***
Спустя какое-то время для Драко стало определённо ясно, что Гермиона Грейнджер его избегает. Он подозревал, что это из-за того самого боя, после которого она два дня пролежала в отключке, но Драко не мог сказать точно, что произошло. Всё это время он переживал, думал о том, как заживают её синяки, как она себя чувствует и что сделает с ней Олаф Боровец. Драко внимательно прислушивался к Дафне каждый раз, когда они встречались за завтраком, потому что надеялся услышать хоть что-то о Грейнджер. Он боролся с желанием подойти к ней самому, но в итоге решил, что это не его дело, что там думает Грейнджер. И так, от отчаяния и беспокойства к полному безразличию он метался каждый день. Каждый день к вечеру он успокаивал себя мыслями о том, что с Грейнджер его ничего не связывает и она всё такая же дотошная зануда, поэтому ему нужно просто жить свою жизнь. Но к утру он проматывал весь тот бой у себя в голове по несколько раз, и тревога снова охватывала его. Спустя несколько недель Малфой просто пришёл в полное бешенство, когда он понял, что Грейнджер даже не смотрит в его сторону. Она постоянно опускает взгляд, прячется на последних партах, на магических дуэлях просит Поттера с ней поменяться, если их ставят вместе, а на физической подготовке появляется крайне редко. «Кем она себя возомнила?!» Зато, все громкие насмешки и издевательства в её сторону перешли в шёпот и осуждающие взгляды ей в спину. Стадия полного негодования Драко закончилась ровно в тот момент, когда они всё же встретились. Это была настолько неожиданная встреча, что Малфой впал в ступор. Библиотека этой школы не шла ни в какое сравнение с библиотекой Хогвартса, но была довольно уютной, и он частенько проводил там время. В этот раз Драко застрял где-то между стеллажами в одном из дальних углов. Сняв с полки нужную ему книгу, он застыл на месте, стоило ему только поднять глаза. За стеной из книг стояла та, взгляд которой он уже и не надеялся поймать. Ровно в тот момент Малфой понял, что всё это время он скучал и отсутствие Грейнджер в его жизни слишком заметно. Через небольшое отверстие, образовавшееся между книгами, он завороженно наблюдал, как последние лучи солнца ласкают её сосредоточенное лицо, нахмуренные брови, сжатые губы. Ему бы очень хотелось узнать, что за книга у неё в руках прямо сейчас. Сглатывая, Драко потянулся к верхним пуговицам рубашки, чтобы ослабить горловину. Он завороженно наблюдал за гриффиндоркой, боясь моргнуть и отвести взгляд хоть на секунду, потому что всё это могло оказаться сном. Их глаза встретились так неожиданно, что сначала никто и не понял, что это произошло. На её лице небольшой испуг сменяется смущением, на щеках снова появляется румянец. Гриффиндорка закрывает книгу и вертится вокруг себя, чтобы вспомнить, откуда она её взяла. «Нет, только не уходи!» — Привет, — неуверенно и тихо вырывается у Малфоя. Но Гермиона его услышала. Она роняет книгу и замирает, будто ей только что послышалось. Ведьма медленно поднимает на него стыдливый взгляд. Драко видит в ней сопротивление и то, с каким трудом она держится, чтобы снова не опустить глаза в пол. — Привет, — с едва заметной улыбкой отвечает Гермиона. — Я не хотел помешать, — уже более уверенно, но всё так же тихо, отвечал Драко, — не думал, что застану тебя тут. — Да, — выдавливает она, — я увлеклась книгой и совсем забылась. Молчание между ними затянулось, но никто был не в силах разорвать зрительный контакт, кажется, никто даже и не шевелился. Малфой знал, что должен сказать что-то ещё, что-то, что могло бы удержать Грейнджер здесь и заставило сказать ещё пару слов. Ни один разговор между ними до этого не был таким. Таким неловким и интимным одновременно. — Гермиона? Драко пришлось выйти из своего укрытия, чтобы увидеть, кто именно подошёл к Грейнджер. По голосу было очевидно, что это не Поттер или Уизли, но он всё равно никак не ожидал увидеть там Николаса. Того самого, которого нокаутировала Грейнджер. Он вышел из-за стеллажа и уже стоял в одном проёме с гриффиндоркой и этим болгарином. Николас удостоил его недоверчивым, высокомерным взглядом и не сказала ни слова. — Я буду через пару минут, Николас, — извиняющимся тоном сказала Грейнджер, и волшебник ушёл, оставив их одних. Красноречивый взгляд Малфоя говорил громче любых слов и Грейнджер понимала вопрос, который застрял на губах Драко: — Он пропустил две недели из-за меня, и я должна помочь ему нагнать пропущенный материл. — Но! Драко так и не успел возразить, потому что Гермиона перебила его: — Я виновата и это не твоё дело, Малфой. Прямо сейчас Гермиона Грейнджер нокаутировала Драко Малфоя. Удар прилетел в грудную клетку, где медленно распространялась боль и, кажется, ни одно обезболивающее заклинание не сможет залечить эти синяки.***
— Если ты не скажешь, что произошло, я не смогу помочь тебе, Драко, — не отрывая глаз от своего пергамента, сказала Дафна. — Ничего не случилось, Дафна, — недовольно выговаривая каждое слово, сказал Малфой. В то время, как Дафна выполняла домашнее задание и готовилась к следующему занятию, Малфой уже давно даже не смотрел на страницы разложенных перед ним книг. Его нервозность и раздражение можно было ощутить физически. Холодным, закрытым и эгоистичным Драко Малфой был для всего мира, в то время как для своих друзей он был открытой книгой. Хотя и они признавали, что полностью Драко не знает даже сам Драко. Драко Малфой был объектом их внимания, разговоров, шуток и переживаний. То, что происходит с ним, было очевидно для всех его друзей, кроме само Драко. Причина его раздражения, беспокойства, радости или злости тоже всегда была одна – Гермиона Грейнджер. Дафна никак не отреагировала на слова друга и продолжила что-то писать в своём пергаменте. Она никогда не стала бы приставать с вопросами, навязывать свой разговор или выпытывать у него информацию. Слизеринка просто давала ему время. — Почему ты не рассказывала, что Грейнджер теперь помогает с учёбой этому болгарину? — раздражённо спросил Драко спустя некоторое время. «Всегда срабатывало» ухмыльнулась Дафна. — Не уверена, что должна была, — всё таким же спокойный, непринуждённым тоном отвечала Дафна, — ты же постоянно твердил, что тебе всё равно, что делает Грейнджер. К тому же, это временно. Дафна была единственной, кто всегда мастерски мог вывести Малфоя на чистую воду. — Но почему Грейнджер должна этим заниматься? Это Боровец её заставил? — слишком эмоционально для Малфоя, он продолжал заваливать вопросами Дафну, — Пропущенный материал? По чему? У нас всего два устных предмета! Он настолько тупой, что не справится один? Он пропустил всего две недели, — недовольно отвёл взгляд в сторону и скрестил руки на груди. — Не знала, что Драко Малфой способен на ревность, — хмыкнула Дафна, — занесу это в свой журнал наблюдений. И кстати, — она, наконец подняла глаза на Драко, а её улыбка стала чуть более заметной и хитрой, — ревность не делает отношения краше, она только показывает, насколько ты в себе не уверен, Драко. Она была настоящей змеёй. Самой настоящей слизеринкой из всех них была Дафна, которая всегда изворотлива, красноречива и искусна в ведении переговоров. Ведьма умела подбирать слова, чтобы получить нужный результат. Малфой в тайне был рад, что она хотела отправиться в отдел тайн, а не в секретариат министра, иначе, всё министерство стало бы большим полем для игр и интриг Дафны. — Это не ревность! — он практически подпрыгнул на своём месте, — просто мне обидно за Грейнджер, — тише и спокойнее сказал Драко, — она тоже пострадала в том бою и это была даже не её вина. Этот придурок нарывался! Мне, как выпускнику Хогвартса, обидно, что её, защищавшую своих друзей, заставили помогать тому, кто мечтает нас всех отсюда выжить. — Этот красивый и мускулистый болгарин извинился, — подметила Дафна, — и он позволил себе грубости только во время того боя. Не скажу, что он один из тех, кто отравляет нам жизнь, — рассудительно отвечала Дафна. Мисс Гринграсс умело дёргала за ниточки, чтобы вызвать нужные эмоции и натолкнуть на правильные мысли. — У тебя нет никакого вкуса в мужчинах! — обиженно встал из-за стола Малфой, — Это сильно разочаровывает. — Просто скажи, что она тебе нравится Драко, — как-то измученно сказала Дафна. — Это глупости, — как-то тихо ответил Малфой, отворачивая голову. — Это не глупости, — настойчиво ответила Дафна, — мы же знаем, что ты влюблён в неё. Ты мог бы просто признаться в чувствах и, кто знает, — она пожала плечами с лёгкой улыбкой на губах, — может тогда Гермиона будет помогать с заданиями кому-то ещё. — Вам всем уже пора перестать, что-то придумывать и воображать, что знаете всё о моих чувствах. Взмах палочки и все вещи слизеринца оказались в его сумке. Настроения для домашней работы всё равно уже не было, поэтому он не видел причин, чтобы остаться. — Это всё из-за того года, да? — не сдержалась Дафна. Но ответа от Малфоя так и не последовало. Казалось, он и вовсе не обратил внимание на эти слова.