Давай сбежим!

— Неужели вас не волнует, что я провёл эти четыре дня не один, а в компании незнакомого альфы? — Но это же Пак Джисон, мальчик из очень хорошей семьи, — оправдывается отец, а папа поддерживает: — Мы периодически пересекаемся с семьёй Пак, так что нет никаких оснований… — Да вы не слышите меня! Их обоих нашли спустя лишь пару дней — по горячим следам и связям семей Пак и Чжон. А дети не делали ничего противозаконного, только целовались, обнимались и привыкали друг к другу. Хотя по глазам родителей — и своих, и Джисона — Ченлэ понял, что те были бы совсем не прочь, если бы они занялись чем-нибудь более существенным, чем разговоры по душам. — Я! За границей! С незнакомым альфой! Несовершеннолетний! Неужели вы за меня не волновались? — Твой отец сломал ножку стола, когда стукнул по нему со всей силы. Конечно, мы волновались, — вздыхает папа и тянет руки, чтобы обнять единственного и дорогого. Ченлэ сопит, но позволяет, а там к ним присоединяется и отец. — И сейчас волнуемся, именно поэтому ты наказан и целую неделю будешь под домашним арестом, — заключает альфа. Ченлэ хочет возразить, но сразу же закрывает рот. Наверное, так даже лучше: есть время подумать, осмыслить и понять, чего ему на самом деле хочется.

***

— Ты не представляешь, но о тебе теперь все говорят! И о твоём альфе тоже! «Вы слышали же? Младший Пак украл отпрыска семьи Чжон и переправил за границу!» Я сначала подумал, что это всё слухи, а ты нам не звонил, потому что занят был или заболел. Но нет! Тебя правда похищали? Джемина порой бывает слишком много, даже когда рядом всего лишь голосом через телефон. К счастью, его социальная батарейка очень быстро перегорает. Зарядным устройством, как ни странно, служит Джено, который и обнимет, и накормит, и, если надо, даст любовного пинка. — Нет, не похищали. Я сам похитился, а его по случаю прихватил, — фыркает Ченлэ. — Карточку дома забыл, а у него с собой была. Джемин смеётся. — Ты такой коварный! Но всё же, — отсмеявшись, неожиданно серьёзно добавляет он, — что между вами было? Ченлэ некоторое время молчит. Он и сам не особо разобрался, что тогда произошло. Хотелось свалить из душного общества? Определённо. Понравился альфа? Пока ещё трудно понять, но запах у него точно классный, а уж какое удобное плечо! — Взаимопонимание, — заключает Ченлэ. Пожалуй, это самый правильный ответ. Не любовь, не влечение, а такое, что вроде бы и незначительное, а на самом деле значительнее некуда. Мысли и желания совпадают (не во всём, конечно, но очень близко), да и жить бок о бок оказалось приятно. Конечно, Ченлэ взрослый и понимает, что жить пару дней вместе и десятки лет — понятия слишком уж разные. Поэтому и держит дистанцию. Да и Джисон не напирал, давая время подумать. — А это уже серьёзно, — и Ченлэ как будто видит, как Джемин с умной моськой важно кивает. На фоне слышит голос, и альфа охотно добавляет: — Джено передаёт привет и приглашает в гости. Естественно, когда тебя выпустят из заключения. — Обязательно. — А теперь нам пора ужинать, — и Джемин прерывает звонок, не потрудившись даже попрощаться. В его стиле. Значит, социальная батарейка почти скатилась к нулю. Быстро же он сегодня. Ченлэ кладёт телефон рядом с подушкой и прикрывает глаза. И почти засыпает, когда хрупкую дрёму прерывает стук. Сначала омега не понимает, что происходит и откуда доносится звук, но потом осознаёт, что кто-то стучит в стекло. Он поднимается, чтобы открыть, а потом его осеняет, и омега застывает. Стук в стекло? На втором этаже? Воры? Ченлэ подрывается к окну, распахивая его, и мимо пролетает камешек, едва не задев ухо. — Упс! — стоящий под окнами Джисон только-только нагнулся за ещё одним декоративным камушком, которые составляют здесь, в этом саду, целые композиции и рассажены по определённым правилам и схемам. — Ага, упс. Ты что здесь делаешь? — Ченлэ складывает руки на груди, пытаясь выглядеть максимально недовольно. Но, наверное, не особо выходит, потому что Джисон только шире улыбается. — Узнал, что тебе нельзя выходить из дома целую неделю. Я не мог оставить тебя одного. Ченлэ закатывает глаза. С одной стороны ему приятно, даже очень, он хочет ещё пару раз сбежать, а с другой — это же идти на поводу родителей, которые (он не увидится, если так и будет!) наверняка подглядывают за своим сокровищем и только и ждут, когда смогут отдать его в надёжные руки. Вот только Чжон Ченлэ вам не это! Не вещь! Но с другой стороны они с Джисоном сблизились за эти пару дней, и альфа не скрывает, что омега ему очень даже нравится. И это льстит, определённо. Но… Ченлэ не нравится, когда нет однозначного ответа и единой причины. Это утомляет. А ещё его интересует кое-что. — Как узнал, какое из окон — моё? — Я встретил вашего садовника, перелезая через забор. Вот он мне и указал. Ченлэ собирается возмутиться, потом до него доходит абсурдность ситуации (Сунлу что, не принял этого парня за вора? Ещё и окно указал?), потом думает о том, как всё-таки быстро распространяются новости: не успеешь чихнуть, а об этом уже весь город знает. — Хорошо, — кивает он скорее себе, нежели Джисону, соглашаясь с внутренним голосом, который не хочет коротать время в одиночестве — не теперь, — забирайся сюда. Зря, что ли, пришёл?