My flower love.

Люцифер метался меж двух огней: привязанность к жене все еще присутствует и сильно гложит его душу по сей день, но вновь вспыхнувшая, старая и самая первая любовь вновь стояла перед ними. Ну как стояла.. Сидела у него в ногах. Он семь лет не испытывал ничего, кроме апатии и стресса. А то, что он испытывает сейчас – не сравниться ни с чем. Механизм, что, казалось бы, давно забарахлил – вновь вернулся в строй. Сердце пропитывается приятными воспоминаниями столько, сколько и разум. С Лилит он отдавал себя, не получая того же в ответ, как бы он хотел. А с Аластором.. Габриэлем он всегда был самим собой, его компания была самой приятной в жизни, неужели он – тот самый драгоценный бриллиант? Который у него отобрал собственный отец.  Самаэль не знает, кому изменяет: Лилит или своим чувствам.  Но.. В последний раз любовь он получал лишь от дочери, не больше. Депрессия, съедающая его сильнее с каждым днем, пыталась кричать: найди свое счастье! Не страдай! Найди кого-нибудь чтобы чувствовать себя лучше! А Люцифер медлил до последнего. Кажется, сделать счастливым себя не хотел, а ее, вернуть жену и дарить заботу, не задумываясь над своими чувствами.  Поток мыслей прервался из-за теплой руки на выпирающих косточках в области бедер. Несколько грустный взгляд метнулся к Аластору, что все таки прервался, придерживая в руке уже менее эрегированный орган. Он кладет подбородок на открывшийся участок живота, пристраиваясь удобнее.  — Задумался о наболевшем? – Тихим выдохом говорит ведущий, облизывая мокрые губы. — Твоя жена захотела развода, она ушла от тебя – значит так тому и быть. Хоть ты и любишь ее, но это привязанность. – Вопросительно-настороженный взгляд выбивает из груди вздох. — Стой. Ты и впрямь забыл почему вообще женился на ней? Магне молчит, отрицательно мотнув головой на вопрос.  — Отец заставил меня жениться с ней для скрепления контракта. Но я полюбил ее, у меня есть ребенок! – Голос дрожит, а красноглазый в утешение касается губами в место, где солнечное сплетение. — И то что я делаю сейчас – так неправильно.. Аластор вздыхает, он совсем позабыл о том, какой на деле Люцифер восприимчивый ко всему, его хотелось и хочется утешить, прижать к себе и успокоить. Голубоглазого обхватывают руками за талию, обнимают так нежно, что Самаэль в конце концов расслабляется, проводя рукой по красным локонам. Фалангами нежно перебирая их меж собой. А этот.. олень ластится к руке, пока обе его руки гладили поясницу, вызывая приятную дрожь по телу собеседника.  — Я искал тебя десять лет, неужели ты даже не вспоминал меня? — Я.. – Магне громко сглатывает, стыдливо для самого себя отводя взгляд в сторону, немного пунцовея. — Соскучился по тебе. Безусловно, но.. — Но? – Аластор перебивает. Прикусывает губами фартук, подцепляет зубами заклепку, отчего лямка предательски улетает за спину Люцифера, болтаясь на месте. — Я знаю, что у тебя дочь, но разве она – помеха твоим отношениям? – Шаловливая ручонка была облизана во время разговора, сразу потянувшись к обмякшему органу, проходясь по всей длине скользким толчком, от чего Самаэль стонет. — Да и она только рада моей компании, разве нет? Вы ведь тоже рады, Господин? А он молчит, вновь думает, обдумывает и не может толком решить, что ему делать.  — Нет, Аластор. Нам лучше не стоит пробовать это все снова. И давай вылезай, вдруг кто зайдет? Мне неприятности не нужны. – Все, чего хотелось сейчас – вымыть свой рот мылом.  — Вы ведь скучали за мной, так поче- — Габриэль, пусти.  — Ну Люцифер.. – Аластор пытается вылезти из-под  стола, но крепкая хватка на волосах полноценно это сделать не дает. Ему остается только прильнуть к впалому животу партнера и провести по нему языком, прикусывая складку кожи. — У тебя тут тихо, никто не заходит, почему нет? Большим пальцем красноголовый все так же массировал головку члена, выводя разные и вовсе незамысловатые узоры на ней, улавливая ушами тихий вздох сверху.  — Потому что я на работе, – Самаэль, кажется, берет себя в руки, отцепляя руку от изнывающего органа. — это во-первых. Во-вторых, я хоть и рад тебе, но кидаться на меня в общественном месте как похотливое.. – Речь прервалась очередным вздохом, когда Аластор наполовину вылез и вытянулся так ровно, чтобы достать до шеи ему особого труда не составило и опалить горячим дыханием чувствительный участок. У Люцифера свело мышцы в ягодицах так болезненно приятно, что вся речь, которую он еле выдавил, забылась в мгновение ока.  Вместо тысячи слов губы соприкасаются легким чмоком, так нежно, что все мысли ушли куда-то на задний план. Люцифер отдается ситуации и обнимает красноглазого за шею, притягивает поближе к себе, впиваясь первым в неуклюжий поцелуй. Оба разгоряченные – вспотевшие от накаляющей страсти – целуются как в последний раз. Сплетают языки и успевают только выдыхать через рты, ну как. Аластор то дышит хоть и прерывисто, но спокойно, но Люцифер – нет. Его разум покинул тело с тех пор, как интенсивные толчки возобновились с новой силой. Хватка на изнывающем от обилия ласок члене становится несколько грубой, от чего Самаэль отстраняется первым, жадно хватая воздух, чтобы ненароком не помереть от нехватки.  Стоило только толкнуться в руку и просипеть имя того, кто так его облюбовывает, как ненароком отвлекается на собственные ощущения. Вовсе не замечая, как радиоведущий уже пристроился к чувствительной шее, втягивая кожу губами. Все тело прошибает таким током, что Магне чуть ли не кончает, сильно прогибаясь в спине.  — Не оставляй следов, блядь! У меня ворот короткий! – Голубоглазый хнычет, весь ерзает и искрится от контраста горячего языка и своей холодной кожи. — Аластор! Громкое причмокивание звучит в голове слишком отчетливо, чтобы свести бедного флориста с ума. Аластор отстраняется, высовывая язык, любуясь своей работой – ярким засосом на белоснежной коже разгоряченного мужчины. Хочется провести по затемненному участку кожи, но его резко тянут за волосы вниз под громкий звон колокольчиков.  — Добро пожаловать! Я могу вам чем-то помочь?  — Нет, спасибо, я выберу букет сам.  Морнингстар кивает неуверенно, напугано, когда кое-кто под ногами закопошился. Опустив взгляд ниже, белокурый ловит на себе недовольный взгляд, на что сам хмуриться и впивается ногтями в подлокотники. Но а что делать? Не встать же со стояком и пойти помогать клиенту, остается только сидеть и ждать, пока возбуждение спадет само. Или с чужой помощью. Горячий рот обволакивает чужое возбуждение, язык – ласкает набухшую венку так интенсивно, что перед глазами все помутнело от предстоящего оргазма. Еще немного и Люцифер про себя обреченно всхлипывает, его член дергается, а правая рука с силой тянет голову за волосы. Этот мудень закидывает молочные бедра на свои острые плечи и заставляет зажать ими голову. Придушить как следует, чтобы удовлетворить себя.  — Перестань издеваться.. — Вы что-то сказали? — Ах, нет! – Он паникующе перебирает блокнот в руках, сильнее стискивая лицо между своих ног. — Привычка говорить под руку. Вы все взяли, что нужно? — Да, пробейте пожалуйста. – Мужчина напротив встает слишком близко к кассе, от чего пришлось придвинуться к столу максимально близко. — У вас тут очень красиво, а вы прямо как с картинки.  Люцифер краснеет ни сколько от комплимента, сколько от грубых насаживаний головы на пульсирующий член. Пытаясь как можно быстрее пробить цветы и попрощаться с клиентом, как с половины фразы он слишком слышно стонет, заходясь крупной дрожью, сгибаясь почти пополам. Перед глазами то и дело летали звезды и взрывались искры от обильного оргазма в узкую глотку. На обеспокоенный перед собой взгляд белокурый только неловко улыбается, извиняясь.  — Сердце стреляет до искр перед глазами, прошу прощения, если напугал. – Аластор в это время кончиком языка все равно продолжает обводить чересчур чувствительную головку, довольно причмокивая. Как назло, падаль эдакая. — Всего.. доброго.  На него смотрят с недоверием, но все таки покидают помещение.  Радиоведущий довольно вылезает испод стола, потерев отекшие скулы, довольно слизывая с губ солоноватый привкус.  — Я тебя закопаю, если из-за тебя я потеряю клиентов.  — Закапывать меня не надо, как время наступит – так хоть сразу. Но, – Торсом склоняется поближе, воркующе смотря в глаза цветом океана. — Вам ведь понравилось. Когда этот.. мудозвон зашел сюда – Вы возбудились, не так ли? — Уйди, ради Бога, несешь всякий бред.. Морнингстар поправляет свою одежду и сверху и снизу, резко подтягивает к себе за бабочку пониже, цапаясь. Прикусил в отместку ухо, играюче похлопав ладонью по отчетливому бугорку.  Они отстраняются от открытой двери, всматриваясь в.. — Папа! – Очередной гость превратился в.. Стоп, что? Кого? — Мы сегодня ходили в музей! Там так много красивых штучек было! О! Мистер Аластор тоже здесь?! Я тоже хочу с вами быть вместе! Шарлотта забегает к ним, сразу с визгами счастья показывая собственный рисунок.  — Мне очень понравилось в школе, мы сегодня рисовали! – Учительница сзади машет рукой, кивая головой. — И я нарисовала вас вместе со мной, это красиво? Красиво? — Юная Шарлотта, да у вас талант. – Радиоведущий прикрывается длинным сюртуком, наигранно улыбаясь. — Твой отец тоже в своем роде искусен.  Магне старший смотрит гневно, сводя брови к переносице. Он что, бессмертный говорить такое при маленьких детях и тем более – учителе? По всей видимости, раз живой стоит и в последующую секунду выходит из-за кассы, облизывая белоснежные зубы, словно хищник.  — Увы, мне пора! Рад был помочь, Люцифер. Наведаюсь к Вам через денек.  Уходит. Бросает на произвол судьбы бедного Магне, который бросил взгляд на смущенную учительницу. Засос на его шее настолько сильно виден или это все реакция на то, что перед ней ходячий билборд ходил?