Капитан Леви, Вы умираете?

      Я открыл глаза. Голова безумно раскалывалась. Застонав, я схватился за голову, пропуская пряди волос сквозь пальцы, массируя болезненные участки и садясь. Вокруг сновали солдаты, собирая лагерь. О, чёрт. Мы видимо возвращаемся обратно. Тяжело вздохнув, я встал, направляясь на поиски Оруо. Обморок явно не прибавил мне очков перед Ханджи. Мужчина стоял недалеко, получая задания по сборке. – Мы едем обратно? – спрашиваю я, от чего Ороу резко дергается, поворачиваясь ко мне. – Леви, ты чего пугаешь! – начинает Оруо, – Мы уже думали, ты копыта отбросил. Микаса тебя опоила обезболивающим, а ты отключился. – Думаешь, меня может убить какая-то девчонка? – усмехаюсь я. – Не какая-то, а Аккерман. И да, – серьезно отвечает Оруо, но градус беседы понижается. Конечно он не серьезно думал о том, что Микаса могла причинить мне вред. – Больше похоже на обморок было, – хмурюсь я, задумываясь. Боль в голове отступает, и воспоминания проясняются, – Я как-то падал пару раз в детстве. Очень похоже. – Леви, ты же понимаешь… – Оруо делает паузу и с сожалением смотрит на меня сверху вниз, – Мне придется обо всем доложить. Это не безопасно для тебя. – Все в порядке, я понимаю, – хлопаю Оруо по плечу, и отхожу помогать новобранцам, которые не могут нормально сложить палатку. – Тц. Молодежь. Дай сюда и смотри, – ворчу я, забирала у мелкого край палатки, и заново расправляя ее, чтобы ровно сложить, – Так она займет меньше места.       Паренек рядом кивает, испуганно глядя на меня. Мы сворачиваем оставшиеся палатки. Я старался не думать о словах Оруо, но они сами влезли в голову, заполоняя. Эрвин точно отстранит меня от работы и отдаст полоумной на опыты. Здорово. Всегда мечтал побыть подопытным у Ханджи. Глаза сами собой закатываются от сарказма. Я вздыхаю, пытаясь примириться со своей участью, и раздумываю, как буду оправдывать. Стандартное «Со мной всё в порядке», видимо, больше не прокатит. – Капитан Леви, Вам нужно отдохнуть, давайте я помогу, – ко мне подбегает Петра, хватая меня за локоть, и оттаскивает вбок от палаток. Я не успеваю осознать, но послушно иду за ней. – Петра, все в порядке. Ты чего делаешь? – спрашиваю я, останавливаясь, когда мы прошли несколько шагов.       Она тушуется, опуская глаза, и не отпускает мою руку. Это немного раздражает. Ее взгляд устремляется в сторону Оруо. Задерживаясь буквально на секунду, и вновь смотрит в пол, видимо обдумывая, что сказать дальше. Я все понимаю без слов. Конечно же ее подослал Оруо, чтобы оттащить меня от работы. Сам-то он замучается спорить со мной, а бедную девчушку не жалко. – Хорошо, пойдем. Дайте заняться только чем-нибудь, – закатываю глаза я, видя, как Петра облегченно вздыхает. Даю ей себя утащить, не задумываясь, как это может выглядеть, пока на меня не утыкается злой взгляд Аккерман издалека. Я отворачиваюсь от нее, отнимая руку от Петры, и кашляю несколько раз. Он снова со мной. Пройдя еще немного я понимаю, что зря отвернулся от той, потому что мы подошли как раз к черноволосой девушке. – Капитан, Оруо разрешил Вам заняться кормлением лошадей, – быстро говорит Петра, – Микаса присмотрит за Вами. – говорит девушка, избегая смотреть на меня, и быстро разворачиваясь на месте, устремляется в другую часть лагеря.       Я ошарашено смотрю ей в след, пытаясь осознать. После обморока реакция чуть заторможенная. ЧТО. МИКАСА ПРИСМОТРИТ. ЗА ВАМИ. ЧТО БЛЯТЬ. Я разворачиваюсь к Аккерман, видя и ее удивленное лицо, видимо не ожидавшая, что меня приставят к ней. Вся эта ситуация вызывает злость. Из руководителя вылазкой меня запихнули в солдаты, не давая решать самому ничего. Я, что, рассудка лишился? Кашель снова подступает, и я кашляя в руку. Видимо лишился. Злость пульсирует по венам. Нужно отвлечься. Буду в замке рвать и метать, что из меня сделали размазню. Вот Эрвин обрадуется.       Я молча отхожу от девушки, беру в руки ведро и насыпая из мешка овса, и чуть отойдя, начинаю нарывать травы туда же. Смесь выходит питательной для лошадей, когда не хватает сена. Микаса молча вычесывает черную лошадь, следя за мной. Я чувствую ее взгляд на своей спине, пока наклонившись собираю траву. Это достаточно кропотливое занятие, лошадей много, и травы нужно собрать много. – Может быть ты соизволишь помочь? – говорю я, поворачиваясь к девушке. – Их уже покормили, – прыскает та, удерживаясь, чтобы не засмеяться. – А какого чёрта их сказали покормить? – встаю я, отряхивая с колен упавшие травинки. – Видимо, чтобы Вы никому не мешали, – спокойно отвечает она, продолжая расчесывать лошадь, – Можете покормить их яблоками и почесать, – предлагает она.       Меня держат за идиота? А, похоже, что да. Просто сбагрили меня сюда, раз не могу отдыхать. Отлично. А лошадям не будет хуже, если их дополнительно покормят. Стоит отдать должное Оруо, это умный ход. Первым делом хотелось пойти и высказать ему все, но. подумав, что ничего не добьюсь в таком положении, взял еще одну чесалку, и принялся расчесывать соседнего коня. – Ты небось от радости скачешь, что вернешься к своему ненаглядному раньше? – спрашиваю я.       На кого-то нужно выместить остатки злости. Почему бы не Аккерман? Раздражала всю поездку. – Конечно, Капитан, ведь именно ВЫ его не взяли, чтобы я могла тут прыгать от счастья с ним, – отвечает она, делая акцент на том, что я виноват в сложившейся ситуации. – Боюсь представить, как нам с Оруо пришлось бы вас оттаскивать друг от друга по кустам, – смеюсь я. Ее ответ развеселил меня. – Капитан Леви! – возмущается она. – Вам не хватает девушки, вот Вы такой и злой, – говорит она, чуть приподнимая подбородок. – Спасибо, что беспокоишься обо мне, Аккерман, – весело отвечаю я, – Хочешь побыть ею? – Что? – она ошарашено распахивает глаза. – Хочешь на место моей девушки? – поднимаю бровь я, веселясь. Продолжаю расчесывать лошадь, переходя с ее головы на тело. – Что за бред Вы несете? – А что за бред ты несешь? Мне прекрасно и одному, если за столько лет ты не заметила. От вас слишком много головной боли, – скривился я. В голове проскакивает сцена с матерью, к которой нахаживали мужчины, и становится совсем отвратительно. – Еще и передохните все рано или поздно. – Хорошо же Вы отзываетесь о своём отряде, Капитан, – возмущенно говорит Аккерман, – Вы просто старый уже, – произносит она с вызовом, чувствуя, что ей ничего за это не будет.       Заносчивая какая. Это будет интересно. Старым меня еще никто не называл. Конечно я приближаюсь к среднему возрасту, сколько живут жители Парадиза, но еще никто не называл меня так. – Посмотрю, как ты командующему скажешь, что и он «старый», – усмехаюсь я, подходя к ней ближе, – И знаешь, про «старого» не говорит вся женская казарма разведкорпуса, – говорю я возле ее уха, наклоняясь, – Я прекрасно все знаю и слышу, Аккерман. Одно моё слово, и любая девчонка упадет передо мной, даже ты, – говорю я, понижая голос. Девушка напротив краснеет, и уже собирается возразить, – Просто мне это не нужно.       Я отодвигаюсь, победно улыбаюсь, и смотрю, как та глубоко дышит. О. Наш ненаглядный Эрен все же не единственный мужчина в мире у маленькой Аккерман? Даже интересно стало. Мысли возвращают в момент утром, как она была на озере совершенно голой. Оглядывая ее сейчас, мозг подкидывает картинки, и, сглотнув, решаю закончить диалог. Не хватало еще возбудиться, пока смущаю её. Я отвернулся, расчесывая лошадь. Прошло несколько минут, как я меняю тему. – Что ты дала меня, когда я отрубился? – спрашиваю я, как ни в чем не бывало. – Обычное обезболивающие. Его Ханджи делает, – говорит она, уходя в свои мысли, – Подумала, что поможет от кашля тоже. Другого ничего нет все равно. – Действительно помогло, спасибо. – Оруо сказал, что Вы отключились из-за него.. – осторожно начинает она, видимо досталось от того. – Это обычный обморок, Аккерман, не бери в голову, – отмахиваюсь я. – Вы знаете, чем болеете? – неожиданно спрашивает она, смелея. – Я ничем не болею, Аккреман. Со мной все в порядке, – ложь срывается с губ уже спокойно. Я вздыхаю, понимая, что она не поверила, и что это не прокатит в замке. – Пойдем. Уже все собрали практически.       Я оглядываю лагерь, который практически весь разложили по повозкам, и осталось самую малость. Вернувшись к своему месту, забрал рюкзак, который сложили за меня, пока был в отрубе, и направился к Оруо. Перекинувшись с ним несколькими фразами, я отдал приказ рассаживаться по коням и направляться в замок. Оруо спокойно отреагировал на это. Не терять же мне авторитет перед солдатами. Сам уселся на того черного жеребца, которого вычесывала Микаса.       Мы выдвинулись из лагеря после полудня, и к ночи должны были вернуться в замок. – Ты написал о нашем возвращении? – спрашиваю я Оруо через два часа езды, когда мы делаем небольшой привал в Сигансине. – Конечно. Сразу после твоего обморока отправил гонца, – отвечает тот.       Значит, Эрвин будет в курсе за несколько часов до нашего возвращения. Я киваю, и отхожу от него. Поездка обратно проходит быстрее. Я погрузился в мысли, обдумывая каждый момент за нашу вылазку. Как продвинулась моя болезнь, как я влюбился в Аккерман, как я несколько раз чуть не умер, и как я чуть не потерял авторитет солдат. Ситуация складывалась отвратительная. Мы гнали лошадей, и я чувствовал себя уставшим. Особо ничего не делал, но вымотался ужасно. Горло с новой силой стало болеть, и я периодически прикладывал руку для кашля. Моя брезгливость уже давно отошла на второй план в такие моменты. Приеду и помою руки. Солнце давно село за горизонтом, мы скачем по темноте в лесу, освещенные только факелами. Титаны в редких случаях активничают ночью, так что мы без проблем добираемся через несколько часов в замок.       Перед нами открывают огромные двери, впуская внутрь. Лошадей мы оставляем возле конюшен, передавая солдатам замка уход за ними, и разбредаемся кто куда. Я вижу Эрвина на лестнице у главного входа. Да блять. Глубоко вздохнув, готовясь к лекции, я подхожу к нему. Но тот удивляет меня вопросом: – Леви, ты как? – обеспокоенно спрашивает он, кладя руку на плечо. – Нормально. Оставим лекцию на утро, Эрвин, я ужасно устал, – говорю я, осматривая его уставшим взглядом. Возвращение высосало все силы окончательно. – Конечно, завтра утром у нас будет собрание. Сейчас отдохни. И до собрания Ханджи тебя будет ждать у себя в кабинете, – говорит Эрвин, отпуская руку, и давая мне пройти.       Я киваю, благодаря его за то, что он не начал с нравоучений, и направился к своему кабинету. Вторая благодарность Эрвину – отдельный душ. Я быстро принимаю его, наслаждаясь благами цивилизации. Конечно, что душ, что кабинет оставляют желать лучшего в плане уборки, но сил нет абсолютно. Я усмехаюсь, не понимая, как всего несколько дней и накатившая болезнь изменили мое восприятие к уборке. Но сил действительно не было. Выйдя из душа и переодевшись, я завалился в кровать, погружаясь в сон. День был слишком длинный.