Извращенцы

Ярик валяется на кухонном диване и думает. Усиленно так вспоминает последний совместный концерт: ГиМ, портупея, метка. Вода, очки, Саша на коленях. Всего секунда - но её хватает, чтобы выбить дух из Ярика одним видом высунутого языка. Это смешивается с чувством тяжёлого дыхания, которое легло, тоже мимолётно, на шею Яра за кулисами. Боги, Саша реально его тогда обнюхал?.. На сцене Баярунас собирает всё самообладание, чтобы усмехнуться. И тут же за волей тянется азарт, он убирает воду, почти шипя: - Оставлю это на потом! И на протяжении всего вечера они бегают друг за другом - действительно как два шальных пса. Пока не случается "Один на один". Ярик, вспоминая, кладёт руку на шею. Чуть сдавливает и скулит... Тогда хотелось, чтобы Саша, ну, хоть ещё на сантиметр сдвинул пальцы, обхватил шею по-настоящему, проявил то, что умеет - характер. Зря, что ли, Ярик его весь вечер провоцировал? Видимо, да, зря. Потому что Саша со сверхъестественной даже для него скоростью испаряется после концерта. Настолько быстро, что путает их с Яром футболки, оставляя свою в гримёрке. Баярунас себя сдержать не может: тянет к лицу, жадно хватается сознанием за запах. Глупо, наверное; она почти ничем, кроме дезодоранта и совсем чуть-чуть пота, не пахнет. Но одна мысль, что это запах Саши, заставляет вздрогнуть. А следом: что Саша не будет в ближайшее время пахнуть так. Он будет пахнуть Яром. Хотелось бы посмотреть на то, как бы они стояли вместе на служебке. Саша старался бы всеми силами прикрыть след, но многие поняли бы - почуяли. Многие посмотрели бы с ужасом, потому что это ненормально, унизительно, отвратно... Баярунас судорожно вздыхает. Они не обсуждали это с Сашкой, но он почти уверен, что от кого-нибудь из коллег ему прилетела пара неудобных вопросов. От того же Кирилла - с него станется. А сегодня они с Сашей наконец нормально встретятся. Может, даже поговорят. Поэтому разложенный диван на кухне, поэтому та сашкина футболка сейчас на нём, поэтому воспоминания и ощущение неправильности, но такой... возбуждающей неправильности. Красивая всё-таки была метка - малиновая, неровная, со следами клыков. У Яра, даже когда старался, такие не выходили... Или всё дело в плечах Казьмина? Ярик вспоминает каждый изгиб, украденный взглядом случайно, и проводит по члену поверх трусов. Стоит у него уже давно - и так каждый раз, когда думает о том долбанном ГиМе. Они не заходили ещё настолько далеко. Хочется замять, улыбнуться неловко и сделать вид, что ничего не было. Да, решительно ничего - поэтому Ярик сейчас скользит рукой под резинку трусов. Собственных рук уже давно стало будто недостаточно, так что сознание изгаляется и нежно преподносит идею: представь, что это его руки. Длинные сашкины пальцы обхватывают твой член... Грубее и реще, чем хотелось бы, и двигаются не в темп. Дыхание сбивается тут же, Яр начинает дрожать, а в голове пульсирует брошенное так уверенно:"На тебе живого места не останется." Этот же голос приказывает перевернуться. Ярик не может отказать безумной идеи и ложится на живот, прогибаясь в пояснице. Как бы на него посмотрел Саша? На этого бешеного, которого осадить можно только серьёзным тоном и внимательным, изучающим взглядом зелёных глаз. Яр стонет в подушку. Движения руки становятся всё реще и реще, но это не приближает разрядку. Тогда что-то подсказывает ему сделать шаг назад: сбавить темп, пройтись плавно по всей длине, размазывая смазку, помассировать головку... И всё - руками Саши, его властным желанием, его прихотью помучить, растянуть процесс... Ярик воет и, кажется, начинает жалобно просить - в голос. Руки, словно действительно чужие, проходятся по особо чувствительным местам и - отпускают. Яр проводит по внутренней стороне бедра. Да, Казьмину бы понравились его ноги, его податливость и гибкость. Он тянется между ног чуть дальше, поворачивая кисть, гладит немного ниже ягодиц и вздрагивает - чувствительное место. Ярик (Саша?..) больно щиплет себя и просовывает вторую руку, чтобы продолжить ласкать член. И умолять сквозь зубы: - С-Саша... Футболка, сбившаяся вниз, оказывается у рта, Ярик прикусывает, чувствуя остатки запаха. Уже на грани сознание, ошалевшее от ощущений, выкидывает последний сюрприз: пальцы вдруг оказываются у входа. Влажный от предэякулята, первый входит достаточно плавно. Яр пытается работать руками в темп, но его срывает так же быстро, как в начале. Поза неудобная до жути, но именно это, кажется, сносит Ярика больше всего - он кончает от мысли, что сейчас его мог бы растягивать Саша... - Сука... - констатирует в подушку Яр. И только потом осознаёт, что обкончал и обслюнявил свежее постельное бельё. Что ж, Саш, эти августовские сольники уже обещают быть легендарными.