***
Когда все стало таким? Когда он сделал не правильный выбор? Почему только с ним происходят ситуации из ряда вон выходящие? Он слишком много на себя взял? Слишком многое о себе возомнил? Пустота в его сердце с каждым днем разрасталась. Он просто лежал, даже не шевелясь. Он выключил телефон, что бы не слышать надоедливую мелодию. Такемичи замкнулся в себе пытаясь найти ответ на один единственный вопрос: Что он сделал не так? Он уже устал гоняться за призраками прошлого, он устал видеть смерть. Каждое его возвращение в будущее несло смерть. Каждый раз возвращаясь он обнаруживал себя в разных ситуациях, но итогом была смерть. Он уже несколько раз умирал. Он еще помнил то ощущение, когда пуля попадает в грудь и разрывает плоть. он помнил как ладони становятся холодными, а кровь покидает тело. Он помнил и сожалел, что так поступил с Наото, ведь в одной из версий будущего они оба умерли в том темном переулке. Он даже не удивился, когда его дверь выбили и до боли знакомая фигура появилась в проеме. Неожиданностью стало другое. Его мучитель рухнул на потрепанный жизнью футон и сгреб Такемичи в стальные объятия, моментально засыпая. Горячее дыхание опаляло затылок, грудь мерно вздымалась. Такемичи не мог пошевелить ни одной из конечностей. Он был в ловушке.***
Он очнулся ото сна и услышал приглушенные звуки ругани. Футон рядом с ним был пуст, но еще сохранил тепло. Санзу осторожно встал, проверил на месте ли его пистолет и передернул затвор. Он на носочках подошел к двери и встал у стены. - ....ти! Прекрати!!! Да хватит я тебе сказал! Отстань! - слышался возмущенный голос Ханагаки. - Это ты прекрати!!! Хватит! Я говорю хватит! Почему ты не сдаешься? Зачем ищешь его?! - второй голос Санзу был не знаком. - Я обещал ему! Я обещал ему помочь! Он просил меня если он станет поступать не правильно, накричать на него! Майки не такой! Я уверен, что он просто запутался! Разве может он так просто измениться?! Тора, просто вспомни сколько Майки пришлось пережить! Он просто сломался! - Прекрати! У тебя скоро свадьба, как я посмотрю Хине в глаза если ты умрешь?! Посмотри на себя, да на тебе же живого места не осталось! Что это?! Тебя душили? Куда ты влез? Почему не пускаешь в свою квартиру? Почему не отвечаешь на звонки?! Чифую и Дракен расстроились сегодня! - Да, я виноват! Да, я подвел вас! Но Майки сейчас намного хуже, он нуждается в помощи. Прошу Тора в последний раз помоги мне! Я, я просто хочу услышать от Майки, что он в порядке. Просто увидеть его один раз, мне этого хватит. Санзу стоял за дверью и внимательно слушал этот диалог. Он искренне не понимал, почему Ханагаки так уперся. Почему ищет Майки, даже после всего того что пережил. Откуда такое отчаянье у человека, что покинул его короля на целых двенадцать лет. Это было подозрительно, словно внезапно одна личность заменила другую. Звуки на улице стихли, дверь чудом держащаяся на одной петле со скрипом отворилась, на пороге появился заплаканный Ханагаке. Он не обратил никакого внимания на своего гостя, прошел к холодильнику, достал банку с пивом и выпил её залпом. - Почему ты меня не убил? - спокойно спросил высокий мужчина чуть сгорбившись и скрестив ноги по-турецки, занимая весь футон своими габаритами. - Я не убийца. - прохрипел Ханагаки. - Помниться буквально не давно ты с большим энтузиазмом душил меня. - Ты сам виноват, довел меня своими поступками. - Неужели решил сыграть в благородство, так мило. - Санзу улыбался, он прекрасно знал, что его улыбка внушает страх и омерзение. - Когда ты спишь, то выглядишь совсем не страшным да и сейчас мне тоже не страшно. - А мои шрамы, они не пугают тебя? - Санзу подался вперед, позволяя в тусклом электрическом свете хорошенько рассмотреть два шрама, что оставил его король в детстве. - Шрамы как шрамы. Чего тут пугаться, они придают тебе некоторую загадочность и пикантность. - алкоголь ударил в голову Такемичи. Одной жалкой банки ему хватило что бы опьянеть. Конечно, он ведь не питался практически, вода из под крана и пару засохших чипсов не давали ни какой энергии и не были питательными. Он полез в холодильник, достал вторую банку и в мгновение ока её осушил. Пикантность? Загадочность? - что это блять за слова такие? Санзу не мог понять от чего у него пропал дар речи, от чрезмерной наглости Ханагаки или от его тупого бесстрашия? Кто в здравом уме скажет бешенному псу "Брахмы" такие слова. Разве их общение не предполагает страх, ненависть и желание придушить оппонента? - Пикантность? - выдавил из себя Санзу. - Ну да, девчонки любят такое. Загадочного молчаливого парня со шрамами. Эх, мне вот никогда с девчонками не везло. - разоткровенничался Ханагаки. - Ты женишься. - напомнил ему Санзу. - И? Я целовался в своей жизни всего два раза. Первый раз меня поцеловали из жалости, а второй я даже не помню. Эх, быть девственником в двадцать шесть лет вовсе не круто. - в руках Ханагаки оказалась третья банка с пивом. - Что? Ты идиот или притворяешься, как можно быть девственником в двадцать шесть лет? Ты женишься, у вас должен быть секс. Вы кто? Идиоты или верующие? - шок Санзу был слишком большим. Ему погрязшему в омуте похоти и разврата, видевшему все виды секса, был чужд и не понятен мир, где люди занимаются сексом только после свадьбы. Какая-то мысль стала биться на задворках его сознания. Мешая думать. - Ну, Хина весьма консервативных взглядов. - ты хочешь сказать, что я трахнул девственника? - мысль в голове Санзу окончательно сформировалась и закрепилась. - Сука. - пробормотал он не ловко. - Мне не понравилось. Буду считать себя девственником до тех пор, пока мне не понравиться. - Ханагаки плюхнулся на пол и прислонился к старому обшарпанному кухонному столу. Он устало прикрыл веки и отпил еще пива. - Значит не понравилось. Тебе не с чем сравнивать. - тихо хмыкнул Санзу, он пошарил во внутреннем кармане, достал свой бокс с таблетками и взял одно розовое колесико. Конечно это было не честно, но другого выхода он не видел. Откусив половину он схватил Такемичи за лодыжку и притянул к себе, тут же вовлекая в поцелуй и проталкивая языком часть таблетки внутрь.***
Руки на его теле обжигали, они блуждали по нему вызывая приятно томление внизу живота. Влажные и настойчивые поцелуи не давали нормаль сделать вдох. Все его тело было натянуто словно струна. Эти изумрудные глаза смотрели требовательно и неотрывно, они словно чего-то ждали. Такемичи хотелось больше прикосновений, больше поцелуев. Он тихо всхлипнул, выгибаясь всем телом на встречу поцелуям, на встречу жадным до тепла холодных рук. - пожалуйста... - молил он тихо всхлипывая. - пожалуйста...***
Ханагаки был прекрасен, он распластался по футону мечась по нему, сжимая его своими тонкими пальцами. Бедняжка весь извелся, выгибаясь на встречу его поцелуям. Это было чертовски приятно, Санзу полностью осознавал происходящее. Какая-то жалкая половина таблетки не имеет над ним ни какой власти. Он кончиками пальцев проводил по обнаженному, покрытыми синяками телу Такемичи. Санзу любовался своим творением, он словно взял чистый холст и написал на нем картину. Его тонкие, сильные крючковатые пальцы уже растягивали анус Ханагаки, так как в доме бывшего девственника не нашлось смазки, пришлось довольствоваться кремом. Санзу нравилось, что Такемичи больше не сопротивляется, не отключается, а тихо постанывает, прикрываясь тонкой рукой, пряча свое лицо под ней. Как в уголках больших прекрасных синих глазах скапливается влага, а затем тонкой нитью скатывается по лицу, оставляя после себя мокрую дорожку. - пожалуйста... - в очередной раз простонал Ханагаки. - Пожалуйста что? - насмешливо склонившись над Такемичи спросил Санзу. - пожалуйста, сделай уже что-нибудь... - заерзал Ханагаки, все глубже насаживаясь на его пальцы. - Так не пойдет. Скажи, пожалуйста, Хару трахни меня. - прошептал Санзу на ухо Такемичи обжигая своим дыханием, заставляя и так поплывший разум полностью растаять и потерять его остатки. - п-пожалуйста, - пролепетал Такемичи краснея словно самая спелая вишня, - т... трахни меня Хару. Санзу вошел в Такемичи не спешно, он медленно проталкивая свой член внутрь, останавливаясь и наслаждаясь каждым сантиметром. Ему нравилось, держать эти стройные, хрупкие лодыжки в своих руках, покрывать их собственническими поцелуями, и чувствовать как под ним вздрагивает это хрупкое тело. Как с каждым толчком внутрь, Такемичи теряет свою стеснительность начиная все громче стонать и активно подмахивать своей плюшевой задницей. Осознавать, что кроме него никто не видел Ханагаки таким, это возбуждало Санзу еще больше и заставляло двигаться еще быстрее.***
На окраине города, в старой квартире с картонными стенами, занимались любовью два одиноких и несчастных человека. Один был опьянен и одурманен таблетками, другой же хотел просто забыться. Он хотел раствориться в этом моменте, остаться тут. Этот страшный и жестокий мужчина познал каково это, когда получаешь тепло. Каково это, чувствовать себя не чудовищем, не цепным жестоким псом, а человеком со своими желаниями. Эта была странная ситуация. Мужчина, что ничего не боялся, теперь испытывал страх. Страх, что он потеряет то, что внезапно обрел. Он не мог смириться с потерей. А потеря случиться, ведь его король теряет последние остатки терпения.