Ловец снов

Тэхён тормозит на светофоре и проводит вялыми пальцами по тёмной копне волос, а на лице снова появляется эта глупая улыбка. Не получается её сдержать, когда в голове мысли только о нём. Попрощавшись с парнями, он быстро собрался и поехал из офиса домой с одной лишь мыслью: скоро он встретит своего соседа, который пахнет как самый сладкий цветок на свете, а выглядит так, что о нём хочется всегда заботиться и бережно держать в своих руках, как на облаке. Этот омега так быстро поселился в его мыслях, но Ким совсем не хочет сопротивляться. Он оглядывается по сторонам, смотрит на ворота к подземной парковке. По лобовому стеклу начинает бить дождь, но пока не часто. Киму остаётся один поворот, так что, можно считать, он уже практически дома. Но вдруг его взгляд цепляется за знакомую фигуру в темноте и добермана, которых уже ни с кем не спутать. Тэхён прищуривается, всматривается, и замечает ещё одного мужчину, который так по-хозяйски гладит собаку. Брови сами съезжаются к центру, внутри неприятными волнами разрастается тревога. Это точно Чонгук. И он весь вжался в себя рядом с этим мужчиной. Но кто он?.. Первой мыслью становится: это не его дело, не стоит лезть туда, куда не просят. Но когда мужчина хватает Чона за руку, а тот её гневно одёргивает и отшатывается назад, внутри Тэхёна разрастается злость. Сзади сигналят машины, и альфа моргает, приходя в себя, газует и сворачивает к дому, паркуясь неподалёку от разворачивающейся сцены. Открывает дверь и слышит крики. Мелкие капли падают на лицо, но Ким даже не обращает на них внимания, когда доносится голос: — Я тебе уже сказал, что я своё решение не поменяю! — голос омеги звучит уверенно, но Ким, кажется, даже на расстоянии чувствует его страх и тревогу внутри. Чувствует дрожь во всём его теле. Тэхён на секунду замирает, теряясь от резко накативших ощущений, но быстро отбрасывает сомнения, когда слышит незнакомца. — Какое, нахрен, решение? Тебе пора успокоиться, Чонгук. Хватит строить из себя идиота и возвращайся домой! Альфа рычит на Чона, но Ким пока не вмешивается. Стоит неподалёку, потому что и правда может сделать только хуже, это всё-таки не его разговор. И несмотря на все негативные эмоции, которые исходят от омеги сейчас, видно, что он контролирует ситуацию. Но Тэхён всё равно не уйдёт. Просто не сможет уйти, не удостоверившись, что с Чонгуком всё в порядке. — Да, продолжай в том же духе, Сон! Я же обязательно вернусь, если ты всё так же будешь плевать на мои чувства и решения и продолжишь унижать меня. Прекрасная тактика! Альфа отворачивается и шумно выдыхает, сжимая кулаки. А у Кима челюсти так сильно напряжены, что вот-вот заскрипят зубы. — Я ещё ничего не рассказал твоим родителям, — альфа склоняет голову вбок и смотрит на Чона как на ребёнка, и Ким фыркает от возмущения. — Если ты сейчас вернёшься, они не узнают, какому позору ты решил подвергнуть всю семью на пустом месте. Раздаётся истерический смех омеги, он отворачивается, не веря словам, и Тэхён на секунду ловит этот безумный взгляд. Волосы омеги уже мокрые, они небрежно спадают на лицо, но дождь не усиливается — продолжает мелко раздражать кожу. — Ты опускаешься всё ниже и ниже в моих глазах, Сонхо. Всё, что я выслушал от тебя за эти несколько дней, так хорошо показывает, какой ты на самом деле человек. И как ты ко мне относишься. Альфа фыркает и подходит ближе. Его глаза горят злостью, а аромат так сильно горчит, что Ким чувствует его даже на расстоянии нескольких метров. Пытается подавить омегу своими феромонами. И эта мысль ужасно бесит Тэхёна. Никто не должен так обращаться с Чонгуком. — И как же я к тебе отношусь? Просвети меня, омега. Бровь Кима дёргается вверх от такого неуважительного тона и обращения. — Как к своей игрушке, не имеющей мнения и желаний. Как к глупому мальчику, который сам не может понять свои чувства и решить, что ему делать. И как к вещи, которая всегда должна спокойно лежать в твоём кармане и не рыпаться... Тебе нужно лечиться, Сон! И Тэхён чувствует лилии, которые продолжают пробиваться через терпкий сандал, не дают себя подавить. Он чувствует силу Чона, и его захватывает гордость, хоть он в полной мере и не понимает, что происходит. Но из мыслей его вырывает альфа, который резко делает шаг к Чонгуку и хватает его за плечи, сильно сжимая кожу через ткань влажной футболки. — Да как ты... — альфа скалится, совершенно не сдерживает свои феромоны, нагло давит своей силой. И Тэхён замечает, как Чона снова начинает судорожно трясти. Как в тот день, на скамейке. Всё. Терпения больше нет. И даже если Чонгук справляется с ситуацией, ему не обязательно проходить через это одному. — Отпустите его, — Тэхён за два шага преодолевает расстояние между ними, врывается во враждебное пространство и, с силой сжимая чужие запястья, отстраняет альфу от Чона. — Я понимаю, у вас тут, возможно, важный разговор, но не стоит распускать руки. Чонгук поднимает свои округлённые глаза на Кима, растерянно моргая. И от одного вдоха спасительного лайма становится легче. Магия какая-то. Омега прикусывает губу, приобнимая себя дрожащими руками. Ким пришёл как нельзя кстати. Он поворачивается к Чону и заглядывает в глаза, как бы спрашивая, всё ли с ним в порядке, и омега кивает, делая очередной глубокий вдох. Альфа напротив отпускает раздражённый смешок. — А это ещё кто? Тот самый ёбарь, к которому ты ушёл? Чонгук сжимает пальцы в кулаки, отчего поводок впивается в ладонь, и не может сдержать рычание. Выбешивает. До мозга костей. А Бам лишь послушно прижимается к хозяину, трётся, будто чувствует, что тому нужна поддержка. — Сонхо, блять... Что за бред? Ким продолжает стоять рядом для "подстраховки". И, честно говоря, Чону так намного спокойнее. Даже просто быть рядом в этот трудный момент. И в то же время Тэхён впервые смотрит в глаза альфы напротив, и его брови приподнимаются в удивлении. Это он... — Хочешь сказать, я один его сейчас вижу? — Сонхо обводит Кима презрительным взглядом с головы до ног. — Это мой сосед. И не вплетай его в наши разборки, — омега виновато поглядывает на Кима. — Тогда какого хуя он здесь делает? — Тэхён чувствует, как альфа пытается действовать на него теми же методами. И внутри начинает разгораться желание подавить своей силой в ответ. Но Ким держится. От этого точно лучше не станет. Он поворачивается к Чонгуку и слегка приближается, но их всё равно слышно. — Я уйду, если ты скажешь, что у тебя всё в порядке и здесь не о чем беспокоиться, — Ким сам не замечает, как забывшись переходит на "ты". — Но если тебе некомфортно одному, я останусь. Мне нетрудно, — омега всё ещё загнанно подрагивает от агрессии, исходящей от его бывшего альфы, и делает судорожные мелкие вдохи вблизи Кима, забываясь на время. И из транса выводит всё тот же голос: — Чонгук, мне уйти? И омега быстро мотает головой, неосознанно цепляясь пальцами за свитер Кима на рукаве. Альфа возмущенно усмехается: — И как после этого я могу быть уверен, что вы не трахаетесь? Так сказать, чисто по-соседски, — и эта отвратительная ухмылочка. Что с ним стало?.. Сонхо как подменили. Или Чонгук этого не замечал? Чона пробирает от омерзения, когда он слышит очередную вброшенную фразу. И злость не отпускает, а только усиливается. С каких пор он так остервенело борется за их отношения? Своим извращённым способом. — Ты и не должен быть уверен. Тебя это больше никак не должно ебать, Сон! — Ты думай, что говоришь своему альфе, — выплёвывает сквозь зубы. Чонгук не сдерживает нервный смех, потому что это кажется уже одной большой шуткой. Его совершенно не слышат. Во время их первого и очень длинного разговора по телефону, он спокойно старался доносить свои мысли, очень боялся ранить альфу, потому что тот всё-таки испытывал к нему какие-то чувства. И Чон его любил когда-то. Сильно и безвозмездно. Поэтому он очень деликатно объяснял ситуацию, много говорил о своих чувствах, переживаниях. Но Сонхо его не слышал. Он продолжал спрашивать, как можно выбросить столько лет совместной жизни, брак и всё, ради чего они старались, под чем, конечно же, имелся в виду бизнес. Чонгук говорил, что чувствует себя нелюбимым, запертым, скованным по швам в этих отношениях, говорил, что не может быть собой и даже чуть не сболтнул, что хочет построить карьеру, но все его речи разбились о кирпичную стену. У альфы в голове не укладывалось, что Чон мог уйти потому что разлюбил, потому что не чувствовал себя счастливым, потому что хотел большего от жизни. У Сонхо в голове будто совсем не было таких установок и понятий, он мыслил иначе. И сейчас гнев перекрывал остатки адекватности. — Сонхо, — уже мягче начинает Чон, слегка отдышавшись. Он всё так же держится за рукав Тэхёна, который стоит рядом с ним, чуть прикрывая своим плечом. — Если в тебе осталось хоть сколько-то тёплых чувств ко мне, прошу, постарайся понять и отпусти меня. Ты найдёшь себе омегу, который родит тебе детей и будет именно таким, какой тебе нужен... — Но мне нужен только ты, Гук, — и сердце омеги больно ёкает от искренности слов. Кажется, тот юный альфа, в которого он влюбился, ещё где-то там. И от этого уголки губ дёргаются в грустной улыбке. — Прости, Сон, что так вышло... Но я ничего не могу поделать со своими чувствами. — Возвращайся домой. — Не могу... — вся эта ситуация так неприятно тянет и вяжет где-то в груди. Они будто никак не могут сдвинуться с места. — Это всё из-за него? — альфа снова стреляет глазами в Кима, который уже не может сдержать тяжёлый вздох. Снова всё по кругу. Чон закатывает глаза. — Причём тут он? Я только думал, что достучался до тебя... Это правда всё бессмысленно, — омега устало прикрывает веки и стирает с лица капли дождя. Его уже выворачивает изнутри от переполняющих чувств. Страх не отпускает, тревога скребёт, и тошнота подступает к горлу. И Тэхён это чувствует. Он незаметно тянет рукав свитера вниз, спуская руку омеги, вцепившуюся в ткань, ближе к его собственной, и сгибает пальцы назад, кончиками касаясь чужих костяшек. Гладит успокаивающе и слышит глубокий выдох рядом с собой, с которым Чонгук отпускает часть напряжения. — Давай на этом закончим разговор. И я не знаю, как ты нашёл меня, но, прошу, не приезжай снова. Я ничего другого тебе не скажу, а ты продолжаешь упорно игнорировать все мои слова. Ким полубоком смотрит на профиль омеги, и внутри растекается тепло от восхищения. Он прекрасно держится. И как бы ужасно это ни звучало, Тэхён рад слышать, что между ними больше не будет отношений. Да, эгоистично, но альфа позволяет этой человеческой слабости захватить часть его мыслей. — Я никогда не отпущу тебя, Чон. — Придётся, — отрезает омега и слегка приседает, чтобы обратить на себя внимание сидящего в ногах добермана. — Пойдём, Бам. Прощай, — говорит Чонгук, подняв глаза на альфу. И он слышит тихое рычание Сонхо — тот снова заводится, не может всё отпустить. Но уже нет сил дальше говорить об одном и том же. Чон смотрит на Тэхёна и смущается, когда натыкается на блеск в чужих глазах. Почему он так смотрит?.. — Пойдёмте, Тэхён-щи, — скромно бормочет омега и разворачивается в сторону дома. — Я сейчас загоню машину на стоянку и встречусь с вами в фойе. Омега кивает и, немного помедлив, начинает уходить. Всё ещё мысли в куче. Но присутствие Кима правда чувствовалось как спасение. Как плечо, на которое ему позволили опереться в трудный момент. Как якорь, удерживающий его во время шторма. Какой-то он... другой.

***

Ким дожидается, пока омега скроется за дверями главного входа, чтобы убедиться, что альфа его не перехватит, не попытается снова остановить. Быстро паркуется, достаёт из спортивной сумки с заднего сидения чистое полотенце и воду, поднимается на лифте на первый этаж и видит там Чона на диванчике и лежащего рядом добермана. Как же хочется обнять Чонгука. После всего, что он пережил. Тэхён всё ещё чувствует его дрожь. — Вы в порядке? Омега поднимает голову на звук и снова встречается с карими глазами, которые вселяют спокойствие и словно говорят, что всё будет хорошо. Его всё ещё лихорадит внутри, страх не отпускает, и Чон не знает, что было бы, если бы Тэхён не оказался рядом. Он не уверен, что Сонхо сделал бы что-то ужасное, но паника и полное отсутствие безопасности захватили с головой. Хотелось убежать, спрятаться, потому что было страшно поддаться феромонам альфы. Омега боялся, что его подавят, подчинят снова. Но, к собственному удивлению, нашёл в себе силы противостоять. А появление Кима придало уверенности. То, что он был рядом, его аромат, его молчаливая поддержка в ситуации, которую он совершенно не понимал, дарили спокойствие. И вот сейчас он тоже смотрит на Чонгука и одними глазами говорит... — Да, все будет хорошо, — бездумно продолжает свои мысли Чон. Альфа слегка улыбается одними губами, стараясь приглушить внутреннее волнение. — Может, посидим немного на свежем воздухе? Дождь закончился, — Ким указывает большим пальцем на выход во внутренний двор. — Да. Было бы неплохо, — Чонгук пусто улыбается в ответ. Ким с нежностью наблюдает за тяжёлыми движениями омеги, хочется дать опору, но они не в тех отношениях. Хоть природа и поспорила бы с этим. Они выходят на улицу, людей вокруг нет — будний день, почти одиннадцать вечера да ещё и после дождя, и Чонгук отцепляет Бама от поводка, выпуская питомца на свободу. Ким протягивает полотенце омеге, и тот послушно вытирает волосы, лицо и передаёт его обратно. — Воды? — Ким протягивает бутылку, и омега удивляется. У него есть всё? И альфа отвечает на этот взгляд: — Взял из машины. Собирался сегодня в зал. — Да, спасибо... — Чон осторожно забирает бутылку из рук и раздаётся харакретный хруст крышки, когда он прокручивает её. Альфа подходит к скамейке, полотенцем насухо вытирает дерево и указывает подбородком на готовое место, и Чон послушно присаживается, пододвигась, чтобы Тэхён сел рядом. Омега делает мелкие глотки и смотрит перед собой, иногда цепляясь глазами за прыгающего по двору добермана. Делает глубокие вдохи всем телом, чтобы отпустить напряжение. А Ким не может сопротивляться навязчивому желанию смотреть на Чонгука, не отрывая взгляда. И в нём нет жалости к нему. Да, есть грусть, что омега оказался в такой ситуации, но Тэхён был слишком поражён его внутренней силой. Его не подавили даже такие тяжелые феромоны альфы, не заставили прогнуться, а под ними правда сложно контролировать свою природу. Они давят, сильно. Особенно если это твой альфа. Особенно если ты носишь его метку... Тэхён смотрит на Чона с уважением, восхищением и теплом, которое хочется дарить ему каждый день. Но агрессия и злость к этому альфе всё равно не утихают. Ким цепями сдерживал внутренние порывы защитить, заступиться за омегу, который всем нутром уже чувствовался близким и родным. Прикрывал его плечом, хотя бы так контролируя ситуацию. И Тэхёна потряхивало внутри от невозможности разрулить всё самому. Но он не смог бы просто забрать оттуда омегу, потому что правда не имел на это право. Поэтому просто был рядом. Как и сейчас: сидит на одной скамейке, готовый подставить крепкое плечо. — Скажите честно, Тэхён-щи... — задумчиво смотря вдаль, начинает омега. — Вы — мой ангел-хранитель? Ким отпускает тихий смешок, но не получает ни намёка на то, что это была шутка. — С чего вы так решили? — продолжает альфа, так же переводя взгляд куда-то вдаль — пытается отследить мысли мужчины. — Вы появляетесь, когда я чувствую себя максимально уязвимым.. и разбитым, и, — смешок слетает с губ омеги, — дарите спокойствие. Чонгук переводит взгляд на альфу и бесстыдно смотрит прямо в глаза, пытаясь найти там ответы. Почему он всегда появляется в нужный момент? Почему к нему так тянет? Почему его запах оказывает такой эффект? Почему Чонгук больше не видит кошмары?.. Особенно последний вопрос мучает омегу уже не первый день. Сначала он думал, что это — "разовая акция", но вот уже который день Чон просыпается спокойно. В принципе, странно, что в последнее время Чонгук так часто чувствует себя расслабленно, учитывая, какой период он сейчас переживает. Но с появлением Кима спокойствие становится нормой. И это ужасно непривычно. Настолько, что пугает. — Вы не замечали ничего странного? Альфа замирает в шоке от такого вопроса. Чонгук тоже об этом думал? Тоже чувствовал себя иначе в последнее время? — Возможно... Смотря, что вы имеете в виду, — осторожно подступается Ким. Потому что точно не стоит с порога заявлять омеге, что, возможно, они истинные. Тэхён сам до конца этому не верит. Да и спросить не у кого. — Я прозвучу как сумасшедший, но моя "болезнь", мой недуг... После встречи с вами, он больше меня не тревожит, — Чон чувствует, как его щёки наливаются румянцем, и опускает взгляд. — Знаю, звучит как бред. Это так просто не работает, но... Честно говоря, рядом с вами меня в принципе ничего не тревожит... И я не понимаю, почему это происходит. Может, это всё просто совпадение, но спасибо вам, — и снова глаза в глаза. — Я не хочу грузить вас своими проблемами и тем, что произошло. Да и самому сейчас не хочется снова это прокручивать, поэтому, надеюсь, вы примете мою благодарность без дальнейших вопросов. Возможно, мы обсудим это в другой раз... Ким внимательно слушает и чувствует трепетание внутри. Оказвается, Чонгук тоже это ощущает, проживает то же самое. И на последней фразе омеги, Тэхён не сдерживает улыбку. — Снова откладываете меня на "другой раз"? — по-доброму разбавляет обстановку. И Чон не сдерживает ответной улыбки. — Но я всё понимаю, правда. — Этот "другой раз" обязательно наступит, если вам всё ещё будет интересно. Но сегодня я не в состоянии, — Чонгук сам не замечает, как слегка придвигается на скамейке ближе, а глазами изредка стреляет на пальцы альфы, лежащие на тёмном дереве. Хочется прикоснуться, ощутить их тепло на своей щеке. С каждым вдохом тело перестаёт трясти. Тревога постепенно начала отпускать, как только лайм оказался так близко. Как только эти карие глаза упали на него, как только эти губы произнесли его имя. И внутри есть только одно желание. — Вы так и не ответили на мой вопрос, — Чон поднимается взором по руке альфы, переходит на грудь, шею и теряется в глазах. Ким следит за чужим взглядом и еле заметно ухмыляется. — Я чувствую всё то же самое, Чонгук-щи, — брови омеги дёргаются вверх. — И даже больше... Мурашки оседают у загривка и спускаются вниз до копчика. Омега ощущает тепло по всему телу от одной мысли, что Ким тоже это чувствует. Чонгук не сходит с ума. Он не один. И от этого то самое желание только усиливается... — Тэхён-щи... Прошу, простите меня, — Чон двигается ещё ближе к альфе и как непослушный котёнок одним быстрым рывком утыкается носом в горячую шею, которая сразу окутывает лёгкие кисло-сладкой цедрой. Радужки закатываются за прикрывающиеся веки, когда омега делает глубокий вдох и тихо-тихо стонет от невероятных ощущений внутри. Всё в мире, кажется, теряет значение, и это пугает. Пугает, как один аромат, один альфа может перевернуть всё. Но Чонгук поддаётся. Потому что это чувствуется по-настоящему правильно. — Простите. Простите меня, Тэхён-щи... — бормочет Чон ему в шею, пока руки неконтролируемо цепляются за свитер альфы, притягивая всё ближе. — Я знаю. Я сам сказал, что мне не нужны отношения. И мне они правда не нужны... Но я ничего не могу с собой поделать. Только с вами я чувствую себя спокойно и в безопасности, — губы слегка касаются сгиба шеи и подрагивают от желания провести, прижаться сильнее. А Ким тонет. Тонет в лилиях. В отчаянных попытках Чонгука втянуть его аромат. В этой мучительной близости с омегой. С его истинным омегой. И сносит крышу. Уносит все сомнения, всё недоверие, потому что никто в жизни так хорошо не ощущался рядом. Они растворяются в единстве ароматов, которые чувствуются одним целым. Тэхён слышит робкое и тихое бормотание в свою шею, слышит, как омега пытается извиниться, оправдаться за свои действия, но Ким чувствует то же самое. И знает на все сто процентов, что извинения эти далеко не искренние. Потому что слишком хорошо. Тэхён обхватывает одной рукой талию Чона и нежно приобнимает, чуть прижимая к себе, пока пальцы второй отодвигают узкий ворот футболки, открывая обзору шею. И тоже прижимается носом. Он не думал, что так скоро ощутит это тепло снова. И вдыхает полной грудью медовый аромат. Цветущий, яркий, даже приторный, но он ощущается таким родным. — Простите... — как в трансе бормочет омега, не прекращая прижиматься к тёплому телу. После таких потрясений, после встречи с Сонхо разница как на ладони. С Кимом безопасно, с Кимом не страшно быть уязвимым. Хоть Чонгук и плохо его знает, вся натура кричит, вторит в голове на всех частотах, что этот альфа — продолжение его самого, его собственной природы, его собственной сущности. И это полный бред, необъяснимая ересь и несусветная чушь. Но чувствуется правильно. — Не извиняйтесь, если не имеете это в виду... — выдыхает в чужую шею альфа на очередное "простите". — Потому что я ни за что не стану извиняться за это... Тэхён вновь склоняется у сгиба шеи и широко, одним мазком проводит языком по чужой метке, а всё тело Чона содрогается в его руках. И он сладко стонет. На языке Кима горчит жгучий сандал. Сандал, которого не должно здесь быть. Но альфа лишь сильнее давит языком, в очередной раз несдержанно лижет шею, перекрывает своим запахом метку. — Ах... — Чонгук сдавленно стонет, когда обжигающий язык мажет слюной по коже, жадно вбирает его аромат. И его выдержка заканчивается здесь. Омега трётся носом о кожу Тэхёна и скромно и немного боязливо высовывает кончик языка, рисуя тонкую дорожку по железе. И альфа несдержанно рычит, заставляя Чона слегка дёрнуться в руках и сжаться. — Прости... Прости, что напугал, — тяжёлые выдохи прямо в мокрую кожу, и омега снова распаляется в чужих руках. А Ким снова теряет грань между ними, нагло переходя на "ты". — Это слишком приятно... Прошу, сделай так ещё... Чонгук не думает. Его разума уже нет. Есть только чувства и желание. Он снова расслабляется и смелее проводит языком по сгибу шеи альфы, ловит подрагивание кожи и довольные урчания прямо в свою железу. И они лижут друг друга. Как два нуждающихся в тепле родных человека. Как пара. Как близкие друг другу люди. Как альфа и его омега. Как омега и его альфа. Хлюпающие звуки, рычания с двух сторон как услада для ушей топят ещё сильнее, превращая все внутренности в лужу. Это не норма. Это не просто влечение. Это что-то необъяснимое и неконтролируемое. И только рингтон телефона приводит их в чувство. Омега распахивает свои глаза и медленно отрывается от шеи, вытирая рот тыльной стороной ладони. Пока альфа с неохотой тянется к карману. Чонгук прокашливается, садится прямо и отодвигается от Кима, всё ещё пытаясь отдышаться. Тэхён смотрит на экран и замирает, горя своими красными щеками после такой приятной близости. Кажется, раздражённо прикрывает глаза, чуть медлит и подносит телефон к уху. — Да?.. Да, сегодня днем, мне передали... На месяц? Напомни ещё раз ближе к делу... Хорошей поездки, — и сбрасывает звонок. Переводит взгляд на омегу, который разглядывает собственные ступни на земле, и улыбается. — Чонгук-щи.. — Думаю, нам с Бамом пора, — говорит Чон со смущённой улыбкой на лице, которую он тщетно пытается скрыть неловкими покусываниями губ. И Ким умилённо улыбается ещё шире, слизывает с губ сладкие следы этого чуда. — Как скажете. Чонгук встаёт, подзывает добермана и, неловко стрельнув глазами в сторону альфы, начинает уходить. А Тэхён с секунду провожает его взглядом и тоже встаёт, сопровождая омегу. Омегу, который от смущения даже не смотрит в его сторону. И Ким ничего не может сделать со своей идиотской счастливой улыбкой. Не когда сердце цветёт самыми сладкими лилиями даже просто в присутствии этого мужчины. Чон неловко мнётся у входа в квартиру под взглядом альфы, ещё раз прощается и заходит домой, прислоняясь спиной к закрывшейся двери. Щёки предательски красные, всё внутри сгорает от испытанной близости, пока Чонгук теряется в своих мыслях. Он абсолютно не знает Кима, он точно не влюблён, ещё рано делать подобные заявления, но омега внутри реагирует так, будто чувствует этого альфу каждой клеткой своего тела. Знает его аромат, знает эти взгляды, знает прикосновения. Требует больше, требует ближе, кружит голову эйфорией и... Возникает мысль, что Чонгук снова начинает тонуть в другом человеке. Он его совершенно не знает, но как маленький мальчик тянется, совсем забыв, как может обжечься... С чего Тэхёну быть другим? Он такой же альфа из высших кругов. И если сейчас он такой внимательный и заботливый, не значит, что он будет таким и дальше. Не значит, что это его настоящее лицо. Первое время Сонхо тоже был внимательным и заботливым... Всё тело млеет в нежности и тепле, которые оставил после себя альфа. А голова начинает постепенно капать горечью тревожности в приторно сладкую смесь спокойствия и приятного трепетания души, уже хранящей в себе лайм. И Чонгук не знает, чему доверять.

***

Ким снова сегодня уснул только под утро. Без мигреней появилось столько свободного времени, что маленькая студия снова стала его вторым домом. А вдохновение дарил омега. Мысли о нём не покидали, крутились в сознании: от переживаний и волнения до надежды и неиссякаемого тепла, которое захватывало всё тело, как только в памяти всплывал светлый образ Чонгука. Тэхён по-прежнему не до конца понимал, что произошло вчера. Но догадки были — по тем небольшим отрывкам и брошенным фразам, которые он услышал в споре. Разрыв. Уход от своего альфы. Чон выглядел уверенно, но Ким всё ещё помнил те ощущения, которые захватили его рядом с омегой. Его тревога, его дрожь, сильное напряжение в мышцах, которое сковывало движения и дыхание. Тэхён никогда не слышал, что истинные так эмпатично проживают состояние друг друга. Хотя в то же время, он в принципе ничего кроме полувымышленных рассказов об этом не слышал. Но в тот момент казалось, что тревога делилась на двоих и ослабляла хватку на горле Чона, оседая терпимой тяжестью на груди Кима. Альфа всё ещё помнил, как горели глаза Чонгука, как он стоял на своём, пока внутри него всё дрожало и грозилось вот-вот рухнуть. Но Тэхён лишь сильнее расправлял плечи, стряхивая чужое напряжение, чтобы со следующим вдохом взять на себя ещё больше. Он помнил, как Чон крепко держался за его рукав, найдя в нём опору, как незаметно, кажется, даже для самого себя прижимался ближе, вдыхал нотки лайма в удушающем облаке сандала. И, конечно, не выходило из его головы ещё то, что было на скамейке. На той самой, где Ким впервые увидел Чонгука, там же он впервые вдохнул его аромат так близко, что он отпечатался в памяти навсегда. Впервые ощутил сладкую кожу с привкусом лилий на своём языке, и это было приятно. До дрожи и подгибающихся пальцев на ногах. Каждое мгновение как в сказке. Потому что всё, что с ними происходит, совершенно не похоже на реальность. Тэхён неосознанно облизывается и делает глубокий вдох, настраиваясь на новый день. Водитель останавливает машину у офиса, и альфа складывает документы обратно в папку, поправляет галстук. Подходит со своим секретарём к турникетам в фойе, им открывают проход, и направляется к лифтам, слушая по пути план на день. Лифт совершенно не торопится, а рядом слышатся быстрые шаги, раздающиеся стуком толстых каблуков по плитке. И взгляд невольно падает на фигуру у турникета. — Журналист Пак, — омега протягивает удостоверение, и охрана пропускает его внутрь. На мужчине белая рубашка, не обтягивающая, но в точности повторяющая изгибы тела. Рукава закатаны до локтей, верхняя пуговица расстёгнута. На ногах — чёрные зауженные брюки, чётко отчерчивающие тонкую талию, и классические туфли с заострённым носом. Волосы уложены в косом проборе и аккуратными волнами спадают по обеим сторонам лица, обрамляя открытый лоб. Омега подходит ближе, и Ким замечает серёжки кольцами среднего диаметра. А губы невольно растекаются в лёгкой улыбке. — Председатель Ким! Доброе утро, — с дружелюбной улыбкой здоровается омега, делая небольшой поклон. — Доброе, журналист Пак, — Ким отвечает кивком. — Всё-таки добрались до нас? — Да, спасибо вам большое! Без вас ничего бы не вышло, — глаза омеги слегка поблёскивают, а альфа по непонятным для себя причинам уже чувствует дружескую близость и комфорт с этим омегой. — Приехали брать интервью? — двери лифта открываются и все трое заходят внутрь. — Да, менеджер Юнги-нима вчера позвонил мне и сказал, что появилась свободная минута в расписании, — Ким заинтересованно кивает. — Между нами, — альфа наклоняется чуть ближе. — Если он начнёт ворчать, не воспринимайте это близко к сердцу. Он и так-то не самый приятный человек, а по утрам... — Тэхён демонстративно закатывает глаза и поправляет галстук на шее. Чимин застывает с непонимающим видом, но когда слышится смешок от секретаря, отпускает подступившее напряжение и тоже расплывается в улыбке. — Понял вас, — тихий смех слетает с губ омеги. — Буду осторожно подбирать слова. Двери лифта открываются, и Тэхён в последний раз кидает взгляд на омегу. — Хорошего вам интервью, — на что Пак кивает и прощается с председателем. Ким идёт в свой кабинет, пока секретарь дальше перечисляет список дел и напоминает повестку сегодняшнего совещания. Вешает пиджак на плечики, кладёт папку с бумагами на стол и, дождавшись, пока альфа закончит, садится в кресло. — Спасибо, секретарь Чхве. Сейчас закончу с этой папкой и можете вызывать менеджера Хван ко мне, — альфа кивает в ответ. — Понял. Вам принести чай? — Да, было бы неплохо. Спасибо, — с лёгкой улыбкой на губах говорит Тэхён. После встречи с другом Чона, мысли о нём снова возвращаются в голову. Интересно, как он? Ким отклоняется на спинку кресла, которая недолго пружинит под его весом, и залазит в телефон. Обычно, он каждое утро начинает со сводки новостей, чтобы быть в курсе, что делает и сейчас. Он листает сайты, бегает глазами между строк и останавливается на одном, всматриваясь в фотографию альфы. Не может быть... Глаза вмиг округляются от увиденного, а рот приоткрывается в шоке, пока Тэхён читает: "Скандальные новости: известный бизнесмен Кан Сонхо разводится в связи с изменой его омеги Приближённые Кан Сонхо, владельца известной компании ювелирных украшений, сообщают, что его омега был замечен с другим альфой, что и послужило основанием для развода. Председатель Кан разбит и шокирован этой новостью: "Предательство пришло, откуда его не ждали — от самого близкого человека". Со стороны семьи омеги пока не последовало никаких объяснений произошедшего. Что сподвигло омегу изменить своему альфе? Почему он решил плести интриги вместо того, чтобы строить семью с любящим мужем? И ещё один вопрос остаётся открытым: что станет с компаниями семей Кан и Чон? Последние десять лет эти компании работают над укреплением сотрудничества, строят совместный бизнес и развивают общие проекты. Что станет с двумя самыми известными ювелирными компаниями в стране? Как они поделят рынок? И какова будет судьба неверного омеги?" Это он. Тот самый Сонхо. И тот самый омега... Ким говорит секретарю по приёмнику, чтобы ему сообщили, когда журналист Пак закончит интервью. Бегло просматривает документы у себя на столе, но в голове уже считает минуты. Эти статьи могут нанести сильный удар по репутации омеги, могут опорочить его в глазах общественности, а высшие круги такого не прощают. Эти змеи помнят всё и наживаются на чужих промахах. И Тэхён не может поверить, что это всё происходит с Чонгуком. По отрывкам из вчерашнего спора Ким понял причину их разрыва. И точно никакой альфа на стороне там не фигурировал. Да и если бы Чон сбежал к другому, стал бы он сейчас жить один? Это всё не состыковывалось со статьями. Значит, либо это подстроил сам Сонхо, либо кто-то их подставил. Но во второе мало верилось — вчера было уже поздно, вокруг не было свидетелей, которые могли бы подслушать разговор и, приукрасив, рассказать прессе. Да и они не звёзды из шоу-бизнеса, чтобы их узнавали по причёске и силуэту. Никто не стал бы за ними следить. А значит, вывод напрашивается сам... — Журналист Пак закончил интервью. Мне позвать его в ваш кабинет? — Нет, — Ким тут же отрывается от бумаг, в которые он бездумно смотрит последние минут пятнадцать. — Я выйду сам. Спасибо. Тэхён идёт по коридору, приветственно кивает сотрудникам, пока не натыкается на уже знакомую фигуру, стоящую спиной. — Журналист Пак, — омега поворачивается к нему лицом. — Мне нужно с вами кое-что обсудить. Мужчина растерянно моргает, но следует за Кимом в пустую лаундж зону у панорамного окна. — О чём вы хотели поговорить? — спрашивает омега, присаживаясь на диванчик вслед за председателем, который нервно проводит пальцами по волосам. — Знаю, это не моё дело, но... — альфа достаёт из кармана телефон и протягивает Паку. — Разве это не альфа вашего друга? Глаза Чимина падают на экран, и, чем больше он читает, тем шире они становятся. Рука прикрывает рот, и омега отводит взгляд. — Блять... Омега подпрыгивает на месте, когда понимает, что сказал это вслух, и виновато жмурится. — Простите, председатель Ким... — У меня была такая же реакция, — спокойно отвечает альфа. Они смотрят в окно перед собой и молчат некоторое время, пока Пак снова не поворачивается к Киму. — Извините... Но откуда вы знаете, что это его бывший альфа? — омега выглядит озадаченно, но всё же спрашивает больше из любопытства, чем с претензией. — Вчера застал их разговор около дома... — Он нашёл его дом? Чонгук в порядке? — громче нужного спрашивает Пак, и гримаса ужаса застывает на его лице. А Ким чуть хмурится, но кивает в ответ. — Мне нужно срочно ехать, председатель Ким, — застёгивая сумку на ходу, бормочет омега. — Спасибо, что рассказали... И с этими словами Чимин убегает в сторону лифтов, оставляя председателя наедине с его догадками и мыслями.