Минерва Макгонагалл: история одного хирурга

Покинув кабинет, Макгонагалл отправилась наверх. В очередной раз перепутав коридоры, она была вынуждена вернуться, но всё же ей удалось найти выход из этих потёмок. Едва она решила выпить перед обходом кружку крепкого горячего кофе, как все её планы оказались безбожно разрушены. Её утро никогда не начиналось с кофе - скорее, с вечно куда-то попадающих психов и изредка персонала - иногда в её отделение. - Мисс Макгонагалл, срочно! С третьего этажа сотрудника доставили! - затараторила подлетевшая к ней молоденькая медсестра. - Как вы мне все дороги, ей богу! Я когда-нибудь утром попью кофе? - раздражённо выпалила Минерва, направляясь широкими шагами в отделение. Беспомощно пожав худенькими плечами, девушка поспешила за ней. Мечты об утреннем кофе растаяли, словно дым. - Он в реанимации. - отчиталась перед ней постовая медсестра, едва Макгонагалл и встретившая её сестра переступили порог отделения. - Что произошло и во сколько? — процедила Макгонагалл, не сбавляя шаг и упорно смотря вперёд. - Буквально только что. Черепно-мозговая и колотые ранения в живот. Смирнов стоял на раздаче лекарств - одного из пациентов что-то не устроило, и он приложил его головой о стену. А потом схватил ножницы для распаковки препаратов и ударил его в живот - три раза, насколько мне известно... - Вот, скажи теперь - как мне отчитываться перед главврачом? Чего Смирнова вообще понесло на третий? Он мой сотрудник, и должен был стоять на раздаче здесь. - Он подменил Медведева. А за Смирнова была Люда. - Кто разрешил? Медсестра лишь пожала плечами вместо ответа. - Какая степень травмы черепа? - выдержав паузу, продолжила расспросы Макгонагалл. - Точно ещё не известно, но, скорее всего, средняя. - Чтоб вы... Да вы у меня все уже в печёнках сидите. Осталось только на шею перебраться и ножки весить. - Почти что в сердце. - Молчи уж. - резко оборвала свою попытавшую отшутиться сотрудницу Макгонагалл. - Какая палата? - Четвёртая. Прихватив с поста ручку и несколько чистых листов бумаги, Минерва направилась в реанимацию. Надзиратель пропустил её без проблем. Раненый Смирнов спокойно лежал в своей койке - закончившая перевязку медсестра удалилась, едва завидев Макгонагалл в дверях палаты. Строго отчитав проштрафившегося медбрата, Макгонагалл приступила к опросу. Однако, его рассказ не содержал в себе ничего особо полезного - Смирнов лишь утверждал, что понял свою ошибку, и что хотел помочь другу - у того что-то случилось на семейном фронте, из-за чего он был вынужден срочно уехать. - Ещё хорошо, что всё обошлось! Жалобы есть? - Тошнота, боль в голове и животе, головокружение... - Понятно. Больше ничего он тебе не нанёс? - Нет... Только колотые и удар в стену... - Ну, хорошо. Минерва задала ещё несколько вопросов, потребовала от Смирнова, чтобы тот как можно больше спал, и оставила его одного. Отдав распоряжение старшей медсестре, она вернулась в свой кабинет - готовиться к обходу. Первым делом нужно было разложить лежащие на столе бумаги по местам - она не любила бардак на своём рабочем месте. До обхода оставалось ещё четыре часа, и Минерва решила пойти на кухню сотрудников, чтобы, наконец-то, выпить свой долгожданный кофе. В этот раз она решил идти по более безопасным коридорам - было время завтрака, и пациенты направлялись в столовую в сопровождении охранника. Ночевавшие в общежитии сотрудники только начали подтягиваться на свои места. На вахте строго контролировались пропуска - мало ли, кто решит проскочить в эти стены. Барьер то и дело издавал писк, пропуская только что явившихся на работу сотрудников внутрь. Те же, кто провёл ночь здесь, шли либо на кухню, либо по своим повседневным делам. Медленно и тяжело поднималась Минерва по лестнице. Старые сотрудники здоровались, молодые, немного побаиваясь, лишь кивали в знак приветствия. Навстречу Макгонагалл спускался с пятого этажа Барти, и они остановились на одной из ступенек. - Доброе утро, Минерва. Что-то я вас в общежитии не видел. Тут были? - Да, надо было разгрести дела. Как спалось? - Нормально. Никаких происшествий не было? - Как же - не успела я встать на ноги, как один мой сотрудник оказался в реанимации - А что уже случилось? - Лекарства раздавал. А его пырнули ножницами и ударили головой о стену. - И кто же этот несчастный? - Смирнов, кто же ещё? Ему же вечно делать нечего. Решил без разрешения подменить коллегу - и вот результат. - Не сердитесь, Минерва. Всё обошлось - и слава Мерлину. - Ещё не обошлось - наверняка сейчас Люпин вызовет к себе. - Чувствую, скоро у вас надо будет изымать стетоскоп. — пошутил Барти. - Я ведь могу использовать и тонометр. — уловив настроение коллеги, ответила шуткой Минерва, и оба посмеялись, разбавляя своим смехом напряжение рабочего утра. - Что ж, мне пора - надо сдать отчёт о расходах за текущий месяц. - А я хотя бы кофе выпью - а то ведь даже продохнуть не дадут. Барти лишь усмехнулся. Коллеги разминулись на площадке между вторым и третьим этажами. Минерва поднялась дальше, на третий, и свернула вправо, направившись в самый конец длинного коридора. Из приютившихся по её левую руку двухстворчатых дверей кухни заходили и выходили медработники и прочий персонал клиники - все они при желали Макгонагалл доброго утра, на что она отвечала молчаливым кивком головы. Тронув рукой чайник и убедившись в том, что он ещё горячий, Минерва принялась заваривать себе крепкий кофе. В мечтах об ароматном напитке, она не заметила пристроившегося на диване Люциуса - тот сидел, закинув ногу на ногу и прикрывшись газетой. - Доброе утро. - пробубнил он, бросив быстрый взгляд на коллегу. - А, здравствуй, Люциус. Я тебя не заметила, - ответила Макгонагалл через плечо. Люциус усмехнулся и отложил газету, и в этот момент в кухню вошёл Том Реддл. - Приветствую всех, кого не ещё видел. Какие планы на сегодня, мисс Макгонагалл? - сразу обратился он к Минерве, не обращая ни малейшего внимания на дружное приветствие присутствующих сотрудников. - Чайник ещё горячий? - Кипяти, я как раз последнюю воду вылила... Планы? Не сдохнуть по окончании дня и убраться в общежитие, оставив всё ночное дежурство на интернов. - Вы неисправимы. — усмехнувшись, поддел её Том. - А не боишься, что твои интерны снова что-то учудят? — поинтересовался Люциус. - Старшая медсестра будет на посту - сдам ей смену, и дело с концом. Дальше пусть ебутся, как хотят. Том подошел к столу с кружкой чая в одной руке и бутербродом в другой. Минерва собралась присоединиться к нему, но тут к ней подошёл медбрат из другого отделения. - Я извиняюсь, мисс Макгонагалл, но вас вызывает главврач. - Я не лифт, чтобы меня вызывать каждые три минуты! После обхода зайду, — недовольно процедила Макгонагалл, усаживаясь рядом с Реддлом. - Он сказал, что это срочно. - Вот пусть сам и заходит, если срочно. Медбрат потоптался на месте и удалился, поняв бессмысленность каких-либо пререканий. Люциус присоединился к коллегам за столом. Постепенно кухня пустела - только трое за столом громогласно что-то обсуждали. Это что-то - проблемные пациенты. - Я буду жаловаться! Пусть Люпин заказывает пластиковые приборы. Достали - что ни день, то резня вилками! Кто додумался в психиатрии выдавать железо? - Я тоже этого не понимаю. — согласился Том. - У нас такими темпами скоро весь персонал в реанимации лежать будет. — заметил Люциус, отхлёбывая чая из термоса. - Скоро придётся строить новое крыло - под реанимацию. — проворчала Минерва, отставив в сторону кружку. - Кстати – читала "Пророк"? — спросил Малфой встающую из-за стола Макгонагалл. - Люциус, дорогой мой! Какой "Пророк"? Мне, чтобы хоть минуту отдохнуть, нужно сдохнуть – и то потом воскресят, потому что истории или ещё что не заполнено. - Тоже верно. Так вот - из Азкабана сбежал Сириус Блэк. - Крёстный Поттера-младшего? - Именно. - Его же должны были везти к Тому в отделение до конца жизни. - Двенадцать лет сидел и ничего. Но, как только узнал, что будет отсиживать у нас –сорвался. - Это смелый поступок, скажу я тебе. Азкабан на втором месте по охране – первое, естественно, наше. Ещё никому не удавалось сбегать, что отсюда, что оттуда. Минерва сполоснула кружку, убрала её в шкаф, повернулась и села на столешницу. На кухню зашёл - вернее, ворвался - красный, как свёкла, Римус. Но Минерва посмотрела на него, как на стену. - Я же попросил вас прийти! - Это так важно? - Ну, если вам передали, что срочно, значит - да! - Дайте угадаю – выговор за утренний инцидент на раздаче лекарств? - Именно! - Там нечего обсуждать. Я спала в этот момент. До восьми утра была не моя смена. - Но вы же были здесь, а значит, несёте ответственность за вверенных вам сотрудников! - Товарищ главврач, это было самоуправство. Смирнов от меня уже получил. Завтра, думаю, ему будет легче. Вот тогда вы придёте и сами всё ему скажете! Римус готов был взорваться от гнева. Видимо, встал не с той ноги. - Попейте с нами чайку и успокойтесь. Не у одного вас нервы на пределе. - Да идите вы...! Сил на вас всех уже нет! - Как я вас понимаю. Ладно, я пойду - работа не ждёт. — усмехнулась Макгонагалл и, уходя, похлопала по плечу. Люпину это сильно не понравилось, но сделать он ей ничего не мог, так как осознавал, что в какой-то степени она всё же была права.

10:46

Закончив перечитывать истории болезни пациентов, Минерва прихватила с собой тонометр, пергамент, перо и отправилась на обход в сопровождении двух надзирателей. В кармане ее халата всегда были наготове шприц с сильнейшим снотворным, к поясу крепились дубинка и наручники наподобие полицейских - для непредвиденных обстоятельств. Обход - событие непредсказуемое, а в хирургическом отделении психиатрической больницы - тем более. Кто-то постоянно твердил, что он не псих, что он не знал, что и зачем делает, спихивая всё на Сатану. Кто-то даже не раскрывал рта, и Минерве оставалось только гадать - можно его переводить обратно в камеру, или ещё держать (обычно их сразу же отправляли наверх, чтобы освободить койки). Очень часто пациенты, идущие на перевод на этаж выше, умудрялись разрывать верёвки и нападать на врачей и медсестёр - но, к счастью, их быстро усмиряли уколом снотворного или увесистым ударом дубинки, чтобы сберечь лекарства. Кто-то вырывал иглы капельниц из рук во время приёма пищи в надежде, что его отправят назад в палату, из которой его только что забрали, но выходило иначе — его отправляли в изолятор и надёжно приковывали к кровати. Кто-то пытался давить на жалость, выпрашивая лишнюю порцию таблеток якобы от мучившей его боли, но Макгонагалл и тут была непреклонна - слишком много случаев было на её практике, когда пациент прятал таблетки, а потом глотал их целой горстью. В последнее же время сильно участились случаи, когда пациент резал себя ложкой или вилкой. По правилам, все столовые приборы выдавались строго на время приёма пищи. Но, видимо, их умудрялись прятать под предлогами вроде: "не выдавали, я ел без прибора". Дежурная медсестра, завидев Минерву, сразу же отложила перо и подошла. - Что было ночью? - Ночная передала, что восемнадцатый всю ночь жаловался на то, что давят верёвки, - начала свой доклад медсестра. - А они что? - голос и взгляд Макгонагалл были, как всегда, суровы и отдавали холодом. Два стоящих слева и справа от нее надзирателя усиливали наводимый ей на молодых работников страх. - Не отвязывали. - Всё правильно. Поступивших не было? - Пока только Смирнов. И номер семь всё просил вызвать вас. - По причине? - Хотел срочно поговорить с вами наедине. - Весело. К нему зайдём последнему. Пусть с нетерпением ждёт трёх гостей. Происшествия? - Ничего необычного - кто-то рычал от боли, другой орал, остальные спали. Лекарств не вводили без вашего ведома. - Хорошо. Дай мне журнал учёта лекарств. Сестра тут же передала Минерве лежавшую на столе толстую тетрадь. Опустившись на стул у поста и отложив в сторону пергамент, она принялась быстро перелистывать её тонкие, сплошь покрытые заметками, страницы. Читала она так же быстро. - Мисс Макгонагалл, вы позволите сесть? — поинтересовался один из надзирателей. - Да... Вдруг из третьей палаты, словно бомба, вылетел спиной назад медбрат с насевшим на него, шедшим до сих пор на поправку, пациентом. Он пытался отобрать у него карточку-бейдж с пропуском. Макгонагалл не успела головы повернуть, как два её сопроводителя уже вовсю лупили его дубинками. Медсестра уже нажала тревожную кнопку. Это хирурга не удивило - такое представление давалось по два-четыре раза на день, а то и больше. Мужики с дубинками оттащили его и, заломив руки, надели наручники. Буквально за три минуты прибежали надзиратели из изоляторов, забрали его и ушли. Эхо возмущённых криков узника ещё долго стояло под потолком отделения. Минерва, уже изучившая к тому времени большую половину журнала, поспешила на помощь к медбрату. - Ты как? Ничего не сделал? - Нет. Пытался отобрать бейдж. Ничего не понимаю, как можно было порвать верёвки... - Вот так. Что ты ему нёс? - Капельницу хотел поменять... - Понятно. Впредь будь осторожней. Мужчина на вид лет двадцати семи кивнул и стыдливо почесал ноющую руку. - Идёмте, — сказала она охранникам, и квартер двинулся по палата. Старшую медсестру Минерва также взяла с собой. Обход проходил быстро и, на удивление, спокойно. Видимо, при звуках сирены даже самые буйные несколько притихли. Макгонагалл давала указания медсестре – что, кому, сколько и когда давать. Беседовала с калеками, что-то записывала в их историю и себе в блокнот. После проверенных пятидесяти девяти из шестидесяти палат настало время палаты номер семь. - Мисс Макгонагалл, вы хотите войти туда одна? - с опаской поинтересовался второй надзиратель. - Нет конечно, Форд! Мне прошлого раза хватило, когда меня чуть в отбивную на стене не превратили. - Минерва смерила грозным взглядом его, а потом и медсестру. — Открывай. Вся четвёрка вошла в палату. Пациент, едва увидев Минерву, стал каким-то магическим образом стаким весёлым, будто сам бог спустился к нему. Он тут же попытался подойти к ней и пожать руку, но при виде угрожающе нависшей над ним дубинки он отступил. По отчётам старшей медсестры Альберт был самый неагрессивный - не кидался на персонал, не крушил предметы вокруг себя. Держали его здесь лишь потому, что он постоянно норовил что-нибудь себе сломать или порезать. - Так, Альберт - как самочувствие? - Уже ничего не болит. - Сегодня вечером или завтра утром тебя переведут наверх. Напомни, пожалуйста из-за чего ты здесь оказался? - Из-за попытки самоубийства... но я уже хочу жить. Я здоров! - Это решаю не я, а доктор Малфой. Жалобы есть? - Нет. Только кормят невкусно. - Скажи спасибо, что вообще кормят, поят и лечат. — съязвила Минерва. — Ну, раз это всё... — сказала она и развернулась. - Нет, подождите! Я хочу с вами поговорить... наедине. Минерва остановилась и медленно обернулась. Её поблёскивающие из-за стёкол очков глаза выражали недоверие. - Я... я не буду нападать, вы же знаете. Я буду на расстоянии. Если что, вы сможете использовать шприц в вашем кармане. - Вот это и напрягает, Альберт. Ты знаешь, где у меня шприц. Так что только при надзирателе. - Прошу вас! Умоляю! — он стоял, сгорбившись и моляще прижимая руки к груди. - Хорошо... — выдержав паузу, ответила Минерва. — Но только две минуты. - Ми... — попыталась возмутиться старшая медсестра, но Макгонагалл властным жестом руки заставила её выйти из палаты вместе с надзирателями. Она встала спиной к двери. В психиатрической больнице ни в коем случае нельзя позволить занять это место пациенту. - Прошу вас... — Альберт приблизился и рухнул на колени. — Я вас очень прошу, только вы моя последняя надежда! Пожалуйста, уговорите мистера Малфоя больше не давать мне фиолетовые таблетки. Мне плохо от них! Бросает в жар, всего ломает, я вообще ничего не соображаю. Кажется, даже бредить начинаю! Поэтому главврач и не даёт подтверждения о том, что я здоров, ибо видит меня только в таком состоянии. Я поэтому и задерживал выписку. Я вас очень прошу. Ради креста Бога! Вид был его жалким. Минерва явно усомнилась в его рассудке, отступила назад и уже готовилась постучать по железной двери. - Я не вру вам! Сейчас, секунду. — Альберт вскочил и побежал к кровати. — Вот, вот она, я даже сохранил её! — он быстро выудил припрятанную в дырке ножки койки таблетку и протянул ей. — Я все полгода выпрашивал, чтобы мне организовали хотя бы пятиминутную встречу с вами. Я верю в вашу доброту. Лучше расскажите мистеру Люпину! Вам он точно поверит! Минерва смотрела то на Альберта, то на таблетку, не зная, что и думать, но всё же она приняла из его рук лекарство и положила его в карман халата. - Это всё? - Вы обещаете рассказать? - Посмотрим. Углавврача сегодня выходной. - Я буду молиться за вас, пока окончательно не забуду молитвы. — сказал Альберт с надеждой в голосе. Макгонагалл постучала, вышла, что-то быстро вписала в его историю болезни, взяла её в руки, быстро отдала распоряжения и метнулась к лестнице. Миновав пролет, она прибежала на четвёртый к Люциусу. - Где Малфой? — спросила она у случайно попавшейся на пути уборщицы таким тоном, будто вот-вот должен наступить конец света. - У себя, должно быть. После обхода к себе заходил. Минерва подбежала к кабинету, постучалась исключительно ради приличия и вошла. - Вот, ты где. Бросай писанину. Срочное дело. Это касается твоего пациента. Она была запыхавшейся, всегда гладко уложенные волосы торчали во все стороны. Минерва стянула маску на подбородок и, оперевшись рукой на стол, положила историю Альберта перед Люциусом, на другую стопку бумаг. - Узнаёшь? Альберт Тодд... Поступил ко мне полгода назад с резаной раной живота. Вспорол себе вилкой во время ужина... — Минерва глубоко дышала и опиралась рукой о стол, вторая лежала на правом боку. —Сейчас он идёт на поправку. Завтра будет у тебя. Он только что рассказал мне, что ты не хочешь его выписывать, и ты, я так понимаю, испытываешь на нём некие таблетки. Так вот... — Минерва положила фиолетовую таблетку на папку. — Римус явно захочет завтра посетить его, и, раз он всюду трубил, чтобы выбить три минуты разговора, он точно не упустит шанса рассказать ему всё. Он полгода ломал себе кости и наносил чуть ли не смертельные раны, чтобы не возвращаться на твой этаж... Я знаю, что и мне тоже будет несдобровать, если он узнает, что я тебя покрываю....Его нужно изолировать, если ты дорожить своей репутацией и не хочешь обрести комнату полтора на два с видом на море – в Азкабане. Минерва устало опустилась на стул, не отрывая буравящего взгляда от лица Малфоя. - Иногда я удивляюсь своей работе. Вроде бы, тут ко всему привыкаешь: нападения пациентов на персонал, попытки выпилиться и так далее... Но тут – бах! Из ниоткуда, появляются ещё более хитрые экземпляры. По большей части, он идиот –додумался ведь взять и рассказать о беспределе сотруднику. Я думала, все нас ненавидят, а тут нет. Есть ещё те, кто верит в доброту человеческую. Взяв несколько минут на передышку, Макгонагалл продолжила: - Имей ввиду. Я человек добрый, но корыстный. Я надеюсь на то, что и ты мне когда-нибудь в чем-нибудь поможешь, как я тебе сейчас. Свои своих не бросают, но всё же надо уметь вертеться, если хочешь жить. Две стороны характера тут же устроили бой между собой — кто прав, а кто виноват. Светлая сторона утверждала, что нужно было немедленно идти к Римусу - ведь за такой подвиг он мог бы и до заведующего отделением повысить. Тёмная же продолжала настаивать на том, что она правильно поступила и помогла её друзьям избежать наказания и не потерять работу. От Люциуса нить тянулась к Снейпу, а от него к половине персонала. Пациенты и врачи по канону враги, кто бы что ни говорил. Макгонагалл взяла стакан воды со стола Малфоя и, осушив его одним глотком, добавила: - Впредь будь осторожнее. — эту фразу она говорила всем, кто был на грани проблем. - Подожди-ка. — всё это время Люциус слушал её с искренним изумлением. Взяв в руки таблетку, он принялся копаться в бумагах с информацией о препарата, а после перешёл к спискам прописываемых пациентам препаратов. - Вот, блять! Ему дают не те таблетки! Вот, почему ему плохо. Люциус потер переносицу и глубоко вздохнул. - Какой утырок у меня на раздаче таблеток стоит? Вспомнил – интерн, я ему это припомню при сдаче практики. А так ты права. Пока что его нужно в изолятор, а потом решим. Кстати, спасибо большое, Минерва. Если у тебя есть ещё что-то говори сейчас. Если нет, то можешь идти. У тебя же тоже наверняка есть дела. - Да, ты прав. Работы много. Пойду, придумаю как его в изолятор засунуть... У тебя есть что-то, что можно ввести в капельницу и спровоцировать агрессию? Потому что у меня в отделении он спокоен, как удав. Макгонагалл сняла колпак, достала платок и вытерла вспотевший лоб. Карман халата уже был замаран чернилами от потёкшей ручки - Макгонагалл лишь усмехнулась, заметив это. - Чувствую, поликлиника разорится на одних только халатах, и только из-за одной меня. - Это точно... Сейчас посмотрю... Люциус встал из-за стола и принялся рыскать в шкафу, внимательно читая название каждой баночки. - Не то... Это тоже... Да где же она? А, бля, точно – это же запрещёнка. Остановившись на полпути к столу, Малфой уставился на Минерву. - А не проще ли ввести в капельницу мышьяк? Остановка сердца и все наши проблемы решены. - Я давно подозревала, что ты деградируешь при чтении "Пророка", но не думала, что настолько. - Ой, да иди ты! Тут нечем заняться, кроме как газеты читать. - Замени меня разок в моём отделении и скучно до конца жизни не будет. - Нет, спасибо, откажусь. Мне своих дегенератов хватает. - Это чересчур подозрительно. Римус сразу учует неладное. - Не заподозрит. Я напишу в отчёте, что он жаловался на боль в груди и руке, а ты напишешь остановку сердца в "Причине смерти". И никто возиться с этим психом не будет. Тело сразу же отправят родне, если она у него есть, а если нет, то министерство похоронит. Макгонагалл, немного подумав, покачала головой и, взвесив за и против, выдала ответ: - Кто не рискует, тот не пьёт шампанское... - Вот-вот! И у тебя свободная койка, и мне легче. Люциус достал из-под полы халата ампулу мышьяка и отдал ей. Женщина спрятала её под пиджак. - Сколько сейчас...? Ой, уже обед... Пойду, вздремну, пожалуй... - Ага. А я пойду к Бар... На этаже замигал красный свет, а из громкоговорителя грянул голос: "Внимание! ЧП на третьем посту!" Минерва и Люциус вылетели из кабинета. Хоть они уже и привыкли к постоянным тревогам, но выработанный за годы работы рефлекс всё ещё заставлял их мгновенно срываться со своих мест. Надзиратели уже загоняли всех в столовую, чтобы не случилось неразберихи. Но всё же, как это водится, война войной, а обед по расписанию.