Глава 5. Пятница.
Норка, методом "Клубок", преодолев лестницы и отбив себе всë, что скрыто под густой алой шерстью, счастливо поскакала к заднему выходу из виллы. Ещë давно Супер Камень подсказал Кейлу, что недалеко от чëрного выхода есть дыра наружу, и именно к ней пушистик и стремился. Найдя упомянутую щель, воротник на лапках протиснулся в неë и вывалился по другую сторону стены. И норка, исцарапавшая лапы, мордочку и тушку, потекла на свободу. По итогу Кейл нашëл себе выемку в кирпичной кладке замка Шеритт и там же уснул. Когда солнце начало появляться на небе, камушки, между которыми дрых рыжик, начали потихоньку нагреваться, принося пушистому созданию тепло и уют.***
Паника, естественно, началась с Раона. Всë по старому сценарию. Разве что Бикрокс сразу метнулся на кухню, прекрасно зная, что преодолевать лестницы Кейл не научился. Но ни в одной кастрюле воротника на лапках не обнаружилось. Вот тогда и начался настоящий шорох. Семья, в мгновение сошедшая с ума, переворачивала всю мебель, прочëсывала каждый уголок виллы. Когда пришло осознание – найдена дырка с несколькими следами крови, все ринулись на улицу. Там они носились как угорелые, внимательно смотря под ноги – не дай бог наступить на сбежавшее дитë, и искали пропажу. Наконец Чхве Хан заметил красное пятно в кирпичной кладке и изъял оттуда сладко спящий источник всех волнений. Этот самый пушистый предмет переживаний фыркнул, махнул хвостом и вцепился коготками в палец мечника, не просыпаясь. — Внимательный Чхве Хан нашëл человека! Он его нашëл! С тех самых пор, прозвище, данное корейцу дракончиком, сменилось на "Внимательный Чхве Хан".***
Кейл так и не понял, почему на него все злятся. Ну ушёл он в тихую, но ничего же не случилось! А вот Рон с этим мнением был совершенно не согласен. Особенно в тот момент, когда оттирал с шерсти красные засохшие пятнышки. Умом он понимал, что Древняя Сила Сердца сразу же залечила все порезы, но беспокойное сердце дворецкого всё-равно брало верх на разумом. Вновь, как и в понедельник, запеленав норку в полотенце, Рон отправился в обеденную, где их уже ждала семья. Пока шёл завтрак, абсолютно каждый член семьи хотя бы краем глаза следил за молодым господином. Тот взирал на мир влажными глазками, тихо жуя фруктину. На мордочке зверя было написано такое разочарование, что словами было не описать. Уши прижаты, носик наморщен, усики обиженно дрожат. Когда он пытался вытечь из полотенца, его тут же останавливал Рон. Доев дольку яблочка, прелестный бандит перевёл взор своих очей на лежащие неподалёку кусочки сыра. Хочется... — Мне кажется, у меня есть идея, почему он сбежал, — тон Древнего Дракона не предвещал временному обладателю меховой задницы ничего хорошего. Кейл же, не подозревая ни о чём, уминал кусок сыра, который ему тайком протянул Чхве Хан. — И какая идея у вас появилась? — С таким же недобрым тоном задал вопрос Эрухабену Рон. — Норки – очень активные существа, — начал объяснять златокудрый, глядя на сонно зевающего Кейла: — И я подумал, что этому парню надо хорошенько выбегаться, что бы на попе мирно сиделось. — Хи-хи... — Розалин быстро поняла задумку Эрухабена. Кейл, даже в облике норки, активным не был. — И что вы предлагаете? — Задал очередной вопрос дворецкий, нарочито не замечая, как его сын подкармливает молодого господина кусочками свежего чёрного хлеба. — Выпустить его на поле – пусть побегает там. А ещё было бы неплохо навестить мис Литану. — И Витиру! Я давно хотела встретиться со своей подругой! — Обязательно, мис Розалин. Древний Дракон и старый убийца посмотрели друг на друга и кивнули. Уж очень им нравится наблюдать за реакцией людей на Кейла и наоборот.***
Сначала было поле. Большое, зелёное. Но со скошенной магией травой, что бы призывно алое пятно было всегда видно. Когда ничего не понимающего Кейла опустили на землю, тот огляделся, принюхался и побежал к единственному возможному спасению – ноге Чхве Хана. Взобравшись сначала на сапог, а после на середину штанины мечника, рыжик замер, намертво вцепившись в ткань. Когда его попытались отцепить от ног корейца, тот зашипел и ещё сильнее приклеился к Чхве Хану. Не нравится ему эта затея, ой как не нравится. Но спустя ещё некоторое время норка снова стояла на земле в окружении детей, а взрослые, за исключением Рона, оставшегося в качестве наблюдателя, отправились под одиноко стоящее дерево, что бы разбить там себе выездной фуршет. Когда Кейл обнаружил Хон, приближающегося к нему с гримасой маньяка-убийцы, он осознал, что пришло время тикать. В третий раз. Без предупреждения алый длинный зверь сорвался с места и понёсся куда-то в даль. В ту даль, где увидел кусты. Благо Кейл ещё в своём родном мире познал одну истину: "Быстрые ноги леща не получат". Весёлая, по мнению детей, беготня закончилась проигрышем пушистого создания. Радостный Хон таки поймал свою жертву и принёс её взрослым. Кейл, совсем измученный быстрым бегом, не мог даже лапами пошевелить. В его глазах поселилась пустота. Зато теперь он точно не подумает вновь, втихаря, слинять куда-то. Возвращение на виллу было наполнено ахами и охами Ганса, который наконец-то вернулся из отпуска и смог не только воочию посмотреть на молодого господина, но и полапать. Он его искупал, накормил полдником, причесал и чуть ли не поцеловал. — Ах! Молодой господин Кейл, вы так прелестны в этой форме! Моему восторгу нет предела! А норка так устала, что у неё не было даже желания возмущённо поцокать на заместителя дворецкого или укусить того за нос.***
Литана с нетерпением ждала гостей. Правда была рядом с ней сейчас одна неприятность по имени Тунка. Этот бугай, словно чувствуя, что сюда скоро придёт его дражайший друг, явился как снег на голову летом. Королева Джунглей нервно почёсывала Тен за ухом, пытаясь успокоиться. Она уже знала, какая беда приключилась с молодым господином Кейлом, а потому тихо сходила с ума. Всегда, когда она смотрела на юношу в его человеческом облике, у неё возникало непреодолимое желание накормить его, погладить по головушке и уложить спать. И теперь она боялась своей будущей реакции на ещё более милого Кейла. Когда неподалёку засветился круг телепортации, Литана резко вскочила и попыталась взять себя в руки. А Тунка просто смотрел на неё, не понимая к чему весь переполох. На лицо женщины неудержимо лезла улыбка до ушей, которую она пыталась скрыть. — Добрый день, мис Литана. — Добрый день, мистер Рон. А? Взгляд Королевы Джунглей прикипел к плетёной корзинке, которую держала в руках Розалин. — О! Я не ожидал вас всех здесь увидеть! Ха-ха, а мой друг не с вами? — С нами, но тебе мы его не дадим, — буркнул Чхве Хан, наблюдая за Литаной, которая словно хищница всё ближе подбиралась к корзинке. Но в джунглях был кое-кто гораздо быстрее этой женщины – Тен, мгновенно выхватив корзину у Розалин, умчалась в неизвестном направлении. — Э-э! Тен! Стой! Это мой ребёнок! Литана, поняв что её прелесть забрали, рысью кинулась следом, а за ней и остальные. Пантеру нашли спустя десять минут поисков – она гордо возлежала среди папоротников и... вылизывала Кейла, который был явно недоволен этой ситуацией. Ошарашенные глаза пушистика уставились на вероятных спасителей. "Помогите!" – иного значения его взгляду они дать не могли. — Тен, милая, одай мне молодого господина Кейла, — тихо и нежно заговорила с большой кошкой Литана. Пантера в ответ лишь зарычала и подмяла под себя дитё, которое признала своим. Кейл ей, вообще-то, тоже ещё в человеческом облике понравился. — Отдать КОГО? — На лице Тунки, увязавшегося за толпой появилось по-детски искреннее удивление: — Вон-тот меховой воротник это мой друг!? — Да, дурень, и сейчас твоего любимого друга надо изъять из лап Тен. — Кыся, отдай нам человека! — Да, человек не любит когда его одежда или шерсть намокают! Тен ещё пару секунд посмотрела на нарушителей спокойствия, а после принялась что-то вибрировать своему детёнышу. Когда большая кошка наконец неохотно отдала своего неправильного котёночка, а неправильный он потому что о нём неправильно заботятся, прямо в руки Рону, Королева Джунглей жадно уставилась на комок алой шерсти. Кейла быстро привели в порядок, но вот рассудок его было более не восстановить. Не сегодня. Когда Литане дали подержать благодетеля джунглей на руках, она осторожно взяла его, стараясь не причинить дискомфорта и так измученному созданию. Но воли девушки не хватило на долго. Она, радостно заверещав как ребёнок, слегка прикусила мохнатое ушко. "И-и-и-и-иньен!" — выдал на сие криминальное действие рыжик. Пока Литана изливала всю свою любовь к пушистому Кейлу, Чхве Хан и Тунка стояли поодаль и смотрели на женщину, которая вела себя ничуть не лучше пантеты. — А ты его потискать не хочешь? — Нет – сломается же. Он и так маленький, слабенький и хрупкий, а сейчас тем более. Боюсь я не смогу уследить за своей силой и причиню ему вред. — И всё же есть в тебе что-то от умного человека... — Ха-ха-ха-ха! Вот вернёт он себе человеческий облик – тогда и обниму его как следует!***
Забрать Кейла из рук Литаны было так же сложно, как и из лап Тен. В какой-то момент Эрухабену показалось, что Королева Джунглей зарычит на него. Но вот они уже находятся на самом дальнем острове Хаис, где Розалин запланировала встречу с Витирой. Кейл, измотанный любовью женщин, у которых резко проснулся материнский инстинкт, давно уснул в корзинке, укрытый несколькими слоями полотенец. — Розалин! Привет! ...Ой как вас много. Всем здравствуйте. — Здравствуйте. — Нг, мгм, добрый вечер... Киты прибыли сразу же, как только пришло время, назначенное магессой. Сначала киты просто общались с товарищами, смеялись и шутили, в конце-концов редко им удаётся так просто пообщаться, но в какой-то момент Розалин с игривой улыбкой шепнула подруге: "Смотри", и приоткрыла одно из полотенец. — Ой! Кто это? Какой милый! Хи-хи, никогда таких пушистиков не видела. — Это молодой господин Кейл. Мы не знаем, что с ним случилось, но одним утром он проснулся таким. Он, кстати, норка. — Хи-хи, прелесть. Так бы и укусила его за лапку. — Что вы там так тихо разглядываете? — Пасетон! Смотри какая лапочка! — Тссссс, он устал и спит. — Прелесть, какой пушистый. — Хмф... Нашли тоже... А что он кушает? — Этот видимо всё то же, что и люди. — Ха-ха, не удивительно. Киты, несмотря на то, что впервые видели норку, отнеслись к Кейлу в его новой форме спокойнее.