Тонкости ухода за цветами

— И без овсяного печенья не возвращайся! — кричит Вэнь Кэсин ему вслед, после чего ехидно смеется и залезает обратно на кровать. Чжан Чэнлин, наблюдающий за их шуточной ссорой с мягкой растерянной улыбкой, сразу тянется к нему, чтобы обнять. Вэнь Кэсин обнимает его в ответ, отстраненно размышляя о том, что у этого ребенка какая-то повышенная тактильность. — Вы же не серьезно ругались? — осторожно уточняет тот. — Конечно нет, — фыркает Вэнь Кэсин. Если бы они ругались серьезно, извиняться нужно было бы дорогим вином, а не овсяным печеньем, ну в конце концов. — Просто он занял мою половину кровати. Чжан Чэнлин улыбается чуть увереннее. — Хорошо, — соглашается он, а потом, чуть-чуть подумав, вдруг спрашивает. — А как вы познакомились? Ох. Нет, Вэнь Кэсин, конечно, знал, что детям свойственно задавать такие вопросы, но не подумал заранее о том, что рассказать. Не может же он просто выложить историю о том, как пьяный Чжоу Цзышу подкатывал к нему в баре, как он отвез его домой, как потом написал, предложив встретиться, потому что, ну, даже очень глупо подкатывающий пьяный Чжоу Цзышу был кошмарно красивым, и как его красиво послали куда подальше? Цзин Ци, когда узнал, еще неделю их дразнил, кстати. В общем, история явно не для детских ушей. — Да как-то случайно, — Вэнь Кэсин неловко пожимает плечами. — Гораздо интереснее то, как я за ним ухаживал. — Так вы не сразу поженились? — удивленно уточняет Чжан Чэлин. «Если бы», — несчастно думает он. — Мы не женаты. — Нет? — Я над этим работаю, — Вэнь Кэсин вздыхает, решая не углубляться в подробности сложностей однополых браков. — Так вот, сначала я несколько раз ему писал. Потом попытался выяснить, где он учится, и ждал у входа. — Вы встретились? — Нет, он вылез через окно на другой стороне здания. — Не неси чушь, меня просто в тот день не было, — Чжоу Цзышу возвращается с кухни с пакетом печенья, несколько минут мнется у кровати, после чего залезает с другой от Вэнь Кэсина стороны, так, чтобы Чжан Чэнлин оказался посередине. — Видишь, он до сих пор вредничает, — патетично сообщает Вэнь Кэсин. — Нет, просто ты по-прежнему несешь чушь. Чжан Чэнлин смеется, видя их недовольные лица. — А дальше я начал пытаться дарить ему цветы, — продолжает Вэнь Кэсин, пихая Чжоу Цзышу в бок. — И звал на свидания. — Ты согласился? — Чжан Чэнлин поворачивается к Чжоу Цзышу. — Не сразу, — он с улыбкой качает головой. — Почему? — Потому что мне потребовалось время, чтобы понять, какой Вэнь Кэсин невероятный человек. Чжоу Цзышу поднимает на него взгляд и улыбается еще раз. Вэнь Кэсин глупо застывает с печеньем во рту, и тот смеется. Свет лампы окружает его голову сиянием, и Вэнь Кэсину кажется, будто он смотрит на солнце. — Мы будем дочитывать книжку? — спрашивает он у Чжан Чэнлина, с трудом отводя глаза. Тот с готовностью кивает. Позже Чжоу Цзышу относит заснувшего Чжан Чэнлина на руках в спальню, а, когда возвращается, Вэнь Кэсин ловит его в дверном проеме за талию. — Но через окно ты правда вылезал. — Ты чему ребенка учишь! А вдруг он тоже попытается так сделать? — возмущенно отзывается Чжоу Цзышу, придвигаясь ближе. Вэнь Кэсин только смеется, касаясь своим носом его. — Как твой день сегодня? Мы не успели поговорить. — Ну, как ты заметил, вернулся я поздно, — хмыкает Чжоу Цзышу. — Снова Хэлянь И? — Нет, на этот раз другой сотрудник, бесполезный и раздражающий. Пытался час включить компьютер в соседнем со мной офисе и вызвал меня в качестве моральной поддержки. — Ты появляешься в своем офисе? — удивленно уточняет Вэнь Кэсин. — Сегодня очень неудачно зашел, — Чжоу Цзышу обнимает его, утыкается носом в плечо и выдыхает. — Неприятный день, в общем. Вэнь Кэсин целует его в висок. — У меня все как обычно, клиентку не понравился цвет пиджака и он доказывал мне, что это не тот оттенок зеленого, который он выбирал. А это был тот. — Кто вообще носит зеленые пиджаки? — Я почти уверен, что видел зеленый пиджак в шкафу. — Я абсолютно уверен, что это был твой, — после этого они мгновенно идут проверять. Пиджака в шкафу не оказывается, но на них падает стопка одежды Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу начинает возмущаться, что скоро его одежда выселит их из квартиры, Вэнь Кэсин смеется. Следующие несколько минут они сидят на полу и собирают одежду обратно. — Учительница писала, что у класса будет экскурсия, ты видел? — Вэнь Кэсин выуживает из кучи полупрозраный шарф и смотрит сквозь него на Чжоу Цзышу. — Ага. А Чжан Чэнлин хочет? — Он говорил сегодня про это, да. Посмотришь завтра, куда они пойдут? — Хорошо, — кивает Чжоу Цзышу, выразительно поднимая в руках две одинаковые красные рубашки. Вэнь Кэсин просто смеется и тянется к нему, обнимает, валя на пол. — Не дергайся, ладно? — просит он, обнимая Чжоу Цзышу и укладывая голову ему на плечо. — Ну конечно, это тебе мягко, а я лежу на полу. — На моей одежде. — Это не сильно помогает. — Нельзя столько кукситься, в старости будет куча морщин. — Ты будешь любить меня с кучей морщин? — интересуется Чжоу Цзышу, гладя его по волосам. — Конечно, но это не отменяет того факта, что ты будешь похож на морковку. Он чувствует вибрации от смеха Чжоу Цзышу и думает только том, как же хорошо, что он тогда не сдался и не решил все бросить. Что вытерпел все обидные отказы и игнорирования, что пережил букет, которым ему съездили по лицу, и не обиделся, когда увидел, как Чжоу Цзышу, увидев его идущим по улице, просто свернул на другую ее половину. Тогда было очень тяжело и горько, и отзвуки старой обиды иногда до сих пор звучат где-то в сердце, но разве все это не привело к тому, что у него есть сейчас? Да, ему было обидно и плохо, и он не сможет об этом забыть, но также теперь у него есть что-то хорошее, и значит, он не зря старался. И это так сильно радует, что хочется заобнимать весь мир. Он обнимает Чжоу Цзышу крепче. Вэнь Кэсин поднимает голову и долго смотрит на потолок. — Завтра готовишь завтрак ты. Цзин Ци перестает гипнотизировать потолок и переводит взгляд на У Си. — Я и так всегда его готовлю, — резонно замечает тот. — Правда? — он мягко улыбается и слезает к кровати, чтобы подойти к нему ближе. У Си сидит за столом и что-то сосредоточенно печатает в ноутбуке, играя рассыпанными рядом рунами. — Ты гадание кому-то делаешь? — Ага. — На что? — Просто небольшое предсказание. Цзин Ци обнимает его со спины и кладет подбородок ему на макушку. Несколько минут они остаются в таком положении: Цзин Ци обнимает У Си, тот печатает что-то клиенту, потом вдруг накрывает ладони Цзин Ци своими и сжимает. — Ты можешь идти спать, я скоро приду. — Я подожду тебя. Цзин Ци уже почти засыпает, но не хочет уходить — кто же знал, что он так привыкнет засыпать рядом с У Си, обнимать его, чувствовать его тепло, что окажется так трудно оставаться без? Комната окружена полумраком, только светильник на столе и экран ноутбука сливаются в странно тепло-холодное свечение, которое только сильнее убаюкивает, и держать глаза открытыми становится все труднее. — Ты хочешь переехать ко мне насовсем? — спрашивает вдруг Цзин Ци и, пока не повисла тишина, начинает тараторить, — или можно к тебе, но мне показалось, что ты не очень любишь эту квартиру, раз так редко даже меня туда возишь, или ты просто не хочешь, если не хочешь, ничего страшного, — после этого он утыкается лицом У Си в макушку. — Хочу, — отзывается тот. — К тебе. Цзин Ци правда старается не улыбаться, но хватает его всего на несколько минут, после чего он счастливо смеется и обнимает У Си крепче. — Ты же знаешь, что со мной очень сложно? — Знаю, — откликается У Си. — Что я буду вставать в час дня и разбрасывать твои идеальные стопки вещей? — И воровать из них одежду, конечно, — соглашается У Си. — И буду лезть обнимать почти постоянно? — Обнимай сколько хочешь. — И постоянно буду ставить твои чаи в неправильном порядке. — Разумеется. — И буду спать с твоим плюшевым соболем. — Боюсь, это чересчур, — ехидно кивает У Си, от его Цзин Ци начинает смеяться еще радостнее.