начальник, с которыми Кроули приходилось сталкиваться. — Дело в том, Азирафель, что Варлок Даулинг — не Антихрист! Повисла тишина, в которой у Кроули упала челюсть, и он представил, что должно быть, у Азирафеля сейчас такое же шокированное лицо. — Что, прости? — тихо выдавил Азирафель. — Как?.. — Это мы хотели узнать у тебя, — заговорил другой голос, женский, преисполненный подозрения. — Так как это тебе было поручено следить за ним… — Но, Уриил, откуда мне было знать, что он не… — Вчера ему исполнилось одиннадцать! — рявкнул Гавриил. — Сегодня он должен был пробудить свои силы! Он должен был получить цербера, и Преисподняя точно отправила его на Землю, но вот никакой собаки на его дне рождения не было! Ну так что во имя Всевышней здесь происходит? Раздался глухой стук, словно Гавриил швырнул на пол тяжеленную книгу. Кроули сжал кулаки и принялся искать защелку с внутренней стороны двери. Он не собирался прятаться, пока с Азирафелем так разговаривают… — Ты не замечал ничего подозрительного все это время? — с нескрываемой в голосе угрозой потребовала ответа Уриил, — Ты никогда не замечал, что он просто обычный ребенок? Или ты знал… и вмешивался?.. — Достаточно, — ответил Азирафель неожиданно твердым голосом. Таким его Кроули никогда не слышал. От него перехватило дыхание и приморозило к месту. — Гавриил, если ты помнишь, ты сам сообщил мне, что Варлок — Антихрист. И ты сам сказал мне, что до его одиннадцатилетия не будет никаких предвестников. Гавриил начал что-то говорить, но Азирафель безжалостно продолжил, повышая голос: — Я следил за ним, как ты и приказал. Я посвятил немалое количество времени и усилий тому, чтобы помешать его демоническим опекунам устраивать беспорядки по всему Лондону, а это было далеко не просто. Азирафель не кричал. Кроули никогда не слышал, чтобы он кричал, по крайней мере, в гневе. Он только повышал голос от радости или удивления. Он не кричал, но в каждом слове была слышна холодная струна ярости, и двое его собеседников перестали даже пытаться перебить его. — И теперь вы приходите сюда и обвиняете меня в… в чем, простите, Уриил? Какого черта вы решили, что я мог что-то сделать, когда агенты Вельзевул присматривают за ним с самого рождения? Когда до его трехлетия, я даже не знал — кто он? Когда я делал все, что мне было положено! Как вы смеете приходить сюда и пытаться повесить вину на меня? Наступила звенящая тишина. Кроули подавил желание похлопать, несмотря на то, что его сердце сбивалось от паники. — Так, Азирафель, — неожиданно примирительно сказал Гавриил спустя момент, — никто не пытается повесить вину… — И откуда вы так много знаете о планах Ада? — гневно оборвал его Азирафель. — Говорите, у него должен быть Цербер? Никто не упоминал ничего о собаке ни на одном из собраний… — Это не имело отношения к делу, — едко ответила Уриил. — Пока все пошло не по плану. Азирафель засмеялся, отрывисто и саркастично. — То есть хотите сказать, что Варлок Даулинг просто обычный ребенок, а где-то в мире без всякого присмотра вырос настоящий Антихрист, и теперь он получил адского зверя, и вы не знаете, где их обоих искать? — Эм, — только и ответил Гавриил, и Кроули зло усмехнулся тому, как нелепо звучал этот единственный слог. — Как я и сказал, Азирафель, мы ни на кого не указываем пальцем, очевидно потому что… что-то пошло не так, и прямо сейчас главная задача, это найти ребенка… — Почему бы вам не спросить у наших коллег, где он, раз вы так ладите последнее время… — Потому что они тоже не знают! — прогромыхал Гавриил. Уриил возмущенно прошипела, но слова уже были сказаны. Наступила напряженная тишина. — Так ты правда сотрудничаешь с ними? — наконец спросил Азирафель. Струна гнева вернулась, намоталась на что-то еще, на смятение, возмущение, осознание. — Шесть тысяч лет рассказов, что они — враги, что они — непрощаемые, а теперь вы, не знаю, посылаете друг другу записки? Болтаете по телефону? — Армагеддон слишком важен, чтобы рисковать испортить его недопониманием… — неуверенно возразил Гавриил. — И вы, похоже, все равно все испортили, — с таким ядом ответил Азирафель, что Кроули состроил сочувственную гримасу. — Невероятная работа, Гавриил. — Ты слишком много себе позволяешь, Азирафель, — не выдержала Уриил. — Ты не можешь так с нами разговаривать. — Разве? Похоже, что могу, — пусть Кроули не видел этого, он был абсолютно уверен, что Азирафель сейчас стоит, сцепив руки за спиной, и смотрит так, как Кроули видел только пару раз в жизни: с холодной уверенностью и бесстрашием. — Поскольку мы установили, что я был в таком же неведении относительно всего этого, как и вы, то полагаю, вы хотите, чтобы я попытался найти вашего пропавшего Антихриста? — Если мы не смогли найти его, то и ты не сможешь, — выплюнула Уриил. — Он защищен от любого оккультного вмешательства до момента, пока не обретет полную силу. — А я не собираюсь выслеживать его нашими методами, Уриил. У людей есть свои способы. Никакого оккультного вмешательства. Если ребенка подменили, и ни Небеса, ни Ад об этом не знают, значит это сделали люди. Всегда есть зацепки, если знать, где искать. — Ты правда так считаешь? — вмешался Гавриил, с таким отчаянием и надеждой, которых от него совсем не ожидаешь. — Ты сумеешь его найти? — Мы не можем полагаться на людей… — начала Уриил. — Тихо, Уриил! — Гавриил обернулся к Азирафелю. — Ты сможешь найти его? Четыре Всадника Апокалипсиса уже в пути, нам нужно узнать, где собирать войско для последней битвы… — Приложу все силы, — почти искренне ответил Азирафель. — Мы же не хотим опоздать на Апокалипсис, так ведь? — Именно, — с приятным уху оттенком унижения ответил Гавриил. — Это будет… совсем… не хорошо. — В таком случае, мне нужно… — Да, конечно, мы оставим тебя, — послышались шаги, направляющиеся к двери. — В твоем распоряжении все ресурсы Небес, делай, что считаешь нужным. — Ты же не оставишь это на него… — зашипела Уриил. — Нам есть, чем заняться, Уриил, — отрывисто ответил Гавриил. — Идем. Звякнул колокольчик, это открылась дверь. — Держи нас в курсе, — приказал Гавриил, заглушая бормотание выходящей из магазина Уриил. — Как только найдешь его, дай нам знать. Дверь захлопнулась. Повисла тишина, затем поспешные шаги Азирафеля. Стеллаж так неожиданно открылся, что Кроули едва не выпал из тайной комнаты прямо в руки Азирафелю. Он схватился за его жилет, чтобы не упасть. Азирафель поставил его на ноги. — Это что был… Гавриил… мать его Архангел Гавриил? — Он самый, и тем хуже, — на щеках Азирафеля горели красные пятна, а в глазах — завораживающий огонь. — Ты же слышал? Что они сказали… — Я слышал, как они пытались сделать из тебя козла отпущения… — Не важно, Кроули. Ты не понимаешь. — Это была надежда, осознал Кроули, в глазах Азирафеля пылала надежда, белая и горячая, как сердце звезды. — Они где-то ошиблись. Великий Замысел… шесть тысяч лет подготовки… все, что было прописано в самом Начале, все пошло не так, как было задумано… — А может так и было задумано, — сказал Кроули, начинать понимать. Сердце ускорило ход. — Может, это они ошибаются. Азирафель кивнул, трясясь теперь и продолжая сверкать глазами. Кроули никогда его таким не видел, не знал, что он может так гореть, и теперь у него перехватывало дыхание, сбивало с ног и было в этом какое-то дежавю, что-то о запахе дождя и вкусе яблок, а еще вопросе и неожиданном ответе… — Нужно найти его, — продолжил Азирафель, делая прерывистый вдох, и нахмурился. — У нас есть кое-какая информация. Мы знаем, где он родился… или, то есть прибыл на Землю… одиннадцать лет и один день назад. Ад наблюдал за ним все его жизнь, мать бы тоже наверняка заметила изменения, если бы ее сына подменили… — Если только это не случилось в самом начале, — закончил за него Кроули, думая про мыльные оперы и готические мелодрамы. — Подменили при рождении. — Мне нужно поговорить с матерью Варлока. Узнать, где он родился, и случалось ли что-нибудь странное. Кроули нахмурился, покачал головой. — Ты же не можешь просто прийти туда и устроить допрос… Азирафель улыбнулся. У Кроули перехватило дыхание. — Ты забыл, дорогой, но в моем распоряжении все ресурсы Небес.