Сероволчьи очерки

Серёжа ненавидит пьяные посиделки в приюте после отбоя, но с недавних пор не пропускает ни одной. С тех самых пор, как после одного такого вечера, около полугода назад, наклюкавшийся Олег утянул его в сторону гаражей, зажал в углу, отрезая выход, и несмело прильнул своими губами к Серёжиным. Серёжа тогда поверить своему счастью не мог – оторопел сначала, и лишь когда Олег начал от него отстраняться, притянул его к себе ближе, и поцеловал глубоко, жадно, прижимаясь к нему всем телом, вдыхая глубоко запах его тела, дурея от близости и вседозволенности. Голова больше кружилась от сбывающейся наяву мечты, чем от алкоголя. И тем больнее было разочаровываться утром, когда Олег вёл себя как обычно. Как будто ничего не было. Как будто игра Серёжиными чувствами – лишь пьяная ошибка. И как бы ни было обидно, Серёже пришлось поддержать игру в беспамятство. Больно любить не взаимно, но ещё больнее потерять единственного близкого и родного человека насовсем. Они друзья – и точка. Так думал Серёжа до следующей попойки. Когда он тащил Олега в кусты с целью целоваться до тех пор, пока губы не опухнут, в его голове проскочила мысль, что зря он отпустил контроль и напился в зюзю, но он быстро откинул её. Как можно сдерживать себя, когда Олег снова рядом, опаляет лицо своим дыханием, тихонько стонет в поцелуй. Хочется вырвать из него как можно больше несдержанных вздохов, хочется чувствовать его руки на своей талии, вцепившиеся в неё мёртвой хваткой. Не хочется утром снова чувствовать себя дураком – и Серёжа играет на опережение, притворяясь, что ничего не помнит. Видит, как Олег хмурится, и вспыхивает внутри – по-любому же помнит, что между ними было! И прошлый раз тоже наверняка не забыл! Глупая, упрямая игра повторяется из раза в раз – они ходят на пьянки, потом молча удаляются, также абсолютно молча целуются мокро и развязно, пока дыхания не перестаёт хватать; и после этого также притворяются лучшими друзьями как трезвеют. Хоть Серёже и горько немного, но раньше он и о таком мечтать не смел. И вот сейчас, напившись до плывущих силуэтов окружающих, он не собирает отказывать себе в желаниях. Он ловит на себе внимательный взгляд серьёзных карих глаз напротив, кивает ему и направляется в их комнату. Минуту спустя в ней оказывается и Олег; валит его на кровать и покрывает короткими, смазанными поцелуями всё лицо и шею. Сознание окончательно покидает Серёжу, когда Олег подаётся вперёд бёдрами, и он чувствует упирающийся в него стояк. Он не может сдержать протяжного стона - боже, какой огромный, как же приятно с ним должно быть… Серёжа лихорадочно подмахивает бёдрами навстречу, потирается об Олега, тихонько скулит в порыве захлестнувших его эмоций, когда Олег неожиданно отстраняется: - Я не могу так, Серый. – Севшим голосом произносит он, отводя взгляд. - Не можешь как? – Спрашивает Серёжа, чувствуя оседающее в груди тяжестью разочарование: он и сам понимает, что Олег просто не хочет переходить черту. Одно дело сосаться пьяными по углам, а другое – перейти к чему-то более серьёзному. Получить клеймо педика Олег точно не хочет, с горечью и отчаянием думает Серёжа. - Не хочу так… Несерьёзно. – Выпаливает Олег, глядя Серёже в глаза. – Для тебя же это всё… Ничего не значит. - А для тебя что, разве значит? – Ядовито цедит сквозь зубы Серёжа, но вся злость испаряется, когда Олег отвечает так твёрдо и чётко: - Да. Я хочу обжиматься и целоваться с тобой не только когда ты в говно. Отношений с тобой хочу. - Но ты же сам начал делать вид, что ничего не происходит! – Неверяще восклицает Серёжа, заставляя себя принять вертикальное положение, чтобы сосредоточиться на выражении лица Олега: он всерьёз или издевается? Олег стыдливо отводит взгляд: - Прости. Я не знал, как перед тобой объясниться. Думал, тебе может стать противно. Я же сам к тебе в первый раз полез. А потом ты сам себя вёл как ни в чём не бывало. И я понял, что ты не против, но лишь по пьяни, когда как бы не считается, а я… Я только о тебе и думаю. Прости. Олег краснеет и пытается встать и уйти, но Серёжа вцепляется ему в руку твёрдой хваткой, заставляет сесть обратно на кровать. Удерживает лицо Олега в своих ладонях, покрывает почти целомудренными поцелуями. Притирается к нему щекой и шепчет: - Глупый, глупый Волк. Как я могу о тебе, по-твоему, не думать? Я и молчал, лишь бы не потерять то, что между нами есть. Но отношения с тобой, Олег… Это мечта. Не смей больше молчать, понял меня? – Требовательно спрашивает Серёжа, и Олег заворожённо кивает в ответ и крепко прижимает к себе Серёжу. Они заваливаются на бок и смотрят друг другу в глаза, гладят везде, куда могут дотянуться, улыбаются от осознания взаимности чувств, пока наконец, уставшие и хмельные – то ли от пива, то ли от счастья, не проваливаются в сон окончательно. Их утро начинается, как должно было начаться уже давно – с нежных поцелуев и долгого, трепетного разговора со сбивчивыми признаниями.