***
Утренний свет пробивается сквозь занавески, указывая на все недочеты ночной уборки. Сережа, потянувшись, зевает. Это не сон. Он и правда сделал… На экране блокировки мигают уведомления, и всю утреннюю продуктивность Сережа обрубает, нажимая на иконку «Телеграма». Потом утонет в «Тик-токе» на пару часов, а из «Скайпа» и «Зума» будут иногда приходить сообщения: одногруппники что-то спрашивают во время онлайн-пары. Димка❤ (6:00): Доброе утро? Чьи это фото? Сережа фыркает от смеха. Подкол засчитан. Вы (6:01): Я здесь живу, прикинь. Только что проснулся и будто не дома. Почти не хватает моего срача Димка❤ (6:03): Спокойствие, только спокойствие. Баланса достигают не сразу. Димка❤ (6:04): Сейчас пойдем на церемонию награждения и прощальную речь. Я душу продам за хороший чай или кофе. Здесь по вкусу нормальная только вода! Желудок урчит в знак согласия. Сережа представляет Димку среди одногруппников, сражающегося за чашку сомнительного конференц-кофе (те, кто говорят, что кофе по вкусу напоминает сгоревшую аккумуляторную кислоту, интересно, эту кислоту когда-то пробовали?). Вы (6:05): Держись, воин! Я зайду за кофе, прежде чем ехать на вокзал. Салфеток купить, или у тебя есть? Димка❤ (6:07): Держусь. Салфетки есть. Скорее бы поезд. Вы (6:08): Хорошей дороги (поспи, пока будете ехать) Сережа закрывает приложение. Вот и подходит к концу их разлука, пожалуй, первая, «серьезная». Тело требует физического присутствия Димки, но утренний обмен сообщениями сойдет за утешительный ритуал. Сережа сыграет в дипломата. Кофе будет на руку, и уставший Димка в идеале даст отвести себя в гости. Сережа одевается, развешивает вещи по пластиковым прутьям в ванной. Поезд прибудет поздно вечером. Пока себя надо чем-то занять.***
— Сегодняшнее видео особенное. Оно создано для того, чтобы найти правильную мотивацию. Ваша цель: сосредоточиться на идеальной чашке кофе, которая ждет вас после тренировки. Сережа в хорошем настроении, а значит, время шутить тупо. Димка не рекомендовал бы подобные приключения в свое отсутствие, но ни у кого из подписчиков нет такого Димки сто процентов. Элемент «Тик-так». Найдите ряд параллельных стен. Поднимитесь наверх, отталкиваясь от одной и хватаясь за следующую, чтобы продвинуться дальше. Каждое движение ноги должно менять или, как минимум, корректировать направление движения. Руки работают на поддержке равновесия. Гравитация — штука жестокая, поэтому соображать нужно быстро. Этот элемент хорошо ложится на следующий. А вообще первая часть элемента «Подъем на стену с отключением» непринципиальна. По достижении вершины плавно оторвитесь от стены, мягко приземлившись на ноги. Съемку Сережа решает завершить на крыше. Плоской и безопасной, если не замечать оставленные кем-то железные прутья. Вечерняя прохлада липнет к потному телу. Бежать по крыше, ветер треплет «кичку», и в конце, на моменте чистой радости, резинка и вовсе лопается. Хорошо, GoPro не видит, как Сережа отплевывается от собственных волос.***
Ключ все не попадает в замочную скважину. Наконец дверь открывается, и Сережа бросается в квартиру, чтобы включить свет. Димка, скорее всего, к выключателю не прикоснется. Он ворчит на дверь («Не скрипи на меня!»), плечи поникшие, воротник рубашки сбит набок. Может, Димка устал, может, после поезда еще не проснулся, хоть и выпил полулитровую бадью кофе по пути обратно и энергетик, который Сережа, вообще-то, купил себе. Сережа на последние деньги заказывает от вокзала до своей квартиры такси. Розу в целлофане Димка принимает с коротким смешком, но решающей деталью становится именно кофе. От нечего делать Сережа затыкает розу за ухо и честно старается ее удержать (из честного тут только желание растормошить лягушку-путешественницу). Одежда после съемки пыльная и вонючая, чуть помятый костюм кажется по сравнению с этим нарядом для красной дорожки. — Итак, — тянет Димка; как мило с его стороны не замечать носок, сбежавший на утренних сборах из ящика, — и как долго ты скрывал от меня, что убираешься в своем доме? — Подготовился немного перед твоим приездом, — усмехается Сережа, бросаясь к носку-предателю. — Подумал, что так мы проведем больше времени вместе. Намек на усталость в Димкиных глазах тает. Справившись с ботинками, он подходит ближе, взгляд задерживается на розе. — Очень креативно, Сереж. Но я предпочел бы более… вовлеченное приветствие, — Димка наклоняется, его губы касаются Сережиного уха. — Устал. Просто хочу отключить голову. Ненадолго. Сережа сглатывает, внезапно дышать становится тяжелее. Проводит пальцами по линии Димкиного галстука и неспешно ослабляет его. — Я помогу. Зрачки у Димки огромные. Возможно, потому что он уходит от источника света, сбрасывая куртку. Сережа, растерянный, автоматически поднимает ее. Димку похитили инопланетяне? Тот уже избавляется от пиджака, но вешает аккуратно на спинку стула, очки опускает в нагрудный карман (не дождетесь, рептилоиды). Сережа осторожно ластится к мятой рубашке, и его тут же бьет статическим электричеством. Остается надеяться и верить, что это не предупреждение. Важно следить за выражением Димкиного лица, ведь не все, что Сережа хочет сделать, приемлемо. Каждый поцелуй в шею оценивается с точки зрения едва знакомого стерильного мира. Димка только пыхтит, впившись пальцами в спину Сережи. Потом в голову приходит, что кожа под одеждой наверняка чище, чем сама одежда. А сам Сережа просто хочет чувствовать тепло Димки без каких-либо препятствий в виде времени и необходимости дезинфекции. Хочет исследовать этого удивительного человека с благоговением и настойчивостью. Жарко. Димка поджимает губы, глядя на никогда не бывавшую в химчистке обивку дивана, застиранное постельное белье (но чистое, Сережа перед выходом откапывает в шкафу и меняет). Затем нежно обхватывает Сережу за талию и в сощуренных глазах перешагивает мысленно через что-то. Они размещаются на диване, неуклюжая грация сродни первому поцелую, смех смешивается с прерывистым дыханием. Димка, свесившись, подбирает розу, которая оказывается там в результате излишней их увлеченности друг другом, отправляет ее на тот же стул, что и пиджак; и случается. Несколько часов на полежать, переплетенными, и не вспоминать про телефоны. Димка, приютившийся в руках Сережи, вздыхает. — Спасибо за теплый прием, — иронии в голос протиснуться сложно, но Димка не был бы Димкой без остроумных комментариев. Плевать. Сережа теперь точно знает, что его чувства разделяют, пусть совсем другим образом, существует международный язык прикосновений. Он усмехается, поправляя «кичку», потом прижимается щекой к Димкиной макушке. — Все для тебя, — шепчет Сережа. Димка умеет улыбаться искренне, и его лицо не похоже на защищенную крепость. Ехать в общежитие поздно, оба понимают. А значит, значит… Дом — это не просто место, это ощущение, которое Сережа испытывает прямо здесь, в этих объятиях. Из сна вырывает неожиданно. За окном пустые улицы поливает лучами солнце. Сережа, потянувшись, вспоминает о страстном воссоединении вчера и заново офигевает. Он поворачивается сначала на один бок, потом на другой, ожидая увидеть Димку, но на диване пусто. Без паники. У Димки есть привычка вставать рано, какое-то расписание, и он не прогуливает онлайн-пары, как Сережа. Хотя в пересланном сообщении участников конференции освобождают от учебы на пару дней. Это время дается на подготовку мини-проекта, отчета, Сережа сел бы в последний момент, но Димка, господи… Может, вчера они поторопились? Когда кажется, что мир может подохнуть от коронавируса хоть завтра, строить планы разумно на ближайший час. Судя по положению выключателя, в ванной горит свет, но шума воды не слышно. Санузел раздельный, так что Сережа недолго думая дергает дверь на себя. Димка же не знает, что задвижка чисто номинальная, от лишнего стука вылетает из пазов. Совсем не Адонис, но обнаженный, как греческие божества. Димка тщательно трет себя дезинфицирующими салфетками: задницу, бедра, живот, руки, шею, губы. Брови сосредоточенно сведены, кожа на спине краснеет — свидетельство прежних усилий. Сережа ничего не может с собой поделать. Он смеется громко, до неприличия. Димка оборачивается, сжимая в руке салфетку, как оружие. — Сереж, — срывающимся голосом просит он, — выйди, пожалуйста. Я сейчас. Это за «доброе утро» не считается, если что. Сережа подпирает плечом косяк. Он смеялся, а вообще, следовало бы сдерживать слезы. — Серьезно? Дезинфицировать себя после… этого? — он неопределенно указывает сначала на себя, потом на Димку. — У всех свои причуды, — уклончиво, и растопленная вчера броня снова на месте. Сережа едва не скрипит зубами. Димка стоит перед ним, голый, с пунцовыми от смущения щеками и внимательным взглядом. — Ты уже выглядишь чистым. — Ой, заткнись, — говорит Димка, опуская голову, дырявит пальцем салфетку. Холоднее, чем кафель в непрогретой ванной. Сережа жадно осматривает все, чего вчера в темноте касался, точнее, чего Димка позволял касаться. Неужели через прикосновения не получается передать, что вот оно, возвращение домой, это выше салфеток и антисептика? Они не могут сдвинуться с одной долбаной точки. Пока эта любовь — жилое пространство, сочетание хаоса и порядка. Сережа шагает ближе. Он прижимает Димку к себе как можно крепче, тычется носом в шею, как раз под подбородок. Осыпает поцелуями лицо, сухое от спирта. Но Димка задирает голову, не давая коснуться губ, от которых слабо пахнет зубной пастой (пальцем он, что ли, чистил?). Отталкивает Сережу и в принципе в первый раз за все время их знакомства повышает голос: — Выйди! Сережа застывает на долгие секунды, запыхавшись, и собственные конечности будто чужие. Будто попадают под эту глупую посткоитальную процедуру.