⛸️⛸️⛸️
Кофе просто отвратный. Кислый и c тошнотворной горчинкой. Разбавленный кучей застоявшейся воды и грудой какого-то откровенно не очень чистого льда. Пиздец, ему должны доплачивать за то, что он это пьет. – Вкусно, Минхо-хен, спасибо, – Джисон натягивает на лицо улыбку, искренне надеясь, что от давления щек на глаза у него не выступят слезы. Минхо только тихо хмыкает и, продолжая прожигать Джисона слишком пронзительным взглядом, в три больших глотка опустошает половину своего стакана. Кофейня действительно оказалась у самой станции метро, что, в принципе, от катка не так уж и далеко, но десятиминутная прогулка из Джисона высосала столько моральных сил, будто он взобрался на Эверест как минимум. Причем без привалов. Потому что Минхо всю дорогу шел молча, засунув руки в карманы темной олимпийки, и излучал такую атмосферу, что Джисону показалось, что его ведут на эшафот за измену родине. Именно тогда в голову впервые прокралась мысль, что Минхо совместными походами на кофе людей наказывает. А когда Джисон этот самый очень любезно хеном оплаченный кофе попробовал, мысль даже перестала звучать странно. Потому что ну серьезно, это пить невозможно. Даже из вежливости. Ну, может, если очень постараться и быстро глотать. Как Минхо. Он вот вроде только начал, а уже почти допил. Джисон переводит взгляд на стекающие по панорамному окну капли слегка моросящего дождя и мысленно считает до трех, прежде чем сделать очередной глоток. Минхо так задумчиво смотрит ему на губы, когда Джисон пьет, что вкус кофе даже на секунду отходит на второй план. – Рад, что тебе понравилось, – Минхо говорит таким тоном, что даже очень социально неловкий Джисон понимает, что старший издевается. Но вообще не понимает, зачем. Ладно он бы только Джисона этой гадостью напоил. Но ведь и сам же выпил. – Да брось ты, – Минхо подпирает рукой подбородок и выглядит совсем кисло. – Дерьмовый кофе. Я второй год пью и все равно никак не привыкну. Так что лучше ходи в свою кофейню, там неплохой. Ну или если чуть дальше в сторону метро от того кафе пройдешь, то по правую руку будет другое, где дешевле и ничем не хуже. Джисон смотрит непонимающе, с трудом глотает уже набранный в рот кофе и издает вымученный смешок. Это же опять шутка? Минхо с очень сосредоточенным лицом, видимо, шутки рассказывает. – Я серьезно, – и мысли тоже с сосредоточенным лицом читает. – И ты ужасно врешь, Джисон, а навык-то полезный. Джисон не успевает в полной мере осознать все сказанное, когда Минхо вдруг внезапно встает и слишком торопливо начинает натягивать кофту. Джисон видит, как старший бросает короткий взгляд на окно, прежде чем накинуть капюшон. – Мне пора, – Минхо на секунду замирает, и Джисону кажется, что старший в последний момент останавливает руку, чтобы не помахать на прощание. – Не допивай, правда. Единственный хорошо работающий рефлекс в теле Джисона – спасать жизнь и здоровье своего владельца во что бы то не стало и любым способом. Если падаешь – хвататься за что-то. За что угодно. Даже если падаешь не физически, а фигурально. В тягучий комок недосказанности. – Подожди, – Джисон тихо радуется, что Минхо в кофте, иначе он бы впился старшему в руку ногтями почти до крови. – Там дождь. У меня есть зонт, хочешь? Минхо снова смотрит непонимающе. Снова наклоняет голову. Снова моргает. Если бы Джисон умел рисовать, он бы написал дома триптих. – Мне от метро до дома недалеко, – Джисон чувствует, как отказ повисает в воздухе, и всеми силами пытается добиться от Минхо хотя бы одного ничего не значащего да за этот день. – А тебе минут десять идти обратно. И сразу ведь на тренировку, да? Минхо вдруг шумно выдыхает и почти силой вырывает свою руку, – Джисону больно настолько, что хочется скулить, – но вместо того, чтобы уйти, почему-то садится обратно на свое место. Складывает руки на груди и смотрит с откровенным вызовом. – Это все потому, что тебе меня жаль? Привычка моргать от замешательства у Минхо, видимо, заразная. – Ну да, – Джисон говорит настолько протяжно, насколько может, давая себе время придумать хотя бы относительно адекватный ответ, а Минхо почему-то болезненно морщится. – Мне было бы тебя жаль, если бы ты намок и заболел. Я не изверг какой-то. Минхо хмурится уже скорее хмуро, чем недовольно. – Не поэтому жаль, – Джисону кажется, что взглядом старшего можно прожигать стены, и никакой лазер из глаз не нужен. – Из-за всего другого. Бред какой-то. Полный. И очередные загадки. Джисон на интеллектуальный спорт тоже не подписывался. – Я не понимаю, за что тебя жалеть, – истина, вроде как, очевидная, но по лицу Минхо пробегает какое-то странное выражение. – Я тебе скорее завидовать должен. Минхо смотрит нечитаемо. Стучит пальцами по предплечью. Слегка подается вперед. И вдруг как-то сдавленно смеется. А, это, наверное, тоже шутка какая-то была. Слишком концептуально – Джисон за Минхо не успевает. – Ты забавный, – Минхо даже посылает ему кривоватую улыбку, прежде чем снова подняться на ноги. – Но мне правда надо идти. Уже минут десять как. Джисон только кивает и на автомате встает следом. Оставляет на столике недопитый кофе и выходит с Минхо на прикрытое козырьком крыльцо. Дождь откровенно усилился, и Минхо, коротко посмотрев на небо, плотнее кутается в капюшон. – Да возьми ты зонт, – Джисон лезет в сумку, не дожидаясь согласия. – Это не просто так, а за урок катания на коньках. Я посмотрел в интернете, это дорого стоит. Минхо откровенно смотрит под руку, и Джисон почти сумку роняет. – Я тебя ничему не научил даже, – голос у старшего тихий и какой-то не такой, как обычно. – Ты Чану скорее спасибо скажи. Джисон в ответ только мычит и, наконец достав зонт, пихает его в руки Минхо точно так же, как несколькими часами ранее пихал стаканчик с кофе. В этот раз успешно. – И Чану потом скажу, а пока иди на свою тренировку. Минхо медленно открывает зонт, делает несколько шагов от двери и, на секунду замерев, внезапно возвращается. Джисон уже готов отбиваться от предложений старшего зонт все-таки забрать, когда Минхо вдруг говорит что-то совсем другое. – Дай свой номер, – Ли протягивает ему мобильный, а руки у Джисона трясутся настолько сильно, что брать телефон как-то совсем стремно. – Я тебе напишу потом. Ну, про зонт. Чтобы вернуть. По делу напишу. Джисон вбивает свой номер с третьей попытки, подписывает контакт своим полным именем и еще и псевдонимом рядом на всякий случай и облегченно выдыхает, когда возвращает телефон Минхо. Ли прячет мобильный в карман, закусывает губу и, рвано кивнув, все-таки уходит прочь. Джисон уже почти готов стартануть в противоположном направлении, – спуск в метро совсем рядом, но все равно лучше пересечь открытый участок как можно быстрее, – когда вдруг слышит приглушенное из-за шума дождя и расстояния в несколько метров: – Кстати, Хан Джисон, спасибо за зонт.⛸️⛸️⛸️
Минхо и правда пишет. Буквально на следующий день. Джисон даже почти давится утренней порцией хлопьев. Ну, или вечерней, если учитывать, что день и ночь у него уже давно местами поменялись. Можешь прийти вечером за зонтом. У меня лед с семи до восьми. Чан с Чанбином тоже будут, если тебе важно. Очень информативно. Невероятно формально. Джисон даже немного разочарован. Ладно, прилично так разочарован. Он уже начинает печатать сухое согласие, когда следом вдруг приходит еще одно сообщение. Сможешь тоже покататься, если захочешь. Джисон, честно говоря, не хочет. Совсем. Нисколечко. Вот вообще нет. Ну, или может немного? Вместо формального сообщения Джисон отправляет стикер с довольной собакой и даже не сильно тишине в ответ расстраивается. Принимает душ, ложится спать с мокрыми волосами, – все равно он на фоне Минхо посредственно выглядит вне зависимости от укладки, – и тихо радуется, что все-таки заставил себя сделать все срочные дела ночью. Как чувствовал. На улице противно, зябко и влажно, но дождя, к счастью, нет. Иначе бы пришлось снова мокнуть. Надо бы второй зонт в дом купить что ли. Джисон вообще холод не любит. И дождь. И туман. И снег. И лед. И вообще воду в любом агрегатном состоянии. Вчера он промок вроде и не так сильно, а продрог буквально до костей. Счет за горячую воду в этом месяце лучше оплачивать с закрытыми глазами. Но номер Минхо в его телефонной книге того стоил. Несомненно. Джисон просыпается даже раньше будильника, позволяет себе собираться ленивее обычного и все же приводит в относительный порядок волосы. Метро опять забитое (уже плевать), кофе в рекомендованной Минхо кофейне правда вкусный и дешевый (надо бы сказать спасибо), по дороге на каток все никак не заделают тупую яму на пешеходном переходе (там теперь еще и вода, бе). Джисон ловит себя на мысли, что все это как-то подозрительно начинает быть похожим на привычную рутину. Он слегка опаздывает, – на самом деле и не хочет приходить к началу, опасаясь, что у Чана могут быть проблемы от слишком очевидных гостей, – и когда Джисон все же появляется у борта, на льду уже довольно оживленно. В принципе, в этом ничего удивительного, – Джисон иногда и тренировки Чанбина смотрит, там вообще толпа, – но слишком знакомая фигура в неизменном черном костюме привлекает внимание сразу. Джисону сперва кажется, что Минхо очень занят тренировкой, настолько сосредоточенно старший петляет по льду, но внезапно приходит понимание, что Ли просто за кем-то гоняется. За кем-то высоким и с блондинистым затылком. – Хенджин, ты отвратительный ребенок, отдай, – Минхо вроде бы и возмущается, но Джисон почти давится воздухом, слыша в голосе старшего откровенное веселье. – Я тут спортом пытаюсь заниматься, очень уважаемо, тебе не понять. Хенджин в ответ только хохочет и пытается в очередной раз улизнуть от прочитавшего маневр Минхо, но, не успев на ответное резкое движение старшего среагировать, валится на лед, утаскивая Ли с собой. Джисону очень не нравится падать. И смотреть, как другие падают, тоже не нравится. Особенно как падает Минхо. Но старший чувств Джисона явно не разделяет. Хан почти подпрыгивает от того, насколько громко Минхо хохочет, не вставая со льда и не давая подняться Хенджину. Джисону почти обидно. Серьезно, Минхо вообще знает, что этот блондинистый выскочка за его спиной про него рассказывает? Джисон вот уверен, что нет. Иначе бы старший так с ним не веселился. И вообще Минхо буквально вчера говорил, что Джисон забавный, но вот так не смеялся ни разу. Хан вообще и предположить не мог, что Минхо так умеет. – Привет, – в этот раз Джисон все же подпрыгивает, почти ударяясь о слишком вероломно подкравшегося Чана спиной. – Давно не виделись. Да и не слышались. И даже не списывались. Встреча ожидаемая, но от этого не менее напрягающая. Джисон мямлит что-то в ответ, поворачиваясь на пятках, и встречается с Чаном глазами. У старшего на щеках ямочки, на губах улыбка, но во взгляде что-то слишком настораживающее. – Ага, – ничего более разумного из себя выжать не получается, и Джисон просто неопределенно ведет плечами, надеясь, что этого достаточно. Чан только шумно выдыхает и действительно смотрит мягче. Стучит Джисону по плечу, обходит сбоку и, сняв чехлы, молча выезжает на лед. – Минхо, к тебе пришли, – голос у Чана спокойный, но какой-то слишком глубокий что ли. Джисон не успевает об этом подумать, выдернутый из своих мыслей резким звуком разрезающих лед лезвий. – Джисон-и, – Минхо тянется за чехлами и улыбается так широко, что Джисон почти ловит инфаркт, даже еще не осознав, как именно его старший только что назвал. – Рад, что ты пришел. У меня зонт в раздевалке, принести? Или тоже покатаешься и вместе с нами уйдешь? Минхо явно в хорошем настроении, он весь светится и почти щебечет, и Джисон понимает, что таким старшего еще никогда не видел. Это все потому, что этот чертов Хенджин рядом? Где же он тогда был все то время, пока Минхо была нужна помощь с больной рукой? Ну или просто в другие дни? Как-то Джисон его не особо часто видел. Улыбка на лице Минхо понемногу меркнет, и Джисон вдруг понимает, что от него ждут ответа, а не молчаливого стояния с хмурым лицом. – Да, покатаюсь. Минхо улыбается снова, а Джисон краем глаза выхватывает светлые волосы Хенджина, неторопливо проезжающего мимо. Джисону от перетягивания внимания Ли на себя как-то по-особенному приятно. Минхо тащит его в холл за рукав ветровки, забавно останавливается посреди коридора, оглядываясь по сторонам, и наконец машет кому-то. У Джисона при виде Чанбина неприятно сосет под ложечкой. – Найди ему коньки, – Минхо звучит почти виновато. – У меня правда нет сейчас времени. Со только кивает, и рука Минхо с рукава ветровки исчезает. Джисон не знает, как себя с Чанбином вести, – говорил ли Чан ему о том случае? – поэтому просто старается держаться нейтрально. Со ведет себя как всегда, и Джисон уже даже откровенно расслабляется, завязывая второй конек, когда вдруг слышит слишком как для расслабленной атмосферы их беседы серьезное: – От Минхо только так молча не сбегай, как от Чана. Джисон успевает только поднять на Чанбина удивленный взгляд, когда Со уже снова улыбается так непринужденно, будто ничего и не говорил. Навыки катания на коньках у Джисона не улучшились от слова совсем, Чан чем-то занят с Хенджином, а у Чанбина методы обучения по типу скинь с пирса и пусть плывет. Джисон цепляется за бортик так сильно, будто от этого зависит его жизнь, и не успевает себя остановить от косого молящего взгляда в сторону Минхо, когда старший проезжает рядом. Понимает что сделал, только когда Ли в ответ почти виновато пожимает плечами. – Извини, некатайка, не сегодня, – то ли у Джисона совсем уже крыша поехала, то ли Минхо только что одобряюще похлопал его по спине. Джисон забивает на попытки стать великим фигуристом буквально минут через десять и просто садится на лавку для хоккейной команды, чтобы понаблюдать за происходящим на льду. Атмосфера уже на самом деле довольно рабочая. Все, кроме Чана, чего-то отчаянно добивающегося от на вид очень немолодого ноутбука, заняты чем-то своим. Джисон даже на секунду залипает на слишком бесшумно скользящего по льду Хенджина, молча удивляясь, как у того ноги от таких странных шагов не путаются, но быстро берет себя в руки и возвращает взгляд к Минхо. Старший до этого прыгал. Много. Не всегда удачно, но все равно невероятно впечатляюще. После одного из прыжков Хенджин так громко захлопал в ладоши, а Минхо послал в ответ настолько теплую улыбку, что Джисон с трудом подавил порыв немедленно найти на ютубе какое-нибудь обучающее видео про фигурное катание. Чтобы тоже быть в теме, когда у них принято хлопать. Хотя Джисон бы хлопал Минхо вообще без остановки. – Брысь, – Минхо слегка пихает Хенджина в спину, и Джисон видит, как блондин с улыбкой едет к выходу со льда. – Дай насладиться возможностью. Хенджин только игриво салютует, на Минхо даже не смотря, и с легкой улыбкой со льда уходит. Джисон не очень понимает, что тут происходит, но Минхо, стоящий один посреди льда, зрелище какое-то слишком правильное и до бабочек в животе красивое. – Ку-ку, – Джисон уже сбился со счета, сколько раз за последние несколько дней его сердце почти послало его к черту. – Познакомимся? Джисон медленно поворачивается, слегка шатаясь от все еще непривычных ногам коньков, и почти сразу встречается взглядом с Хенджином. Чувствует себя мышкой-полевкой под взглядом голодного хорька. – Я Хван Хенджин, – Джисон хочет было протянуть руку, но Хенджин держит ладони в карманах белой олимпийки, и Хан намек понимает. – А ты сердобольная группа поддержки из кафетерия. Хенджин выглядит почти самодовольно, и Джисон с трудом не кривится в ответ. Пытается отвлечься от напыщенного лица Хвана, переключившись на что-то другое, и глаз внезапно цепляется за флаг на плече куртки. И кучу спонсорских нашивок. Да этот парень в сборной. Поэтому так и выделывается. Хотя Минхо вот явно тоже в сборной, – вау, Джисон об этом никогда и не задумывался, – но не тычет этим всем в нос. Джисон уже хочет ответить что-то язвительное, – он фристайлит редко, но обычно удачно, – как вдруг включается та самая его песня. Причем очень громко включается. Джисон не уверен, морщится ли он от фонящих колонок или от неприятного ощущения, все еще возникающего при прослушивании. В прошлый раз было лучше. Потому что он отвлекся, смотря на Минхо. До Джисона вдруг что-то доходит, и он, абсолютно на Хенджина наплевав, поворачивается обратно лицом ко льду. Минхо и правда снова катается, и в этот раз Джисону кажется, что он видит в старшем что-то другое. Минхо прыгает меньше, а едет расслабленно, но Джисон почти перестает дышать, наблюдая за почти ленивым прокатом. Минхо пропускает кусок, просто написывая круги на маленьком пятачке, а потом внезапно включается на особенно эмоциональной части так резко, что до Джисона внезапно доходит. Минхо понимает, о чем эта песня. Минхо ее чувствует. Минхо ее проживает. Точно так же, как и прожил ее Джисон. И в прошлый раз Хан это тоже увидел, пусть и не осознал. Поэтому Минхо музыку и оставил. – Мне она не нравится, – все волшебство рассеивается, когда Джисон слышит голос у самого уха, а Минхо, будто бы с отвлеченностью Джисона синхронизировавшийся, падает с прыжка. – Музыка. Я знаю, что она твоя, и эго ты себе чешешь прилично, но она просто плохая для льда. Минхо пытается ее вытащить зубами, а ведь музыка наоборот должна помогать. И выглядит это все посредственно. Джисону так почему-то совсем не кажется. Даже с пропущенными кусками, извалявшимся в снегу Минхо с явным недовольством на лице и откровенно ужасной музыкальной склейкой во второй половине это все еще шедевр. То, что делает Минхо. Не песня. Песня откровенно недотягивает. – Начало очень пустое, – Хенджин продолжает, а Минхо, недовольно махнув рукой, подъезжает к Чану и что-то говорит. – Там недостаточно акцентов. И под привычный для Минхо макет программы она не ложится и сбивает наработанный тайминг. Может, он послушает хотя бы тебя, если ты попросишь его вернуться к прошлогодним программам? Я вижу, что ты вообще не разбираешься, но поверь, Минхо-хен заслуживает гораздо большего, чем у него есть сейчас, а вот с этим ему светит вторая десятка национального чемпионата в лучшем случае. Джисон ловит себя на мысли, что Хенджин вроде бы звучит здраво. И даже как-то обеспокоено. И вообще не зло. Это с образом Хвана, который успел в голове Джисона сложиться, контрастирует слишком сильно. Джисон уже хочет что-то ответить, чтобы поддержать беседу и хоть слегка разобраться в происходящем, но Хенджин почти сразу отходит подальше и, облокотившись о борт, скучающе смотрит на лед. Минхо делает пару прыжков отдельно, хмурится и что-то бормочет себе под нос. Джисону становится как-то не по себе. Музыка включатся снова, и на этот раз в Минхо расслабленности и ленивой тягучести нет вообще. Он весь дерганный, пружинистый и почти заведенный. Джисон не уверен, какой вариант ему нравится больше. Слова Хенджина противно скребутся в голове, и Джисон сдается, начиная смотреть на лед более внимательно. Начало и правда пустоватое и монотонное. Минхо пытается попадать в биты, но местами их просто слишком много, а через пару секунд нет вообще. Джисон даже начинает видеть, что иногда старший больше ориентируется по словам, забивая впечатление от музыки окончательно. Нет, Минхо все еще прекрасен, – все же агрессивный вариант Джисону заходит больше, – а первый прыжок у старшего впечатляющий до дрожи в коленях. Джисону определенно нужно найти на ютубе записи прыжков Минхо, распечатать их покадрово и облепить ими всю квартиру. Но избавиться от ощущения того, что Хенджин прав, и музыка действительно Минхо тянет вниз, уже не получается. Потому что это начинает выглядеть, как правда. Старший снова оступается с прыжка и пусть в этот раз не падает, но Джисону даже со своего места видно, насколько Минхо недоволен. Хан ловит себя на мысли, что прыгал-то Минхо в четкий бит, а Хенджин что-то говорил про неудобный тайминг. Реп часть с вращением, которая в прошлый раз не понравилась Хенджину, проходит наиболее гладко, и Джисону кажется, что вторую часть программы Минхо катает уже гораздо спокойнее. Все-таки снова падает с, судя по таймингу, все того же прыжка, что и в первую попытку, но в этот раз не останавливается. Прыгает еще раз и сразу после приземления крутит еще один прыжок, вызывая аплодисменты у Хенджина. Джисон хлопает тоже, просто потому что он готов аплодировать Минхо, даже если тот просто ляжет на лед и пролежит так до конца музыки. Склейка во второй половине теперь откровенно бесит, – руки бы оторвать тому, кто так над музыкой издевается, – и с последними звуками мелодии, под которые Минхо заканчивает вращаться, чтобы застыть в какой-то излишне драматичной позе, Джисон понимает, что так это оставлять нельзя. Эта песня очень хорошая, но для Минхо нужно лучше. – Вращения прям вау, давно у тебя таких не видел, – Хенджин явно пытается атмосферу разрядить, крутясь вокруг Минхо как заведенный, но старший только тяжело дышит и выглядит почти раздраженно. – Хорошая выдалась подработка в Японии, почти сборы. Я и то в худшей форме, а меня тренер Ким гоняла три недели кряду без выходных и перерыва на обед. Минхо всю эту болтовню явно игнорирует, поджимает губы и, коротко кивнув Чану, едет к выходу со льда. Старший уходит так быстро, что у Джисона в этих чертовых коньках его догнать шансов ноль. Джисон переобувается настолько быстро, насколько может, но все равно попадается на глаза заливщику, готовящему лед для любительской хоккейной команды, у которой аренда следом. Нехорошо, Чану это не понравится. Минхо уже ждет его в холле, переобувшийся в кроссовки и в сухом спортивном костюме. – На, – старший протягивает ему зонт так резко, будто хочет Джисона им проткнуть. – Спасибо еще раз. Джисон уже готов услышать привычное «я пошел», – и в этот раз он даже подготовил аргументы, чтобы Минхо остановить, – но старший просто остается стоять на месте, смотря куда-то вбок. – Минхо, – Джисон начинает настолько аккуратно, насколько может, но Ли все равно сразу вцепляется в него пронзительным взглядом. – Знаешь, мне кажется, что эта музыка, м… не совсем такая, как тебе нужна. Минхо правда пытается выглядеть отстраненно. У него идеально расслабленное лицо и руки в карманах куртки. Но Джисон успевает уловить, как уголки губ старшего на секунду ныряют вниз, а лоб мимолетно морщится. – Я скатаю лучше, у меня еще есть время, – Минхо говорит так, будто пытается убедить в этом кого угодно, но не Джисона. – Я смогу сделать лучше. Это программа заиграет, я обещаю. Джисон, честно говоря, не очень понимает, куда уж лучше. Ну, разве что не падать. Да и то не ради эстетики, а чтобы Минхо не покалечился. Да и просто больно не ударялся. Видимо, замешательство Джисона отражается на его лице, потому что Минхо вдруг тоже слегка смягчается и привычным движением наклоняет голову чуть вбок. – Я хотел тебе предложить немного ее подправить, – Джисон и сам не уверен, насколько это предложение разумно, но попытаться стоит. – Ну, музыку. Я могу добавить акцентов или передвинуть те, что есть. И убрать эту жуткую склейку во второй половине. Зачем она там вообще? Просто объясни мне, как тебе будет лучше, и я постараюсь по максимуму это воплотить. Все попытки Минхо выглядеть безразлично откровенно проваливаются. Джисон четко видит, как у старшего подрагивают губы, а беспрерывное моргание Минхо, видимо, в принципе не контролирует. – Ты не должен, – в голосе старшего столько эмоций, что Джисон даже не может разобрать, больше там положительных или отрицательных. – Зачем тебе это? Мы даже не общаемся. Джисону очень хочется ляпнуть какую-то дурость. Что-то по типу «а жаль, детка, давай заобщаемся в моей кровати». Но разум все же еще не настолько отказал. – Хочу, чтобы с моей песней выиграли что-нибудь крутое, и я стал знаменитым, – Джисон улыбается широко и искренне, а Минхо робко улыбку зеркалит. – Ну а если серьезно, то мне кажется, что ты понимаешь, о чем эта песня. Ты ведь понимаешь, да? Минхо поджимает губы, его кадык дергается, когда старший шумно сглатывает, и Джисон понимает ответ без слов. Уточняет, сам не зная зачем: – Это безответно? Губы Минхо растягиваются в грустную кривую улыбку. – Можно и так сказать. Джисон договаривается с Минхо, что старший придет в субботу вечером к нему домой. Просит скинуть примерный список желаемых изменений. Обещает сделать все по высшему разряду. И только подъезжая к своей станции метро вдруг понимает, что именно старший сегодня ему сказал. Минхо в кого-то влюблен.⛸️⛸️⛸️
Если бы Джисон все-таки раскошелился себе на психолога, специалист бы сегодня им гордился. Потому что встать у зеркала и, смотря себе в глаза, вслух признать, что ему нравится Ли Минхо, для Джисона раньше звучало как вырезка из фантастического романа. Но вот он здесь, в растянутой домашней футболке и с засохшей зубной пастой на носу. Думает, как подстроить песню про свою бывшую горячую любовь под нужды фигуриста, у которого горячая любовь самая что ни на есть нынешняя. Ну и что, что безответная. Будто бы Джисон не знает, что это вот вообще ничего не меняет. Если бы безответность от любви лечила, Джисон бы уже с печенькой во рту правил трек на основе очень оперативно присланных Минхо пожеланий. Но вместо этого он проводит сеанс самопсихотерапии в душе, убеждая себя, что то, что Минхо кого-то любит, это не конец света. Настоящий конец света заключается в том, что этот кто-то, на кого Минхо положил глаз, точно не Джисон. Даже при всей вере в сказки и прочую фигню, – например, что Джисон из тех в людей, в кого можно влюбиться с первого взгляда, – понятно, что Минхо любит как минимум с того момента, когда он песню купил. Явно уже тогда услышав в ней то самое, и поэтому так в нее и вцепившись. И тогда он даже имени Джисона не знал. Лучше бы конец света настал буквальный – Джисону бы больше не пришлось мучиться. На самом деле он сосредоточиться на работе пытается. Выходит из душа, садится к ноутбуку и открывает диалог с Минхо. Внимательно читает пожелания старшего, наконец понимает, зачем там была эта ужасная склейка, – песня слишком короткая, и так кто-то, кто Минхо музыку резал раньше, попытался ее удлинить до нужного размера, – и даже решает посмотреть старые выступления Минхо, чтобы понять, о каком привычном макете программы говорил Хенджин. И вот на этом моменте вся продуктивность летит к чертям. Потому что Джисон откровенно залипает. Он сортирует результаты поиска по дате и выбирает самое свежее соревнование. Там всего два видео, и Джисон выбирает наугад. Минхо катается под трек уже давно дебютировавшей k-pop группы, чье творчество Джисону всегда нравилось. Но еще больше Джисону нравится Минхо в каком-то замысловатом темном костюме со светлыми лентами. Музыка действительно в программу встроена лучше, но это Джисон понимает только просмотра этак с третьего, потому что первые два откровенно залипает чисто на Минхо. Который, ну, как минимум, ни с одного прыжка за всю программу не упал, пусть их тут как-то мало в целом было. Да и вообще очень уверенно выглядел. Джисон в этом всем не разбирается от слова совсем, но у Минхо в конце такая счастливая улыбка и такие радостные поклоны, что, наверное, старший остался собой доволен. Джисон все же записывает отдельные моменты, связанные с музыкой, за которыми он, собственно, сюда и пришел, когда на глаза случайно попадается комментарий под видео. Никогда это пересматривать не буду. Джисон испытывает слишком много негодования, чтобы подумать, прежде чем раскликнуть ответы к комментарию. И даже почти начинает писать гневное опровержение с утверждением, что на Минхо можно смотреть вечно, когда видит ветку целиком. Я вообще удивлена, что он после такого на произвольную вышел. Хоть в каком-то виде. Может, ему плевать на это все, просто от себя на льду удовольствие получает? Ну да, у него в кике в самом конце лицо полное неподдельного удовольствия. Джисон мысль теряет еще даже не поймав. Решает все же попытаться разобраться и смотрит видео еще раз. Все тот же Минхо. Идеальный. Счастливый. Кланяющийся и с улыбкой подбирающий игрушку по дороге к выходу со льда. Дальше Джисон до этого не смотрел, потому что смысла мало – все равно ничего не происходит. Ну да ладно, для чистоты эксперимента можно и до конца досидеть. Минхо обнимает тренера, что-то говорит, надевая чехлы, натягивает олимпийку. Белую и с флагом Кореи. Джисон же говорил. Вместе с тренером переходит на какой-то диванчик и молча сидит, судя по всему смотря повтор собственного выступления. Для зрителей тоже в небольшом окошке сбоку от Минхо показывают, но Джисон уже сам себе десять повторов устроил, поэтому следит чисто за старшим. У Ли между бровей морщинка, он смотрит внимательно и то и дело кивает. А в самом конце даже слегка улыбается сам себе. Ну вот, все в порядке. В чем они проблему увидели? Минхо еще раз машет в камеру, мило наклоняет голову и щурит глаза. Джисону, кажется, и эту часть нужно несколько раз пересмотреть тоже. Так чисто, чтобы концепт этого фигурного катания при редактировании песни понимать. Диктор называет имя Минхо и объявляет оценки. Джисон не очень понимает, много это или мало, но у Минхо реакция странная. Он смотрит, судя по всему, на табло, непонимающе хмурится и бросает быстрый взгляд на тренера. Тот в ответ даже не смотрит. Джисон видит, как уголки губ Минхо неумолимо ползут вниз, а в глазах что-то потухает. И еще более отчетливо видит, сколько усилий прилагает старший, чтобы начать улыбаться снова и помахать в камеру. Внизу высвечивается, что у Минхо седьмой результат среди уже выступивших. Показывают какого-то парня, написывающего круги по льду, и Джисон уже хочет выключить видео, когда на пару секунд камера снова переключается на Минхо. Он все еще сидит на диванчике и смотрит перед собой с таким убийственным видом, что Джисону страшно даже через экран. Ладно, там правда что-то было не так. Надо бы у кого-нибудь невзначай спросить, что именно. Второе видео Джисон не досматривает, потому что оно откровенно плохо влияет на его психику. Начиная с вида непривычно злого Минхо, въезжающего на центр под представляющий его голос диктора, и заканчивая тем, с каким упорством старший пытался все оставшееся время покалечиться. Потому что он либо падал, – Минхо при нем так сильно не падал никогда, – либо оступался, либо просто делал что-то явно не то, судя по очень недовольному выражению лица. Музыка все только ухудшала, потому что раздраженный Минхо с миксом веселых песен Бруно Марса не сочетался вообще, и Джисон пощадил свое ментальное состояние и выключил видео где-то на второй трети. Хотя в комментариях и писали, что где-то есть какой-то «каскад последним элементом на одном дыхании, он же вообще лутц-ритт в программах не прыгает обычно, а если такая форма сейчас, то чего валит все подряд?». Комментарий звучал как описание чего-то вроде бы хорошего, но не настолько, чтобы терпеть все остальное. До прихода Минхо остается еще примерно час, и Джисон тратит это время на поиски варианта, как удлинить музыку не сильно ее испортив. В принципе даже остается результатом доволен и позволяет себе поиграть оставшиеся десять минут в приставку. Слишком долго выбирает игру, и звонок в дверь застает его на главном меню с описанием персонажа и все еще слитым с прошлого раза рейтингом. – Привет, – Минхо мнется на пороге и выглядит так, будто сейчас сбежит. Джисону сбежать почему-то хочется тоже, но вот незадача – квартира-то его. – Ты что, один живешь? – Минхо разувается, полностью развязывая шнурки, и Джисона такая аккуратность слегка нервирует. – Ну да, родители в Малайзии. Это съемная квартира. Минхо только мычит в ответ, и Джисон улавливает какие-то незнакомые нотки в голосе старшего. Вообще-то Джисон подготовился. Накупил кучу всего. Ну, еды, если быть точным. Подбирал все максимально без сахара, углеводов, жиров и чего там еще нельзя спортсменам. Бешенные деньги в магазине оставил. – Нет, спасибо, я ничего не буду, – Минхо даже не дослушивает внушительный список того, чем Джисон может его угостить. – Давай просто займемся работой, ладно? Старший звучит холодно. Безапелляционно. Почти жестко. Джисону не остается ничего другого, как со вздохом засунуть мюслевый батончик себе в рот и повести Минхо к ноутбуку. Фу, ну и гадкий же этот батончик. И куда Джисону теперь целую коробку таких девать? Минхо явно пытается не глазеть, но выходит плохо. Джисон предполагает, что это из-за царящего вокруг беспорядка. Ну да, у Минхо там все по местам разложено. Но ничего, переживет – не сахарный. Как раз таки наоборот твердый и холодный. Как ледышка. – Смотрю, у тебя это тоже безответно, – Джисон, до этого занимающийся включением ноутбука, вздрагивает всем телом. – Ну, то, о чем для тебя эта песня. Джисон почти уверен, что ему послышалось. Как-то не так понялось. Что Минхо вообще не в этой комнате, а у Джисона слуховые галлюцинации. Но нет, старший здесь и выглядит вполне себе обыденно. Так, заново. Что Минхо только что сказал? К чему это вообще было? И как он вообще понял? – Черт, это что, настолько очевидно? Черт, он что, только что сказал это вслух? Минхо смотрит удивленно и абсолютно невинно. Будто бы это не он только что просто мимоходом вкинул в вообще не предвещающий такого развития диалог что-то по типу «эй, я знаю, что ты в меня безответно влюблен». – Ну я же не слепой, – Минхо медленно моргает, а Джисону хочется провалиться под землю. – Так что, мы будем что-то делать? Я не очень люблю впустую тратить время. Джисон чувствует себя выброшенной на берег рыбой. Ни больше ни меньше. Хватающей ртом кислород без возможности им воспользоваться. Минхо после такого заявления хочет просто поработать? У него вообще сердца нет? Или какая-то эмоциональная инвалидность? Джисон глубоко вдыхает и пытается спасти остатки своей гордости, все-таки за работу садясь. Ничего не получается от слова совсем. Минхо сидит рядом, сложив руки на коленях, вообще не мешает и ведет себя тише воды ниже травы. Но у Джисона все равно что не клик, то мимо. И коленка опять трясется. – Ты уверен, что можешь работать? – Минхо так давно буравит неспокойную ногу Джисона взглядом, что хочется уже просто взять руку старшего и самому придавить ею колено. – Я могу уйти, если сейчас не лучшее время. Отдохни, если тебе нужно. Одна часть Джисона больше всего хочет, чтобы Минхо действительно ушел и никогда больше на глаза не попадался. Другая часть хочет сжать. Минхо в объятиях и плакать, уткнувшись старшему в грудь. Обе части сходятся на том, что Минхо должен молчать и фокус внимания с Джисона слегка сместить. – Ты любишь фильмы? – Джисон знает, что вопрос странный, но все же пытается. – Или, может, мультипликацию? Дорамы? Западные сериалы? Подкасты? Минхо намек явно понимает. Медленно моргает и слегка поджимает губы. Джисон уже готов к ответу, что старший ничего не любит, ничего не будет, ничего не хочет и вообще пошел, когда Минхо вдруг выдает, слегка пожав плечами: – Я люблю аниме. Ого, серьезно? Черт, Джисон бы никогда не подумал, что такие серьезные мальчики могут любить аниме. – Я тоже люблю аниме, – получается как-то слишком на выдохе и взволновано. Минхо снова пожимает плечами и смотрит все так же нечитаемо. – Я знаю, я видел у тебя в прихожей фигурку Ани. Ладно, это, наверное, не Минхо, а галлюцинация Джисона. А настоящий Минхо ушел сразу после слов, что знает, что Джисон в него влюблен. Иначе все как-то слишком хорошо. – Мне ее бывший парень подарил, поэтому, когда он меня бросил, я ее выселил в прихожую, – Джисон не понимает, зачем проговаривает вслух галлюцинации Минхо эту информацию, ведь ненастоящий Минхо, созданный его воображением, и так знает все, что знает Джисон. А этот почему-то криво улыбается. – Ты жестокий. Бедная Аня. Джисону Аню не жалко, так что этот Минхо точно не из его головы. Печально. Лучше бы это была галлюцинация. Хотя. Идеи у Джисона сегодня одна лучше другой. Это все бодрствование в непривычное время виновато. Совсем не заставляющая медленно терять рассудок компания. Минхо улыбается. И вроде говорит на отвлеченные темы. И даже относительно расслабился вроде. Момент что надо. – А у тебя есть? – Джисон почти тараторит и замирает, задержав дыхание. Минхо непонимающе моргает. – Что есть? Фигурка Ани? Нет, у меня негде барахло складировать. Да, это абсолютно точно настоящий Минхо. Минхо из его головы так бы не издевался. – Парень у тебя есть, спрашиваю? Джисон замирает, широко раскрыв глаза, шокированный собственным напором, а Минхо в ответ на секунду даже теряется. Но почти сразу хитро щурится и расплывается в какой-то странной улыбке. – А что, если фигурист, то сразу по мальчикам? У Джисона в голове сирены и компьютерный голос, объявляющий о сбое системы. Куда-то этот разговор не туда зашел. Вот прямо вообще. Надо бы извиниться? Или нет? Он вроде ничего обидного не сказал. Хотя кто Минхо знает. Нет, все-таки извиниться надо. Как минимум за то, что полез в личное. Этого точно делать не стоило. Они ведь с Минхо даже не друзья. Или друзья?.. Слишком много вариантов для и так далеко не впечатляющего мозга. Джисону бы паузу минут на десять, чтобы все переварить и выбрать правильный сценарий для дальнейших действий. Минхо паузу не дает, а только делает все еще хуже, внезапно начиная смеяться. Почти так же весело, как тогда с Хенджином, и Джисон даже в настолько плачевном ментальном состоянии мысленно куксится, что опять не дотянул. – Да, я знаю, что я забавный, – Минхо смешно захлопывает уже открытый было рот и смотрит на Джисона так, будто бы младший умеет читать мысли и может узнать что-то, чему покидать голову Минхо не стоит от слова совсем. – Пошли аниме посмотрим, я новое недавно нашел, но это ужастик, а я один смотреть такое не хочу. Минхо выглядит совсем потеряно, когда Джисон перетаскивает его на диван, но послушно ждет, пока Хан отключает игровую приставку, заменяя ее стриминговым сервисом. Джисон чувствует взгляд старшего все время, пока ищет нужный тайтл и включает первую серию, но в ответ не смотрит. Мысленно поражается своему новоприобретенному спокойствию. И уже с ужасом предвкушает откат, когда до его психики наконец дойдет, что тут вообще происходит. – И что мы будем теперь делать? – Минхо все же решается подать голос, а Джисон только фыркает в ответ, откидываясь на спинку дивана. – Это что, коварный план, чтобы затащить меня в аниме-секту? Минхо говорит недовольно, но Джисон готов поклясться, что уголки губ старшего немного подрагивают. – Ты уже и так там, – подушка сбоку так сильно мешает, что Джисон просто вынужден подвинуться к Минхо ближе, другого выхода нет и не предвидится. – Так что молчи и смотри. И Минхо на удивление молчит. И смотрит. Джисон это замечает, потому что сам на аниме забивает целиком и полностью. За первые десять минут серии уже убили, если судить по звуку, человек так десять, но Джисону плевать. Он, скосив глаза, смотрит на профиль старшего, вроде бы в сюжете заинтересованного, и чувствует себя спокойнее, чем маленький ребенок на руках у мамы. И это спокойствие аукается. Потому что когда Джисон видит Минхо в следующий раз, старший уже не очень довольно хмурится. И неприятно трясет за плечо. И почему-то почти нависает сверху. Ого, что-то такое Джисону уже как-то снилось. Буквально вот только что вроде. – О, я что, уснул? – бодрствовать днем непривычно, но Минхо по ночам из общежития уходить не может, да и не хочет, наверное. Минхо от простого вопроса почему-то меняется в лице. И смотрит так, что Джисон расстается с последними остатками сна быстро и явно надолго. Хан еще даже не успевает спросить, что не так, когда старший говорит сам. – Не надо так делать, – голос у Минхо такой строгий, что Джисон чувствует себя совсем ребенком. – Ты меня не знаешь. Ты пускаешь меня к себе домой, а потом еще и при мне засыпаешь. Нельзя так безоговорочно доверять людям, это может плохо закончиться. До Джисона сегодня все доходит медленно, зато с полным осознанием. Слова Минхо вдруг становятся слишком понятны. Ну да, все вокруг плохие, за всеми надо следить и, – о Господи, – вокруг же те самые вещи Джисона. Над которыми Минхо так трясется. И вероятно думает, что Джисон такой же на голову больной. – Я не считаю тебя вором, – Джисон выравнивается так резко, что Минхо едва успевает отпрянуть. – И я не вор. А ты параноик. Закрыли тему. Получается слишком грубо, и Джисон видит, как по лицу Минхо пробегает что-то неприятное. Специально даже на этом концентрируется, злорадно надеясь, что все же старшего пусть слегка, но задел. Потому что в перекидывание неприятными словами можно играть вдвоем. Минхо встает с дивана, поправляет сбившиеся подушки, – какой же он бесяче аккуратный! – и молча идет в сторону прихожей. Джисону, честно говоря, даже не хочется вставать, чтобы его проводить. – Я не говорил, что ты вор, Джисон, – судя по звуку, Минхо явно обувается. – Ты просто слишком хороший, и люди рано или поздно начнут этим пользоваться. – И как, ты уже начал? Саркастичное замечание срывается с губ слишком легко, и Джисон даже заставляет себя встать с дивана и выйти в коридор, чтобы посмотреть на лицо Минхо, когда старший начнет оправдываться. Но Минхо только проверяет наличие ключей в кармане куртки, прячет туда же телефон и говорит слишком спокойно: – Да, как видишь, уже начал. Иначе бы меня тут не было. Но у меня хватит совести остановиться. Так что спасибо за все, Джисон, и до встречи. Злорадство вдруг отходит на второй план, потому что Джисон внезапно осознает, что именно сейчас Минхо делает. Ну, или как минимум на что это похоже со стороны. С точки зрения излишне тревожного Джисона так точно. Слова старшего звучат как прощание. Как чертово прощание, не иначе. Мозг работает быстрее, чем Джисон успевает это осознать. – Хочешь одолжить у меня зонт? Минхо даже перестает застегивать куртку и непонимающе смотрит в ответ. – Зачем? – голос старшего состоит из сплошной тягучей настороженности. – На улице нет дождя. Джисон только осторожно кивает, давая понять, что он в курсе. Минхо смотрит в ответ нечитаемо. Кусает губу, слегка хмурится и играет пальцами с собачкой на змейке куртки. Джисон знает, что Минхо намек понял. И от этого знания будет еще хуже, когда Минхо откажется. – Ладно, – Ли шумно выдыхает, и Джисон следует его примеру, только сейчас осознав, что все это время не дышал. – Давай свой зонт. Джисон тянется за привычно валяющимся в углу коридора зонтиком, а Минхо провожает его руку таким взглядом, будто у Джисона в ней пистолет. – Не забудь потом написать. Про зонт. Чтобы договориться, когда вернешь. Пальцы у Минхо теплые и почему-то зонтик перехватывающие именно там, где его держит Джисон. – Обязательно. Напишу по делу. Про зонт. Минхо уходит, и Джисону не остается ничего другого, кроме как срочно вернуться к исправлению песни. Он просидит всю ночь и доведет ее до идеала. Даже если Минхо это не особо-то и надо. Просто чтобы вымотаться окончательно, и уснуть без лишних мыслей. Например о том, как узнать, когда Минхо шутит, а когда серьезен. И будет ли теперь над Джисоном из-за его влюбленности издеваться. И в кого все-таки сам старший влюблен.