***
— Что за парень был с тобой сегодня? — подруга пьяно улыбается и водит ноготком указательного пальца по ободку хрустального бокала. — Никого не было, — Тэйлор поджимает губы и как всегда смотрит только в глаза собеседника, хоть в ту секунду и было трудно сфокусироваться на одной точке. — Ты не думала провериться на шизофрению? Одной бутылкой вина, которое так ругал Сатору, встреча с подругой не закончилась. Алкоголь в крови придавал щекам девушек красный оттенок и развязывал язык. Кто-то умный однажды сказал, что человек пьет для того, чтобы окружающие его люди становились интереснее. Тэйлор с этим не согласна: под градусом люди, сидящие с ней, остаются теми же, со своими замашками, а вот Мэй чувствует себя обычной. Не раздирает в кровь пальцы, потому что настойчиво пытается сосредоточиться на одной мысли, не кусает губы, съедая привычную помаду, не пытается наперед угадать мысли собеседника. Вообще, подруг у девушки было не много: та, что составляет компанию в этот вечер стала одной из немногих, кто не раздражал Мэй со времен старшей школы. Тэйлор усердно борется за свою независимость, смело перечеркивает прошлое, но за людей, которые почему-то всё еще остаются рядом, она цеплялась, словно дикий зверь зубами прямо в глотку, пила кровь до последней капли. Не отпускала их до момента, пока те сами не помашут ручкой на прощание и не захлопнут дверь. Мэй завидовала своей подруге: ее легкости в мыслях, искреннему смеху, верой в возможное здоровое будущее и тому, что, оказывается, жить можно не запариваясь. Тэйлор, кстати, никогда не строила из себя Мисс-загадку. Она легко могла рассказать абсолютно все: начиная от первого поцелуя с одноклассником за школой, заканчивая стыдными историями, как после похода в бар могла проснуться с незнакомым парнем у него дома. Эта непринужденная открытость привлекала людей. Но откровенными разговорами и не пахло вовсе: Тэйлор умело держала дистанцию и выработала понимание того, о чем стоит молчать. На душе, или на том месте, где она должна быть, подозрительно спокойно и странно, от этого становилось гадко. Мэй слушает несвязную историю от подруги про новых коллег на работе и расплывается в полуулыбке. Девушка всегда с опаской думала, что обречена на вечный дефицит общения и ей придется сойти с ума к тридцати годам от собственных мыслей и отвращения. Но как-то так получилось, что за последнее время ее кухня познакомилась с двумя людьми: с одной Мэй сейчас болтает обо всем (о том, что, конечно, можно рассказать человеку, чтобы тот не убежал в испуге и не оборвал все связи), а с другим… с другим Тэйлор делила чай и колющую сердце правду. Экран лежащего рядом телефона загорелся, подругу перебил звук пришедшего сообщения. От кого: Сталкер Сатору Годжо «Надеюсь, ты не умрешь от некачественного вина. У нас есть дело. Целых два». Мэй выключила звук, отложила телефон и продолжила дарить свое внимание темноволосой подруге. Новые коллеги, расчетный лист и сломанная пропускная система на работе. Коллеги. Расчетник. Пропускная система. Спустя пару минут снова пришло сообщение. От кого: Сталкер Сатору Годжо «Первое. Что сказала одна лампочка другой?» Девушка нахмурила брови, несколько раз перечитала текст на экране и пыталась понять — а правильно ли она вообще прочитала? На фоне брюнетка всё еще рассказывала про работу, про то, что начальник позвал ее на ужин и что-то там еще. От кого: Сталкер Сатору Годжо «Она сказала: «Ты свет моей жизни». Тэйлор успевает усмехнуться, закатить глаза и прикусить ноготь большого пальца, а после — окончательно потерять суть истории подруги и, прочитав последующее от Сатору сообщение «Буду верить, что ты не отвечаешь, потому что смеешься, а не потому что умерла» и принимается клацать ногтями по экрану.От кого: Тэйлор «Почему тебя покусала газета со старыми анекдотами во втором часу ночи?»
Неправда, Мэй оценила глупую шутку и с таким же глупым выражением лица, пытаясь сохранить интерес, вернулась к разговору с подругой. Что к чему брюнетка разобрать не может, от этого и интересуется: — Кто пишет? — не позволяет ответить и, с горящими глазками, хлопая длинными ресницами, почти пищит. — Тот парень, что нес пакеты? — Пока ты ничего себе не надумала, я скажу сразу — не вникай. Тэйлор даже не знает, как бы ей пришлось объяснять этот странный союз, всплывающий ночными сообщениями без какого-либо контекста. Иронично и неожиданно. От кого: Сталкер Сатору Годжо «Я знаю, что ты посмеялась. А теперь второе: в книгах ничерта. Совсем. Поэтому завтра встретимся и еще раз посмотрим, как именно ведут себя Проклятия».От кого: Тэйлор «Так плохо на свидания меня еще не приглашали».
От кого: Сталкер Сатору Годжо «Если такая формулировка тебе нравится больше, чем быть подопытным кроликом, то пусть будет так. Зайду за тобой в пять».***
Не соврал. Тэйлор действительно чувствует себя подопытным кроликом на этой долбанной крыше, находясь в оцепенении перед собственным страхом. Шаг. Второй. В прошлый раз, в подворотне, чувства были другие. Смелости было больше, а по мозгам не так долбили раздирающие эмоции. Будто не свои, чьи-то чужие. Будто кто-то кулаком пытается запихнуть неподходящий элемент пазла в картину, дробя деталь на крошечные осколки. Третий шаг, впереди еще несколько. Мэй уже не пытается держать себя в руках, кулаки сжаты так, что костяшки становятся белыми. Сильные женщины получаются явно не из такого дерьма, которое проходит Тэйлор. Они получаются из разбитого сердца, борьбы за собственную мотивацию и, в конечном итоге, бесконечной тяге к жизни и ежедневном выборе себя. Мэй же жить не хотелось часто, сейчас — особенно. Проклятый дух в шаге от нее. Серые глаза слезятся от вони и болят от уродства, которое стоит перед ней. Один красный, налитый кровью глаз, четыре длинных уха, четыре конечности, напоминающие клешни, и больше ничего — воображение даже не старается дорисовать что-то более пугающее. Мэй пугает не оболочка — собственный рассудок. Рассудок не ее, мысли и эмоции тоже. Неконтролируемый страх почти рвет грудную кость и вселяет желание сиюминутно сброситься с этой крыши, хотя девушка понимает, что стоящий недалеко Годжо не позволит. Она поднимает руку и медленно протягивает к Проклятию, как велел Сатору: оно все так же стоит, не шевелится, чему-то подчиняется. Брезгливое прикосновение до плоти существа моментальным током отдает в рыжую голову: на душе становится больно с таким чувством, словно кто-то царапает школьную доску своим ногтем. Невыносимо и отвратительно. Клешня неожиданно намертво цепляет за запястье тонкую девичью руку и мертвой хваткой давит на руку. Девушка едва успевает вскрикнуть, как вопли вдруг обезумевшего Проклятого духа начинают резать барабанные перепонки. Чья-то чужая боль перемешивается и с личной физической — Мэй даже не может дернуть рукой или как-то оттолкнуть монстра. Долбанное предвкушение смерти кидается на спину и втыкает стержень — двинуться невозможно. Треск. Проклятый дух взрывается изнутри, куски гнилой плоти разлетаются во все стороны. Огромные капли внутренней жидкости неприятно врезаются в тело и стекают по одежде вниз, оставляя за собой следы. Вокруг Тэйлор одно сплошное кровавое пятно, которое сразу же начинает испаряться в воздухе. Чувство чьей-то душераздирающей скорби мгновенно улетучивается, не покидают только страх и ноющая, пульсирующая боль в руке. Все закончилось. — Ты ему не понравилась, — спокойно констатирует Сатору и подходит к девушке. Мэй пытается отдышаться и ровно стоять на ногах. В ушах все еще стоит рев Духа, а где-то в желудке крутится тугой узел и прилипает к позвоночнику. — А ты мне, это нормально. — глотая воздух, Мэй смотрит на него исподлобья. Сатору и раньше действовал ей на нервы своей несерьезностью, как и она ему, в общем-то. В этом они похожи. Но сейчас ей крышу сносит от того, что его спокойствие вообще не должно находиться на этой крыше. Она, вообще-то, могла умереть! — Дай взгляну, — Сатору несильным рывком берет женскую руку, которую Тэйлор неосознанно спрятала за спину, и совсем не реагирует на ее короткое «Ай!». Большим пальцем свободной руки мужчина обводит следы на бледной коже и о чем-то думает. Наверняка останется синяк. И ему бы, по-хорошему, надо бы извиниться перед ней за инициированные неудобства. От контраста температур холодных рук и горячего запястья девушка вздрагивает и непонимающе хлопает серыми глазами. — Что ты чувствуешь? — Что хочу тебя задушить, — произносит девушка в особенной, свойственной только ей интонацией и тем самым дает себе еще пару секунд, чтобы прийти в себя. — Чувствую, будто все счастье высосали из меня, как и все позитивные эмоции. Паршивое состояние. Мэй ищет ответ в молчании, которое повисло в воздухе. Она хочет услышать подбадривающее «Так со всеми бывает» или «Я, кажется, знаю, что это могло бы быть». Но вместо этого Тэйлор нутром чует, что за всезнающим спокойствием Годжо прячется неуверенность в произошедшей ситуации. — С тобой то же самое, когда ты встречаешься с ними? — решает отвлечь шамана Мэй, который продолжает разглядывать ее руку. — Ты так же испытываешь чью-то чужую боль? — Чужую боль… — задумчиво протягивает Сатору и поворачивает голову на девушку. — нет. Я просто ощущаю присутствие Проклятой энергии. Мэй молчит, но ничего не понимающий взгляд озвучивает висящий в голове вопрос за нее. — Эту энергию используют для создания и использования техник. — Годжо, кажется, уже объяснял ей это, но пояснить еще раз будет не лишним. — Когда я в первую встречу спрашивал про твою технику, меня удивило, что ты можешь влиять на Духов. В тебе совсем нет Проклятой энергии. — Иронично, правда? — срывается на нервный смешок Мэй и выдергивает свою руку, которую все еще держал мужчина. Тэйлор чувствует себя еще большей неудачницей. Градус отвращения к собственной персоне стремительно растет, ведь даже в мире магов она оказалась попуском. До смерти смешная и нелепая ошибка, чье-то гнилое произведение искусства. Внутри бегает табун чертей и в глотке нарастает еще большее раздражение. Если обычно Мэй при хорошем свете будет напоминать человеку гламурный ходячий труп на каблуках из-за постоянного беспокойного сна, мигреней и забывчивости поесть, то сейчас ее будто поцеловал сам дьявол, который вместе с душой принял в договоре и ее молодость. Сатору дергается и в моменте напрягается, ожидая чего-то надвигающегося. Реакция у мага отменная и он моментально становится перед Мэй, прикрывая ее собой. На месте кровавого месива, где пару мгновений назад находилось обезумевшее Проклятие, слышится шипение. Звук похож на тот, как и при растворении гигантской волшебной таблетки в стакане холодной воды в дни, когда Мэй просыпается с болью в голове от выпитого алкоголя. В воздухе пена собирается в какую-то странную кляксу и уже через секунду перед ними двумя стоит то же убитое Проклятие с клешнями. Только в этот раз оно выглядит иначе — более страшное, зловещее и враждебное. Мэй вскрикивает и хватается за голову — она могла поклясться, что в этот момент кто-то вонзил самый острый кухонный нож ей прямо в затылок и медленно, издеваясь, проворачивал по часовой стрелке. Девушка нагнулась и до боли в черепе закрыла глаза. Крепкие мужские руки упали на ее плечи. — Живая? — Сатору стоит рядом и его голос выдает волнение, хоть и звучит он так, будто снова издевается. — его больше нет, все хорошо. Звон в ушах и бешеное сердцебиение перекрывают возможность прийти в себя. Тэйлор не заметила, как Годжо второй раз прикончил Проклятие. Мэй хочет ответить, но подступающий кашель оказывается первее слов. Девушка кашляет в руку и видит на своей ладони небольшие сгустки собственной крови и слюны. — Что за хрень? — холодно проговаривает девушка. Сатору приготовился слушать обвинения в свой адрес, подпитанные истеричным взглядом серых глаз. Он приготовился слушать оскорбления и громкие «Зачем ты меня в это втянул, идиот?» и все в этом духе. Но вместо этого он сталкивается с подозрительным спокойствием. — Так и должно быть? — Нет, это было Проклятие всего лишь четвертого уровня. Но оно не должно было воскреснуть в своем сильном облике. Они оба начинают понимать происходящую чушь. Сатору, конечно, чуточку больше. — То есть, эту тварь напитала… — Да. Ты наделила его большим потоком энергии и ему хватило этого, чтобы воскреснуть. — Сатору перебивает девушку и рассуждает вслух. — Это плохо? — С учетом того, что в тебе нет ни капли Проклятой энергии, — еще не знаю. — Ему было больно. Мы можем попробовать еще раз? — девушка разворачивается и смотрит на удивленного мага. — Ну, то же самое, на другой твари? «Мазохистка, не иначе» — подумал Сатору. — Думаю, мы закончили. — Что? Нет. — Тэйлор хмурит брови и ее действия мужчине совсем непонятны. — Да, Мэй. Это было более, чем достаточно. Человеческий неподготовленный мозг не в состоянии вынести всё это. — И пусть. Я хочу кое-что проверить, — девушка говорит уверенно и пускай не видит голубые глаза Сатору под повязкой, она всматривается прямо в душу и узнает там отрицание. — Я могу и одна. Но в таком случае моя смерть будет на твоей совести. — Не перекладывай на меня ответственность за свою глупость. — Не стану. Вот только грустно, наверное, будет, когда начальство начнет колупать мозги из-за смерти какой-то девчонки от Проклятого духа, потому что однажды Годжо Сатору отказался ей помочь. — девушка все еще кое-как стоит на ногах, но театрально хмурит брови и издевается. — Какой во всем этом смысл, если мы не попробуем? Найти этих существ я и сама, к сожалению, в состоянии. Но убить их точно не смогу.***
Сатору не совсем понимает этого нездорового азарта, искрящегося яркими огоньками в серых глазах. Он достаточно умен, чтобы не поддаваться ничтожной манипуляции, но Мэй производит впечатление той еще отмороженной идиотки, которая сама бы полезла в эти проблемы. Такие встречи стали случаться чаще и Тэйлор, на удивление, быстро втянулась: в погоне за желанием оказаться наконец свободной от собственного проклятья, она несколько раз преодолевала себя и разочарованно закатывала глаза, когда Сатору предупреждал, что сегодня они не пойдут бездумно искать Проклятых духов. Годжо тоже был не глуп и сразу подпускать к Духам ее не собирался: не хватало еще, чтобы ее мозг взорвался от контакта с густым потоком Проклятой энергии. Оттого он вводил ее во все постепенно и осторожно, обучая основам. Например тому, что Проклятие можно убить только Проклятой энергией, отчего использование магом специального оружия считается необходимым. Он не знал Тэйлор: может, она по натуре была человеком, кто хотел разбираться во всем и сразу, а может она просто не имеет ни малейшего понятия куда вписалась, но каждый раз он почти кожей мог ощутить ее собственный интерес и вдохновение. Их общение строилось только на коротких смс-ках по типу «Завтра в семь» и ничего больше. Мэй отнекивалась от бессмысленных предложений от коллег после репетиций посидеть в кафе, оправдываясь «Не могу. У меня тренировка» и быстро уходила. Бояться встреченных на улице монстров девушка не перестала, но уже относилась ко всему проще. Обманчивое чувство безопасности подкреплялось тем, что рядом обязательно будет Годжо. Он и был рядом. На одной из таких «тренировок» Сатору вручил ей клинок, заранее наделенный Проклятой энергией и приказал попробовать уничтожить стоящее рядом Проклятие. Но, коснувшись оружия, Тэйлор не смогла даже взять его в руки: кожу обжигало так, будто стая ос воткнули в оголенный нерв свои жала. — Хотя бы предупреждай об этом в следующий раз, — девушка трет руку о ткань своих джинс и недовольно ворчит. Как только девушка дотронулась до клинка, Проклятый дух начал неприятно скулить. И это окончательно сбило с толку Годжо. Он был готов расправиться с ним как можно скорее, но его остановила женская ладонь, которую Мэй подняла в знак того, чтобы маг подождал. Девушка рискнула подойти к Проклятию. Снова чужие эмоции, превращающие мозг в кашу. Но в этот раз она была готова и почти взяла контроль над этим потоком бесконечной скорби. Вдох. Пауза в тринадцать секунд. Выдох. Все ровно так, как советовал доктор Лий. И так несколько раз. Проклятие не двигается. Вытаращило внимательный взгляд на Мэй, которая была уже совсем близко и опустилась на колени рядом с небольшим телом, сотканным из негативных эмоций. Никаких воплей и бешенства. Тэйлор с трудом старается удержать спокойствие и Сатору понимает, что эти же эмоции разделяет и существо. Рука, на которой еще не до конца зажили следы от хватки с первой «тренировки» медленно опускается на голову (или ее подобие) твари. Словно это какая-то ручная зверюшка, которую хочется погладить. Запах гнили такой же отвратительный, как и кожа Проклятий на ощупь. Шершавая и в то же время склизкая. Контакт с мокрой плотью побуждает проснуться все рвотные рефлексы, но девушка продолжает держать руку и дышать по схеме психотерапевта. — Отвратительно, — Тэйлор осторожно поворачивает голову в сторону Сатору, — я, кажется, чувствую все прожитое, что породило его. Внутреннее спокойствие рушит незваное воспоминание о пожаре в Осло и Мэй теряет обладание над собой. Она вздрагивает и резко отпрыгивает в сторону, снова ощущая все то же самое, как в тот раз, когда Проклятие воскресло после изгнания. Проклятый дух озверел и накинулся на нее. Шок заблокировал возможность чувствовать боль. Девушка снова увидела, как вскочившая на нее тварь взорвалась. Она брезгливо отряхивается и снова слышит звон в ушах. Сил, чтобы подняться на ноги у нее нет. — Отдыхаешь тут? — Годжо наклоняется и всматривается в ее лицо, раздражая ее своей беспечной улыбкой. Мэй трясет головой, старается унять гул в ушах и прийти в себя. Как ожидалось, на это нужно куда больше времени, чем пара секунд. Подступающий кашель душит — снова кровавые капли на ладони. Она смотрит на Сатору исподлобья, рвано дышит. — Убить меня вздумал? — на выдохе говорит девушка. — Ты сама захотела попробовать снова, — пожимает плечами шаман, — то, что ты испытываешь то же самое, что и Проклятия в момент смерти, было понятно и в прошлый раз. Разве не так? Девушка молчит. Выдерживает паузу и смотрит ему в лицо так, будто пытается запомнить каждый сантиметр. Бесит его довольный тон. Бесит звон в ушах и еще то, что он прав — все было понятно еще тогда. — Бесишь, — скрещивает руки на груди девушка и хмурит брови так, что на лбу выступают морщины, — Я не могу желать тебе всего плохого, потому что не вижу твои глаза! — Ну так попробуй снять с меня повязку, — Сатору отчего-то еще шире улыбается и девушка воспринимает его слова как выгодное предложение. Рука тянется к голове Годжо, но в паре сантиметрах врезается в невидимый барьер. Будто бы что-то мешает ей коснуться его лица, разворачивая между ними огромное расстояние. Мэй растерянно глядит на него, но руку не убирает. — В чем проблема? Не получается? — широкая издевательская улыбка злит девушку сильнее обычного. Сатору стягивает маску так, чтобы Мэй видела один глаз. Годжо выключает свою технику и хватает Тэйлор за вытянутую руку. — Так работает Бесконечность, — они пару секунд смотрят друг другу в глаза, а затем маг рывком тянет на себя, чтобы она наконец перестала сидеть на асфальте. Но разница сил в теле Сильнейшего и в теле истощенной слабачки неописуема: Годжо немного перебарщивает и Мэй не удерживается на месте. Она врезается в грудную клетку мужчины. — Развлекаешься? — усмехается маг. — Нет, злюсь, — Мэй немного отстраняется и свободной рукой (вторую руку Сатору так и не отпустил) снимает с его головы эту ненавистную повязку, — потому что, если очень захочу, не смогу тебя ударить. Не то чтобы Тэйлор зацикливалась на таких вещах, как глаза Сатору Годжо. Просто ее очень раздражало, когда люди прячут взгляд, отводят их при разговоре и делают это для того, чтобы что-то скрыть. В данном случае Мэй просто хотелось читать его состояние и быть уверенной, что всё не выходит из-под контроля. — Все социопаты позавидовали бы такой технике, — Тэйлор освобождает руку.