premonition

— Вы готовы идти? — спрашивает Уён. Сонхва кивает, Хонджун тоже. На улице уже начинало рассветать. Солнце едва-едва выглядывает из-за деревьев, а Пак всё ещё не отошел ото сна, и его веки несут на себе всю тяжесть сновидений, которые не раз доставляли парню неприятности. Он подавляет зевок, пока Уён молча открывает главные ворота, чтобы они втроём могли тихонько проскользнуть через них и направиться дальше по своему маршруту. На их практике ещё не было ни одного случая, когда безмозглым тварям удалось бы подобраться настолько близко, что была бы возможность вонзить зубы в плоть, однако они все каждый раз надевали на себя максимум защиты, перекрывая доступ к коже со всех возможных сторон. Каждый из парней несёт с собой пустой рюкзак, полностью готовый к тому, чтобы наполнить его припасами, которые им нужно собрать во время вылазки. Чаще всего они ходят по аптекам, когда нужно найти какие-то медикаменты. Они бы могли зайти в больницы, так как там всегда можно было найти множество полезных припасов, но они знали, что такие большие здания доверху наполнены зомби, так что, ради своей же безопасности, просто не рисковали туда заходить. Также была вероятность, что в таких местах можно наткнуться на выживших людей, которые искали место для ночлега. И, как говорилось ранее, никогда нельзя быть уверенным в положительных мотивах других людей. Поэтому они всегда выбирают места, где, по их мнению, будет меньше всего шансов попасть в засаду. Уён первым аккуратно выходит за ограду. Оба его клинка пристёгнуты к бёдрам, а пряди волос слегка развеваются на рассветном ветру. Если убрать тот факт, что где-то рядом ходят бешеные и сейчас вообще зомби-апокалипсис, то выглядит это так, будто Уён просто вышел прогуляться рано утром. Сонхва наблюдает за парнями и за линией деревьев чуть дальше от забора, но пока солнце окончательно не осветило всю землю, тяжело что-либо разглядеть в пучине деревьев и среди тени старых клёнов. Хонджун выходит за Уёном и Сонхва, придерживая меч, чтобы случайно не задеть им забор и не издать таких лишних сейчас звуков. Сонхва идёт за Хонджуном, пока Ким уже начал в одиночку продвигаться чуть дальше к деревьям, что безрассудно и глупо, и именно этого ему совершать явно не следует в таких ситуациях, но Сонхва понимает, ради чего он это делает. Ким делал так постоянно просто для того, чтобы, в случае засады бешеных тварей, у Сонхва и Уёна было достаточно времени, чтобы вернуться на базу и успеть закрыть за собой ворота, чтобы никто из них двоих не пострадал от зомби. У Сонхва очень… смешанные чувства по этому поводу. Однако Пак идёт за Хонджуном, не отрывая от него взгляд и перекинув лук через плечо. Какими бы безрассудными, глупыми или же достойными восхищения ни были действия Хонджуна, Сонхва прекрасно понимает, что если бы из леса выбежал бешеный, несясь прямо на Кима, то стрела была бы выпущена в голову твари ещё до того момента, когда она бы успела приблизиться к Хонджуну на пять метров. И даже если Хонджун всегда предпочитает стоять впереди группы, прикрывая всех своей спиной и мечом от любой внезапно возникшей опасности, бдительные глаза Сонхва никогда не выпускают Кима из поля зрения. Ни сам Пак, ни Уён никогда не оставят его одного по ту сторону ворот сражаться с толпой разъярённых зомби. Нынешняя вылазка за припасами уже не является первой для Сонхва, так как за столь длительный срок они достаточно часто выдвигались на такие небольшие «спецоперации». Но всё-таки неизвестность того, что могут таить в себе развалины отравленного изнутри города, всегда держит парней в напряжении. Они не простят себе, если вся их база исчезнет из-за какой-нибудь их наивной ошибки, они не могут оставить дом без присмотра других напарников, каким бы заманчивым не выглядело предложение взять с собой в вылазку больше людей ради безопасности и спокойствия. Однако их всего трое, и в данном случае им проще оставаться незамеченным. Главное — быть подальше от глаз зомби и людей. Они все идут молча. Изо рта Сонхва вылетает полупрозрачный пар и тут же испаряется в похолодевшем за ночь воздухе. Однако дышит Пак крайне тихо и всё время старается держать ухо востро на случай, если ему вдруг послышится где-то шорох или хруст ветки вдалеке. Хонджун, идущий впереди других парней, держит меч в свободном хвате и иногда убирает им мешающие ветки с земли, чтобы не издавать лишних звуков, когда они будут проходить между деревьев. Они все друг за другом приглядывают, так как одновременно наблюдать за происходящим вокруг, сосредотачиваться на шорохах вдали и стараться не споткнуться о разросшиеся корни величественных клёнов бывает иногда очень сложно, и кто-то из них троих мог легко споткнуться. Взгляд Сонхва мечется от Хонджуна к Уёну и вдаль леса, чтобы наблюдать за ситуацией извне. Они слышали пение птиц высоко на ветках, и Пак уверен, что видел белку, которая пробиралась по дереву вверх. Заострять внимание на звуках, происходящих сверху, нет никакой необходимости. Благо, зомби не умеют лазать. Люди, к сожалению, могут, и Сонхва надеется, что ни один человек сейчас не сидит на дереве в ожидании момента для нападения. Взгляд Сонхва упал на ствол дерева, когда они проходили мимо одного из клёнов: кора содрана и исцарапана когтями. Парень удивляется, насколько же это свежие следы. Он не замечал их ранее, да и вообще не уверен, проходили ли они тут когда-либо, мимо именно этого дерева. Однако при мысли о бешеной твари, бегающей по окрестностям в поиске людей, тревожность в нём нарастает в геометрической прогрессии. Сонхва и раньше видел бешеных, даже убивал их. И он прекрасно знает, какие же это, чёрт возьми, мерзкие и отвратительные существа. Это далеко не те зомби, с которыми он был знаком по разным ужастикам и триллерам. Это гораздо хуже… Если под рукой нет оружия, вы не убежите от них. Никак. У вас не будет выхода. Пак всеми силами старался держаться от них подальше, к тому же, бешеные были просто ужасающими. Их глаза были чернее обсидиана, а зубы настолько острые, что, просто посмотрев на них, Сонхва отчетливо ощущал боль, которую можно испытать при встрече с этой нежитью. Вместо ногтей у них довольно неплохо развитые когти, которыми они могут за пару секунд порвать кожу и слой мышц так, что такую рану даже нельзя будет зашить. Хуже и страшнее всего была их скорость… Они бегали на четвереньках, передвигаясь гораздо быстрее, чем человек, даже спортсмен, который всю жизнь занимался бегом. У этих тварей даже лица не напоминали человеческие, словно весь вирус просто отнял у них всю схожесть с разумным созданием. Этот вирус распространился по венам быстрее, чем чума. Сонхва встречал только несколько особей, и он даже думать не хочет, что будет, если он когда-нибудь окажется между десятком таких бешеных. Это, можно сказать, моментальная смерть, потому что сбежать даже от двух таких шанс всего сорок процентов. Пускай Сонхва, Хонджун и Уён были крайне талантливыми бойцами, которые за столько времени отточили свои навыки почти до идеала, бешеные побеждали их своей силой и численностью. В один момент, почти синхронно все трое замерли, услышав треск ветки вдалеке. Сонхва почти моментально наложил стрелу на лук, тихо оглядываясь по сторонам в поиске какой-либо опасности и источника звука. Хонджун тихо тыкает Пака в бок, головой указывая в сторону настоящего источника звука. Уён в этот момент расслабленно выдохнул, а Сонхва даже слегка фыркнул от того, насколько его нервы натянуты, словно они и являлись тетивой его лука. Небольшой олень, склонивший голову, чтобы обнюхать землю. Пак по привычке нервно облизывает губы. Парни в любом случае продолжают идти дальше. Уён пристроился рядом с Хонджуном, а Сонхва идёт чутка позади, всё равно держа свой лук со стрелой наготове. Такие сюрпризы им больше не нужны. В любом случае, пока он вкладывает стрелу в лук и натягивает тетиву, он теряет пару-тройку секунд, что в нынешнем положении может быть смертельным. На окраине города начинается ужас. Начинается место, где потенциальная опасность возрастает в десятки, а не то и сотни раз. Они все замедляют шаг, когда достигают линии деревьев, за которыми выстраивается город. Сеул, их родной Сеул… Он не сильно изменился внешне. Семьдесят процентов зданий так и упираются в небо, на некоторых из них, на тех, что перешли к использованию солнечных батарей, вечером загораются неоновые вывески с подписями кафе и магазинов. Но здесь до дикости пусто… Сеул — наполненный эмоциями город, в котором жизнь не затихала даже ночью. Жутко видеть его столь тихим, пустым и потерянным. Машины в беспорядке раскиданы по дорогам, и даже если попробовать их завести, у них либо закончился бензин, либо это и вовсе столь популярный в Корее электромобиль, которому нужно минимум два часа стоять на специальной зарядке. На большей части машин красуются неприятные следы от когтей или вмятины, а на некоторых, на красивом лакокрасочном покрытии, красно-бордовые брызги уже засохшей крови. Разбитые окна домов и машин, перевернутые автобусы, это всё доводит до лютого страха за свою жизнь. Повсюду разбросаны осколки от тех самых окон, из-за чего парням приходится их обходить, чтобы ничего плачевного не произошло. Сонхва дышит почти в затылок Хонджуну, пока тот осматривает угол автобуса, чтобы убедиться, что они в безопасности, и их никто не тронет. Пак выпрямляется после того, как это сделал Ким, жестом показывая, что всё чисто и можно идти дальше. Однако Хонджун всё равно крепче сжимает меч и слегка наклоняет голову, чтобы ещё раз убедиться в том, что на улице точно нет никакой угрозы. Он первым выходит на открытое шоссе, которое им нужно пересечь, чтобы добраться до магазинов. Они все чертовски уязвимы, пока идут среди поблеклых машин с открытыми дверьми и разбитыми окнами. Сонхва замечает пулевые отверстия на черной машине, на углубления, которые они создали, и задаётся вопросом, были ли они сделаны военными, или теми, кто защищался от создателей этих страшных следов когтей на машинах. Это всё преследует парней уже очень долгое время, и Пак не думает, что сможет привыкнуть к тишине, которая опустилась на Сеул с тех пор, как произошла вспышка вируса и эвакуация выживших. Когда парни достигают уже полноценной части города, то у них срабатывает режим тени. Они обязаны передвигаться так, чтобы даже выжившие их не заметили. И сейчас Сонхва очень часто поглядывает в окна зданий, которыми они окружены, чтобы обнаружить тех, кто им не очень рад. Почему же парни так не хотят наткнуться на выживших? Потому что такие события в жизни каждого человека определённо должны были поломать его психику. Кто знает, сколько тут людей, которым будет не жалко убить парней ради их оружия? Сонхва не глуп, он прекрасно знает, насколько они привлекательны именно в этом плане для других групп, потому что у них хорошее оружие и защита. И в то время как Пак осматривает окна зданий, Уён с Хонджуном внимательным взглядом прочёсывают землю в поиске зомби или тех же выживших. Сонхва слышит жужжание мухи, и это может означать только одно. Чем ближе они подходят, тем невыносимее становится запах, из-за чего они все стараются закрыть нос, чтобы не задохнуться к чёртовой матери от столь жуткой вони, которая настолько сильная, что вызывает мурашки у всех присутствующих. Никто не оборачивается, чтобы посмотреть, зомби это или очередная жертва воцарившихся на улицах голодных игр на выживание. Они все стараются не дышать, чтобы их банально не стошнило от этого запаха разлагающегося тела. Парни сворачивают в небольшой переулок и двигаются дальше, из-за чего Сонхва постепенно начинает чувствовать себя некомфортно от мыслей о том, что они ушли слишком далеко от базы. Хонджун заглядывает за очередные стены дома, крепко сжимая меч. И Сонхва знает, что его реакция настолько быстра, что он буквально может пронзить бешеную тварь за считанные секунды, пока оно даже сообразить не успеет, что произошло. Но там, похоже, пусто, и Ким кивает парням в знак того, что можно продолжить путь. И в конечном итоге вся дорога от базы до города вывела их на пустую площадь с внушительным количеством магазинов по периметру. Сонхва, как обычно, следует за парнями, оборачиваясь через каждые несколько секунд, чтобы убедиться, что ни один человек или что похуже их не заметило. Местность, в которой они оказались, была незнакома Паку, но его внимание больше всего привлекал… танк. Военный танк, брошенный посреди площади. Вокруг него кружился одинокий зомби, ударяясь о борта огромной железяки, и от этого у Сонхва в нерешительности свело живот, буквально принуждая его остановиться. — Он… он что-то чувствует? Внутри танка? — Шёпотом произнёс Сонхва, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Уён тоже остановился, чтобы оценить данное зрелище, нахмурив брови в раздумьях. Внутри каждого из парней сейчас происходил внутренний конфликт умной и доброй стороны. И да, они отличались… Хонджун встаёт между парнями. Они стоят настолько близко, что их плечи соприкасаются, но они так встали для того, чтобы случайно не потревожить ползучего в тридцати метрах от них. — А что если кто-то… ну знаете, застрял там? — Ужасное, вкрадчивое чувство, которое овладевает разумом и телом Сонхва при одной только мысли об этом. — Сомневаюсь, — отвечает Хонджун. — То есть… может быть, так и есть, но ребята… — в его голосе мелькает сожаление с довольно низким тоном, и Сонхва понимает, что ему тоже трудно смириться с этим и произнести это вслух, однако Ким всё-таки смог. — Вы же понимаете, что никто не сможет так долго продержаться в пустом танке… Вероятно оно чувствует… — Труп… — Поняв, что Хонджуну тяжело заканчивать предложение, Уён сделал это за него. Стало жутко… Очень. — А что, если там кто-то живой? — спрашивает Сонхва, на что Хонджун поворачивает голову на него и смотрит, как на умалишённого. — А что, если ты сейчас выбежишь, откроешь люк танка, и на нас выпрыгнут три бешеных твари и убьют нас всех? — Правда, Хва, это не тот риск, на который мы может пойти, — угрюмо соглашается Чон, и Сонхва на это кивает, потому что знает, что они оба, и Хонджун, и Уён, правы. Он знает, что не может рисковать их жизнями, а рискнуть своей жизнью ему не позволят уже они. Уён достаточно нежно обхватывает запястья Сонхва и тянет его за собой, подальше от этой сцены. Пускай мелкие камушки и хрустели под их ботинками, этого звука было недостаточно, чтобы отвлечь столько заинтересованного танком зомби. Они все знают, что даже одна маленькая ошибка, например, споткнувшийся Сонхва, или Хонджун, случайно уронивший свой меч, или же Уён, который по невезучему стечению обстоятельств задел бедром стул, от чего тот заскрежетал о тротуар или пол в здании, может привлечь внимание абсолютно любого количество зомби или людей. Они находят такую нужную им аптеку в самом углу площади. Яркая надпись уже не кажется столько насыщенной из-за выцветшей краски на верхней части вывески, дверь плотно закрыта и света внутри нет, да и внутри было подозрительно чисто, будто никто еще не заходил в это помещение, но им в любом случае нельзя терять бдительность ни на секунду. Хонджун дёргает за ручку, но вот невезение. Она, к их огромному сожалению, заперта… Сонхва смотрит на напряженный бицепс Хонджун под черной толстовкой, когда тот в очередной раз дёргает за ручку, стараясь открыть им доступ к проходу. — Чёрт возьми… — шепчет Ким, отпуская дверную ручку. В некоторых случаях они просто разбивают стекло, если дверь заперта, но с зомби на площади, и, несомненно, другими людьми, затаившимися поблизости, сейчас это слишком рискованно. Но Хонджун всё равно оборачивается на парней, и видно, что он раздумывает над тем, стоит ли сейчас эксперементировать и разбивать стекло. Уён молча качает головой, явно высказываясь против данной затеи. Сонхва же оглядывается вокруг и осматривает окружающие их здания, пытаясь понять, есть ли где-нибудь другой путь, который позволит им проникнуть внутрь. — Хён, нет, — предупреждающе шепчет Уён, когда Ким снова поворачивается к двери. Сонхва знает, что Хонджун не настолько глуп, чтобы разбивать стекло без согласия остальных ребят, но Ким и не хотел. Парень просовывает лезвие меча в щель между дверьми в надежде сорвать одну из петель. Но они сделаны из достаточно прочного металла, и Хонджун быстро оставляет эту затею, пока не сломал меч напополам. Сонхва же в это время идет к пиццерии по-соседству, чтобы попытать счастье и узнать, не заперта ли там дверь. И какое мимолётное счастье испытал Пак, когда замок щелкнул, из-за чего Уён с Хонджуном повернули головы на звук открывающейся двери. Сонхва подмигивает Хонджуну, отчего тот закатывает глаза, как бы говоря: «Да-да, хён, ты круче», а Уён рядом ним в этот момент ехидно улыбается. А когда Сонхва и замечает, как розовеют щёки Кима, то сразу же списывает это явление на прохладный, слегка морозный воздух. Когда парни заходят в кафе, Сонхва держит лук наготове на случай появления нежеланных гостей. Однако вокруг пусто, единственное, что несколько стульев лежали на полу, вероятнее всего, из-за суматохи, которая тут была, когда всё это только начиналось. На столах был толстый слой пыли, из-за чего иногда появлялось желание чихнуть, но парни старались держаться, но иногда чихали, плотно зажав нос и рот толстовками, чтобы издавать минимум звуков. Сонхва задумался, какого было людям, которые спокойно обедали в тот день в этой пиццерии, когда сюда прибыли военные, ведь повсюду видны следы их присутствия, будь то танк на площади, пустые ящики из-под патронов, окна, которые разбились от ударов тел о хрупкое стекло. Пак переступает через салфетницы, разбросанные по полу, когда они идут к задней части кафе, тая внутри себя надежду на то, что это может привести их к задней территории рабочих частей. И они надеялись, что там будет вход в аптеку, куда им так нужно. В подсобке этого кафе лежали продукты, однако от некоторых осталось только одно название. Хонджун с Уёном следовали по пятам за Паком, не отходя друг от друга далеко на случай, если кому-то из них неожиданно понадобится какая-либо помощь. На заднем дворе, куда они вышли, тоже было пусто. Лишь несколько мешков с мусором, оставленных у кирпичной стены, и пара скомканных газет, которые шуршали на иногда завывающем ветру. Хонджун рассматривает заднюю дверь аптеки, которая тоже оказывается закрытой, однако она тоже была стеклянная. И, неохотно кивнув, Сонхва с Уёном соглашаются с тем, что пробраться через неё — лучший из вариантов. Они надеялись, что переулок хоть слегка приглушит звуки бьющегося стекла. Однако и Хонджун решил об этом позаботиться, стягивая с себя толстовку и раскладывая её под дверью, желая поймать в неё хотя бы несколько осколков стекла и уменьшить количество звуков. Ким вдыхает, ещё раз бросает взгляд на друзей, после чего бьёт рукоятью в стекло. На какое-то время среди них всех воцарилась гробовая тишина. Они прислушиваются, стараясь уловить какие-либо звуки изнутри помещения и снаружи, но всё было тихо, и их действия, к счастью, не привлекли никого лишнего. Хонджун просовывает голову через место, где пару минутами ранее было стекло. Сонхва всегда ненавидел наблюдать за тем, как Хонджун напрямую рискует своей жизнью, и он всегда предлагал сделать это вместо него. Но сейчас Ким тоже отказывает ему и сам тянется внутрь магазина, чтобы открыть замок на двери и сделать так, чтобы все могли спокойно зайти внутрь. А если бы прямо у двери стоял зомби, прислонившись к ней, или же сидел на земле или у стены, где его было не видно, он бы оторвал Хонджуну руку. Именно по этой причине Сонхва задерживает дыхание от волнения всякий раз, когда Ким это проворачивает. Однако дверь открывается без каких либо происшествий и парни заходят внутрь помещения. — Я принесу морфин, — шепчет Сонхва, осмотрев аптеку и убедившись, что в ней нет никого, кто мог бы представлять опасность или угрозу для их жизни. — Вы пока поищите остальное. Уён молча кивнул Паку, и Сонхва уходит в сторону двери, скрывающей от людских взглядов каморку, которая хранит в себе более тяжёлые рецептурные препараты. Он начинает просматривать полки, проскакивая глазами по всем лекарствам, которые он едва сможет произнести. Однако, морфин он находит достаточно быстро. Здесь есть разные виды, маленькие и большие упаковки, разной силы действия, одни — в таблетках, а другие вводятся внутривенно. Сонхва не знает, чего именно хотел Ёсан, так как никто толком и не разъяснил, поэтому он берёт все эти препараты и скидывает их в пустой вместительный рюкзак, который поставил на пол. Пак просматривает ещё несколько рядов в поисках чего-нибудь полезного, не зная, вернутся ли они конкретно в эту аптеку позже. Он видит что-то, что, по его скромному предположению, может быть ещё одним обезболивающим, и тоже засовывает их в рюкзак вместе с упакованными бинтами, иглами и шприцами, набивая его до отвала. Однако в какой-то момент он замечает движение. И чутьё ему подсказывает, что это явно ни один из тех людей, с которыми он сюда пришёл. Сонхва аккуратно, стараясь не издавать вообще никаких звуков, берет лук и выходит из небольшого помещения, целясь стрелой прямо в затылок ползучего, который, черт подери, уверенно приближается к проходу, где на корточках сидит Уён, перебирая упаковки с лекарствами. Пак делает короткий вдох и выпускает стрелу, которая попадает прямо в заднюю часть черепа зомби. Нежить падает на землю с глухим стуком, раскинувшись между проходом, а Уён в шоке оборачивается и из-за резкости своего движения слегка не удерживает равновесие и садиться задницей на пол, в испуге немного отползая к стеллажам и шокировано глядя на лежащего зомби со стрелой в черепе. Хонджун выбегает из-за угла, чтобы посмотреть, что произошло, и проверить, всё и все ли в порядке. Сонхва подходит к зомби и вытаскивает стрелу из черепа, приложив немного усилий. Сила движений Пака заставляет зомби выпустить весь последний мёртвый воздух из уже, кажется, сгнивших легких, выплюнув при этом изо рта пузырчатую, тёмную жидкость, на которую Сонхва смотрит с явным отвращением. — Не трогай его, мать твою, — шипит Сонхва, понимая, что ещё бы чуть-чуть, и он бы потерял одного из самых дорогих людей. Когда эта мысль постепенно начинает обрисовываться у него в голове, руки Пака немного потряхивает, но он старается это контролировать. Хонджун же, смотря на эту ситуацию, закатывает глаза, и его поза выглядит значительно расслабленнее, чем минуту назад. Кажется, это просто был любопытный ползучий, проникший через заднюю дверь, которую парни почему-то не закрыли, либо закрыли, но не настолько плотно, чтобы отгородить себя от таких происшествий. — Спорим, что если бы это был я, а не Уён, то ты бы позволил укусить, — говорит Хонджун, складывая руки на груди. Да ни в жизнь. Никогда, чёрт тебя дери. Ни одна тварь тебя не тронет. — Ты угадал, Ким, — ответил Сонхва после недолгих размышлений, вытирая стрелу об одежду уже точно мёртвого зомби, после этого возвращает стрелу в кивер. — Не время для прелюдий, голубки, — Уён лишь улыбается, будто бы не он был на грани смерти пару минут назад. Парень поднимается, застёгивая сумку с припасами. Сонхва сморщил нос в притворном отвращении, и Хонджун его поддержал в данном действии. Уёна это всё веселит ещё больше. Парни собирают оставшиеся вещи, скидывая в карманы и не до конца забитые рюкзаки как можно больше припасов. Все трое становятся более бдительными, так как если один зомби смог к ним заглянуть, есть вероятность, что им можно ожидать ещё парочку гостей. Хонджун, закончив со сбором медикаментов, стряхивает с толстовки осколки стекла и надевает её обратно. У Сонхва руки чешутся, чтобы проверить, не осталось ли в ткани несколько мелких осколков, но Ким уже исчез из его поля зрения. Парни возвращаются точно так же, как и зашли. Они выходят на задний двор, а затем заходят обратно в пиццерию, и пока Сонхва с Хонджуном осматривают полки на наличие каких-нибудь продуктов, у которых пока не истёк срок годности, Уён проходит чуть вперёд, осматривая территорию, чтобы убедиться, что их не ждёт никакой засады, когда они выйдут за пределы кафе. — Эмм, ребята, — Уён нервно посмеялся, оборачиваясь на парней. Хонджун с Сонхва моментально среагировали на то, что тон голоса Чона немного изменился, и это заставило их напрячься чуть больше обычного и переглянуться буквально на пару секунд друг с другом. Они поднимаются на ноги, наспех застёгивая рюкзаки и перекидывая их через плечо. И когда парни подходят к Уёну, который, в свою очередь, смотрел из окна пиццерии на то, что они, мать вашу, никак не ожидали увидеть в центре площади спустя столь короткий промежуток времени. — Нам нужно сваливать. Причём немедленно, — сказал Уён, глядя на Сонхва с Хонджуном, у которых в глазах был не меньший шок с небольшим присутствием страха.