Сердечные струны

С ощущением голода Гук нетерпеливо вышагивал перед простыней, которую Тэхён заставил натянуть от стены до стены, чтобы разделить их комнату в гостинице Киддер Пасс. Плескающие звуки доносились из-за простыни вместе с утонченным ароматом полевых цветов. Сидя в ванной, Тэ прислушивался к нервному стуку подошв по деревянному полу. — Что-то не так, мистер Чон? — Умираю с голоду! Послушайте, я собирался повести вас на ярмарку, которую мы проезжали сразу за городом. Некоторые из лучших в мире кухарок, живущих в маленьких городишках вроде этого, стряпают для ярмарки такую вкуснятину — пальчики оближешь. Но если вы не поторопитесь, мистер Ким, все это съедят. Вы сидите там уже три часа. Ради Бога, сколько нужно времени, чтобы смыть немного грязи? Намыльтесь мылом, смойте его и выходите. Омега набрал ладонью немного воды и наблюдал, как она стекает по руке. — Не более получаса, мистер Чон. И хочу, чтобы вы знали: на моей особе не накапливается грязь, иногда становишься слегка запыленной. Он пропустил пальцы сквозь волосы. — Вы делаете это назло мне, чтобы расквитаться за то, что произошло утром! Но забываете, что вам это нравилось! Напоминание опять расстроило Тэ: хотя он старался решительно забыть об утренней интерлюдии, тело продолжало сладостно томиться по блаженству, которое только начало воспринимать. — Не соскребли бы вы поскорее свою пыль, чтобы мы могли идти? Тэхён глубже опустился в ванну. Вода коснулась его губ, когда он улыбнулся довольной улыбкой. — Я не соскребаю пыль, а мацерирую. Чон перестал шагать. Что делает? Правильно ли он расслышал? Определенно, не мог же омега заниматься этим! «Но, впрочем, почему и нет», — размышлял он, и распутная улыбка тронула уголки его губ: несколько довольно чувственных вещей, проделанных им этим утром, скорее всего, понравились мальчишке. Да, мучимой неосуществленным желанием, ему теперь ничего не оставалось, кроме как прибегнуть к тому, что и проделывал за простыней. — Мистер Чон? Вы слышали, что я сказал? — Слышал. Ну и как оно? — О, просто божественно. Хотел, чтобы это удовольствие длилось вечно. В попытке расслабить штаны, которые становились слишком тесными из-за желания, вызванного мыслью о чувственных действиях Кима, Гук потянул их. — Ага, знаю, что вы имеете в виду. — О? Вы тоже получаете удовольствие от мацерирования, мистер Чон? — Что? Э… э… — Конечно, нельзя без конца наслаждаться мацерированием, — продолжал Тэхён, проводя теплыми влажными пальцами по лицу. — Кожа может стать ужасно морщинистой. — Морщинистой? — Чон на секунду задумался. — Слышал о том, что можно сойти с ума, ослепнуть, или что на ладони вырастут волосы, но никогда, что кожа может сморщиться. Тэхён неожиданно нахмурился. — Кто вам сказал, что смягчение водой вызывало бы безумие, слепоту и вырастание волос? Гук уставился на простыню. — Смягчение водой? — Мацерировать — значит расслабляться в воде, мистер Чон. А что вы подумали? — Я… — Он снова пробежал пальцами по волосам. Черт бы побрал этого гениального засранца с его немыслимым запасом слов! — Ну, хватит расслабления и отмокания! У вас ровно три секунды, чтобы выйти из ванны. Будете еще копаться, вытащу вас собственноручно. А если сделаю это, мистер Ким, обещаю закончить то, что начал утром. Его клятва вызвала легкое головокружение, страх и возбуждение: не отрывая взгляда от простыни, Ким гадал, действительно ли его охранник решится сделать то, что сказал. — Все, иду, — крикнул Чон и пробежался рукой по простыне, отчего та закачалась. Тэхён едва не захлебнулся, спеша выбраться из ванны. — Вышел, мистер Чон, и буду одет и готов к ярмарке через несколько минут. «Несколько минут» растянулись до часа. Когда он, наконец, вышел из-за простыни, Гуку казалось, что его пустой желудок сморщился и ссохся, превратившись в комок спазмов. — Вообще-то мне не приходится шить часто, но с этой рубашкой получилось довольно неплохо, — объявил Тэ, бросив взгляд на него. — Признаюсь в этом сам. — Рубашка? Что… — Рубашка, которая на вас. Разрыв на рукаве зашит. Помните, там была дырка, верно? Когда мы вошли в комнату, вы вытряхнули свои сумки на кровать и ушли к лошадям. Пока вас не было, я разложил вещи, нашел рубашку и починил ее для вас. Он медленно поднял руку, рассматривая рукав. При виде аккуратных стежков куда-то исчезли мысли о пустом желудке. Этот заботливый жест утолил другой вид голода: Чон почувствовал, что какая-то глубокая пустота внутри него стала наполняться теплом. — Моя штопка не встречает вашего одобрения? — спросил Тэ, видя, как он уставился на свой рукав. Он поднял глаза и встретился с взглядом младшего. — Замечательно, — его брови удивленно поднялись, будто спрашивая, откуда это необычное чувство, выданное собственным голосом и, вероятно, услышанное Тэхёном. А, черт, если быстро не придумать что-нибудь, то снова начнутся эти психологические прощупывания, заставляющие его говорить о вещах, воспоминания о которых хотелось бы оставить в далеком прошлом Сунув руки в карманы, он несколько раз кашлянул и бросил на омегу сердитый взгляд. — Мы теряем время, стоя здесь и разглагольствуя о дурацком разрыве на моем рукаве и вашем умении в шитье! Ради Бога, идемте же! Тот испытующе посмотрел на Чона. — Что, хочу спросить, привело вас в детонаторное настроение, мистер Чон? — Конечно, можете спросить, мистер Ким. Все дело в том, я не знаю, черт побери, что означает денотаторный, поэтому не могу вам сказать, что… — Детонаторный. — Вы говорите это так, а я — по-своему! — Детонаторный означает «взрывной». Вспыльчивый. В глазах Кима мелькнуло уже знакомое «ну, давай, поспорь» — что немедленно его успокоило. Тэхён подошел к бюро и, борясь с соблазном улыбнутся в ответ на раздражение Гука, которое, он догадывался, было как-то связано с его починенной рубашкой, приколол свою рубиновую брошь к воротнику рубашки и надел на голову шляпу от солнца. — Полагаю, вы расскажете мне, что люди делают на ярмарках, кроме того, что поглощают еду, приготовленную лучшими в мире кухарками, конечно. Он разинул рот. — Вы никогда не были на ярмарке? — Нет. — В Корее не бывает ярмарок? Он надел перчатки. — Уверен, что бывают, но я… — Вы всегда были слишком заняты изучением чего-нибудь, чтобы ходить на них. Получив новое напоминание о том, как много вещей он упустил, Чон взял младшего за руку и вывел в коридор. — На ярмарке веселятся, мистер Ким. — Но каким образом? Чон улыбнулся, подумав, как он представлял себе веселье. А ведь свежевырытый корень растения приводил омегу в восторг. Он намерен все это изменить. Сегодня же покажет Киму мир, которого он никогда не знал, где у дождя есть вкус, а звезды созданы для того, чтобы загадывать на них желания. — Это самое меньшее, что можно сделать для единственного на свете омежки, не пожалевшего времени на штопку его одежды. Угостив Тэхёна и насытившись сам слоеными пирожками с мясом, свежим хрустящим салатом и холодным лимонадом, Гук повел его через толпу людей, собравшихся на лугу. — Посмотрите-ка на это, — он указал на группу детей, которые танцевали вокруг большого чана, наполненного водой и яблоками. — Вот это и называется весельем! Под звуки скрипок, гитар, песен и смеха, окруживших его, парень наблюдал, как дети по очереди пытаются ртом поймать яблоко, и захлопал, когда маленькой девочке бете удалось вонзить зубки в один из плавающих фруктов. — Вы так делали, когда были ребенком, мистер Чон? — Конечно, делал. Ким почувствовал легкое пожатие своей руки и внутренне смягчился. Чон был, определенно, самым красивым альфой на ярмарке — ни одна омега или бета не могли оторвать от него глаз, и некоторых оттаскивали в сторону их ревнивые мужья или раздраженные отцы и папы. Впервые Тэхёну стала понятна гордость, которую испытывает один из пары, когда спутник оказывается причиной подобного омежьего интереса. Тэ сжал его руку в ответ. И сколько раз проходила ваша очередь, прежде чем удавалось поймать яблоко? Его вопрос вернул Чона в прошлое: ему незачем было ждать своей очереди, чтобы поймать яблоко, — он всегда играл в эту игру один. — Ловил с первого раза. Местных жителей веселил и небольшой бродячий цирк: профессиональный фокусник и жонглер поражали своими трюками, как и группа пляшущих обезьянок. Двое альф организовали азартные игры, вызывавшие огромный интерес у горожан из-за ослепительного разнообразия призов и наличных выигрышных сумм. — Ну, мистер Ким? — сказал Гук, нежно держа его за руку. — Что вы думаете о ярмарке? Сосредоточившись на одной из игр, устроенных мужчиной из бродячего цирка, Ким не ответил. — Мистер Ким? — Мистер Чон, — сказал он, указывая на игру и человека, ведущего ее, — вон та цифровая игра… — Ага, мы поиграем в нее после того, как съедим десерт. — Но… Он приложил палец к его губам. — Поиграем через минуту, а теперь расслабьтесь и… — Как вы можете ожидать от меня принятия атараксии, когда этот гнусный тип совершает такой вопиющий акт мошенничества, пер… — Что? — Мистер Чон, не могу быть спокойным, — перевел он, — потому что… — Вам невесело, да? — спросил он натянутым от напряжения голосом. — А Хотите знать почему? Потому что вы слишком заняты своей гениальностью. Бросьте пользоваться этими чужими словами, о которых слышали только вы и словарь. — Но если бы вы только послушали… — Думаете, здесь жарко? — Что? Да, сегодня знойный день, но я… — А почему так жарко? — Он сверлил Кима глазами, ожидая ответа. Тэ поднял взгляд на небо. — Солнце находится приблизительно в девяносто трех миллионах миль от Земли, что достаточно близко, чтобы обеспечивать Землю теплом и светом. Температура на поверхности Солнца составляет приблизительно десять тысяч восемьсот градусов, и… — Неправильно. Тэхён заморгал. — Неправильно, мистер Чон? — На улице тепло, потому что солнечно. Солнечный свет означает тепло. И точка. — Но именно это я и сказал. — Нет, это не то, что вы сказали. Вы не знаете, как нормально разговаривать. Держу пари, что вы, получив на десерт черничный пирог, сказали бы: «О, мистер Чон, этот пирог с черниконоидом просто восхитителен!» Вы бы не знали, как сидеть и наслаждаться чертовски вкусным пирогом. Вы бы стали рассказывать, почему черника называется черникой, отчего оставляет пятна. Потом вы бы пустились рассказывать историю пирога. Начав со дня рождения Прародителя Всех Пирогов, пересказали всю его жизнь и, наконец, вспомнили бы, сколько ему было лет, когда впервые стукнула идея сделать начинку из фруктов. Затем… — Что такое черниконрид? — Я выдумал это, чтобы показать, как смешны все эти научные названия, которые вы навешиваете на все, что видите. Это значит черника. — Черника относится к роду Vaccinium и входит в состав семейства вересковых. — Что ж, я рад за нее! — Он пробежал пальцами по волосам. — Я не шучу, мистер Ким. Хватит этой ученой галиматьи на сегодня. Используйте нормальные слова, делайте нормальные вещи и думайте нормальными мыслями. Согласны? — Нормальными? Но что… — Видите? Вы даже не знаете, что значит нормальное! — Преисполненный еще большей решимости, чем когда-либо, показать младшему, что значит веселье, он потащил того к ближайшему столу, на котором стояла корзина с яйцами. Позади стола стояла деревянная полка с призами: дорогими ружьями, ножами с рукоятками, украшенными жемчужинами, золотыми часами, пузырьками с французскими духами, серебряными медальонами и фарфоровыми куклами. — Рад видеть вас, ребята. Хотите угадать, какие яйца вареные, а какие сырые? Десятицентовик открывает вам десять догадок: угадываете десять раз подряд — выигрываете один из больших призов. Ошиблись хоть раз — получаете конфетку, не угадали ни разу — дружеский хлопок и предложение попробовать еще раз. С толпой, собравшейся вокруг него, Гук бросил десятицентовик на стол. — Я проиграл тридцать центов несколько минут назад, — предостерег один из горожан. — А я пятьдесят, — добавил другой. — Что бы ни делал, не мог определить, какие сырые, а какие вареные. — Мистер Чон, — сказал Тэхён, положив руку ему на плечо. — Я… — Смотрите, — прервал он его. — Просто смотрите, как это весело угадывать. — Но, мистер Чон… — Мистер Ким, дайте мне — поиграть. Он отступил и натянуто кивнул. — Очень хорошо, играйте. Но шансы угадать десять раз подряд… — Угадываю десять яиц, — сказал Гук, явно игнорируя научное предостережение Кима. — А когда выиграю, хочу вон тот винчестер. — Он указал на винтовку с красивой гравировкой. Хозяин кивнули и подтолкнул корзину с яйцами ближе к краю стола. — Можешь делать что угодно, только не разбивать их. Когда выберешь десять штук, мы разобьем и посмотрим, как хорошо ты угадал. Первая неправильная догадка, и мы перестаем разбивать их. В течение следующих пятнадцати минут Чонгук катал яйца между ладонями, нюхал их, тряс, держал их на солнце и даже слушал. Наконец, отделил десяток от остальных. — Все вареные, — объявил он. — Ну, а теперь посмотрим, так ли это. — Хозяин начал разбивать яйца над деревянной миской. Чон улыбнулся, когда первые четыре действительно оказались вареными. Пятое тоже было вареным, и он бросил на Тэхёна самодовольный взгляд. Ким ответил тем же, когда шестое яйцо вытекло из скорлупы густым, блестящим потоком. — Винчестер не получаешь, — зато тебе полагается конфетка. Гук отдал конфету Тэхёну. — Хочу попробовать еще раз, — заявил он, бросая еще один десятицентовик на стол. Он быстро выбрал десять яиц и на этот раз решил, что они все сырые. Первое же яйцо, было вареным. — Хочешь попробовать еще? Гук покачал головой и взял Тэ за руку. — Я не выиграл, но было весело угадывать. Весело, мистер Ким. Понимаете? Теперь идем съедим десерт. — Постойте, — сказал он, заметив маленького мальчика, подошедшего к столу. — Можно мне постоять и понаблюдать за этой игрой еще немного, мистер Чон? Я… это действительно занимательно. Мог бы даже сам попробовать поиграть. — Он улыбнулся. От Гука не ускользнуло радостное возбуждение в улыбке и глазах Кима— ему хотелось верить, что, наконец, до младшего дошло значение веселья. — Хорошо. Пойду куплю десерт и принесу сюда. Удачи. А если выиграете, возьмите для меня тот винчестер. — Сверкнув усмешкой, он пошел покупать десерт. Тэхён снова сосредоточил внимание на маленьком мальчике. Он положил на стол три десятицентовика. — Это все деньги, которые у меня есть, хочу пузырек вон тех духов для моего папы. Сегодня его день рождения. Хозяин положил три десятицентовика в карман. — Сначала должен их выиграть, паренек. Давай, начинай угадывать. Капли пота выступили на веснушчатом лбу мальчика, когда он начал перебирать яйца. Дрожащими руками, наконец, выбрал тридцать яиц, обхватив их своими худыми ручонками, чтобы не дать им скатиться со стола. — Все сырые. Одно за другим хозяин разбивал яйца. Первые шесть оказались сырыми, седьмое — вареным. — Не получаешь духи, паренек, — сказал он и засмеялся. — Вот — возьми-ка конфетку. Глаза мальчика наполнились слезами. Низко опустив голову, он отошел от стола. Преисполненный жалостью, Тэхён приблизился к столу. — Итак, маленький мистер , — Хотите попытаться? Много хороших призов. — Он повернулся к полке и, указывая на них, увидел мальчика, стоящего рядом со стеллажом. Ребенок держал пузырек с духами. — Эй, парень, поставь на место! — Но… но я копил несколько месяцев, чтобы насобирать эти тридцать центов. Сегодня у моего папы день… — Думаешь, мне есть дело до того, когда родился твой папа? Отдай пузырек, или я… — Я бы хотел сыграть, — выпалил Тэхён, не желая слышать угрозу альфы. Он выхватил у мальчика духи и прогнал его. Поставив духи обратно на полку, вернулся к столу. — Сколько попыток желаете сделать, милый? Возмущенный его вольным обращением к нему, Тэхён смотрел, как слезы скатывались по щекам мальчика. — Сколько у вас яиц, мистер ? Удивленно расширив глаза, он облизал губы. — Две корзины по две сотни в каждой. Тэ открыл кошель и достал две золотые монеты. — Я буду угадывать все четыреста. Этого будет достаточно? Один из горожан вышел вперед. — Мистер, — осторожно сказал он, уставившись на сияющие золотые монеты. — Невозможно правильно угадать четыреста раз подряд. Вы уверены, что хотите рискнуть такими большими деньгами? — Я уверен, сэр, но благодарю вас за заботу. — Начнем. Схватив золото, — это было больше обычного заработка за месяц занятия игрой — поднял две наполненные яйцами корзины на стол. — Будьте моим угадывающим гостем, — пригласил он, опустив похотливый взгляд на бедра Кима. — Если мне удастся отделить все сырые яйца от вареных, выиграю ли я все призы, которые у вас имеются? — О, конечно, конечно, — Все до единого. Ким спокойно снял перчатки и положил их на руку. — Очень хорошо. Пожалуйста, выложите все яйца на землю, но корзины поставьте на столе. Почти давясь от сдерживаемого смеха, он подчинился. Тэхён повернулся к толпе разинувших рты людей. — Нужно разделить четыреста яиц, и я был бы весьма признателен, если бы кто-то из вас помог мне. — Но мы не угадали, когда играли, — предупредила женщина. Ким любезно ей улыбнулся. — Никто из вас не будет заниматься догадками, потому что следует не угадывать, а выбирать, что мы и сделаем. Видите ли, тут есть один секрет, и я рад, что могу поделиться им с вами .Хозяин нахмурился. — Эй, постойте-ка, вы… — Сырые яйца не крутятся, — быстро объяснил Тэ людям, — а вареные крутятся. — Он взял три яйца с земли и, положив их на стол, попробовал раскрутить. Два откатились в сторону, а одно неистово затряслось. — Первые два сырые, последнее вареное. Когда он разбил их, чтобы доказать свою правоту, толпа изумленно загудела. — Мы подвергнем все яйца испытанию, — продолжал он. — Те, которые крутятся, мы положим в корзину слева, а те, которые будут откатываться в сторону, отправляем в корзину справа. Итак, приступим. — Игра закрыта! — Хозяин в отчаянии попытался убрать яйца в корзины. Несколько мужчин из собравшихся помешали ему, в то время как остальные хлынули проверять яйца. Несколько минут спустя две корзины были снова наполнены. Тэхён надел перчатки. — Пожалуйста, разбейте яйца, мистер, чтобы вы могли посмотреть, как хорошо мы угадали. Когда мужчины, державшие мошенника, отпустили его, он ткнул в омегу пальцем. — У вас ничего из этого не выйдет, мистер! — Уже вышло, сэр. Можете разбить яйца, если желаете, но я полагаю, мы оба знаем, что они разделены правильно. И теперь вы должны сдержать свое слово и отдать мне все призы на полке. — Я не могу проводить игру без призов! — Выходит, я вас разорил.--улыбнулся Тэхён своей чарующей квадратной улыбкой. Жир у хозяина под подбородком затрясся, когда расплавленная ярость прорвалась сквозь него. Он ринулся на него, приготовившись схватить за шею, но не сумел даже приблизиться. Твердая масса мускулов внезапно возникла перед ним. Чон сбил мужчину одним ударом на землю, затем быстрым движением выхватил кольт. — Что, черт побери, происходит, мистер Ким? — Он окинул взглядом толпу и увидел, что омега направляется вокруг стола к полке с призами. Тэхён подал пузырек духов мальчику, который пытался их выиграть, затем, задумавшись, снял шляпу, с нее шелковую ленточку и повязал ее вокруг флакона. — Ну, вот, парень, теперь у тебя есть подарок для папы. Он улыбнулся, когда Тэ погладил его по щеке, обнял за ноги, прежде чем помчаться отыскивать папу. Пока Чон наблюдал за этой сценой, чувство изумления нахлынуло на него. Как объяснить, что два незнакомых человека демонстрировали такую привязанность? Это было самое непонятное из того, что он когда-либо видел. — Люди, омега не имеет права отдавать духи тому сопляку! — закричал хозяин. — Это настоящие французские духи, проделавшие весь путь из Нью-Йорка! — Мистер Ким, — обратился Гук, — не скажете, за что я только что ударил этого человека? — Вы сделали это потому, что служите моим телохранителем, — ответил он, выходя из-за стола. — Что же касается того, почему вы решили ударить его, вы… — Омега обманул меня! — хозяин, тяжело дыша, осторожно поднялся с земли. — Мистер , — начал Тэхён, водружая шляпу на голову, — я не намеревался открывать секрет вашей игры до тех пор, пока вы не посмеялись над неудачей маленького альфочки. Вам этого показалось мало, вы еще и толкнули его. Понимаю, что ваши средства к существованию зависят от незнания посетителями закона инерции. Однако не могу постичь того бессердечного отношения, которое вы демонстрируете, когда люди проигрывают свои деньги. — Поворотом головы он отделался от него и посмотрел на Гука. — Как насчет десерта, мистер Чон? Чонгук взглянул на коробки с едой, которые уронил в тот момент, когда увидел хозяина, пытающегося напасть на Тэхёна. — О, мистер Чон, — пробормотал он, — когда вы ударили мистера , то рассыпали наш десерт. — Ну, а что, по-вашему, я должен был сделать? Залепить куском клубничного пирога ему в нос? Послушайте, все равно не понимаю, что здесь произошло, пока меня не было, но вы… — Омега разорил меня, вот что! — взорвался хозяин Тэхён спокойно прошел между собравшимися горожанами. — В благодарность за вашу помощь прошу вас взять понравившиеся вам призы. Визжа от восторга, люди бросились к полке и быстро разобрали все сокровища. В попытке спасти хотя бы один из ценных призов хозяин бросился к полке, но резко остановился, почувствовав дуло пистолета, упершееся в жир на боку. — Иногда мы выигрываем, иногда проигрываем, — сказал Гук, твердо держа в руке пистолет. — Сегодня ты проиграл. — Угрожающим блеском глаз, сдержанным кивком и взмахом кольта приказал владельцу игры убраться. Тот покорился. — Позвольте вас поздравить, мистер Ким, — объявил Гук, беря его за руку и ведя к десертным стойкам. — Вы очень талантливы. — Весьма неудачный выбор слов, мистер Чон. Понимание закона инерции не талант, а обязательное знание, являющееся результатом многих лет учебы. Объясняю: центробежная сила — это тяга, возникающая под воздействием движущегося по окружности объекта тела. Сила действует наружу от центра вращения. В сыром яйце центр жидкий и, таким образом, неравномерно распределен в пределах скорлупы. При верчении содержимое расплескивается… — Тысяча благодарностей за то, что растолковали мне все, это, мистер Фонтан Знаний, но я говорил не о ваших знаниях, а о вашей поразительной способности отыскивать неприятности! Разве не приходило на ваш блестящий ум, что лишение всех призов этому человеку может не слишком понравиться? Тэ уклонился в сторону, когда в него полетел мяч мальчишки. — Нет. Моей единственной целью было добиться возмездия за этого милого маленького мальчика, который хотел подарить духи своему папе. У Гука не хватило духу бранить младшего за отсутствие здравого смысла. По его мнению, Ким совершил добрый поступок, и так оно и было, но даже если и так, он решил лучше присматривать за ним. — Вы ведь не сердитесь на меня, да, мистер Чон? — Взяв его руку в обе свои, он поднял к груди и положил подбородок на костяшки пальцев. Нежное беспокойство и ласковый жест произвели на Гука глубокое впечатление — он почувствовал свою уязвимость перед нежностью Кима в этот момент, словно стоял безоружный перед доброй, но в то же время властной силой. — Мистер Чон? Он принял угрюмое выражение, прибегнув к поддразниванию. — Да, я страшно зол на вас: просил взять мне тот винчестер, если выиграете, но нет, вы позволили кому-то другому стащить его. — У вас два пистолета на бедрах, нож на ноге и винтовка на седле. Зачем нужно еще одно оружие? — Ну… просто так. «Как он похож на маленького мальчика в этот момент», — подумал Тэ, наблюдая за его улыбкой и капризным мерцанием в глазах. Импульсивно потянулся и провел пальцами по его длинным черным волосам, спадающим на грудь, наконец остановил руку на талии и погладил твердый мускул спины.