Сердечные струны

— Доктор Мин, не поможете ли вы мне забеременеть? — Не замечая недоуменных взглядов ближайших попутчиков в поезде, Тэхён прижал клетку с попугаем к груди, откинулся на сиденье и задумался над произнесенной фразой: с самого отъезда пять дней назад он не переставал размышлять — теперь же ему захотелось услышать собственный голос. Покусывая нижнюю губу, он думал… и продолжал репетировать свою речь — Доктор Мин, — крайне важно, чтобы я зачал ребенка. Вы соответствуете всем характеристикам относительно его отцовства, и мне доставило бы огромное удовольствие, если бы вы согласились стать его или ее создателем. Действие, требуемое для осуществления подобного замысла, является, разумеется, ничем иным, как обычным научным процессом, и, думаю, не ошибаюсь, полагая, что оно может быть исполнено в абсолютно объективной манере и, без сомнения, в относительно короткий отрезок времени. Купе наполнилось возгласами изумления и громким шепотом. Тэхен взглянул на попутчиков — они почему-то смотрели на него как-то странно, открыв рты. — Прошу прощения, что потревожил вас. Я разговаривал сам с собой. — Я разговаривал сам с собой, — эхом отозвался Иоанн Креститель. — О-о-к! — Да!!! Этот огромный попугай говорил! Поезд прибыл на станцию. Тэхен, задумчиво поглаживая рубиновую брошь в форме сердца с изящными золотыми цепочками, свисающими с нее, достал листок бумаги, где было написано имя человека, которого доктор Мин направил в качестве его сопровождающего до Темплтона: — Чон Чунгук, — тихо прочел он. — Высокий. Длинные черные волосы. Голубые глаза. На вокзале его никто не встречал! Снова и снова Тэ искал глазами того самого человека ,но где же Чон Чунгук??? — Тэ-Тэ, милый, — пронзительно крикнул из своей клетки Иоанн Креститель. — Вот чашечка чудесного горячего чая! — Сегодня один кусочек сахару, Тэхони, или два? — продолжил попугай свою «беседу за чаем». Парень нахмурился. Попугай говорил неосознанно: он просто повторял всё то , что слышал в семье Кимов. — Прекрати немедленно, Иоанн Крес… — Нетерпение — чувство, которое редко бывает благоприятным, — констатировала птица. — Не хочешь добавить в чай немного сливок, Тэхони? Тэхену было не до птицы. Солнце жарило. Пекло. Какой то пьяный господин с бутылкой виски в руке приближался к Тэхену. Приблизившись к Тэ, он остановился и почесал живот. — Сэр, — Вы находитесь под палящим солнцем и, вдобавок, пьете виски. Вы намереваетесь убить себя? Пьяный несколько раз поморгал, затем поднял свою бутылку. — Дать глотнуть? Он попятился. — Нет. Пожав плечами, он заковылял обратно к повозкам, продолжая чесаться. Кто-то заорал: — Проваливай ты, сукин сын! Тэхен покачал головой. —Ну , здравствуй, Техас... Презрительно поджав губы, он направился через улицу: мистер Чон может искать его всю неделю — с него достаточно ожидания на этой невыносимой жаре. Хотелось очень пить. Рядом с вокзалом Тэ увидел небольшой бар. На просьбу Тэхена бармен откликнулся сразу , протянув стакан с теплой водой .Уставившись на парня с клеткой бармен спросил — Что за птица? — Psittacus erithacus. — Пис… чего? — Psittacus erithacus, что является научным названием африканского серого. Из всех видов попугаев африканские серые — наиболее выразительные имитаторы. — Э-э, да, — буркнул бармен. — Кажется, я где-то это читал. — Он сунул палец в клетку попугая. — Осторожнее, — Острый угол, под которым располагаются его челюстные мышцы на кости, смыкающейся с клювом, соединяются, образуя один из наиболее мощных Природных механизмов. — Чего-чего? — Он может откусить вам палец, — перевел он, собирая свои вещи. — Приятного вам дня, сэр, и большое спасибо за весьма интересную беседу и воду. Скажи «до свидания», — Иоанн Креститель. Попугай хлопнул крылом. — Я башковитее, чем многие думают. Скажи «до свидания», Иоанн Креститель. Тэ оставил пораженного бармена. Ему надо срочно отыскать Чон Чунгука.. — Сэр, — обратился он к продавцу билетов. — Я ищу человека по имени Чон Чонгук — высокого, с длинными волосами и голубыми глазами. Вы не видели никого, соответствующего этому описанию? Возможно, он справлялся о моем местонахождении? Меня зовут Ким Тэхен.. — Имя парня вроде знакомо, — известил его клерк. Сдается мне, он выполняет здесь какую-то работу или что-то в этом роде. Но никто о вас не спрашивал. Чон Чонгук — пьющий мужчина, сэр? — Пьющий? — Он бросил на него удивленный взгляд. — Какое отношение имеют его привычки к тому, что я ищу его? Его вопрос заставил задуматься.-- Это я к тому, что вы могли бы поискать его в том салуне.— Можно оставить здесь свой багаж, сэр?— О, конечно, конечно. Тэ покинул станцию, достал Иоанна Крестителя из клетки и надел ему на шею блестящий ошейник. Привязанная птица вышагивала вразвалку рядом со своим хозяином, направляющимся в город. Спустя несколько минут Тэхен стоял перед зданием с вывеской «Дерьмовый салун». Решив, что это какой-то диалектный вариант слова «дешевый», он поправил шляпу и подошел к вертящейся двери. Грохот пистолетной пальбы вырвался из заведения: двое здоровых детин вылетели наружу, шлепнулись на тротуар и покатились по грязной улице, где продолжали драку, начатую в салуне. Напуганный резкими криками, Иоанн Креститель издал пронзительный долгий крик. Прежде чем Тэхен успел поймать его, он выдернул голову из ошейника и заковылял по тротуару, ускоряя свой побег перемежающимися низкими полетами. В отчаянии Тэ бросился вслед за ним, но птица избрала зигзагообразный курс, оставив за собой облачко пыли.