Сломанные запястья

Просыпаться по утрам никогда не было легкой задачей для Кевина Дэя. Годы тренировок и четкого режима не смогли облегчить его задачу. До полудня он чувствовал себя подавленным и преданным всем миром из-за необходимости подниматься со своей великолепной кровати. Хоть ему и доводилось спать на жалких койках в общежитии, он бы предпочел не покидать даже жалкое подобие спального места минимум до одиннадцати утра. Но имея теперь гораздо больше средств к существованию, он не отказывал себе в покупках самых удобных вещей для дома. Кевин не подозревал, что его жизнь станет чуть лучше от таких простых вещей как мягчайшие ткани постельного белья или ортопедический матрас. Маленькие радости занятого человека — это комфортный сон и тактильный восторг. Но у него нет выбора, кроме этого подъема в девять прямо сейчас. Успевая лишь мельком взглянуть на увешанную фотографиями стену спальни, Кевин тратит минимальное время в ванной и уходит из дома, игнорируя завтрак. Он привык есть на работе, когда ходит туда. К тому же, пока он один, он выбирает не готовить большую часть времени. Это не было больничной едой, но удовлетворяло все его потребности в сбалансированном питании. Идти до центра реабилитации примерно полчаса, что отлично заменяет ему пробежки, когда не удается проснуться вовремя. Обычную бодрящую прогулку прерывает телефонный звонок, который вызывает у Кевина напускное недовольство, когда он отвечает. — Мой герой сегодня спасёт таинственную принцессу? — звучит довольный голос несносного друга Кевина. — Какой же ты идиот, почему ты проснулся так рано? — И мы меняем тему и говорим обо мне! Отлично, друг мой, я пал жертвой жестокого тирана. Он угрожал, шантажировал и… Привел меня в бассейн. Видите ли с утра тут никого нет. — Невероятное насилие. Ты засунул все свои волосы в шапочку? — И выглядел как идиот! — О, надеюсь, Джереми тебя сфоткал. — Разумеется, он это сделал. Но Кевин… Скажи мне, что заставило тебя пойти на работу в субботу? Ты обычно так не делаешь. — Как ты вообще это выяснил? — У нас глубокая ментальная связь, ты что не знал? Так что, хватит увиливать, Дэй. Ты перестал пялиться на того парня и перешел к активным действиям? — Мы говорили об этом. Это незначительно. И ничего не значит. — Кевин. — Жан. — Перекличка выполнена, продолжай. — Он сам заговорил со мной вчера, — Кевин игнорирует звуки восторга Жана. — И он странный. И спросил работаю ли я завтра, ещё он заметил, что я пялился. Поэтому… Нет, не поэтому я иду на работу, а просто потому что мне нечего делать. Выходные в одиночестве — отстой. — Дэй, самообман — это твоё дело, но мне то не надо врать. Ты поговоришь с этим парнем и мир не схлопнется. Может он вообще не интересуется мужчинами, так что ты можешь просто поболтать о его картинах и поддержать пациента, что и сделал бы с остальными там, если бы умел разговаривать с людьми. Поговоришь немного и уже не будешь чокнутым сталкером. — Не знаю, кто его интересует, но он обращался ко мне как «красавчик», Жан. Я чувствую себя таким тупым подростком рядом с ним. Я всё ещё даже не знаю, как его зовут. И я не сталкер! — Дорогой мой, твоё взаимодействие с людьми так и замерло на уровне неловкого подростка, твой мальчик в этом не виноват. И я рад, что ты тратишь субботу на узнавание его имени. — Я чувствую себя неправильным рядом с ним, не уверен, что оно того стоит, — Кевин знает, что проговаривал это Жану уже несколько раз, но их дружба в какой-то степени началась с зацикленных обсуждений, так что они оба к этому привыкли. — Ты уверен, что это неправильное ощущение не связано с тем, что ты годами игнорируешь любое проявление симпатии в твою сторону? Тебе просто понравился парень. И ты не перестанешь думать о нём, показательно игнорируя его до конца лета. Если твоя тревога усилится, ты просто включишь экстра блок Кевина Дэя и вычеркнешь его, как и кучу людей, которых ты заинтересовал после случайного секса, разве нет? — Ладно, допустим. Я просто ни к чему не готов, ты же знаешь. И я хочу, чтобы ты остановил меня, если меня слишком занесет. Пообещай мне. — Всё, что угодно, Кевин. Я обещаю. Но мы говорили об этом, твоя семья не разочаруется в тебе, если ты сблизишься с кем-то. Ты взрослый и ответственный, но не робот. Ты не можешь посвятить себя другим на всю жизнь. — Я знаю. И мне пора, — Кевин всё ещё чувствует себя вялым, а серьезные разговоры по утрам — точно плохая идея. — Расскажи мне, как всё пройдет! И поешь углеводов, сегодня суббота! Пока, я пойду приставать к Джереми в душевой! — Жан сбрасывает, не дожидаясь ответа. И Кевин лишь усмехается хаотичности своего друга. Но он считал, что это его лучшая версия. Они познакомились ещё во времена учебы в университете, уже больше семи лет назад. И тогда это был совсем другой человек. Жан был молчаливым, подавленным и запуганным, когда Кевин впервые увидел его в доме своего друга. Джереми Нокс был первым адекватным другом, который также любил экси, как и он сам, но был абсолютно нормальным. Учеба в университете никогда не казалась Кевину интересной до встречи с жизнерадостным и общительным Джереми. Поэтому, было довольно удивительно, что он познакомился с холодным и зажатым Жаном и привел к себе. Но довольно скоро Кевин выяснил, что именно сделала с нелюдимым французом жизнь. И ещё позже они уже обсуждали то, что были травмированы одним и тем же человеком. Это сблизило их настолько, что они стали неразлучны, поддерживая близкую связь по сей день. Жан был первым человеком, которого Кевин посвятил в свою жизненную ситуацию и познакомил с самым важным человеком в его жизни. Порой они упивались своими травматическими воспоминаниями настолько, что не замечали, как протекают часы. Они смогли по-настоящему понять друг друга и залечивали друг от друга кровоточащие раны. Из-за своей сниженной социальной активности Кевин не обращал внимания на то, что их дружба с Жаном со стороны казалась чрезмерно близкой. Поэтому, когда неожиданно серьезный Джереми поинтересовался их отношениями, он был очень удивлен. Его удивление снижалось постепенно, пока он не осознал, что Нокс отчаянно пытался сблизиться с Жаном романтически. Тогда Кевин поспешил пояснить, что ни в чем подобном не заинтересован и благополучно свёл своих друзей. Сейчас Кевин наблюдал, как их отношения становятся ближе и лучше на протяжении всех семи лет, иногда завидуя тому, как Жан меняется рядом с восторженной любовью Джереми. Но он знал, что они разные, Кевину не нужны были отношения, а Жану как раз нужен был такой внимательный и заботливый партнер, который смягчил его острые углы, подталкивал к психотерапии и не переставал восхищаться им ни при каких обстоятельствах. Это были единственные близкие друзья в жизни Кевина, которые так активно поддерживали его переезд в Калифорнию, но безжалостно оставили его этим летом ради путешествий. Насколько он помнил, прямо сейчас они были в Мексике. Может, в этом году они доберутся до Франции, если Жан вновь не откажется от приближения к своей родной стране. Кевин понимал это, он любил свой дом в Малибу и был рад перемещаться по стране с командой, но когда ему приходилось возвращаться в Южную Каролину, он всегда чувствовал первобытный страх и шквал воспоминаний, которые перевернули его жизнь. И его мысли очевидно были прерваны поручением поселить новую пациентку. Кевин видел здесь много людей, но понимал, что причин здесь оказаться не так уж много. Поэтому, по весьма некрасивой привычке первым делом всегда смотрел на руки, когда встречал тут кого-либо. Девушка перед ним быстро выдала ответ на вопрос почему она здесь, ибо в жарком климате Калифорнии немногие готовы надевать что-то длиннее футболки. Запястья, покрытые плотными слоями бинтов. Кевин встречал это множество раз, но что-то не вязалось в молодой девушке с радостной улыбкой и чрезмерно активной мимикой. Её каштановые волосы блестели, губы были растянуты в ухмылке, а в почти чёрных глазах горел игривый огонек. Она активно рассказывала о себе, пока Кевин поднимался с ней на третий этаж, где жили пациенты. Отперев дверь и поставив чемодан, он спокойно сообщил ей о расписании и о кураторе, который познакомится с ней после обеда. Классический инструктаж о технике безопасности явно был выслушан вполуха, но Кевину было всё равно. Мало кто здесь отличался серьезным фокусом внимания. Девушка, попросившая называть её Вэл, потому что Вэлери — это долго и скучно, в какой-то момент перестала излучать свет всем своим видом и тихо спросила: — Меня могут навещать? — Люди, которых вы включаете в список гостей проходят формальную проверку и могут навещать вас по предварительному звонку минимум за сутки. — Что за проверка? — Ну, подтверждение личности, информация о целях визита. Всё, что гарантирует безопасность вам и остальным пациентам. — Опасаетесь, что кто-то позовет сюда своего дилера? — девушка вернулась к беззаботному виду, раскинувшись на своей кровати, но по непонятным причинам не отпускала Кевина. — Это не так уж смешно, — прямо ответил Кевин, мгновенно раздражаясь. — Такое действительно случилось однажды. — Расслабься, грозный парень, я не наркоманка, — Вэл потрясла своими запястьями. — Просто был затянувшийся депрессивный эпизод. А родители так всполошились, что закинули меня сюда. Кевин кивнул собственным мыслям, когда пазл начал складываться. Он слышал о подобном. Неудивительно, что сейчас Вэл выглядела не так, как большая часть пациентов с суицидальным поведением. Может, это биполярное расстройство или что-то вроде того, Дэй никогда не погружался в тему слишком сильно, опираясь лишь на информацию, которую ему сообщал персонал. Сейчас перед ним может быть совсем другой человек нежели тот, кто вскрыл себе вены на обеих руках. Но думать об этом не хотелось. Погружаться в истории пациентов дело психологов, а он простой волонтер. Потому он прощается с девушкой, говоря, что спустившись на второй этаж, она увидит карту с четким обозначением всех мест, которые могут её заинтересовать. На втором этаже всегда был небольшой хаос в середине дня, так что Кевин надеялся урвать пару тихих часов на втором этаже в тишине, пока все не выползли из своих комнат. Он наконец позавтракал и отправился к своему любимому месту. В пустом зале был небольшой диван и стол, где Кевин собирался разобраться с некоторой документацией, где его не потревожат. Убедившись, что он один и с довольным видом пролистав прекрасные фото Жана из бассейна, которые ему скинул Джереми, Кевин лишь попросил друга напомнить ему, что Моро похож в шапочке на несчастную гусеницу, он принялся за работу. Чуть больше часа Дэй работал в комфортной обстановке, где отвлекался лишь на свою кружку кофе, но вскоре напрягся из-за ощущения, что за ним наблюдают. Он нахмурился и огляделся, замерев, когда столкнулся взглядом с Ним. — Не очень приятно, когда на тебя пялятся, да? — лениво поинтересовался парень, потягиваясь и разминая кисти рук. — Мне жаль, окей? Случайно вышло, — проворчал Кевин, разрывая контакт, но все же поглядывая за передвижениями рядом с ним. Удивительно, что он ещё здесь, а не на первом этаже у своего любимого окна с любимым холстом. Кевин почти полностью погрузился в работу вновь, когда почувствовал чужое присутствие совсем рядом. Конечно, этот человек не оставит его теперь в покое, усевшись на тот же диван. — Аарон, — вдруг заговорил парень, спустя пару минут ощутимой тишины. — Что? — Кевин явно не был многозадачным, так что чтение отчета и активное слушание плохо сочетались. — Моё имя, красавчик. — Хорошо, — тихо ответил Кевин, погружаясь в нелепую игру «подходит ли человеку имя» в своей голове. — Ты что жил в пещере, красавчик? Когда тебе называют имя, принято говорить свое в ответ, — с умным видом отвечает Аарон. Кевину приятно наконец называть его по имени в своей голове. — Кажется, ты решил, что меня зовут красавчик, — Кевин снова плохо контролирует свою грубость, что часто случается с ним, когда он говорит с незнакомыми людьми. И, конечно, не совсем корректно с его стороны так говорить с пациентами там, где он по сути работает, но ему не платят, и он не обязан общаться, так что считает это допустимым. Нехотя, он признает, что и на своей оплачиваемой работе он не очень вежлив, но это издержки профессии, совсем другая тема. — Кажется, ты не возражаешь. Вообще-то это бесит. Все сотрудники носят бейджики, а ты нет. Такой анонимный красавчик, — Аарон придвигается чуть ближе сталкивая их плечами. Кевин очень плохо разбирается, но почти уверен, что это похоже на флирт. И пугается ещё сильнее. А когда он пугается, он грубит сильнее обычного. — Я просто волонтер, я не обязан называть всем свое имя. — Бля, ты занимаешься всем этим бесплатно? Какое странное хобби — следить за наркоманами, — Аарон усмехается и откидывает голову, удобно устраиваясь на бортике. И Кевин всё же решается посмотреть на него. На расслабленную позу, на то, как руки сжимаются и разжимаются, на открытую белоснежную кожу шеи с синевой вен и на острый подбородок. И на внимательно следящие за ним глаза. Вблизи наблюдать кажется каким-то преступлением. Аарон как-то слишком привлекателен в его глазах, Кевин чувствует себя очарованным, игнорируя хамоватое поведение. Просто симпатия. Просто красивая внешность. Ничего такого. Вспоминая, что ему сказали, Кевин как можно спокойнее отвечает: — Не все здесь наркоманы. И едва ли в мои обязанности входит следить. Аарон довольно улыбается, пока Кевин чувствует себя ещё глупее из-за первой улыбки этого парня, которую он видит. Улыбка сочетается с хитрыми глазами и медленными движениями в его сторону. Аарон приближается к его лицу на пару секунд, а затем отсаживается на край и равнодушным тоном произносит: — Но ты следишь за мной, а я определенно наркоман. Удовлетворившись смятением на лице Кевина, Аарон встает, явно намереваясь уже слиться со своими картинами внизу, но затем поворачивается к нему и снова сбивает с толку этой коварной улыбкой. — Не смущайся, мне нравится, что ты следишь за мной. Я буду на крыше после обеда. Найди меня. И Кевин ненавидит, что в одиннадцать утра, он бодр, как никогда и просто хочет домой.