Спокойно, я Зорро!

«Для вас, души моей царицы, Красавицы, для вас одних Времен минувших небылицы, В часы досугов золотых, Под шепот старины болтливой, Рукою верной я писал…» (А. С. Пушкин) В церкви было холодно и полутемно. Сердце Марьи Кирилловны то замирало, то вновь принималось болезненно биться, голова кружилась. Рука князя касалась её ледяных пальцев. Старичок священник вышел из алтаря и немедля начал обряд. Страшная невозвратимая минута приближалась. Марья Кирилловна готова была закричать, но когда священник ласково обратился к ней с обычными вопросами, она не смогла вымолвить ни звука. Внезапно церковная дверь растворилась. Прижимая руки к груди, Марья Кирилловна обернулась и наконец пронзительно вскрикнула от ужаса и ликования, завидев высокую фигуру в чёрном плаще и такой же чёрной маске. — Estás libre*, — торжественно провозгласил незнакомец. — Дубровский? — пролепетала Марья Кирилловна. Гости робко заглядывали в распахнутую дверь. Священник осенил себя крестным знамением, его бледные сухие губы беззвучно шевелились. Широко шагая, человек в чёрном подошёл к оцепеневшей Марье Кирилловне и накинул ей на плечи свой плащ, под которым оказался шитый серебром камзол. Сбоку висела шпага. Разбойник легко взмахнул ею, приставляя к горлу жениха, тщетно пытавшегося достать пистолет. — No te atrevas!** — повелительно произнёс он. Как ни странно, князь его понял. Все испуганно расступались, пока чужеземец нёс закутанную в плащ Марью Кирилловну к выходу. Снаружи раздался конский топот, и гости боязливо выглянули из церкви. Чёрный всадник уносил к лесу свою драгоценную добычу. Марья Кирилловна сладко цепенела в сильных руках похитителя. — No te preocupes***, — прозвучал над её головой глубокий ровный голос. Марья Кирилловна робко возвела туманившийся невольными слезами взор и увидела успокаивающую улыбку под чёрной полумаской. — Кто вы? — задыхаясь от волнения, спросила она. Если бы чёрный всадник говорил по-русски, он бы ответил: — Спокойно, Маша, я Зорро! Но он сказал лишь: — Aquí está tu verdadero novio****, — передавая обмершую Марью Кирилловну вынырнувшему из леса во главе ватаги своих разбойников Дубровскому. И ещё: — Devuélveme mi capa. Hace frío*****. * Ты свободна. ** Не смей! *** Не волнуйся. **** Вот твой настоящий жених. ***** Плащ мне отдайте. Холодно.