Капитан Леви, Вы умираете?

      Открыв глаза, первым делом ощутил, как горячий воздух пробирается в легкие. Днем находиться в палатке всегда было отвратительно. Ночные дежурства не для меня. Быстро одевшись в форму и взяв все для умывания, открыл полотна на палатке, оставляя их распахнутыми, чтобы впустить воздух. Судя по солнцу уже довольно поздно, чем я планировал проснуться. Плевать. Непонятная болезнь отнимает силы, и нужно больше времени на отдых. Спускаясь к озеру и наслаждаясь запахом трясины, осматриваю берег. Никого нет. Отлично. Солдаты должны быть на тренировке. Странно, что Оруо не разбудил меня. Раздевшись и оставив на берегу одежду, зашел в воду подальше, погружаясь по плечи, чтобы удобнее было мыться. Вода под солнцем прогрелась и в ней приятно было находиться. Захотелось поплавать. Я не особо это любил, но почему бы и нет. Двигая руками и ногами, я отплываю подальше, подставляя лицо под лучи солнца. Я подумал, что может ли снова повториться приступ кашля в воде, но, прислушиваясь к организму понял, что все тихо. Может прошло уже? Я надеялся на это. Услышав звуки, я повернулся, увидев Аккерман, которая спокойно шла к берегу. Я был далеко, а вещи оставил с другой стороны озера, мне нравилось, что там меньше людей проходит. Я уже собирался окликнуть ее, вобрав воздуха в легкие для крика, как она, совершенно не проверив, что кто-то может быть, начала расстегивать рубашку. Сглотнув, я отплыл чуть вбок в затемненный участок, куда попадала тень от деревьев. Аккерман не услышала всплеск, а может и не хотела слышать? И спокойно откинула рубашку, приступая к повязкам на груди, и разматывая их. Взору открылась большая грудь девушки, и я невольно засмотрелся, чувствуя, как сердце ускоряет свой темп. Блять. Только бы не возбудиться. Я никогда не жаловался на зрение, и сейчас это было совершенно мне не на руку. Наблюдая, как полуголая Микаса расстегивает штаны, и ее грудь при этом приподнимается от дыхания, ощутил прилив к члену, который уже стало сложно сдерживать. Отлично. Выйду из воды со стоящим членом. Молодец, Леви, не крикнул сразу ей, чтобы подождала. Черт. Девушка откинула всю оставшуюся одежду, и медленно зашла в воду. Я рассматривал ее изгибы. Как линия пышной груди идет по талии вниз по ягодицам. Она действительна была красива. Солнечные лучи падали на ее кожу, подсвечивая нужные участки. Возбуждение ударяло в голову с каждой секундой все больше, и я понимал, что нужно отвернуться. Но как можно было отвернуться, когда она стоит такая ахриненно красивая? Понимание, почему весь разведкорпус ухлестывает за ней было ясно как день. В какую-то секунду я даже подумал, что мог бы тоже заполучить ее. Кровь окончательно отлила от мозга к члену, и когда грудь Микасы скрылась под водой. Не придумав ничего лучше, вдохнул побольше воздуха и нырнул под воду, подплывая к девушке. Вода немного отрезвила. Черт. И что я собрался делать сейчас? Под водой ничего не видно, ил поднялся, но я примерно понимал, куда мне плыть. И направившись в нужную сторону увидел ее ноги под водой. Блять. Длинные красивые ноги. Пора поворачивать назад, но не успел я отдать приказ своему телу, как уже подплыл к ней, хватая за ногу и утаскивая вниз, а сам поднялся наверх. Послышался вскрик, после чего в воде девушка забулькала, выпуская пузырики воздуха. Она быстро всплыла за мной, судорожно хватая воздух ртом, и ее грудь все сильнее вздымалась, показывая соски из воды при каждом вздохе. Блять. Я смотрел на нее, пожирая глазами, пока она не окинула меня взглядом и не покраснела, прикрывая рукой грудь. – Аккерман, тебя не учили проверять местность прежде чем лезть в озеро? Сдохла бы так с титаном, – цокаю я, отводя взгляд с ее груди на лицо. Щеки ее стали еще пунцовее, а я под водой сжал член у основания, чтобы унять кровь. Она не должна была заметить это движение. Вода мутная от ила, после ее барахтанья. – Капитан Леви! – верещит Микаса, не ожидавшего такого, – Что вы тут делаете? – Тц. Говорю тебе. Ты не проверила территорию. Вещи на том берегу для титанов лежат? – убираю руку, и показываю ей в сторону берега сбоку. Та краснеет еще больше, пытаясь на плаву скрыть свою наготу. Я уже все видел, Аккерман. Усмехаюсь, и замечаю ее заинтересованный взгляд по моему торсу. Ну смотри, раз интересно. – Останешься сегодня на еще одно ночное дежурство? – спрашиваю я, смотря за ее реакцией, вкладывая в голос интонацию, что это не вопрос. – За что? – вспыхивает она, а вместе с ней и чуть остывшие щеки. – За подглядывание за своим капитаном, например? – усмехаюсь я, видя, как она готовится возразить, – За свою тупость, Аккерман. Подвергаешь себя опасности, не проверив окрестную территорию, что здесь никого нет. – Капитан, Вы серьезно? – спрашивает она со страдальческим лицом, понимая, что ее снова ждет наряд. – Могу поменять на помощь Ору… – говорю медленно, а она резко перебивает. – НЕТ. – Ты сама выбрала себе участь, Аккерман, – я чуть отплываю, и повернувшись, кидаю ей, – Проверяй берег лучше в следующий раз, если не хочешь попасть на своих поклонников. Вместо меня мог бы быть Кирштейн. Микаса осталась одна, вся красная, а я поплыл обратно, радуясь, что кровь отлила от члена. Осознание произошедшего пришло только сейчас. Блять. Что. Я. Натворил. Наблюдал за своей подчиненной, возбудился от этого, еще и решил жизни поучить. Блять. – Конечно, Вы же не взяли Эрена для моей защиты. – кричит Микаса мне в спину, и отплывает дальше вглубь озера, видимо уверенная, что я поплыву за ней. А зачем? Но злость появилась. Она прошлась по всему телу, заставляя сердце биться быстрее и раздражаться. Чертов Йегер. Чертова Аккерман. Мне нравилось ее подкалывать им, но какого черта она применила это против меня же? И почему я злюсь от этого? Недотитан и ее прекраснейший Йегер в одном лице неимоверно бесит. Было ли это до нашел поездки? Я выхожу на берег, вытираясь и не оглядываясь на девушку в воде. Красивую голую девушку. Да блять! Нужно срочно проветрить голову. Одевшись, я все собрал и пошел в сторону лагеря. День явно не мой. Навстречу мне шли остальные девчонки лагеря, видимо Микасу Оруо отпустил раньше. – Добрый день, Капитан Леви, – поприветствовали они меня, и я ответил тем же, побыстрее ретировавшись оттуда. Надеюсь, Аккерман хватит мозгов не трепать об этом инциденте. Нашел какую-то головную боль себе. Но хотя бы горло не болит, уже хорошо, а с Аккерман я как-нибудь справлюсь. Озарение пришло неожиданно, продолжая злиться на Йегера. Нет. Нет, нет, нет. НЕТ. Этого не может быть. Мне что, понравилась Аккерман? Я остановился недалеко от лагеря, уходя в свои мысли и пребывая в шоке. КАК? Как это могло произойти? Мне дохрена лет, какая к черту понравилась Аккерман? Баб что ль никогда не видел? Я задавал себе вопросы, закрывая лицо руками и тяжело вздыхая. Какого черта, Леви? Ну увидел молоденькую, ну хорошо, возбудился, какого черта ты на ней внимание заостряешь? Я не мог влюбиться. Как там парни в казармах говорят, природа свое возьмет? Какого хера она сейчас решила что-то взять? Какого хера это Аккерман? Нужно срочно исправлять эту ситуацию. Отойдя от шока, я вернулся в лагерь, закидывая вещи в палатку. Нужно развеяться. Нацепив УПМ, я вышел, и кинув одному из охранников, что я скоро вернусь, взлетел на ветку, пролетая вглубь леса. К черту обязанности. Надо прийти в себя. Злость потихоньку отходила на второй план, я летел на тросах, не заботясь о том, что сейчас должен быть в лагере. Оруо справится как-нибудь без меня. Такая ситуация происходит не в первый раз, что я ухожу в лес, чтобы снять напряжение. А сегодняшний день явно начинает бить рекорды. Мысли все равно вернулись к Аккерман ее телу в озере. Я быстро переключился на пересчет деревьев, чтобы отвлечься. Двадцатое… Двадцать пятое… Тридцать первое… Черт. Видимо, все же нужно обдумать ситуацию. Долетев до ближайшей широкой ветки, я уселся на нее, переводя дух после длительного полета. Это помогло, но в голове не разобрало все по полочкам. Несколько часов я просидел на ветке, наблюдая за животными, снующими мимо меня, и птицами. Принять свои чувства к Аккерман оказалось труднее. Может стоит посмотреть на еще кого-то голую и переключиться? Я усмехнулся, понимая, что это не сработает. Анализируя последние года пришел к тому, что чувства зарождались медленно и тягуче. И сейчас нарастают толстым слоем, что это заметил и я сам. Ее всегда выделяли, да и сам я чего уж тут, всегда восхищался ее упрямостью и умением управлять УПМ. Только Йегер бесил. Может я цепляюсь к нему из-за нее? Второе неожиданное осознание за день. Да блять. Самое прекрасное во всем этом, что мое лицо практически всегда остается непроницаемым, когда внутри бушует океан чувств. Эта способность появилась еще в детстве, никому нельзя управлять моими чувствами. А тут эта сладкая парочка Йегер и Аккерман. Да блять. Вновь почувствовал злость, оставил идеи так их не называть даже в голове. За все время, что я сидел, пришел к мысли, что никаких попыток не буду совершать по «завоеванию» Аккерман. Сразу вспомнился ночной разговор, где мы пришли к выводу, что ее нужно спасти, чтобы она влюбилась. Тогда шансов у меня много. Но я не хочу втаскивать ее в свою размеренную жизнь. Мне не нужны отношения. А я вряд ли нужен буду Микасе, даже если ее драгоценного Эрена не будет. Ком в горле поднялся неожиданно, и я чуть было не свалился с ветки. Дыхательные пути перекрыты, и я сильно кашляю, цепляясь за кору дерева рукой. Счастье было близко, когда я думал, что выздоровел. Но видимо нет. Горло сжимает с неимоверной силой, будто простой в полтора дня решил взять сполна, и сейчас пытается меня уничтожить. Рука соскальзывает с дерева, и я упал бы с дерева, как неожиданно теплые руки поддерживают меня со спины, спуская вниз. Приступ заканчивается. – Капитан Леви, Вы в порядке? – спрашивает обеспокоенная Аккерман, не убирая руки с моего живота. Как только я посмотрю на ее руки, она тут же убирает их, чуть краснея. Вид, наверное, у меня не очень. Кашель отпустил, но горло саднит, а глаза заслезились от давления. – Не боишься, что я влюблюсь в тебя? – хрипло спрашиваю я, держась за горло и растирая его. – Что? – в шоке спрашивает девушка, явно не ожидавшая такого вопроса. – Ну, так по твоей логике, если спасать людей, то они влюбляются в своих спасателей. – делаю тяжелый вздох, – Не боишься, что спасая меня в который раз, я влюблюсь в тебя? Микаса вся краснеет, а я усмехаюсь в открытую. Сама напросилась, нечего злить было. Я слышу, как кто-то вдалеке зовет ее. – Это Саша и Гюнтер. Нас отправили найти Вас, – говорит Микаса, не смотря мне в глаза. – И конечно же именно ты нашла и спасла несчастного Леви, – закатываю глаза, пуская гарпун в дерево, и взлетаю. – Пойдем к остальным. Девушка летит недалеко от меня, через несколько минут мы встретились с остальными, которые тоже влезли с расспросами, все ли со мной в порядке, а я был нихрена не в порядке. Как можно быть в порядке, когда осознаешь, что влюбился в Аккерман? И Йегер бесит, не потому что придурок, а потому что она таскается за ним. А теперь и за мной, пока того нет. Какая была удача, что именно ОНА нашла меня. Пахнет каким-то помешательством. Но если подумать, она действительно спасала меня уже несколько раз. И что забавно, все еще не от титанов. Может эта ее теория и сработала? Да блять. Надо бы поблагодарить все же. – Спасибо, – кидаю я Аккерман, смотря на нее. Она только кивает, и молча продолжает движение. В лагере Оруо ждет разнос. Хоть и сам я нарушил правила, тот направил меня ИСКАТЬ. Когда мы подходим в палатке для совещания, он первым делом зовет к себе Аккерман, и закрывает перед моим носом вход, молча говоря, чтобы я подождал. Я взрываюсь еще больше возмущением, ударяя рядом лежащий мешок, и отхожу ждать к столовой. Раздражает. Что он может с ней обсуждать? Сейчас еще наплетет ему, что со мной не все в порядке, и Оруо нажалуется Эрвину. Отстранение от вылазок уже маячит на носу. Я злюсь, погруженный в свои мысли, как возле меня появляется рыжеволосая девушка. – Капитан Леви, хотите чай? – предлагает она, протягивая мне кружку. – Спасибо, Петра, – отвечаю я, забирая из ее рук кружку. Она мило смущается, и присаживается рядом с точно такой же. – Капитан, у нас будут еще вылазки до отъезда? – спрашивает она, отпивая чай. Я молчу какое-то время, обдумывая, что Оруо сейчас свернет лагерь из-за моего «недуга» как говорила Ханджи. К сожалению, у него есть такое право, если мои решения вызывают у него вопросы. Чертова бюрократия. – Пока не знаю. – Я бы хотела еще на вылазку с вами, – говорит она, – И в замок обратно хочется к цивилизации. А Вы, Капитан? – Я не хотел бы обратно, пока мы не закончим миссию, – говорю я, и откидываюсь чуть назад, разминая шею. В замок не хотелось. Вообще. Абсолютно. Там Ханджи заберет меня на опыты, а Эрвин замучает нотациями, что я подвергал опасности не только себя, но и других. Только сейчас до меня начало доходить, что происходит последние дни. Я же действительно чуть не умер уже несколько раз по неосторожности. Блять. Ощущение, что вместо сильнейшего воина я превратился в размазню. Отвратительно. Петра о чем-то болтала сама с собой, не втягивая меня в диалог. Я вновь почувствовал ярость в груди, и, оставив девушку одну, быстро направился к палатке, не заботясь о том, что помешаю им. Сколько можно там беседовать с ней. Ворвавшись в палатку, я заорал: – Со мной все в порядке! Хватит делать из меня барышню в беде! Я блять Капитан Леви! Они удивленно посмотрели на меня. Еще никогда они не видели от меня такого проявления эмоций, и это было в новинку. Моя грудь сильно вздымалась при каждом вздохе, будто я запыхался, пока бежал сюда. И тут меня скрутило в кашле. Блять. Я постарался выйти из палатки, но Оруо схватил меня за руку, затаскивая внутрь и усаживая на что-то мягкое на полу. Кашель охватил горло, сжимая его и принося нестерпимую боль. Он будто пытается разорвать глотку и вырваться наружу. Ничего не вижу, глаза ужасно слезятся, а еще ужаснее вся ситуация, что это происходит перед Оруо и Микасой. Блять. Как я ненавижу эту сраную болезнь. Кашель чуть утихает, и проводя пальцами под глазами, смаргивая набежавшие слезы от реакции на кашель, вижу, как ко мне подходит Микаса. Она ласково проводит рукой по щеке, поднося какую-то склянку, похожую на те, что Ханджи дает, и вливает мне в рот. Сил не осталось, и я не сопротивляясь, выпиваю. Прохладная жидкость добавляет боли, но смазывает горло, и раздражение ощущается меньше. Не заботясь о том, что происходит, я закрываю глаза, откидывая голову на палатку. Перед этим я слышу обрывки голосов: – Что ты дала ему? Так и должно быть? – Это просто обезболивающие. – Его не должно было вырубить от обезболивающего. – Я не знаю, Оруо! Но это обезболивающие, Ханджи нам дает каждый месяц, я точно знаю, что я пью. Меня вырубает, и я не сопротивляюсь этому состоянию, давая унести себя в мир снов.