Сердечные струны

Чон стоял, не шелохнувшись, и его сердцебиение было единственным движением во всем теле — никогда раньше Ким так не прикасался к нему и, судя по наивности в глазах, не имел представления, что его простой ласковый жест возбуждал его до такой степени, что он с трудом сдерживался, чтобы не — целовать и возбуждать его прямо перед всем городом. Он должен остаться с Тэхёном наедине — сейчас, немедленно, и тогда ему не устоять под его напором. — Мистер Ким, почему бы нам не вернуться в гостиницу? Омега опустил руки, затем стряхнул какую-то соринку с его рукава. — Можно еще немного поразвлечься? Мне хотелось бы посмотреть игру с числами. Он не мог отвергнуть мольбу, сияющую в глазах младшего , и смирился с тем, что придется немного подождать, прежде чем приступить к изучению тибетских сексуальных секретов. По правде говоря, было, возможно, даже лучше, что у него появилось время охладить чувства. — Игру с числами, да? — Он бросил взгляд на палатку. Почувствовав, что он согласен, Тэ, направился к месту проведения другой игры, Гук — вслед за ним. Когда они подошли, Чон увидел хозяина яиц, присоединившегося к хозяину цифровой игры. Мужчины повторяли друг друга — у обоих одинаковые крысиные шляпы, это указывало на их родственные отношения. Гук также понимал, что другой брат , возможно, такой же мошенник, как и Бар-рис. — Это тот ОМЕГА, Джорди! — закричал Баррис( хозяин яиц). — Закрывай игру и… — Добрый день вам, мистер, — произнес Джорди. Улыбнувшись, он толкнул Барриса на стул. — Говорят, вы разорили моего брата. — Он честно выиграла его призы, — заявил Гук голосом, не терпящим возражений. — Ну да, конечно, — согласился Джорди, снова толкнув брата в плечо, когда тот попытался встать со стула. — Честно, по правилам. И, знаете что? Именно так я и провожу свою игру — честно и по правилам. — Ну, мистер Чон, — сказал Тэхён, улыбнувшись, — наконец-то мы нашли честную игру, в которой можем доверять своим собственным способностям. Гук стал изучать устройство игры: на веревке было множество больших деревянных прищепок, и на каждой — номер. — Итак, каков научный секрет этой игры, мистер Ким? — Здесь нет ничего научного! — воскликнул Баррис. — Мистер Джистер прав, — сказал Тэ, — В этой игре нет ничего научного: все, что требуется от игрока — хорошая память и хороший прицел. — В самом деле? — спросил Чон — Все правильно, — подтвердил Джорди, метнув хитрый взгляд в сторону брата. — Это честная игра. Хотите сыграть, мистер? Прежде чем Гук успел ответить, к палатке подошла молодая пара. — Хочу играть, — заявил парень альфа, похлопав по руке своего возлюбленного. — Где призы? — Это ставочная игра, сэр, — объяснил Джорди. — Вы ставите свои деньги, и, если выигрываете, я отдаю вам столько, сколько вы поставили. Парень вытащил из кармана два доллара и положил их на стойку. — Какие правила? Джорди повернулся и подмигнул Баррису, который не сводил глаз с омеги, разорившего его. — Как видите, — сказал Джорди своему клиенту, — на семи из этих прищепок написаны номера девять, шестнадцать, восемнадцать, шестьдесят один, восемьдесят девять и девяносто восемь. — Он укачал на семь прищепок с названными номерами. — Это выигрышные номера. Хорошенько посмотрите, где они находятся, потому что я буду переворачивать все прищепки. Все, что нужно, чтобы выиграть, это запомнить, где находится один из выигрышных номеров, и набросить на него кольцо. Если сделаете это, то уйдете отсюда с четырьмя долларами в кармане, а нет, я забираю ваши деньги, а вы получаете… — Конфетку, — вмешался Чон — Нет, стакан шерри, — поправил Джорди. Он подал своему посетителю деревянное кольцо. — Скажите, когда будете готовы, и я переверну номера. Сознавая, что вокруг палатки собирается толпа, парень внимательно изучил прищепки, затем кивнул. Ручкой, приделанной к одному концу веревки, Джорди повернул прищепки так, что они, описав круг, оказались номерами к задней стене палатки. — Бросаю кольцо на номер восемьдесят девять, — сообщил парень своему омеге. — Точно знаю, где он. — Он бросил кольцо и торжествующе вскрикнул, когда оно опустилось на прищепку. Зрители громко зааплодировали. Джорди снял прищепку с веревки и повернул ее. — У нас победитель, Баррис! Он накрыл номер восемьдесят девять. Как ни жаль расставаться со звонкой монетой, но вы выиграли честно. Вот ваши деньги. Парень просиял, получив выигрыш от устроителя игры и поцелуй в щеку от своего возлюбленного. — Теперь мой спутник хотел бы сыграть, — сказал Тэхён, когда пара ушла. — Он поставит все имеющиеся у него деньги. Чон нахмурился. — Все деньги? — Сколько у вас денег? — спросил омега. — Что? Э… я не знаю. Долларов тридцать или около того, но я… — Но, мистер Чон, — продолжал Тэ, глядя в его большие голубые глаза. — Вы же сами видели, как просто выиграть. Вы все знаете о ней, почему бы вам не поставить на выигрыш крупную сумму? — Омега снова повернулся к хозяину игры. — Он ставит сто тридцать долларов, сэр. Джорди едва не свалился. — Сто тридцать долларов? Услышав высокие ставки, людская толпа придвинулась ближе. Гук взял Тэхёна за локоть. — Вы сошли с ума? Я… — Вы можете предоставить соответствующую сумму в сто тридцать долларов, сэр? — спросил Ким Джорди Джистера. — Конечно, могу, — ответил он. Дрожащими от радостного возбуждения руками он вытащил коробку с деньгами из-под стола, открыл ее и показал ей деньги. — Здесь около двух сотен. — Ставьте ваши деньги, мистер Чон. Гук отвел Кима на несколько шагов от стойки. — Мистер Ким, я только что сказал вам, что у меня только примерно тридцать… — Я еще должен заплатить вам ваше жалованье. — Он быстро достал сто долларов золотом, вернулся к палатке и положил деньги перед Джорди. — Теперь добавьте то, что у вас есть, мистер Чон. Он заметил, что толпа зрителей все увеличивалась, некоторые хвалились, что выиграли, другие жаловались, что проиграли. Их замечания убедили Гука, что для игры действительно требовалось мастерство. — Мистер Чон? — подтолкнул его Тэхён Чон уставился на кучу денег на деревянном прилавке. Добавив их к тем, которые уже имелись в различных банках, получил бы сумму сбережений почти в триста пятьдесят долларов, заплатил бы сенатору Мадригалу сто пятьдесят долларов и полностью расплатился за землю. Казалось смешным рисковать потерей ста тридцати долларов в какой-то глупой цифровой игре. Если ему удастся набросить кольцо на выигрышный номер с помощью своих собственных способностей, он уйдет отсюда с двумястами шестьюдесятью долларами… И ранчо, наконец, будет принадлежать ему. Он снова изучил устройство игры. Тэхён сказал, что выигрыш зависит от хорошей памяти и точного броска. У него была надежда и на то, и на другое. — Хорошо. Добавив тридцать долларов к куче золота, взял кольцо. Джорди снова повернул номера так, что его клиент мог их изучать. — Скажите, когда будете готовы. Гук запомнил, где находится номер шестнадцать. — Готов. Джорди перевернул номера. — Удачи, мистер. — Не промахнитесь, — добавил Тэхён. Слегка сжав его руку, он отступил. В толпе воцарилась тишина: каждый затаил дыхание и ждал, когда же полетит кольцо. Гук, будто не замечая зрителей, сосредоточился каждой клеточкой тела на игре — единственной вещью в мире, имеющей значение в этот момент, стала деревянная прищепка, которую он выбрал. Затем одним быстрым движением бросил кольцо и увидел, как оно аккуратно окружило нужную прищепку. — Вы сделали это, мистер Чон! — Захлопав, Тэ присоединился к нему перед прилавком. — Отдайте ему его деньги, сэр. — Сначала давайте-ка посмотрим, достал ли он выигрышный номер, — сказал Джорди. — Достал номер шестнадцать, — заявил Гук Сдерживая смех, Джорди снова подмигнул Баррису, затем снял прищепку с веревки и показал ее своему клиенту. Чон уставился на номер на прищепке. Мощная смесь неверия, смятения и горького сожаления привела его в отчаяние, он с досады стукнул кулаком о прилавок — проигрыш! — Проклятие! — зарычал Чон. — Если мои глаза меня не обманывают, — спокойно заключил Джорди, — номер прищепки, на которую вы набросили кольцо, девяносто один. Может статься, ваша память не так хороша, как вы думали. Вы проиграли, но было приятно иметь с вами дело. — Он ловко сгреб кучку денег в свою коробку. Ропот сочувствия пробежал по толпе собравшихся зрителей, как вдруг звонкий смех Тэхёна заставил его стихнуть. — Что, черт побери, кажется вам смешным, Ким? — загремел Гук. — Проиграть сто тридцать долларов! Проклятие, если бы вы не уговорили меня на это дурацкое… — Вы не проиграли, мистер Чон, советую вам взять эту коробку с деньгами, пока Джистеры не унесли ее. Веселые искры в его красивых глазах предупреждали его — произошло что-то незаметное. Быстро, словно жалящая змея, Чон схватил руку Джистера. — Эй! — возмутился Джорди, когда его коробка с деньгами снова шлепнулась на прилавок. — Что это, черт побери, вы… — Он не проиграл, сэр, — почти выкрикнул Тэ — и вы это знаете. Баррис схватил брата за плечо. — Я пытался сказать тебе, Джорди! Этот омега.... — Позвольте посмотреть прищепку, на которую набросил кольцо мой спутник, — попросил Ким выхватывая ее из рук мошенника, прежде чем тот успел ему помешать. — На эту прищепку можно смотреть по-разному, мистер Чон. Когда вот так — вы действительно видите номер девяносто один, а теперь поверните ее вот так… Номер шестнадцать врезался в глаза Гука. Тэ положил прищепку. Семь выигрышных номеров: девять, шестнадцать, восемнадцать, шестьдесят один, шестьдесят шесть, восемьдесят девять и девяносто восемь, если их перевернуть, будут читаться как шесть, девяносто один, восемьдесят один, девятнадцать, девяносто девять и восемьдесят шесть. Посетитель может выиграть, если владелец решит позволить ему сделать это. Так что, видите? В этой игре нет ничего научного, требуется лишь хорошая память и прицел — и немного наблюдательности, касающейся чисел. — Будь я проклят, — пробормотал Гук — Мошенник обманул нас! — выкрикнул кто-то из толпы. — Верните моих три доллара! — И мне! — отозвался другой. Джорди и Баррис попытались убежать от толпы людей: Баррис упал в грязь, Джорди на него, и несколько горожан быстро схватили их. — Кто-нибудь, приведите шерифа! — приказал один из мужчин. Удовлетворенный тем, что мужчины справились с Джистерами, Гук открыл коробку с деньгами и взял свой выигрыш, затем передал ее парню, стоящему рядом с ним. — Можешь поделить остальное. — Мы не забудем, что вы сделали, мистер — предупредил Джорди, когда прибыли шериф Киддер Пасс с помощниками. — Уж будьте уверены, — добавил Баррис. — Когда-нибудь где-нибудь мы еще встретимся. И тогда… — Тогда вы встретитесь и со мной тоже, Джистер, — напомнил ему Гук — Они пойдут под стражу, не так ли? — спросил Тэ, когда представители закона повели Джистеров. — Сомневаюсь, — буркнул Гук — Шериф, скорее всего, просто выпроводит их из города и предупредит, чтоб больше не показывались здесь. Но Джистеры, он знал, вернутся, чтобы отомстить Тэхёну — холодная ненависть в их глазах была красноречивее всех слов. Боже, вспомнил Чон: в Оатес Джанкшен из-за отсутствия здравого смысла Тэхён привлек внимание трех грабителей, охотящихся за золотом; в Киддер Пасс его гений обернулся против него же ненавистью двух бродячих мошенников, которые не только видели его золото, но и жаждут мести настолько, что не смогут успокоиться, пока своего не добьются. Не имело значения, каким он был — безрассудным или гениальным — выходило: ОМЕГА притягивал опасность, как магнит. Гук решил покинуть Киддер Пасс в середине ночи, когда никто в городе не заметит отъезда и не будет поджидать их за его пределами, — чем большее расстояние отделит Тэхёна от Джистеров, тем безопаснее для него. — Мистер Чон, эти люди должны быть заключены в тюрьму. Они… — Их игры не противозаконны, нечестные — да, но не нарушающие закон. Большинство людей не ставили большие деньги на игры Джистеров, поэтому, если не выигрывали, то и не много теряли; конечно, у большинства людей нет знаний, которые помогли бы им выиграть при неблагоприятных условиях. — Он посмотрел на деньги в руке. — Я… благодарю вас, — прошептал он. Ему хотелось бы сказать больше, но он не знал, как выразить чувства, которые сам не мог понять. Тэхён улыбнулся и провел ладонью по его мускулистой руке, хотя мозг предостерег: «Не прикасайся к нему так часто и так интимно». Но нежность омежьего сердца побуждала ласкать его каждый раз, когда появлялась такая возможность, — Киму вдруг хотелось обнять своего спутника. — Мы возвращаемся в Темплтон, мистер Чон? — спросил Тэ, не находя смелости обнять его так, как ему хотелось. — После десяти лет работы на свою мечту вам, должно быть, не терпится поскорее сделать сеньору Мадригалу последнюю выплату и вступить во владение землей. Гук не знал, что сказать — способность Кима проникать в его мысли и чувства… понимание, как важна для него его земля… готовность отложить сочтенные планы, вернуться с ним в Темплтон… Возникло желание обнять его. Простое чувство благодарности, в конце концов, это не что иное, как признательность, ничего более. И в этом все дело. Но Ким, возможно, увидит что-то более глубокое в его простом, дружеском объятии, может подумать, что увлекся им или — чего доброго — влюбился. Нельзя обнимать его, глупая идея, и ему чертовски повезло, что не поддался ей.